Мёртвые не любят, когда их тревожат. Те мёртвые, которые способны возвращаться, не любят этого ещё больше. Это сначала так кажется, будто посмотреть на мир, на потомков, интересно и приятно. А на самом деле… страшно и мерзко. Да, потомки. Потомки — это хорошо. Когда они — не полное разочарование. Да, мир меняется. Меняется быстро, красиво, удивительно. Новое интересно и вдохновляет, ведь то, что при жизни казалось чудом, становится рутиной, без которой люди уже даже не чувствуют себя людьми. Вдохновляет… Вот только на что вдохновляться мёртвому? На что? Если ты снова исчезнешь в небытие, а твой прекрасный порыв растает, оставив после себя мерзкий привкус беспомощности и бесполезности. Ты бесполезен живым, а живые — тебе. Ты не нужен живым, а живые — тебе. А когда ты нужен живым… это даже немного хуже. Тебя только используют. Ради знаний, ради иллюзорного подтверждения своих прав… Используют потомки. Что мерзко вдвойне: потомки все как один ужасны. Нет… неверно. Не все как один. Чем дальше, тем хуже. Глупее, слабее, бесчестнее. Так больно смотреть, как все твои достижения превращаются в пыль, как никчёмные наследники всё портят, извращают до неузнаваемости все твои идеи. Так больно.
Ты ощущаешь себя стариком, чьё единственное предназначение — сидеть на лавочке и бурчать о том, что раньше было лучше, люди были умнее и сильнее, трава зеленее, солнце ярче, девушки красивее, еда вкуснее… И ты один понимаешь, что это всё — правда, а все остальные считают, что ты сошёл с ума от старости, давно и надёжно впал в маразм. Только лавочка у тебя иллюзорная, потому что ты мёртв и можешь висеть в воздухе, как призрак (потому что ты и есть призрак). Ты не хочешь, совсем не хочешь, чтобы так было. И ты молчишь. Поэтому ты молчишь. Ты появляешься только тогда, когда тебя зовут, ты говоришь только то, о чём тебя спрашивают, что от тебя хотят услышать. И ты мечтаешь. Мечтаешь уничтожить всё, что даёт амбиции и странные желания твоим потомкам. Это твоё наследие? Ничего, не нужно тебе такого наследия. Это даёт тебе возможность возвращаться в мир живых после смерти? Ничего, не нужно тебе такой не-жизни. И не нужно тебе такого посмертия.
Тебе уже ничего не нужно.
Лишь бы это когда-нибудь кончилось.
Один потомок кажется тебе перспективным. Он маленький, глупый и слабый, как все, он глупее и слабее многих других. Но он добрый. Он — при правильной мотивации — может. Он способен сделать то, что ты хочешь. Ему же самому от этого станет легче, и он — о чудо — единственный из многих сам это понимает.
И ты просишь.
И он соглашается.