— Я доволен твоей службой, наемник, — громко сказал король. — Сегодня ты можешь просить любую награду за нее.
— Любую? — дерзко переспросил Гвен.
Королевские воины за его спиной зло зароптали, но монарх поднял руку, и все голоса смолкли.
— Что ж, — Гвен пристально посмотрел на Стэфана. — Тогда желаю взять в жены прекрасную леди Мэрион.
— Леди Мэрион уже помолвлена, — король не скрывал удивления. — Возможно, ты выберешь любую другую леди, не связанную узами помолвки?
— Нет, — Гвен по-прежнему не сводил глаз со Стэфана. — Именно ее. И ни одна другая леди мне не нужна.
— Тогда… — Николас замолчал в раздумье, затем продолжил. — Ты сразишься насмерть с ее женихом, Гвен Храбрец. И пусть леди достанется сильнейшему. Принц Стэфан…
Леди Мэрион, стоявшая в окружении своих фрейлин, громко вскрикнула и картинно зарыдала, закрыв тонкими руками бледное лицо.
Воины рядом с Гвеном расступились. Стэфан выхватил из ножен меч и бросился на противника. Гвен улыбался и не двигался. Казалось, он запоздало раскаялся в своей дерзости и решил позволить принцу Стэфану зарубить себя.
Не двигался он и когда Стэфан занес меч, чтобы снести его безумную голову. Но клинок принца так и не достиг его шеи.
Меч, словно по волшебству, оказался в руках Гвена. Восхищенный шепот пронёсся среди воинов и придворных.
Их бой был похож на танец. Красивый и смертоносный танец. Но… Куда бы ни ударил Стэфан, везде ждал его клинок Гвена, только защищавшегося и не пытавшегося атаковать.
Их взгляды вновь встретились: Стэфана, полный ярости, и Гвена, спокойный и насмешливый.
Несколько неуловимых для глаз зрителей, быстрых движений, и наемник выбил меч из руки принца.
Одновременно Гвен выполнил подсечку, и Стэфан оказался на земле. Он не успел подняться — Гвен коснулся клинком жилки, бешено бьющейся на его шее.
И король, и его свита, и воины замерли в гробовом молчании. Замер и Стэфан, ожидая смертельного удара, но его не последовало.
Громко заголосила леди Мэрион.
— Я передумал, — сказал Гвен, глядя только на принца. — Мне не нужна невеста, забираю жениха.
Гвен не напивался и рано ушел с пира.
В его убогой, тесной комнате были потушены все свечи. Стэфан бросился на него, едва он переступил порог. Гвен не стал бить его и даже специально пропустил несколько его ударов.
Он отшвырнул бывшего принца в сторону. Стэфан вскочил на ноги. Их драка продолжилась, но через несколько секунд Стэфан опять оказался на полу.
— Дерешься как девчонка, — беззлобно сказал Гвен в темноту.
Стэфан ничего не ответил, но нападать не стал. Его гордость в очередной раз была уязвлена. Заяви такое благородный дворянин — вызвал бы его на дуэль. Но наемник — не из знатных. Да и он сам к королевскому роду теперь не имеет никакого отношения…
Гвен, не обращая на него больше внимания, сложил пальцы в огненном знаке и зажег свечу, только одну. И поставил ее, вместе с неказистым подсвечником, на маленький покосившийся столик.
Он снял сапоги и небрежно бросил их под кровать.
Гвен все же взглянул на Стэфана. Светлые, почти соломенные волосы растрепались, широко раскрытые карие глаза казались черными на бледном лице. На Стэфане были льняные рубаха и штаны — одежда простолюдинов.
— Эх, и славная добыча, ваша милость!
Мрак в углу, куда не добирался скудный свет, сгустился и принял очертания уродливого демона, рогатого, остроухого, покрытого безобразной черной шерстью.
Стэфан, от ужаса не в состоянии даже кричать, отполз к стене.
Демон вышел из темного угла и распрямился. Он оказался неожиданно высоким.
— Может, поделитесь?
Бывший принц лихорадочно зашептал защитные заклинания.
— Ульрик, хватит пугать несчастного, — все так же насмешливо сказал Гвен.
Стэфан не мог поверить своим ушам: наемник… не боялся этого чудовища.
— Ты свободен до рассвета, Ульрик.
— Да, мой повелитель! — и демон растворился во тьме.
— И не гоняй девиц! — крикнул ему вслед Гвен.
Ответом ему был глухой, жуткий смех, раздавшийся откуда-то издалека.
Стэфан задрожал.
— Не просто так о тебе, выродок, болтают! — прошептал он. — С нечистью побратался и сам нечист!
— И так-то ты разговариваешь с господином?!
Бывший принц молчал. Внутри все клокотало от гнева, но… Но Гвен был прав — он теперь только его собственность, бесправная и бессловесная скотина… И все по закону — жизнь проигравшего поединок всецело на милость победителя: волен убить или миловать.
— Подустал я сегодня, — казалось, Гвен не обращался ни к кому конкретно, но его взгляд вновь был прикован к Стэфану. — А раз ты, ваше высочество, не собираешься развлекать меня светской беседой, буду спать.
— И не боишься? — тихо спросил Стэфан, в очередной раз пораженный его безрассудством.
— Чего бояться-то, вашество?!
— Что убью, — прошептал бывший принц, не глядя в его сторону.
— Во сне? Нет, это подло, а ты ведь из благородных. И нападаешь только в открытую.
— Был… благородный.
Дыхание Гвена стало ровным и глубоким — он действительно спал. Стэфан беспокойно ворочался на холодном, каменном полу. От двери тянуло сквозняком. В прежней жизни он привык к комфорту, к мягкой, теплой постели. Да, видно, пора отвыкать. А просить Гвена пустить его на кровать не позволяла гордость, дурацкая, бесполезная гордость, которая, увы, не исчезла вместе с титулом…
— Эй! — позвал Гвен в темноту, резко открыв глаза. — Слышь, мне возня твоя мешает, высочество!
Стэфан ничего не ответил, но, устыдившись собственной слабости, перестал шевелиться.
— Этак ты, высочество, болячку какую до утра наживешь. Лезь на кровать.
— НЕТ! — Стэфан вновь отполз к стене.
— Шибко гордый! Силком тащить?!
Бывший принц встал на ноги и, ссутулившись, медленно подошел к кровати. Его бесила эта манера разговора — так грубо говорят только с чернью. Впрочем, теперь он хуже черни.
Гвен подвинулся.
— Забирайся.
Стэфан, не глядя на него, улегся на самом краю.
— Свалишься и опять разбудишь, высочество.
Стэфан подвинулся к нему поближе и снова замер.
— Да не трону я тебя, дурень, — голос наемника оставался все таким же насмешливым.
Он хотел бы возненавидеть этот голос, но… было в нем что-то, что заставило его поверить — и правда, не тронет.
— Ничего с тобой не сделаю, принц, — прошептал Гвен и повернулся к нему спиной. — Пока сам не спросишь.
Стэфану вдруг захотелось коснуться темно-русых, коротко стриженных волос, провести рукой по стальным мышцам, а еще… прижаться к широкой, крепкой спине и почувствовать тепло, безопасность.
Вместо этого он, устыдившись собственных мыслей, вновь отодвинулся к самому краю кровати.
И, конечно же, свалился с чудовищным грохотом, едва заснул. Падение на каменный пол оказалось болезненным, и Стэфан выругался совсем не по-королевски.
Гвен в одно мгновение соскочил с кровати, будто и не спал вовсе. Стэфан не успел ничего возразить, когда он поднял его на руки, но лишь затем, чтобы снова бросить на кровать.
— Еще раз свалишься — останешься на полу до утра, — строго сказал ему Гвен и улегся рядом.
Стэф порадовался, что свеча почти догорела — возможно, наемник не заметит, насколько сильно он покраснел, то ли от злости, то ли от стыда, а может — от того и другого сразу.
— Король Николас, — сказал вдруг Гвен, — не выглядел убитым горем, а ведь потерял единственного племянника.
— Убитым горем?! — Стэф горько рассмеялся. — Да он, поди, сейчас жрет вино в одну шею за твое здоровье, выродок! — он, в пример Гвена, неуклюже пытался подражать говору черни.
— Так, я даже не ударю тебя и не выгоню с кровати, — в обманчиво тихом голосе наемника ясно прозвучало предупреждение, — впредь зови меня по имени, высочество. Если не хочешь огрести, — все так же тихо добавил он.
— Да… Гвен, — едва слышно прошептал Стэфан. Он беззвучно проклинал себя за слабость. Надо было надерзить в ответ! Надо было самому… гордо уйти на пол… с этой убогой кровати! Но… на полу холодно, и гордость не согреет…
— Почему же король Николас так печется о моем добром здравии… Стэфан?
Слышать свое имя, произнесенное этим насмешливым, хрипловатым голосом, было… странно?! Приятно?!
— Потому что теперь, твоими стараниями, Гвен Храбрец, трон для меня потерян… раз и навсегда, — ответил он, не скрывая горечи в голосе. — Ему даже не придется меня убивать… твоею милостью, Гвен… Подлец.
Гвен не ударил его, и Стэфан окончательно уверился в его безумии.
Они ненадолго замолчали.
— Можно… и я у тебя спрошу? — вновь заговорил осмелевший Стэф.
— Спрашивай.
— Почему… ты просто не выкрал меня? Ведь для демона это было бы проще простого?
— Невысокого же ты обо мне мнения, принц! — Гвен искренне возмутился. — Я хотел получить тебя только честным путем, потому и ввязался в эту безумную кампанию твоего августейшего дядюшки!
— Но золото его ты ведь возьмешь?
— Не опошляй!
Они опять замолчали. Стэфан пристально вглядывался в каменный потолок, опять невпопад краснел, чувствуя на себе пристальный взгляд Гвена.
— В прошлом году ты был на балу у короля Аллонии, в день равноденствия, — прошептал наемник. — А я тогда охранял этого сумасшедшего от воображаемых убийц.
— Да, Вильгельм немного не в себе после смерти супруги, — тихо сказал Стэфан и прикусил язык.
Раньше король Аллонии приходился ему троюродным братом по материнской линии, но теперь… Теперь он раб и не должен называть монарших особ по именам!
— Может быть, — согласился Гвен, будто и не заметив его замешательства, — но платит он щедро.
— Не помню, чтобы видел тебя, — буркнул Стэф себе под нос.
— А вот я тебя видел и очень хорошо, — прошептал улыбающийся Гвен. — И вот тогда-то решил, что будешь моим, хоть и принц.
Стэфан вздрогнул от этого его бесхитростного признания, но с кровати не вскочил — он все еще помнил, насколько холодным был пол. Он хотел бы сказать этому наглому, самоуверенному наемнику, что не испытывает влечения к мужчинам, что будет ненавидеть его и ничего, кроме отвращения никогда к нему не почувствует, но…
— И что же ты будешь делать со мной? — тихо спросил он вместо этого.
— А вот что…
Гвен обнял его. Стэфан попытался вырваться, но Гвен больно сжал его, не давая пошевелиться.
Поцелуй получился грубым и смазанным. Стэфан задыхался в его стальных объятиях, совсем не похожих на нежные объятия фрейлин, с которыми он крутил романы при дворе.
Гвен все сильнее сжимал его, терзал его рот наглым, развратным языком, болезненно, жестко. И Стэфан с ужасом понял, что ему… нравится. Против своей воли, забыв о гордости, отвечал он на поцелуй.
Гвен резко отпустил его, и Стэфан, ошеломленный, шокированный, замер, хватая ртом воздух, словно рыба, которую штормом выбросило на берег моря. Да и чувствовал он себя так же…
— Прости, принц, не сдержался, — прошептал Гвен и снова улыбнулся, искренне, бесхитростно.
И улыбка его Стэфану понравилась. Ему вновь захотелось прижаться к сильному, теплому телу, задыхаться в этих руках… и потянуться к бесстыдным, красивым губам за новым поцелуем… Стэф молчал и краснел от стыда.
Гвен успокаивающе погладил его по щеке. Осторожно, едва касаясь. Кожу будто огнем обожгло.
— Тебе… не за что извиняться перед… рабом.
Стэфан демонстративно отвернулся от него и притворился, что спит. Он дернулся, вздрогнул, но не отстранился, когда почувствовал, что Гвен прижался к его спине своей.
— Кто из нас чей раб — тот еще вопрос.
Стэф порадовался, что наемник не сможет увидеть его улыбку, дурацкую, счастливую улыбку. Да, очевидно, он тоже сходит с ума. Безумие Гвена заразно.
Есть глупое поверье, что силы демонов убывают, когда день сменяет ночь. И есть дурни, все еще считающие его правдой.
Гвен проснулся до рассвета, он ждал.
Убийцы выломали дверь. Наемник вскочил с кровати и столкнул с нее все еще спящего Стэфана.
— Именем короля! — крикнул кто-то.
Гвен опрокинул кровать и укрылся за ней вместе со Стэфом.
Раздался свист арбалетных стрел. Наконечник одной из них, пронзившей насквозь и матрац и дерево, едва не поцарапал Стэфу щеку.
— Не зевай! — прошептал Гвен.
Он швырнул в нападавших сначала чугунным подсвечником, затем прикроватным столиком.
Послышались глухие звуки падения тел.
Убийцы бросились на них. Гвен толкнул вперед кровать и сбил их с ног. Он выиграл несколько секунд. Когда у наемника в руках появился меч — Стэф так и не понял.
Он сам привычно потянулся к поясу, но вместо рукояти меча схватил пустоту. Гвен бросил ему меч одного из нападавших, упавшего замертво с рассеченным горлом.
И наемник, и бывший принц сражались храбро, но этот бой мог закончиться только смертью для них обоих.
Демон, все такой же безобразный, выскочил из стены и с рычанием начал терзать их противников. Несколько убийц пытались сбежать, но чудовище перекрыло им путь.
Комната быстро заполнялась трупами. Когда крики и стоны смолкли, демон вдруг прыгнул в окно. Стэф запоздало вспомнил, что комната наемника находилась под самой крышей одной из дворцовых башен.
— Быстрее! — крикнул Гвен.
Стэф услышал… взмахи крыльев и свист стрел.
Гвен схватил его за руку и потащил к зияющему разбитыми стеклами проему окна.
— Прыгай!
Он подчинился. И оказался верхом на здоровенном, черном драконе.
— Одна из моих ипостасей! — прорычал радостный демон.
Гвен запрыгнул дракону на спину и уселся впереди него.
Внизу, у подножия башни лучники тщетно изводили стрелы, ни одна из которых так и не попала в дракона.
Что-то жуткое и непонятное орал королевский заклинатель.
— Держись!
Гвен ухватился за гребень на шее дракона, и чудище взмыло вверх, пронзая, разрывая в клочья седые облака. Стэфан, забыв о стыде, вцепился в наемника. От бешеной скорости в ушах засвистел рассекаемый холодный воздух.
— Обними крепче, принц! — прошептал довольный Гвен. — Если, конечно, не хочешь свалиться вниз!