Обычно, все шло гладко. 

Донг-Мин понимал, что спешить не стоит, и «подбивать клинья» к Джу следует постепенно и аккуратно.

Он знал, что делает.

Но...

Иногда, собственные действия давали осечку.

Юнг-Хе смотрела на него со смесью легкого возмущения и удивления на лице, чуть изогнув брови в немом вопросе. Что-то вроде по типу – «Серьезно, Донг-Мин?». Чуть поодаль, балансируя на краю кривой журнальной стойки, Ван Су настороженно косился в их сторону, пока явно не спеша с выводами.

Вышло очень неудобно.

Ахн мысленно клял про себя собственную невнимательность.

Ингонг был закрытым парнем и на попытки окружающих приблизиться реагировал с разной степенью настороженности. Донг-Мину он напоминал сердитого, но терпеливого пса, когда Юнг-Хе висла на его шее или хватала за руки. Су Чой же соблюдал дистанцию и мог, разве что, изредка хлопнуть приятеля-по-совместительству-босса по плечу. Поговаривают, была некая история на первом этапе их знакомства, когда Ван позволил себе лишнего, и дядя Джу на него рявкнул. Если говорить о других обитателях школы, то те к джангу и вовсе старались не приближаться лишний раз. 

Донг-Мин в свое время начинал с малого.

Не то, чтобы он не уважал чужое личное пространство. Нет, Ахн совершенно точно не был бестактным, но на фоне с Ингонгом даже Дае-Йонг Ким казался очень дружелюбным и открытым парнем, так что тут имела место быть особая ситуация. Сперва Джу пришлось приучить к постоянным встречам в школе, в классе и совместным обедам. Потом уже Донг-Мин начал пробовать подбираться ближе. Похлопывание по плечу, сокращение дистанции при ходьбе... Приходилось очень аккуратно нащупывать границы дозволенного. Сперва, Ахн даже трактовал собственное поведение как хитрую тактику именно подружиться. В конце концов, имеет же он право на некие привилегии после того, как своими руками вынес Ингонга в окно? Вместе с собой, разумеется... Это довольно тесный контакт, должно было закрепиться в психике, как ни крути. 

Донг-Мин не очень любил собак, но помнил, как в детстве папа учил его приручать диких животных на их примере. 

Кто бы мог подумать, что это пригодится...

После осознания собственного интереса к Джу и поездки в автобусе, понятие «контакта» вышло на новый уровень. Теперь влезание в личные границы Ингонга было делом принципиальным. По промежуточным итогам, результаты не хило так тешили самооценку. Помимо него никто еще не рисковал приобнимать школьного джанга за плечи, пихать локтями и садиться на его парту во время разговора. Был, конечно, друг детства Ингонга, вызывающий у Донг-Мина не слабые такие приступы раздражения, но будучи первогодкой, в школе он почти не совался к Джу и копошился в собственном окружении. Общаются ли эти двое вне школы, Ахн предпочитал не спрашивать, дабы не трепать себе нервы. 

Ингонг же напрягался, крайне редко возмущенно зыркал, но по итогам позволял Донг-Мину творить что вздумается, периодически лишь недовольно сопя в знак протеста. На некоторые вещи и вовсе уже не реагировал, принимая как должное. И такой толерантности никто еще не удостаивался, судя по реакции наблюдающих за этой вакханалией одноклассников. Ахн был доволен.

Правда, сказать, что все шло прям гладко, нельзя. Те же вопросы дозволенности являлись очень животрепещущими. Дело в том, что в случае с Джу, не всегда было понятно, какой реакции ожидать. Предугадать его поведение было нереально, даже в самых, казалось бы, элементарных вещах. Из-за этого процесс немного напоминал русскую рулетку или игру в сапера. Собственное чувство азарта очень усложняло жизнь, так как, периодически, так и подмывало рискнуть и позволить себе лишнего.

Разумеется, на какие-то недвусмысленные жесты Донг-Мин не решался. Попросту духа не хватало. Только вот, даже теоретически, представить возможную реакцию Ингонга не получалось. Ну, вот возьмет он его за руку, и что? Вероятность того, что Джу наорет, врежет, отстранится или проигнорит были примерно равны. Какой логике следовал Ингонг было вселенской тайной. Периодически, думалось, что тот действует по принципу «что естественно, то не сверхъестественно», и вообще, клал он на эту реальность и окружающих.

Как с этим жить, будучи влюбленным в это нечто, было непонятно.

Другой ложкой дегтя в бочке меда была Юнг-Хе, а точнее то, что, несмотря на весь свой прогресс, Ахн все равно уступал ей и тут. Пускай, Джу всячески шипел на нее и вырывался из непрошенных объятий, она могла его тискать сколько угодно и как угодно.

Это, определенно, был совершенно другой уровень.

Чтобы там Ингонг не думал о Ли, – а Донг-Мин до сих пор не был уверен в том, как тот относится к ней, – он терпеливо сносил от нее любые заскоки, ни разу не позволив себе не то что, применить силу, но даже припугнуть ее. Разумеется, в глазах девушки он был идеален, а в глазах общественности – настоящий мужик и джентльмен. Как не крути, Ингонг являлся замечательным и добрым парнем. В кои-то раз, это выходило боком для личных интересов Донг-Мина.

Вот правда, с одной стороны, отшей он грубо Юнг-Хе – Ахн бы распереживался за подругу и, вероятно, поменял бы мнение о Джу. С другой стороны - не было бы такой неудобной соперницы.

«Почто ты такой классный...», – думалось каждый раз, когда Ингонг стойко сносил головомойку от Юнг-Хе, заключенный в ее цепкие объятья. 

Ничего не поделать, но Донг-Мину оставалось лишь наблюдать в сторонке и продолжать медленно продвигаться в собственных попытках.

Все так и шло, до настоящего момента.

«М-да... Осечка вышла».

При этом, крупная. Кажется, в этот раз, он немного попутал берега и совершенно не учел, что если с реакцией Джу все сложно, то вот восприятие окружающих в большинстве своем предсказуемо. Особенно, в таких, довольно спорных случаях...

Напряжение нарастало. Только вставать уже было поздно, да и смотрелось бы это странно. Донг-Мин из последних сил старался сохранять невозмутимое выражение лица и делать вид, что ничего такого и не случилось. Авось, прокатит.

Скорей всего, задумайся он хотя бы на мгновение, то сам бы, осознанно, на такое и не решился вовсе. Тут явно сыграли свою роль усталость и рассеянность, а еще, возможно, раздражение, что на обратном пути, Юнг-Хе всю дорогу держала Ингонга за руку.

Получите, распишитесь.

Одна из самых неловких попыток в каминг-аут.

Не запланированная, к тому же.

– Донг-Мин, тебе ничего? Удобно? – Юнг-Хе искренне пытается не в сарказм, еще не до конца определившись с ситуацией и тем, как к ней относится. 

– А? Да ок. Скоро поезд подъедет, – невинно улыбается Ахн и паникует, паникует, паникует. Где-то внутри себя.

– Ноги устали слегка.

Боже, какая же дичь. Кто в это поверит? Но Донг-Мин искренне надеется на весь этот спектакль, потому что это единственный выход выйти из ситуации без фатальных потерь. 

Где-то вдалеке раздается гудок пригородной электрички, и единственные кто не вздрагивают от него, это Ахн и Ингонг. Первый потому, что оцепенел от напряжения, а второй – по каким-то своим причинам. Донг-Мину немного страшно смотреть в его сторону, хотя для этого особо ничего и не требуется. При такой-то дистанции.

Джу сидит, прикрыв глаза, и никак не реагирует на разворачивающееся вокруг него действо. И даже трудно сказать, к счастью это или нет. Так и не прожеванный сухарик стоит поперек горла, и Ахн буквально заставляет себя сглотнуть. Надо выглядеть согласно собственному плану естественно, но он до одури нервничает и только чудом, пока что, скрывает это от окружающих. Актерское мастерство явно не его конек.

– Да, я тоже устал как собака, – неожиданно на помощь пришел Ван Су. Парень вновь приобрел легкомысленный вид и переключил свое внимание на пачку сока и пустующую платформу в ожидании поезда.

Да, правильно, не надо воспринимать ситуацию серьезно! Все в порядке. Донг-Мин всего лишь подошел к устроившимся в ожидании электрички друзьям и сел на подлокотник сиденья Джу. В этом нет ничего такого! И то что он залез в его пачку сухариков при этом тоже обычная дружеская наглость. Все дружбаны так делают!

– В следующий раз надо брать велики, – Су Чой недовольно трет напряженные икры ног, при этом, чуть не слетая со своего «насеста» в виде журнальной стойки.

– Точно, мы не подумали, – с облегчением подхватывает пустую болтовню Ахн. Его немного отпускает, даже несмотря на все еще прикованный к нему взгляд Юнг-Хе. Та продолжает скептически наблюдать за ним, явно не в восторге от расположения друга в пространстве. 

– Может, я тебе освобожу место? Не думаю, что тебе удобно, – наконец, улыбается она и сменяет тактику. Донг-Мин, пару секунд назад мечтающий встать, дабы выйти из неловкой ситуации, резко сменяет приоритеты.

– Неужели ты думаешь, что я дам тебе стоять, а сам сяду? – наигранно возмущается Ахн, стремительно начиная обживаться на своем месте. В конце концов, когда еще доведется посидеть так? Риск уже понижен, да и, видимо, задремавший Джу никак не реагирует на то, что тот сидит, прижавшись бедром к его предплечью, а значит, можно побыть в такой позиции еще немного. Будет что вспомнить.

Обнаглев, Донг-Мин даже тянется за новым сухариком, и окончательно обмирает, потому что Ингонг, неожиданно, лениво протягивает ему пачку, не открывая при этом глаз.

Кажется, он себя немножко переоценил и лучше встать. Такой экстрим не для его нервной системы. 

– Ты можешь сесть на мое место, а я сяду на колени к Джу, – предлагает тем временем Юнг-Хе, и как бы это ни было невыгодно Ахну, он почти готов согласится. Потому что если он сейчас покраснеет, это будет полное фаталити. 

Ситуацию разрешает подавший голос возмущенный Ингонг.

– Вы уже в край охренели, – чертыхается парень, открывая глаза. Агрессивно всучив оцепеневшему Донг-Мину пачку сухариков, Джу поднимается на ноги и направляется прочь. – Пойду проверю, поезд задерживается.

Ингонг удаляется в сторону табло с расписанием, и Ван Су лишь что-то хмыкает, пожимая плечами в ответ на растерянный взгляд Юнг-Хе. Ему ли судить поведение джанга школы? И пока эти двое начинают новый виток разговора, Ахн устраивается на освободившемся месте и старательно давится сухарями.

Готов ли он повторять в своей жизни еще раз нечто подобное, Донг-Мин пока не определился. Но вспомнить теперь точно будет что.