— эй, леди-кошка! слышишь, я тебе кричу!
под балконом на жухлом газоне, едва различимая в оранжевых отблесках фонаря, топчется Меркуцио. под мышкой зажата жестяная банка 0,4, из-под плаща выглядывают фиолетовые пижамные штаны.
— не ори, Джульетта спит.
Тибальт говорит негромко, немного хрипло от долгого молчания и сигаретного дыма, но в тишине улицы, изредка прерываемой гулом проезжающих мимо машин, её прекрасно слышно.
ей бы тоже следовало, справедливо подмечают снизу. но чёртово финансовое право...
— ты чё без куртки? всё, лето кончилось.
— спасибо, что напомнила, — фыркает Тибальт, ёрзая на складном икеевском стуле, притащенном с кухни, и обнимая собственные колени одной рукой.
в гробу она видала такое лето, как в этом году. и осень эту она видала там же. третий курс только начался, а Тибальт уже каждой клеточкой своего тела ощущает, что неимоверно устала. юрфак свой она тоже, пожалуй, видала в гробу. никогда не хотела там учиться, но подумать, повыбирать времени как-то не было, да её и не спрашивали. а бросать на полпути...
— ты чего здесь, время видела?
— скажи ещё, что не ждала.
Меркуцио улыбается во все тридцать два или сколько там у неё осталось, после того как удалили зубы мудрости, прихватив, судя по всему, заодно и саму мудрость.
— не скажу, — ворчит Тибальт себе под нос.
— хорош гадость свою курить, чё опять случилось?
Тибальт, вообще-то, не курит. так, изредка, когда нет предков, когда не видит сестрёнка, когда совсем всё наперекосяк.
— задолбалась, — выдыхает в темноту вместе с тоненькой струйкой дыма. ни хрена, кстати, эти вишнёвые сигареты не вкусные. увидит Бенволио — так и передаст.
— это я в телеге уже прочитала. подробности будут?
— не будет.
— в домофон сейчас позвоню — откроешь? я энергос привезла. ягодный.
— не вздумай — Джульетту разбудишь. ей завтра вставать.
— уже сегодня. ну скинь ключи, сама открою.
её силуэт исчезает всего на пару минут, а затем возвращается, сжимая в кулаке дурацкий брелок в виде вишенки, к которому прицеплены четыре ключа: два от квартиры, один от домофона и ещё один от почтового ящика.
— потеряются — убью.
— не убьешь — ты из квартиры выйти не сможешь.
— у меня верхний замок изнутри открывается.
— а нижний?
— а нижний я не закрывала.
— меня ждала?
— лови уже.
— кидай уже — ловлю... твою мать!
активное шебуршание в кустах, которые весной, кажется, были сиренью, и невнятные маты. просила же не терять...
— что, уронила?
Тибальт почти не сердится. сердится, но не очень.
— да сейчас найду, спокойно... сейчас-сейчас...
в кустах под балконом мелькает фонарик.
— ну что?
— да погоди...
Тибальт прячет усмешку, тушит сигарету о перила балкона. если бы дядя увидел — наверное, прибил бы. точно бы прибил.
— сейчас спущусь — помогу.
— а квартира?
— ничего.
кому сдалась эта хрущёвка посреди ночи?
— куртку только надень, слышишь, я тебе говорю!