Идти в магазин поздно вечером изначально было плохой идеей. Особенно, когда ты омега. Особенно, когда у тебя скоро течка. Сынмин в который раз проклинает свою тягу к сладкому перед течкой и ускоряет шаг. За ним от самого магазина шёл какой-то альфа и его намерения были яснее ясного. Сынмин отправил несколько сообщений Хёнджину с просьбой встретить его, но тот даже не прочитал. Когда он чувствует чужую руку на своём плече, то уже готовиться к самому худшему. Ему ни за что не убежать и уж тем более не отбиться. Если он закричит, то его либо не услышат, либо сделают вид, что не услышали. Его уже начинает охватывать паника, когда он понимает, что это всего лишь Хёнджин.

— Прости, что так долго.

— Я думал, что ты не придёшь. Я так испугался.

— Знаю, маленький. Где он?

Сынмин оглядывается и никого не видит. Они стоят вдвоём на пустой улице, а от того альфы не осталось и следа. Ему начинает казаться, что он сам всё выдумал и накрутил себя, потому что он всегда боялся подобной ситуации. Каждый раз, когда он шёл куда-то один, ему всегда казалось, что его обязательно изнасилуют. Он не знал откуда идёт этот страх потому что ничего подобного ни с ним, ни с его знакомыми не происходило.

— Я не знаю, он только что был тут, я не обманываю.

— Ну чего ты? Я всегда тебе верю.

— Я наверное накручиваю себя.

— Ты правильно сделал, что написал мне. Тебе сразу надо было меня с собой позвать, я бы не отказал.

— Не хотел тебе надоедать.

— Глупенький, ты мне не надоедаешь. Хочешь ко мне пойдём? Мама пирог с вишней испекла.

— Хочу.

Хёнджин забирает пакет у Сынмина и берёт его за руку. Младший наконец чувствует себя в безопасности и расслабляется. До дома Хёнджина они идут в тишине. Сынмин каждые пару минут бросает взгляд на Альфу, а тот всегда смотрит на него в ответ и тепло улыбается.

<center>***</center>

Как только парни заходят в квартиру им сразу же навстречу выходит мама Хёнджина. Сынмин в который раз замечает насколько они похожи. Хёнджин полная копия своей матери, разве только немного выше.

— Ну и куда ты ускакал? Хоть бы слово матери родной сказал! Я же волнуюсь!

Сынмин старается не улыбаться, хотя очень хочется. Женщина пытается выглядеть недовольной и грозной, но все они знают, что это просто для вида.

— Сынмина спасал.

— Что-то случилось?

Мать Хёнджина сразу же становится взволнованной. Сынмин знает, что она относится к нему как к собственному сыну и всегда переживает за него. Может быть даже сильнее, чем за Хёнджина.

— Ничего страшного. Извините, что без приглашения.

— Тебе всегда рады в этом доме. Проходи скорее, будем чай пить.

Сынмина сажают за стол, отрезают гигантский кусок пирога, наливают огромную чашку чая ещё и вазочку с конфетами ставят.

У Хёнджина дома тепло. даже скорее жарко, но Сынмин все равно мёрзнет. Старший это замечает, сразу же снимает свою толстовку и отдаёт Сынмину. Как только Сынмин надевает толстовку его моментально окутывает родной запах фиалок и от этого начинает клонить в сон. Домой идти совершенно не хочется и он пытается держаться из последних сил, но глаза сами закрываются и голова опускается на плечо старшего. Хёнджин почти сразу это замечает и не может сдержать улыбки. Ему все равно, что на него смотрит мама, он утыкается в шею омеги и вдыхает запах гиацинтов. После этого он аккуратно берёт его на руки и встаёт из-за стола.

— Я позвоню его маме, скажу, что у нас останется.

— Спасибо.

— И не ложись с ним в одну постель.

— Я знаю, не маленький же.

Хёнджин относит Сынмина в свою постель, укутывает в одеяло и садится на пол рядом с кроватью. Ему хочется быть постоянно рядом и защищать омегу. Он знает, что это из-за течки и сопротивляться бесполезно поэтому вместо того, чтобы лечь в гостиной на диване он ложится на ковёр у кровати. Он бы и на бетон лёг, если б потребовалось.

— Хён, ты как собака, честное слово.

Хёнджин смотрит на Сынмина снизу вверх и думает, что готов умереть от любви к младшему.

— Ложись со мной

— Мама узнает.

— Закрой дверь на замок и все.

— По запаху же поймёт.

— Завтра понедельник, она на работу уйдёт.

Хёнджин с сомнением смотрит то на Сынмина то на дверь. Ему безумно хочется лечь с младшим, но выслушивать лекцию от мамы как-то не хочется.

— Это не просьба.

Стоит услышать эти слова и в следующую же секунду дверь оказывается закрытой, а Хёнджин уже ложится в кровать. Однако обнимать Сынмина он не спешит и старается лежать на самом краю.

— Мне холодно.

— Принести ещё одеяло?

— Обними меня, дурак, я же не кусаюсь и я не заразный.

Хёнджин осторожно обнимает Сынмина, тот на это только головой качает и сам к альфе прижимается, ещё и ногу на него закидывает. Хёнджин весь напрягается и закрывает глаза. Сынмин это чувствует, отпускает старшего и садится.

— Течка даже не началась, чего ты боишься?

— Я не знаю.

— Мне уйти?

— Нет!

Хёнджин Сынмина за руку хватает и тот только ойкнуть успевает, прежде чем оказывается прижатым к груди.

— Просто боюсь что-нибудь не так сделать.

— Что ты можешь не так сделать?

— Откуда я знаю? Мама всегда говорила уважать личное пространство омег.

— Глупый, я же не против.

— А если я что-то сделаю?

— В прошлый раз ты заплакал из-за того что не видел меня четыре дня, че ты мне сделаешь?

— Не напоминай.

Хёнджин прячет лицо в одеяле и готовится умереть от позора. Разве он виноват в том, что так любит младшего? Ну подумаешь заплакал, и что? Не человек что ли?

— Милашка, — Сынмин забирает у Хёнджина одеяло и целует в нос, — а теперь давай спать, я сейчас вырублюсь.

Хёнджин все ещё с опаской обнимает Сынмина, но на этот раз он чувствует себя лучше, потому что младший его успокоил. Теперь уже становится все равно на то, что мама может узнать, лишь бы Сынмину было хорошо.