Конфета первая: «С Рождеством!»

   В комнате терпко пахло еловым духом. Кей купил самую пушистую ёлку, и теперь она занимала правый угол гостиной, расставив мохнатые лапы во все стороны.

   — Первое Рождество, которое мы справляем вместе.

   Они сидели возле ёлки, Кей был в колпачке Санты, тихо искрилось недопитое шампанское в фужерах.

   — Ага, — сонно подтвердил Такума.

   Кей сидел позади Такумы, обвив его талию руками и прижавшись к его спине щекой. От этого было очень тепло и мягко во всём теле.

   — А, ещё от сестры подарок, — вспомнил художник, потянулся рукой к ёлке. — Сказала, чтобы непременно ты его открыл.

   Такума очнулся от дрёмы, поднял коробку с пола:

   — Точно, мне подписано.

   — Интересно, что там? — Кей воткнул подбородок любовнику в плечо. — Судя по форме коробки, на часы похоже.

   Такума зашуршал оберточной бумагой.

   — Ну, покажи, покажи уже… — нетерпеливо заёрзал Кей, прижимаясь к парню ещё ближе. — Что там такое?

   Такума в предвкушении открыл коробку, но улыбка тут же застыла на его губах, потому что там были вовсе не часы и вообще ничто не похожее на нормальный подарок.

   — Там… вот это было, — выдавил он, двумя пальцами извлекая и демонстрируя Кею… силиконовый член, перевязанный издевательски розовой ленточкой.

   — Ух, круто! — тут же воскликнул Кей, и его глаза превратились в две сияющие звёздочки.

   — Вообще не круто! — рассердился Такума, потрясая «подарочком». — На кой мне это сдалось?!

   — Хм? — лукаво протянул Кей. — Тебе показать, для чего эта штука?

   Парень вспыхнул, потому что Кей игриво скользнул ладонью по его ягодицам, уверенно массируя средним пальцем шов штанов, сходящийся между ними.

   — Нетушки! — отрезал Такума, но тут же оказался на полу навзничь.

   Кей ничего такого не сделал, только наклонился к нему, нежно трогая его губы поцелуем. Такума обмяк, забывая обо всём.

   — Это милая игрушка, — прошептал Кей, забираясь губами на шею парня и тепло дыша на неё, — но она нам не нужна. Потому что у меня есть кое-что получше. С Рождеством, милый!

Конфета вторая: «Голод»

   — Ну, пожалуйста! — канючил Кей, не сводя с Такумы глаз.

   — Нет, — отрезал тот, сглотнул и жалобно признался: — Кей, я больше не могу.

   — Вот всегда ты так, — сокрушённо отозвался художник, закусывая губу.

   — Я не могу, правда, — выдавил Такума, едва сдерживая стон.

   — Всё время ты так: «Не могу!», «Перестань!», «Хватит!», — обиженно заметил Кей.

   Такума сглотнул.

   — Почему тебе хотя бы раз не сказать: «Хочу ещё»?! — В этот раз Кей не собирался отступать.

   — Потому что… — слабо пробормотал Такума.

   — Потому что? — подхватил Кей, с готовностью выслушать любые предложения.

   — Потому что… — виновато промямлил Такума, — я уже наелся!

   И он откинулся на стуле, отдуваясь и гладя себя по набитому животу.

   Кей, вздыхая, сунул ложку себе в рот, и над ним как будто воцарился ореол «мировой скорби», настолько подавленно он выглядел.

   — Слушай, Кей… — Такума подпер голову рукой. — Ты замечательно готовишь, честно. Но я и так уже три порции съел.

   — Я просто хотел сделать тебе приятно.

   «Блин, — выдохнул парень, — иногда с ним так сложно!»

   — И тебе удалось, — поспешил сказать он, потому что Кей совсем скуксился, — вот только я уже наелся.

   — Но…

   — Кстати, — попытался перевести разговор Такума, — а почему бы и тебе не поесть?

   — Ну… — Кей вспыхнул и стал ковырять пальцем стол. — Просто… я ведь это специально для тебя приготовил. Ну как ты не понимаешь!

   Он выглядел таким милым! Такума выдохнул. Если продолжит так себя вести, придётся съесть всё, и тогда проблем с желудком точно не избежать! Поэтому он зачерпнул ложкой из тарелки, подставляя под неё ладонь:

   — Может, мне тебя с ложечки покормить? Ну-ка…

   Кей послушно открыл рот, но так покраснел, что Такума ясно понял, что что-то тут неладно.

   — Ой, знаешь, — сияя, сказал Кей, — это очень интимный момент!

   — Что? — не понял Такума, но насторожился.

   Кей откусил половинку печенья, вторую засунул Такуме в рот:

   — Это говорит об очень близких отношениях, правда? Ну, непрямой поцелуй…

   «Опять за старое…» — не слишком удивившись, подумал парень и, скосив глаза в сторону, пробурчал:

   — Не стоит говорить о таких вещах после всего, что ты со мной уже сделал.

   — И ты со мной, кстати, тоже, — поднял палец художник.

   — Я меньше, — возразил Такума. — Ты всё время забываешь, что до встречи с тобой я вообще ни перед кем ноги не раздвигал!

   — Ну ладно, — заулыбался Кей, — сегодня можешь меня поиметь.

   «На всё всегда один ответ», — едва не подавившись, подумал Такума и предложил, не особо надеясь:

   — Давай хоть во время еды ты не будешь думать о сексе?

   Кей пожал плечами и выдал, как само собой разумеющееся:

   — Я всегда об этом думаю.

   — В любом случае… — Такума поднялся и, зевая, направился в спальню. — Ты меня обкормил, так что сегодня я точно не смогу ни сверху, ни снизу. Я пошёл спать!

   — А-а! — воскликнул Кей. — Нечестно!

   — … — довольно отозвался Такума из спальни.

   Кей вздохнул: «Блин, вот об этом я не подумал. Тоже мне, супер-повар!»

   Он вошёл в спальню и улыбнулся, увидев, что Такума свалился на свою половину, даже не раздевшись, и уже спит.

   «Ну и ладно! — подумал Кей, садясь на пол и кладя подбородок на кровать. — Зато я теперь могу смотреть на его спящее лицо. А когда он проснётся, наверняка будет голоден. И уверен, это будет другой голод!»

Конфета третья: «Сладкий, сладкий Валентин»

   — С праздником, мальчики!

   Такума и Кей не без подозрения уставились на сияющую Сакуру, которая протягивала им коробку в форме сердца.

   — И что там на этот раз? — не слишком довольно спросил Такума, не торопясь открывать подарок. — Очередной хер с бантиком?

   — От неё можно ждать чего угодно, — пробормотал Кей, покосившись на сестру.

   — Да ладно вам! — несколько обиженно отозвалась девушка. — Мой подарок как раз для влюблённых!

   — Да не сказать, чтобы мы… — нервно начал Такума.

   Сакура, вальсируя, наклонилась к парню и шепнула ему на ушко:

   — Со стороны виднее. Как ты на него смотришь…

   «Упс!» — только и подумал Такума.

   — Так что, — засмеялась Сакура и показала ему язык, — нечего отнекиваться, братик!

   — Что? — растерянно переспросил Такума. — «Братик»? Я-то тебе с чего «братик»?

   — Ну, — ничуть не смутившись, объяснила она, — ты же спишь с моим братом, так что я тебе практически золовка.

   Такуму это объяснение ничуть не порадовало. Он дёрнул головой и выхватил у неё коробку-сердце:

   — Давай уже сюда!

…

   — Разворачивай, разворачивай! — Кей от нетерпения чуть ли не подпрыгивал. — Я от любопытства сгораю!

   — Вдруг там опять…

   — Да ладно, она же сказала, что ничего такого… Открывай!

   Такума открыл коробку, и они оба уставились на её содержимое.

   — Эта пигалица! — взвился Такума. — Да это ничуть не лучше прошлого подарка!

   Кей залился смехом.

   — Что смешного? — Такума распалился ещё больше. — На кой-чёрт нам это надо?!

   В коробке лежала завязанная в бантик ленточка презервативов.

   — Я вот тут подумал… — Кей потёрся щекой о плечо парня. — Мы с тобой этого никогда с презиком не делали, точно? Это значит: мы теперь так близки, что дальше просто некуда.

   — И что?

   — Как! — Кей зажмурился и сунул палец в рот. — Когда два тела так тесно соединяются вместе, что практически становятся одним целым…

   — Стоп! — Такума щёлкнул его по лбу. — Хватит чушь нести!

   На самом деле парню даже было стыдно слушать такие рассуждения. Кей ничуть не расстроился и вместо ответа стянул с себя трусы.

   — А это ещё что за стриптиз? — обалдел Такума.

   Кей между тем деловито пытался натянуть на пенис один из презервативов.

   — Сто лет не надевал… — пробормотал он, оглаживая член пальцами.

   — Вот придурок… Зачем?

   — Попробуем с ним, а? — предложил Кей.

   Такума сглотнул.

   «Выглядит ещё внушительнее, чем обычно…» — подумалось ему, и в носу немного защипало.

   — Ага, возбудился, значит? — довольно воскликнул художник, играя ладонью с членом. — Смотрится неплохо, что скажешь? Я считаю, что это единственная «одежда», которую должны носить влюблённые!

…

   — Давай…

   — М-м-м…

   — Ох…

   — Ай, хватит…

   — М-м-м…

   — Вот чёрт…

   — Блин, мне не нравится…

   — Так хватит тогда уже!!!

   Оба выдохнули с облегчением, когда откатились друг от друга на свои подушки.

   «Он сползал всё время, — недовольно подумал Кей, — и я совсем не чувствовал его тепла, как будто…»

   «Такое впечатление, что у меня до сих пор в анусе хрустит что-то…» — поёжился Такума.

   — Слушай, Кей, — пробормотал он, — больше не засовывай в меня подобные штуки.

   — Угу, обещаю использовать только натуральные продукты, — хохотнул Кей.

Конфета четвёртая: «Перерыв»

   — М-м-м… — не слишком радужным тоном простонал Кей из-под книжки, которой накрыл лицо (а сам он лежал на полу террасы).

   Такума сидел в плетёном кресле и листал конспекты, готовясь к зачёту.

   — Что-то не так? — Он свесился с кресла и заглянул на любовника.

   — А-а… — ещё мрачнее отозвался тот.

   — Ясно. Опять завалил? — почти уверенно предположил Такума.

   — У-у… — Кей поднял книжку над головой.

   — Что на этот раз?

   — А, ерунда всякая…

   — Опять математику?

   — Боже упаси!

   — А что тогда?

   — История искусства Нового Времени.

   — Неожиданно, — удивился Такума.

   — Да потому что прогулял почти все лекции! — Кей перевернулся на бок и похлопал книжкой себе по голове. — Вот и завернули.

   — И где ж ты всё это время был?

   Кей перекатился к креслу, обхватывая колени парня, и по-кошачьи потёрся о них лицом:

   — Ну, или на тебе, или под тобой.

   — Хм… и как пересдавать будешь? — Такума почесал нос, смущённо понимая, что отчасти и он виноват в провале Кея.

   — А, подумаешь, дам преподу — и зачёт в кармане!

   — Ты это, надеюсь, не всерьёз сейчас сказал? — Веко Такумы задёргалось.

   — О? — Кей пробрался по коленям парня выше и обвил его голову руками. — А ты завёлся, похоже.

   — Всерьёз, я тебя спрашиваю?!

   — Да ну! — Кей наклонился и поцеловал его в маковку. — Ты у меня один. Больше никогда ни с кем не буду, даже если что.

   — Точно?

   — Не веришь?

   — Иногда я не могу понять, когда ты говоришь серьёзно, а когда нет, — проворчал Такума.

   — Не злись, пожалуйста! — Кей так разволновался, что стиснул Такуму до посинения.

   — Не злюсь, не злюсь, блин, ты ж меня задушишь! — просипел парень, стараясь отцепить любовника от себя.

   — Фух! — выдохнул Кей и снова сполз по коленям Такумы на пол.

   — И как ты сдавать собрался?

   — Ну… я книгу почитал… — Кей сделал пространный жест.

   — Может, мне тебя проэкзаменовать? — на полном серьёзе предложил Такума, которого состояние дел Кея очень волновало.

   — Можно, только не по истории искусства, — вкрадчиво согласился Кей.

   — А по чему тогда? — спросил Такума, прекрасно зная ответ.

   — По сексологии, — проворковал художник, за руку вытягивая парня с кресла и отправляясь губами и руками в путешествие по его телу, попутно избавляя Такуму от ненужных, по его мнению, элементов одежды.

   — И что это ты делаешь? — осведомился Такума.

   — Ищу эрогенные зоны, конечно же.

   — Вот так и знал!

   — Ну, Такума, ну, пожа-а-алуйста… — протянул Кей.

   «Опять этот взгляд», — сокрушённо подумал Такума и со вздохом согласился:

   — Ладно уж, сделаем небольшой перерыв.

   И на двери их спальни часа на полтора, если не на два, воцарилась табличка: «Не беспокоить!»

Конфета пятая: «Камасутра»

   — Такума?

   — М-м-м? — Парень запрокинул голову и посмотрел на вошедшего в дом художника.

   Тот только что вернулся и уже с порога сиял какими-то идеями, сразу было видно.

   — Давай вместе кино посмотрим? — предложил Кей, запрыгивая на диван рядом с любовником и в знак приветствия чмокая его в губы.

   — Кино? Что за кино? — Такума был не прочь отвлечься: он всё утро зубрил экзаменационные билеты.

   — Сейчас глянем… — Кей поколдовал над кинотеатром, щёлкнул пультом, и экран телевизора осветился.

   — А-а-а… м-м-м… — донеслось оттуда.

   — Порнуха, что ли? — протянул Такума, ведя бровями.

   — Пробовал когда-нибудь под такое видео? — Кей скосил на него глаза.

   — Что пробовал?

   — То самое?

   — Пробовал… — поморщился Такума.

   — А-а?! — Кей подскочил на диване и широко раскрытыми глазами посмотрел на парня.

   — Что за реакция? — удивился Такума.

   — «Пробовал»?! — Кей аж весь затрясся.

   — Сам же спросил, — поёжился Такума.

   — С кем? Когда? — отрывисто забросал парня вопросами художник.

   — Да прекрати, — с досадой ответил Такума, которому совершенно не хотелось обо всём этом вспоминать.

   Но, взглянув на Кея, он отчётливо понял, что тот злится. У того было каменное лицо и очень нехороший взгляд.

   — Это было до тебя, — отрезал Такума, — так что прекрати это, я сказал…

   — Уф! — Художник приложил руку к груди и выдохнул.

   Такума тоже было вздохнул с облегчением, но Кей тут же насупился и выдал:

   — И с кем?!

   — С кем-кем… — Такума почесал висок, покраснел немного. — С девчонкой, конечно.

   — И как? Понравилось? — Кей впился в его лицо глазами, понимая, что дико ревнует Такуму даже к воспоминаниям.

   — Вот ещё… — Такума поёрзал на диване, подёргал бровями. — Что хорошего в том, чтобы трахаться под эти… хм…

   — Не заводит? — удивился Кей. — Странно.

   — Сам ты странный, — несколько обиделся Такума и решил «засмущать» самого Кея: — А сам-то что? Пробовал?

   — Ну… да… — Кей насупился и поковырял пальцем край рта. — Глупо было.

   — «Глупо»?

   — А-а-а… о-о-о… — продолжало доноситься из телевизора.

   — Ну… мы до этого засняли, а потом под это видео…

   — Фу, гадость какая! — категорично заявил Такума. — И слушать не желаю! Ты ещё бо́льший извращенец, чем я думал.

   — Это была не моя идея! — поспешно воскликнул Кей.

   — Так я и поверил… — Такума прищурил один глаз.

   — Честное слово! — Кей запрыгнул на диван с ногами, как наказанный школьник, и затараторил: — Я не знал, что там камера! Да и не встречался с ним даже… так, от нечего делать, пару раз перепихнулись…

   «Блин, неприятно же это слушать!» — повёл скулами Такума и буркнул:

   — Мне такие подробности совсем не интересны.

   Кей, ластясь, прильнул к его плечу:

   — Ну, может, мы вместе попробуем?

   — А-а? — Такума дёрнулся. — Ещё чего!

   — Ну, давай! — Художник ткнул пальцем в сторону телевизора. — Вот эту позу? Она ничего так, а?

   — Ни за что! — отрезал Такума, едва взглянув на экран. — И меня не трогай!

   (Кей между тем деловито шарил у парня в трусах.)

   — Да ладно! Он у тебя уже такой живенький… — Художник приподнялся, рывком стягивая с себя футболку.

   — Ты невозможен! Прекрати, — простонал Такума, закрывая глаза ладонью, чтобы не искушаться открывающимися всё больше прелестями Кея.

   — Не-а! — сияя как начищенный пятак, отказался Кей.

   — Так я и думал! — Такума хлопнул себя рукой по лбу.

   — Мур… — отозвался Кей, подбираясь к нему всё ближе.

   «Интересно, доживу ли я до вечера? — засомневался Такума. — А, точно! Он мне кролика напоминает!»

Конфета шестая: «Пирсинг»

   Такума прилёг подремать после обеда ненадолго, но мечтам — как всегда! — не было суждено сбыться.

   — Такума, смотри! — Кей влетел в спальню и запрыгнул прямо на любовника.

   — А-а? — Парень подскочил спросонья. — Что? Где?

   — Смотри! — Художник задрал футболку. — Та-да!

   В пупке его красовался пирсинг, которого раньше не было, — небольшая круглая бусинка с белым камушком.

   — На фига ты это сделал?

   — Тебе не нравится? — огорчённо протянул Кей.

   — Не знаю. Я просто как-то не очень понимаю, для чего.

   — А! — Кей выгнулся ловкой кошкой и наклонился к парню. — Можно было ещё проколоть…

   И он зашептал Такуме на ухо, что же ему предложили в салоне.

   — Куда?! — Такума вспыхнул и в тихом ужасе выдавил: — Только не говори мне, что ты…

   — Не-не-не, — замахал руками Кей, — я не стал.

   — И на том спасибо, — хмыкнул парень.

   — Я просто подумал, — прошептал Кей, прильнув всем телом к бёдрам парня, — что тогда тебе будет неприятно, когда я буду тебя…

   — Это, знаешь ли, и без того неприятно, — поёжился Такума.

   — А-а, значит, всё-таки нужно было проколоть? — Кей покусал палец, задумчиво закатывая глаза.

   — Да я не про это говорю!

   — Если тебе не нравится, я его уберу. — Кей опять сел, ковыряя пупок.

   — Да ничего так, оставь. Больно было?

   — Да ну, даже приятно… — Губы Кея дрогнули улыбкой.

   — Извращенец, — однозначно заключил Такума.

   — Ну, раз уж ты не против… — Кей вообще снял с себя футболку. — Я ещё и тут…

   — Тут-то зачем?! — поразился Такума.

   Парочка тонких колечек красовалась ещё и в сосках художника.

   — А знаешь, как это возбуждает? — Кей сжал сосок двумя пальцами и покрутил его.

   — Да ты и так весь одна сплошная эрогенная зона! — возмутился Такума.

   — Ага, — кивнул Кей, — и это ведь классно.

   — Ещё бы, — хмыкнул Такума.

Конфета седьмая: «Карты»

   Дождь шёл весь день, и тем обидней, что это был выходной день.

   — Скучно, — заныл Кей ближе к полудню. — Такума, мне скучно!

   — И? — Парень приоткрыл один глаз и поискал взглядом любовника. Тот обнаружился верхом на спинке дивана.

   — Давай в карты сыграем? — предложил Кей, раскачиваясь.

   — Упадёшь! — запоздало предупредил Такума.

   — Блин…

   — Я же говорил.

   Кей встал, потирая пятую точку, но настроя не растерял:

   — Будешь играть? Всё равно делать нечего.

   Такума потёр подбородок и самодовольно хмыкнул. В карты играть он умел. Во всяком случае, он так думал.

   — Только, чур, играем на раздевание! — тут же уточнил Кей, едва получил от парня согласие.

   — Так и знал, что не без подвоха! — воскликнул Такума. — Ладно, но учти: я по картам спец.

…

   Спустя полчаса Такума в себе был уже не так уверен, потому что остался в одних трусах, проиграв Кею десять раз подряд.

   — Вот блин… — озадаченно проронил он, глядя в карты.

   — Не такой уж ты и спец, — довольно хихикнул Кей. — Опять проиграл. Снимай!

   — Ни за что! — Такума выронил карты и намертво вцепился в трусы.

   — Снимай!

   — Отцепись от меня!

   — Ты проиграл же!

   — Отпусти, говорю…

   — Снимай уже или я их…

   Раздался треск.

   — А-а-а, да что ж ты делаешь!

   — Ой, прости, нечаянно вышло…

   После недолгой борьбы в руке Кея остались обрывки трусов Такумы.

   — Ва-а-ау! — тут же воскликнул Кей.

   — Что это ещё за «ва-а-ау»?! — возмутился Такума.

   — А он у тебя даже бодренький… — Кей облизнулся, сцапал пенис парня ладонью.

   — Прекрати! Мы с тобой так не договаривались, — взмолился Такума.

   — Я только что изменил правила: ты проиграл мне минет! — сообщил художник, устраиваясь у ног Такумы поудобнее.

   — Да чтобы я ещё раз с тобой сел в карты играть!

   Запоздалые сожаления…

Конфета восьмая: «Одиночество»

   — Хнык…

   Кей повис на подоконнике, глядя на извивающуюся змеёй улицу. Сегодня Такума работал допоздна, и Кей весь день был один, что, конечно же, не могло не сказаться на его настроении.

   Одиночество…

   «Проводит столько времени вне дома… — Кей покусал губы. — Вне дома. С кем-то, кроме меня. Может, он вообще… Нет, я должен ему верить, ведь он верит мне и не…»

   Сердце вдруг стукнуло, а в голову закралась не очень хорошая мысль: «Или он не интересуется, потому что ему всё равно?!»

   Он сполз в комнату, скорчился и обхватил плечи руками. Из прокушенной губы потекла кровь. Может, поехать и… Нет, если он узнает, то разозлится! Кей помотал головой и поёжился от внезапно налетевшего озноба.

   «Просто мне так страшно одному… когда его нет рядом…»

   Кей зажмурился так сильно, что темнота в глазах засияла фейерверком, и уткнул лицо в колени.

   Как будто возвращалась память о том прошлом… когда ни одного близкого человека нет рядом, когда один, в полной темноте… и как будто ничего не изменилось за все эти годы.

   «Мой собственный отец от меня откупился. Я даже взял другую фамилию, чтобы не иметь отношения к той семье…»

   Кей болезненно застонал. Мама, человек, который его понимал и всегда защищал от деспотичного отца… Если бы она не умерла, всё могло быть совершенно по-другому.

   «Кей, мама так гордится тобой!»

   «Из-за тебя она умерла! Её сердце не выдержало того, что ты распущенный выродок!»

   Глаза Кея стали пустыми. Он зажал уши руками, как будто всё ещё слышал эти слова.

   Ложь!

   Она умерла через год после того, как отец выгнал Кея из дома и вычеркнул его из завещания. Во всём был виноват его деспотизм. Он запрещал ей выходить из дома, полагая, что она отправится на поиски сына. Он даже не вызвал врача, когда ей стало плохо, потому что счёл это уловкой, чтобы вырваться из клетки, в которую он её посадил.

   «Я даже на похороны прийти не смог, потому что он запретил мне…»

   У отца вообще новая семья, ему плевать на детей от первого брака. Неудачного брака. Неудачных детей.

   «Я хочу быть художником, но я не могу им быть. Всё, что у меня осталось, — это Такума… — Кей со стоном вцепился себе в волосы и заскрежетал зубами. — Если и он меня покинет — единственный человек, который по-настоящему близок мне, — я точно умру!»

   — Я вернулся… — донеслось с террасы.

   Кей быстро метнулся от окна в дом, не глядя, кинулся вернувшемуся парню на шею и крепко обхватил руками, пряча лицо на его груди.

   — Эй, что такое? — встревожился Такума.

   — Ничего, просто соскучился, — пробормотал Кей.

   «Никогда об этом не узнает. Никогда-никогда».

Конфета девятая: «След»

   Кей вдруг отстранился, губы его задрожали.

   — Ты что? — удивился Такума.

   Он только что пришёл с работы и стал переодеваться, Кей как всегда накинулся на него с приветственными поцелуйчиками, и вдруг…

   — Что это? — ледяным тоном спросил Кей.

   — Где? — удивился Такума.

   — Что у тебя на шее, я спрашиваю! — ещё мрачнее спросил художник.

   — А-а? — удивился Такума, разглядывая себя в зеркало. На шее обнаружилось небольшое красноватое пятнышко.

   — Кто тебе этот засос поставил?! — Кей был в бешенстве.

   А Такума оставался в недоумении:

   — Засос? Это не засос.

   — А что?

   — А я знаю?

   — Это засос!

   — Да не засос!

   — Нет, засос! Я знаю, как засосы выглядят! — Кей сжал кулаки, ресницы разом слиплись от слёз. — Ты мне изменяешь!!!

   — Да не говори глупостей! — Такума попытался свернуть разговор шуткой, но не вышло.

   — Где ты бы? С кем ты был? — Кей резко дёрнул его за воротник.

   Лицо его полыхало, да его вообще всего трясло.

   — Кей, успокойся! — Такума даже испугался за него. — Ни с кем! Да ты что!

   — Ненавижу тебя! — Кей оттолкнул его и упал ничком на кровать. — Как ты мог!

   — Эй, эй… — Такума хотел взять его за плечо.

   — И не трогай меня, подлый изменник! — Кей больно ударил его по руке и снова уткнулся в подушку.

   — Ах так? — Такума разозлился. — Ну и пошёл ты, если не веришь! Как будто я перед тобой оправдываться должен!

   Он зашвырнул ботинки в угол и бухнулся на свою половину кровати, отворачиваясь к стенке.

   Ночью обоим не спалось. Кей лежал и хлюпал носом, прокручивая в голове одни и те же вопросы. С кем он был? Кто ему поставил этот засос? А ни в чём не виноватый Такума лежал и пытался сообразить, откуда на его шее взялось это блядское пятно.

   Утром Такума всё-таки попытался заговорить с Кеем. Он заглянул ему через плечо:

   — Проснулся уже?

   — Я с тобой не разговариваю! — отозвался Кей из подушки.

   — Ну и ладно… — Такума обиделся, вылез из кровати и пошёл в ванную. — Пойду умываться, и на работу. Голова раскалывается, ни хрена не выспался.

   «Придурок, — подумал Кей, вжимая кулаки в глаза, — ведёт себя так, как будто ничего не случилось…»

   Такума включил воду, снял с себя рубашку и тут…

   — А-а, что за хрень? — испуганно вскрикнул он, глядя на себя в зеркало. Всё его тело было в мелких красноватых пятнышках!

   — Это что такое? — поразился Кей, который (несмотря на ссору) тут же примчался, услышав испуганный возглас парня.

   — А я откуда знаю? — Такума завертелся, осматриваясь. Сыпь была и на спине, и на животе, и ниже тоже, по всей видимости.

   — Я доктора вызову! — Кей схватился за телефон.

   Такума добрёл до кровати и сел, чувствуя себя прескверно. Похоже, его плохое самочувствие было вызвано вовсе не бессонной ночью, а именно этой невесть откуда взявшейся сыпью.

   Кей вызванивал доктора, а сам думал: «Плохо, конечно, но я так рад, что это сыпь, а не засос!»

   Как выяснилось позже, это была аллергия.

   — Какая ещё аллергия? — слабо возразил Такума. — У меня в жизни аллергии не было.

   Кей сменил ему компресс на лбу и прошептал:

   — Прости. Я наорал на тебя.

   — Значит, ты мне не веришь? — обиженно спросил Такума.

   — Нет, нет, что ты! Прости! — Кей уцепился за его руку, целуя её снова и снова.

   — Я ни с кем, кроме тебя, не целуюсь, не сплю, вообще ни на кого другого не смотрю, — продолжал выговаривать Такума, а Кею провалиться сквозь землю хотелось. — Я прихожу домой вовремя. Я тебе всё, что угодно, позволяю. Чёрт возьми, я ведь в тебе даже не сомневаюсь, хотя ты-то даёшь повод!

   «Я даю повод?» — ужаснулся Кей. Похоже, они никогда ещё не говорили так откровенно, как сейчас.

   — Может, ты даже и спишь с кем-то…

   — Нет! — Кей задрожал и уцепился за руку Такумы ещё сильнее. — У меня никого нет, кроме тебя! И никто мне не нужен, кроме тебя!!!

   — Тогда не устраивай мне больше таких сцен, — потребовал Такума.

   — Извини, я просто подумал…

   — А если бы что-нибудь такое случилось, я бы тебе сказал.

   — Но этого ведь не случится?! — Глаза Кея застыли.

   Сердце Такумы зашлось. Он сел, снимая компресс со лба, и потрепал Кея по волосам:

   — Мне тоже другие не нужны, глупенький.

   «Сказал всё-таки…» — смущённо подумал он.

   Кей такого облегчения в жизни не испытывал! Он выдохнул и прижал руку к груди, где стучало, стучало влюблённое сердце…