С первого взгляда на Ророноа, можно было подумать, что его заботят лишь сила и сражения, а куча катан ему нужны только для устрашения и выпендрежничества. Но это лишь для тех, кто знал о Ророноа Зоро только по слухам. Для старпома его катаны были не просто каким-то инструментами. Они были его товарищами в бою, обладающими своей собственной душой. Зеленоволосый любил мечи. С детства его восхищали их стальной блеск и красота клинка, будоражила источаемая ими аура, что была, словно отпечатком пальца меча - у каждого уникальна. А потому, старпом постигал не только основы фехтования, но и обучался тому, как правильно ухаживать за мечом. Он навсегда запомнил слова сенсея: «Если хочешь что бы твой клинок служил тебе должным образом, то и ты должен относиться к нему соответствующе».

Если зеленоглазого не было видно где-нибудь дрыхнущим, или не было слышно характерного лязга стотонных снарядов, то это означало, что парень определённо сидел где-нибудь в тени и методично натирал своих боевых товарищей полеролью. Ничто так не успокаивало Ророноа, как это занятие. Этот ежедневный ритуал стал для парня сродни медитации, который он выполнял с кропотливой любовью. Благодаря этому, его катаны были всегда в превосходном состоянии, сколько бы сражений им не пришлось пройти. Видя это, команда, конечно, же со временем смекнула, что можно доверить или скинуть на зеленоволосого все, что хоть как-то режет или кромсает. Он и заточит до идеала, и в божеский вид приведет, главное, чтобы потом самим не пораниться, так как после манипуляций Ророноа любой инструмент был смертельно опасен. Но среди всего этого, как и всегда, исключением стал Санджи. Он наотрез отказывался отдавать свою режуще-колющую утварь в руки Зоро, еще и при этом никак вразумительно это не аргументируя, по мнению самого Маримо. При это же кок прекрасно видел и не отрицал, что уж кто-кто, а мечник все же соответствующе мог позаботиться о его ножах. Однако он упирался рогом, пресекая любые порывы зеленоволосого меткими пинками сильных ног. Это, в конечном итоге, все же отбило у старпома любое желание хоть как-то помочь истеричной Завитушке. Но внутренне парень продолжал негодовать. Его коробило знание, что его способностями пренебрегают лишь из-за банальной неприязни к нему самому. И ладно бы только это, зеленоглазого бесил сам факт того, что Поварешка был готов из-за своего упрямства работать неисправными инструментами, что как-никак влияло на качество готовки. Что толку от того, что этот идиот бережет свои руки ради своего дела, если при этом он так кощунственно относится к свои инструментам! А Ророноа свято верил в свои собственные выводы, как и в то, что тупой кок не умеет в достойной мере заботиться о ножах, не зря же блондин так тщательно прячется от мечника. Только вот обратить внимание на то, что готовка Винсмоука не становилась хуже, а только лучше, старпом не удосужился.

Все внезапно поменялось спустя 2 года расставания. А если быть точнее, после череды множества событий, заставивших Маримо посмотреть на Санджи под другим углом. А когда Зоро воочию удосужился узреть то, как Поварешка выбирал себе новый инструмент и фокусничал с ним, парня как-будто переклинило. Он сам нормально не мог объснить, почему, спустя столько времени, вновь устроил бодания с Завитушкой по поводу заточки этих чертовых ножей, ставя на уши весь корабль очередной дракой. Но для себя самого, в итоге, мечник оправдывался тем, что после увиденного, просто хотел узнать, как кок сам ухаживает за своей утварью. А еще, скрепя сердцем, парень про себя признал, что возможно ошибался на счет взбалмошного блондина. Тот никогда бы не позволил чему-то повлиять на качество своей готовки, а, значит, что-то в обработке ножей Завихрень все же что-то да смыслил. На затворках сознания Зоро едва маячила мысль, что на самом деле он пристает к повару далеко не по этому поводу.

Ророноа порой был упертым бараном похлеще, чем сам Санджи. Голубоглазый прочувствовал это в полной мере, когда мечник словно с цепи сорвался. Вот и сдались этой прямоходящей водоросли его инструменты? И с каждым разом держать оборону становилось все сложнее. Нескончаемые баталии по этому поводу выматывали, причем не столько физически, сколько морально. Спрашивается, почему он тоже продолжал упрямиться? Скажем так, это точно не из-за самого Маримо… почти. Нет, конечно, он ему доверял и знал что старпом сделает свою работу в лучшем виде, но… для Винсмоука было дело принципа, что бы он занимался всем самостоятельно. Это его обязательная работа как кока: держать всю свое оборудование и утварь в пригодном состоянии. И, конечно же, заточка и обработка ножей входили в его непосредственные обязанности. Профессиональная гордость, знаете ли! Объяснять же это одному придурку желания не было: блондин прекрасно знал, что тот считает, что Санджи нихрена не смыслит в этом деле, вот и получал вместо слов подошвой лакированных ботинок. Ну и еще парня немного смущало признавать, что он, как и Голова-трава очень, любил сам процесс заточки и дальнейшего ухода за своими инструментами. Смущало… и дико бесило.

По истечении долгого времени каждодневных драк и лютого упорства мечника, Черная нога, в итоге, сдал позиции. Ну как сдал? Он наглядно продемонстрировал мечнику свои отточенные за годы навыки заточки. Было приятно вновь увидеть охеревшее лицо Маримо, когда только сегодня обработанный нож вонзился в сантиметре от мшистой башки. Лезвие вошло в дверь прямо по самую рукоятку. А парень ведь специально сделал упор лишь на точность броска, а не на силу, и по скорости полета это было хорошо заметно. Судя по тому, как Зоро сглотнул и легко вынул нож из древесины, проверяя остроту лезвия, послание было успешно доставлено.

— Охуеть… — прозвучал короткий и лаконичный вердикт.

Но избавиться от заболевшего альтруизмом Ророноа таким образом не удалось. Тот все также капал на нервы, выпытывая у кока разрешение на уход за его ножами. Только теперь их ругань в драку не переходила, а все из-за изменившегося взгляда Мохоголового. Санджи просто не мог привыкнуть к тому, что мечник смотрел на него словно на друга с общими увлечениями и плохо скрывал свое восхищение. Это слишком отличалось от обычной издевки и надменности в изумрудном глазе, что вызывало смешанные чувства. В итоге, блондин под таким напором все же сдался и стал позволять изредка старпому брать на себя эту заботу об инструментах. В последствии, это привело к тому, что Ророноа наглым образом прописался на камбузе, то занимаясь ножами повара, то обрабатывая свои катаны, просто составляя компанию Винсмоуку. Санджи никогда бы раньше не подумал, что вот так будет спокойно сидеть вместе с Маримо на своей кухне. И эти моменты, на удивление, оказались приятными и по свойски уютными. И теперь уже Завитушка, в свою очередь, внезапно взглянул на мечника несколько по другому.