Пару месяцев назад, кажется, Миша и Руслан решили, что будет прекрасной идея, если они встретятся. Оба были последние месяцы в работе, так что иногда времени даже на банальную переписку не хватало. Хотя, нет, даже не так. Физических и моральных сил не хватало на простое открытие Телеграмма, не говоря уже о том, что нужно напечатать буквы и собрать их в слова. Тем не менее, в один момент Кшиштану буквально в голову ударило осознание, что и в правду было бы неплохо встретиться. Как-никак, а Рус всегда был для него символом какой-то… стабильности, что ли. Было в этом человеке что-то такое, что вселяло стойкое спокойствие внутри. А ещё в его квартире всегда было уютно и пахло чем-то мятным. Миша любил этот запах, и шутил постоянно, что Усачев, по ходу, бабушку в подвале прячет. Причиной же постоянного приятного аромата в квартире была безумная любовь Руслана к чаю. В поездках он постоянно останавливался возле прилавков и, если бы не кряхтение Кшиштовского, то наверняка бы его внутренние дебаты с самим собой на тему, а какой же из бесконечных сортов сие чудесного напитка выбрать, растягивались бы на долгие-долгие часы. Но, как несложно догадаться, однозначным фаворитом у парня оставался мятный чай. Если Поперечный готов был продать душу за крылышки в KFC, то в случае Руслана этим предметом сделки выступал мятный чай. И Миша это знал.
Именно факт любви Руслана к мятному чаю заставил Мишу, как дурака, подорваться с места, когда пришло короткое сообщение о том, что идея приезда старого друга в Питер — это самое дельное предложение, которое он слышал за последние несколько месяцев. Правда, его поиски приятного сюрприза для Усачева не обвенчались успехом. Да и куда там. Ранняя весна — сезон мяты? Да ты гений, Кшиштовский. Браво. Десять из десяти. Обладаешь умом и сообразительностью. Однако не всё было потеряно. У мамы, оказывается, остались запасы на чёрный день. На её вопросы Миша ответил, мол, день рождение у старого друга. И хоть дня рождения у Руслана не намечалось ближайшие месяца три, но свой долг Кшиштан всё же выполнил. Мята сейчас аккуратно лежала на дне маленького чемодана, и, пожалуй, это было единственным, что аккуратно там лежало. К слову, если Миша не ошибался, то этот удобный чемоданчик они купили во время одной из их поездок.
На пути к аэропорту на всю машину прозвучало отчётливое «мяу». Водитель странно глянул на Мишу, а тот покраснел и сказал, что просто уведомление на телефон пришло. Кшиштовский достал телефон из кармана. Чёртов Руслан. Вот почему надо именно в такой момент?
Руслан, 15:46
Миш, тебе не кажется, что ехать в Питер сейчас ну такая себе идея?
Миша, 15:46
Ну и почему же?
Руслан, 15:47
Ты новости хоть читаешь?
Миша, 15:50
Успокойся. Улечу обратно, когда жаренным запахнет
Руслан, 15:51
Делай, как знаешь
Безусловно, обо всей этой шумихе с коронавирусом Кшиштовский знал и с рукой на пульсе мониторил новости. Он даже мог бы составить конкуренцию тому же Усачеву по количеству прочитанных статей об этом. Серьёзно. Кажется, уже кот Миши хотел дать ему по голове лапкой, чтобы этот паникёр прижал пятую точку и не вылезал в интернет каждую секунду, следя за цифрами и распространением. Удивительно, что именно Руслан начал сомневаться в адекватности всей этой поездки, а не его друг.
***
— Серьёзно, Миш, мята? Где ты её взял?
Руслан стоял посередине комнаты, удивлённо вскинув брови и по-глупому улыбаясь, а Миша пытался сдержаться от смеха при виде своего старого друга. Пожалуй, именно этого ему не хватало все эти месяцы. Не хватало бессмысленных разговоров, его улыбки… да всего Усачева не хватало. Слишком долго они находились на расстоянии.
— Ты лучше бы вместо того, чтобы вопросы глупые задавать, пошёл бы чаю заварил.
И отказаться от настолько выгодного предложения Руслан просто не в силах. Знает же, чем подкупить. А Миша просто довольно улыбается и плетётся за Усачевым на кухню. Любовь к чаю заразительна, однако. Или причина не в напитке, а в том, что посиделки за столом всегда были обоим в радость? Никто не знал ответа, однако, снова и снова шли пить чай и вести разговоры ни о чём, которые нередко перетекали в политические дебаты или обсуждение, какой же из котиков лучше.
Руслан взялся за приготовление чая, а по кухне начал расползаться душистый запах мяты. Миша уже в который раз осматривал комнату. И вроде бы ничего не поменялось даже. Все кружки, тарелки, ложки на месте. Усачев в принципе всегда был человеком, который любил порядок. И всё у него в жизни по полочкам, начиная с вещей и заканчивая книгами, которые всегда стояли в алфавитном порядке. Да даже волосы почти никогда растрёпанными не были. Чего не скажешь о «Мишане». Уж кто-кто, а этот человек был полной противоположностью Руслана. А единственным оправданием, что Кшиштовский мог найти, это «только гении могут властвовать над хаосом» и «это творческий порядок, вы не шарите». Так что ближайшие дни уже обещали быть весёлыми. Взгляд Миши зацепился за одну деталь, которая его насторожила.
— А… где твоя кружка? Ну, та, из которой ты всегда пил.
— Разбилась, — пожал плечами Руслан.
— Как? Когда?
— Пару месяцев назад. Уронил случайно. Ничего интересного, в общем.
— Разбил? И без меня?
Руслан засмеялся, параллельно заливая чай в кружки и ставя те на стол. Уже через секунду послышался вскрик, и Усачев отдёрнул руку. Миша тут же кинулся за аптечкой, а рука отправилась под холодную воду. Аптечку Рус всегда хранил в шкафу в ванной. А там уж точно найдётся что-то подходящее. Слова были даже не нужны. Они уже столько знают друг друга, что, кажется, если один будет умирать, то второй без проблем скажет за него последние слова. Но, благо, все были живы.
Проблема с ожогом быстро была устранена, так что оба со спокойной душой сели за стол и взяли чашки. Снова начался один из тех разговоров, который обычно происходит между старыми друзьями. Но были ли они друзьями? Уже оба сомневались в этом. Безусловно, вслух об этом они никогда не говорили. Легче было оставить всё, как есть.
— Ты, кстати, кота своего на кого оставил?
Не случайно Руслан задал этот вопрос. По сути, кот Миши был ему, как сын. Это был единственный символ порядка, который лишь больше мусорил в доме. Зато заставлял Кшиштовского убираться хотя бы сколько-то. Так что этот комок шерсти, который иногда оставлял не самые приятные сюрпризы в тапках, был слишком дорог для такого парня, как Миша. Да и Усачев, если не знал, то прекрасно догадывался, с кем разговаривал его друг, когда было слишком тошно и одиноко. Но сейчас рядом был Руслан, а с ним всегда было интересно проводить время. Не только говорить, но и молчать. Молчать долгими часами и просто находиться рядом. Вот так уютно и по-домашнему.
Именно так, уютно и по-домашнему, прошли ближайшие четыре дня. Они будто бы негласно договорились, что Миша останется у Усачева, а не снимет номер в гостинице. Да и зачем, если у Руслана раз в десять лучше? У него, как минимум, есть приставка, вкусная еда и сам Рус. Это было главным. По крайней мере, для Кшиштовского. А ещё были интересные настолки и бесконечные темы для разговора. Было удивительно, как два настолько разных человека могут быть настолько похожи, как бы парадоксально это ни звучало.
— Ну, Руслан, жопа.
Именно эта фраза разбудила с самого утра Усачева, который был бы не прочь ещё поваляться в постельке. Такой мягкой и тёплой. Он недовольно простонал что-то, отдалённо напоминающее: «что случилось». Миша молча показал новость в телефоне, где говорилось о закрытие въезда в Москву.
— Жопа. Полная. Ты абсолютно прав. Ну, а что я тебе говорил, м?
Утром голова хоть и не особо работала, но, видимо, Усачев всегда был в боевой готовности ворчать, как старая бабка. Миша лишь посмеялся с того, как это было сказано: сонный хрипловатый голос, но при этом звучащий так, будто бы рядом лежала мама, а не старый друг.
— Руслан, ты вместо того, чтобы нотации свои читать, ответь мне лучше, что мы дальше делать будем?
— Не знаю, Миш. Не знаю.
Ещё где-то час провалявшись на кровати, ребята всё же решили, что, наверное, пора вставать. Первым в душ пошёл Руслан. Миша же в это время написал своему другу, на кого он оставил кота, что не приедет ещё долго. А в голове вертелся вопрос: «а что дальше?». Правда, ответа пока чёткого не было.
На завтрак были обычные хлопья. Обоим было лень что-то готовить, да и мысли были заняты другим. У Миши — что будет с котом, у Руслана — что будет дальше.
— Вообще-то сначала нужно засыпать хлопья, а потом уже молоко! — с наигранным возмущением произнёс Миша.
— Попрошу вас, Михаил Кшиштовский, оставить свои нравоучения. Мои хлопья, мой дом, а, значит, правила игры тоже мои. — Руслан подмигнул.
Оба рассмеялись. Хоть в чём-то они же должны отличаться. Даже в такой мелочи, как порядок приготовления хлопьев. За столом эти дебаты продолжились с удвоенной силой. Однако разговор вскоре ушёл в другое русло, а через пару минут и вовсе утих. Они смотрели друг на друга. Прямо в глаза. Каждый думал о своём. Утро, как-никак. Оба привыкли, что они живут отдельно. Так что сил на разговоры было не так много. Да и мысли нужно было собрать в кучку.
Весь день они занимались чем-то своим. Руслан сел за монтаж, а Кшиштовский снова, будто бы впервые изучал стеллаж. С его прошлого визита были значимые изменения. Предположим, новые комиксы и книги, фигурки и прочие мелочи. Миша даже достал одну книжку с полки и удобно устроился на диванчик. Он знал, что отвлекать Усачева лучше не стоит. Быстрее закончит. Да и чтение было сейчас только на пользу. Книжка-то интересная была и в правду. Так что время пролетело незаметно.
— Хороший выбор.
Именно этот голос вырвал Мишу из мира букв и слов. Руслан подсел рядом и заглянул в книгу. Он усмехнулся и принялся рассказывать, откуда она, что связано с этим произведением и прочее-прочее-прочее. И Кшиштовский был не против. Даже за. Голос Усачева в такие моменты напоминал голос какого-то учителя: спокойный, будто бы усыпляющий. Но от рассказов Руслана спать никогда не хотелось. Даже наоборот. Возникало желание просто сесть и часами это слушать. Истории всегда были интересными и чаще всего забавными. Ну, по крайней мере, это всё разбавлялось идиотскими, но настолько смешными шутками, что даже Миша не мог сидеть с каменным лицом. Слишком уютно. Слишком по-домашнему.
***
— Миш, — голос Руслана в абсолютной тишине прозвучал как-то резко, но в то же время очень тихо, — так… так больше не может продолжаться.
Кшиштан повернулся, приблизившись к Усачеву. Спали они на одной кровати, ибо Миша был категорически против того, чтобы Руслан в своей же квартире спал на диване, а Рус же был против, чтобы гость спал в таком неудобном месте.
— Ты о чём?
— Ты же всё прекрасно понимаешь.
Миша выдыхает. К своему же сожалению, он понимает, о чём речь. Уже долгое время они ходят вокруг да около. Обнимаются, но ни в коем случае не поцелуи. Мы друзья, но ни в коем случае не любовники. Говорим на любые темы, но только не об отношениях. Уже обоим надоела эта игра. Игра в простых друзей, да и это слово, друг, звучало уже как-то лживо. По-другому.
Руслан аккуратно пододвигается к Кшиштану. От них всё ещё пахнет мятным чаем, который они выпили перед сном. Усачев несмело, будто бы спугнуть боится, кладёт руку на щёку и смотрит в глаза. Дыхание двоих слишком отчётливо слышно в ночной тишине. Руслан аккуратно наклоняется чуть ниже. Миша подаётся вперёд, первым не выдерживая. Целует мягко, слишком нежно.
— И что дальше будем делать?
— Не знаю, Миш. Не знаю.