bad idea!

кэйа любил пить, и пил он часто, — об этом знали все. знал об этом дилюк, в таверне которого он пил чаще всего, и откуда названный брат пинками прогонял, об этом знали розария с венти, которые пили с ним чаще всего да и вообще были его друзьями не только по алкоголю, и ну конечно

альбедо.

он был одним из тех его знакомых, что категорически не пили (как дилюк, только у того были свои причины этого не делать) и обречённо носили звание единственного человека в компании, что растаскивал и отвозил всех бухих в стельку друзей. и если обычно с венти помогала розария (а если точнее скидывала все это на бедного парня музыканта), то единственный, кто всегда отводил пьяного альбериха был именно альбедо.

вроде кэйа никогда не видел в этом проблемы — альбедо всегда соглашался остаться (но ненадолго!) если тот просил, уходя оставлял стакан воды и таблетку от головной боли, мог приготовить небольшой завтрак вечером да и вообще молчаливо заботился.

а сейчас кэйа пил дома.

обычно он не пьёт дома, только в редких случаях. когда все совсем плохо, день был ужасным, а воспоминания прошлого необратимо накатывали на сознание, у него всегда в нижнем левом шкафчике на кухне хранилось пару бутылок хорошего старого вина. ведь лучше было проснуться утром с чувством похмелья, а не с болезненной пустотой внутри и гребаной апатией после возможной истерики прошлым вечером?

так вот, сейчас был именно такой вечер

ладно не совсем такой, потому что обычно, перед тем как нажраться в слюни (именно так называл это дилюк, он всегда на всякий случай выключал телефон, чтобы случайно не совершить какую-нибудь ошибку). 

прямо сейчас он наблюдал последствия своей забывчивости, потому что вот он — сидит на кухне, часы отбивают первый час ночи, на столе стоит открытая бутылка красного вина, а на телефоне белым по синему видно сообщение, где всего пять слов "приходи ко мне, я скучаю" и маленькая подпись серым ниже "прочитано".

осознание что написал он это именно альбедо пришло только после того как тот прочитал.

сейчас в голове кэйи было только одно — это была ужасная, нет, отвратительная идея. он не понимает почему он забыл выключить телефон, почему он взял в его руки и написал эти чёртовы пять слов, и почему никто не остановил его (хоть и останавливать было некому ).

потому что писать именно альбедо в таком состоянии уже было приговором к смертной казни.

кэйе уже давно нравился альбедо, об этом кажется знал каждый (кроме самого предмета влюбленности), но признаться никак не мог. когда есть возможность и вроде обстановка располагает — уверенности в своих действиях совершенно нет. а что если он не ответит на чувства? отвернется от него, будет игнорировать или вообще возненавидит и оставит навсегда одного? нет, такого не должно произойти, иначе он возненавидит себя ещё больше чем сейчас, совсем углубится в работу досмерти или просто сопьется. кэйа просто не переживёт ещё раз ощущения что, его бросили из за того что он такой какой есть.

а прямо сейчас его мозг затуманен алкоголем, и хоть мыслить он пока может, то в самый неподходящий момент сможет сказать что-то не то или рассказать что-то слишком личное, особенно в таком состоянии.

от мыслей его отвлекает скрип ключа в замочной скважине, который отчётливо слышен в тишине квартиры.

у альбедо, конечно же, есть ключ от квартиры, иначе как бы он каждый раз заводил пьяного кэйю домой? легче ведь просто дать копию ключа, что хранился прозапас, чем каждый раз искать связку ключей в карманах одежды. поэтому логично что он не стал стучаться в дверь, а просто сразу зашел — знал что он единственный человек которого сейчас ждали в этой квартире.

альбедо заходит тихо, бесшумно закрывая за собой дверь как ниндзя (жизнь с маленькой непослушной сестренкой, которая просыпается от каждого громкого звука приучила его к этому), и снимает с себя ветровку и обувь, проходя в единственную освещенную комнату.

он опирается на стену, складывая руки на груди и молча смотрит в единственный глаз. 

в свете противной жёлтой лампочки, что свисала с потолка, альбедо выглядел чуть ли не болезненно — бледная кожа, худое лицо и мешки под глазами придавали тому вид привидения, и кажется что если постараться, то сквозь кожу можно будет увидеть стену. одежда на несколько размеров больше что свисала с худого тела не придавала тому лучшего вида.

— привет, — первым прерывая молчанье говорит кэйа.

— привет, — вторит тому альбедо. 

— как дела? — как ни в чем не бывало спрашивал у того кэйа, садясь в свою любимую позу "подпираю ручкой щёчку и внимательно слушаю вас".

— нормально, — так же непринуждённо отвечают ему.

после небольшой игры в молчанку альбедо все же прерывает тишину, перепрыгнув взглядом сначала на смуглое лицо, потом на тёмную бутылку алкоголя, половина которой уже отсутствовала, а потом вновь на сиреневый глаз.

— что случилось? — спросил альбедо уже серьёзно, понимая что позвали его сюда не просто так. он понимал сразу когда кэйа был обычным — шутил и выглядел весёлым, а когда ему правда было плохо, и всегда был готов быть рядом в такие моменты.

лёгкая улыбка сползла с чужого лица после вопроса. кэйе совершенно не хотелось отвечать на этот вопрос, хотелось быть телепатом и просто мысленно передать все что он хочет, не тратя при этом свои нервные клетки и не открывая рот.

— да так, — кэйа натягивает улыбку и альбедо отчётливо видит это. — просто соскучился по тебе. а нельзя что ли?

— да нет, можно. — альбедо спускается на пол и похлопывает рукой по месту рядом с ним, приглашая сесть. кэйа охотно соглашается, взяв с собой на пол открытую бутылку алкоголя. 

тишину разбавляет только тиканье часов и кажется начавшийся дождь, мелко стукающий каплями по окну. в какой то момент кэйа молчаливо предлагает выпить немного вина, но получив отказ сам прикладывается губами к бутылке, под пристальным взглядом другого. тишину прерывает альбедо, как и в прошлый раз, первым. 

— ты пьян. — не вопрос, утверждение. 

— я знаю. 

кэйа тяжело вздыхает и взглядом спрашивает разрешение лечь на худое плечо. только после короткого кивка он кладёт свою голову и начинает говорить.

— я просто... я так устал альбедо, ты бы знал. — альбедо не знает, но пытается понять хоть немного.

— на работе у меня завал, куча бумажной волокиты, и почему-то именно сейчас всякие придурки решили заняться убийством, насилием и грабежом, дилюк стал вообще меня игнорировать, не смотря на то что, раньше хотя бы парой слов перебросится могли, а на личном фронте что! и у венти, и у розарии есть свои пары, один я как лох одинокий с возможно безответной любовью обречённой на провал! — кэйа взмахивает руками пока читает этот монолог, а на последних словах его голос ломается, застилая глаза слезами.

— я так хочу обратно в детство, где нет никаких проблем и забот. тебя не волнуют отчёты, оплата коммуналки и бесящая хозяйка квартиры, которая в любой момент готова выпнуть тебя отсюда.

кэйа пару секунд молчит и шёпотом говорит:

— только хочется что бы в том детстве был ты. без тебя все это как-то... не то. — щеки обоих парней немного краснеют, но румянец все равно виден на щеках альбедо сильнее.

— кэйа?

— м.

— кто тебе нравится? — в лоб спрашивает тот.

вопрос ставит кэйю в тупик. будь бы он чуть больше пьян и менее рассудительней сказал бы прямо — "ты". но кэйа не тупой, поэтому на вопрос отвечает многозначительным молчанием. ему надо немного времени что бы подумать, и альбедо его даёт.

кэйа думает, много думает. стоит ли ему признаться прямо здесь и сейчас? а может лучше не стоит, можно ведь отшутиться и отвести тему в другое русло. но он понимает — не получится, они оба слишком хорошо друг друга знают, и оба понимают что отвязаться не получится. кэйе потому что не придумает что сказать, альбедо потому что интересно. 

в какой то момент рассуждений альбедо "ненавязчиво" кладет свою руку на более смуглую, переплетая их пальцы вместе. кэйа смотрит на это и по его щекам румянец разливается сильнее. "красиво" — думает он рассматривая такой контраст и замечает россыпь маленьких родинок на руках, совсем немного на самой кисти и намного больше на предплечья. когда кэйа поднимает взгляд он видит как альбедо отвел глаза в другую сторону, притворяясь что рассматривает столь интересный узор на обоях. от взгляда кэйи конечно же не уходит факт что у того не только румянец стал сильнее, так ещё и кончики ушей покраснели.

кэйа наконец набирается сил и говорит:

— альбедо?

— м, — они повторяют свой недавний разговор.

— повернись ко мне, пожалуйста.

альбедо поворачивается лицом к нему только через пару секунд после просьбы и вот тогда кэйа решает действовать — кладёт руки на плечи и притягивает альбедо к себе в целомудренном поцелуе и оу

альбедо понимает.

он понимает, и спустя пару секунд после того как они отстранились друг от друга все его лицо и уши вспыхивают красным так сильно, что он прячет их в ладонях, а кэйа отворачивается, думая о том что он опять все испортил. только начав обвинять себя во всех грехах мира, альбедо шёпотом его зовёт:

— кэйа...

он молчит, все ещё считая себя виновным.

— ты... — альбедо смотрит на него сквозь расселину между пальцев, все ещё ужасно смущаясь — ты мне тоже... нравишься... — последнее слово он произносит совсем тихо, как будто это запретное слово, и кэйе в голову тоже бьёт осознание

оу

о у

альбедо тоже нравится он.

его любовь не безответна.

альбедо, не выдерживая такие смущенные гляделки, неожиданно берет кэйю за щеки и тянет к себе, вновь целуя, но уже чуть глубже.

они оба — не мастера поцелуев, но они пытаются и вроде как у них получается.

отрываются они только когда кислорода совсем не хватает и долго долго смотрят друг на друга. у них одинаково горят щеки, только вот у альбедо ещё и уши все красные.

— это получается... мы теперь пара? — недоверчиво спрашивает кэйа, будто если сейчас он закроет глаза, то открыв вновь поймёт что все это было лишь сном.

— ну если ты хочешь нас так называть, то да, — альбедо мягко улыбается, валит своего парня на пол и вновь целует. 

— я не пью но... дай ка ты сюда свое вино, я не думаю что смогу нормально воспринять это на трезвую голову, — кэйа с улыбкой хмыкает и передаёт в другие руки бутылку с красной жидкостью.

— прямо из горла? не ожидал от тебя такого, господин альбедо — кэйа в шутку официально называет того, от чего уже немного затуманенный алкоголем альбедо прыскает от смеха.

а потом они целуются. много целуются, очень много. а ещё обнимаются и говорят — размышляют. кэйа мечтает о жизни рядом с ним, а альбедо предлагает когда нибудь съехаться и жить вместе, кли была бы рада. но не сейчас, когда нибудь потом. 

а ещё кэйа узнает что альбедо на самом деле знал о его влюбленности, просто ждал признания. тот только театрально отвернулся, сказав что обиделся, потому что если хотел мог бы и сам признаться, но через минуту уже лез обратно с объятиями

и все же написать ему не было плохой идеей.