Давай всё разрушим?

Савада молчал. Молчал и смотрел в потолок каким-то пустым взглядом. Занзас, что зашёл посмотреть «как там этот мелкий мусор», предпочёл бы застать его за чем угодно: за стрельбой в стену, за выкуриванием пачки сигарет за раз, за попыткой повеситься, но не за залипанием в потолок. Занзас не привык беспокоиться о ком-то, он даже не знал, как это делают, как это работает, но сейчас просто не хотелось оставлять паренька в таком состоянии. - Чего разлёгся, мусор? Ну, не удалось тебе отвертеться от мафии, не удались твои попытки бегства, думаешь удастся слиться с плоскостью кровати и быть оставленным в покое? - вариец усмехается, но Тсуна и правда надеяться, что ему удастся, ему бы очень этого хотелось.

Когда Саваду Тсунаёши начали всё сильнее втягивать в трясину мафиозной жизни, когда его Хранителям начали выдавать для «стажировки» серьёзные задания, он понял, что перспективы не такие радужные, как вещал Реборн. Да, ему помогли избавиться от никчёмности и неуклюжести, помогли найти друзей, но всё это было лишь для того, чтобы заиметь рычаги давления на него, чтобы выработать в нём условный рефлекс «защищать друзей», который на деле означал «вляпаться в мафию». План был прост: показать, что он слаб и не способен защитить, а потом дать силу, которая лишь заставит стремиться к ещё большей силе, ведь нападки на друзей не прекращались, а лишь учащались и становились опаснее. Сначала на Хранителей нападали мелкие шайки, которые жаждали власти, а для этого хотели разделаться с будущим Десятым Вонголой, но Савада стал сильнее, стал им не по зубам, зато им заинтересовались шишки покрупнее и пошло-поехало. В итоге, он увяз в этом так, что дороги назад уже не было.

Если бы Тсуна знал, что к этому всё придёт, он бы свалил из Намимори на другой край света, сменив имя и фамилию, сразу как мама сообщила об объявлении от репетитора. Он бы остался неловок и никчёмен, остался бы без друзей, но те были бы в безопасности. Он бы точно забрал с собой маму, предварительно укокошив Иемицу, и они жили бы счастливо и спокойно.

- Ты меня слышишь, мусор? – всё не утихал босс Варии.

Савада неохотно отрывается от созерцания потолка, который успел уже изучить так, что возможно и вслепую бы изобразил на бумаге, где какая трещинка проходит, и глянул своими пустыми глазишками на итальянца. - Чего тебе? – раньше Никчёмный Тсуна бы ни за что не стал так пренебрежительно обращаться к Занзасу, сейчас он не был никчёмен, а Занзас не мог убить его одним махом.

Сейчас Савада видел в варийце не страшного и агрессивного война, а такую же жертву обстоятельств, как и он. Занзас когда-то был уверен, что он сын Девятого, после тяжёлого периода выживания в подворотнях Италии ему обещали чуть ли не весь мир у ног, обещали силу, чтобы жить, а не выживать, а подарили ненависть ко всему миру, обязанность выполнять грязную работёнку в мафии, вечную ложь об «отце», время «Колыбели» и унизительное поражение в придачу.

- Чего дальше делать собираешься? – небрежно бросил Занзас, присаживаясь в кресло, что стояло у кровати.

-  Не знаю… - выдал Тсунаёши всё ещё не сводя глаз с брюнета.

-  Вот отдал бы мне тогда кольца и Вонголу… - начал было вариец.

- И я вместе с друзьями был бы мёртв, - холодно отозвался японец.

- Ты мог бы сбежать, а эти детишки… Да сдались они тебе? – Занзас привстал, потянул одну руку куда-то к полу за спинку кресла, на котором сидел, и усмехнулся, нащупав стеклянное горлышко бутылки. Хотя усмешка быстро сползла с его уст, когда он понял, что бутылка почти пуста, и покосился на собеседника, который был единственный, кто мог это сделать.

- Как я мог оставить их умирать? Возможно для тебя это проще простого, но я не могу так поступить.

- И ты за всех готов рвать жопу на британский флаг? – Занзас смочил горло тем, что оставалось на дне бутылки.

- Не ради всех… - Тсуна поморщился, а потом встал и начал шарить под кроватью, чтобы вскоре извлечь оттуда две бутылки, одну из которых передал босу Варии. – К примеру, ради Иемицу даже пальцем шевелить не хочется, этот ублюдок… - договорить ему не дал слишком выразительный взгляд Занзаса. - Ты признаёшь, что твоей безбашенной доброте есть предел, ныкаешь бухло под кроватью, называешь отца то по имени, то «ублюдок»… Чем ещё удивишь? Они редко виделись после конфликта колец, а говорили и того меньше, поэтому Занзас и не подозревал, что всего за четыре года Савада мог так измениться.

Тсунаёши неоднозначно повёл плечами и принялся вскрывать бутылку. Заговорил он лишь, когда справился с этой задачей и большими глотками убавил количество алкоголя на треть:

- Зачем мне тебя чем-то удивлять? И так не жизнь, а сплошные потрясения.- Тут ты конечно прав, но… Тут скорее будут не потрясения, а приятные сюрпризы.

- Приятные сюрпризы – это, когда на утро после тяжёлой ночи ты ещё можешь вспомнить, где ты находишься, и кто лежит рядом, а не новость о том, что ктото начал пить.

- И кто в такое утро оказывается лежащим рядом? – почему-то поинтересовался Занзас, хотя и не без усмешки.

- Анжелика или Леонардо, я предпочитаю иметь несколько постоянных партнёров или партнёрш, а не искать каждый раз кого-то нового, хотя бывает и такое, что вообще не врубаюсь с утра, кто это и где я его или её нашёл, - спокойно объяснил Тсуна, заставляя брюнета поперхнуться от такой деликатной информации.

- И что твои Хранители и Девятый думают о твоих увлечениях? – спросил мужчина прокашлявшись.

- Увлечениях? Не думаю, что это подходящая формулировка. Ребята не видят в моей личной жизни ничего сверхъестественного, а у Девятого, знаешь, как-то не узнавал, да и мне похуй на его мнение.

- А ты с этил Леонардо… Кхм… - Занзас немного завис, формулируя вопрос.

- Чаще всего снизу, - без стеснения выдал Савада.

- Охуеть… - почти на выдохе произнёс вариец и хлебнул из бутылки.

Тсуна опять неоднозначно повёл плечами, из-за чего Занзасу начало казаться, будто этого паренька уже ничем не удивить в этом мире.

Босс Варии вообще раньше и не думал, что этот «мелкий мусор» может рассматривать, кого-то как партнёра или партнёршу для секса, казалось для него и поцелуй в щёчку уже предел откровенности в отношениях. Да и сам Савада всё ещё казался Занзасу мелким мальчишкой с выпученными большими глазами цвета карамели, в которых читались лишь неуверенность и страх, но давно пришло время оставить этот образ в прошлом. Тсунаёши вырос, ему уже вот-вот исполнится девятнадцать, его тело не стало мускулистым, но стало крепким и гибким, глаза немного сузились и посветлели, волосы немного отросли, лицо немного вытянулось, а движения стали уверенными, отточенными и одновременно изящными.

- Что? Тоже хочешь попробовать? – усмехнулся Тсуна, заметив изучающий взгляд, и как-то пошло облизнулся после очередного глотка из бутылки.

- Не льсти себе, мелкий мусор, - фыркнул Занзас.

И Савада тихо и с хрипотцой рассмеялся. Его глаза перестали быть такими пустыми, вариец увидел, как в них теплится живой огонёк. Этот смех был приятным, он дарил спокойствие.

Когда Тсуна перестал смеяться, на его лице всё ещё была улыбка, но уже какаято грустная.

- Занзас… - Тсуна подошёл и присел на подлокотник кресла, в котором располагался брюнет. – Занзас, а давай… - хриплы шёпот в самое ухо заставил варийца напрячься. – Давай уничтожим всю мафию? Давай разрушим Вонголу? Зачем нам всё это, мне почему-то не кажется, что всякая грязная работёнка и постоянная череда убийств – это предел твоих мечтаний в этой жизни. Можно же всё изменить, выкарабкаться из этого ада, начать жить свободно.

- Что ты несёшь, щенок?! На самоубийство потянуло?! Вонголу и всю мафию не уничтожить по щелчку пальцев! Да и ты не хуже других знаешь, что мафию можно покинуть лишь ногами вперёд, и, если ты хотя бы попытаешься натворить что-то подобное, никто и не посмотрит, что ты вот-вот должен был стать боссом! – Занзат почти рычал Тсуне в лицо, схватив его за грудки. - Если попытаюсь? А если попытка будет удачной? Я ведь не говорил, что пойду в одиночку косить всех направо и на лево, пытаясь за один день уничтожить многовековую мафиозную Семью. Я не дурак и не камикадзе, а ещё я не так слаб, да и если ты мне поможешь… Представь сколькое мы сможем изменить, чего достичь, - юноша, игнорируя ярость итальянца и тот факт, что его всё ещё держат за грудки, обхватил своими ладонями лицо Занзаса, смотря ему прямо в глаза, говоря спокойно и уверенно.

Как бы Занзас ни хотел себя убедить, он видел, что у Савады вовсе не поехала крыша, что он знает, о чём говорит, что эта идея пришла к нему не впервые. В светло-карамельных глазах читалась не просто уверенность, а почти мудрость. Босс Варии предполагал, что такой же взгляд был у всех великих людей, что меняли историю, оставляя в ней свой след. Тёплые ладони контрастировали с прохладными кончиками пальцев, которыми Тсуна начал поглаживать скулы мужчины. Юноша находился так близко, был так открыт и так жаждал поддержки со стороны Занзаса. И Занзас не понимал этого… Он же был для него абсолютно посторонним, он же пытался его убить ради титула главы Вонголы, которую этот мальчишка сейчас так хочет уничтожить, он же рос в окружении мафии. Занзас не понимал этого, не понимал Тсуну, но вдруг его посетила мысль, что Тсуна может понимать его. Ведь не из-за мафии ли случаем мужчина страдал большую часть жизни?

- Занзас… - тихо позвал Тсунаёши, видя, как замешкался брюнет, ослабляя свою хватку.

Савада осторожно отстраняет одну руку от лица варийца, чтобы в следующее мгновение с её помощью прижать уже руку Занзаса к своей щеке и потереться об неё, как ласковый котёнок.

Рука Занзаса скользнула по его щеке, очертила скулы, спустилась к подбородку, чтобы приподнять лицо юноши, и плавно перетекла на затылок, перебирая прядки русых волос, а итальянец впился в губы Тсуны. И Тсунаёши ответил на поцелуй, обнимая мужчину за шею и соскальзывая с подлокотника на его колени.

Вторая рука Занзаса опустилась на талию паренька, а потом и вовсе спустилась ниже, начиная мять ягодицы. Из-за этих манипуляций Тсуна сдавленно охнул в поцелуй и начал отвечать увереннее, попутно расстёгивая рубашку варийца, а потом и свою. Занзас немного отстранился, разрывая поцелуй, чтобы оглядеть Саваду.

Юноша выглядел… непривычно. Он тяжело дышал, оглаживал тело итальянца под полами расстёгнутой рубашки, смотрел на него из-под слегка приподнятых ресниц и нисколько не стеснялся ерзать на коленях варийскаого босса, попутно потираясь о его живот собственным стояком.

Недолго думая Занзас подхватил Тсунаёши под пятую точку и повалил на кровать, стянул штаны вместе с трусами, а потом вновь поцеловал желанные губы. Тсуна не стеснялся наготы, он и сам тянул с брюнета штаны, обхватывал ногами его торс, притягивал его ближе, обнимал за плечи, жался и ластился к мужчине так, как никто до него не мог.

 - Занзас… - стонет Тсуна, чуть позже, когда от его губ отрываются, чтобы горячие и сухие губы Занзаса касались его шеи и плеч, попутно стараясь рассыпать по его коже засосы.

 Итальянцу хотелось верить, что ему даруют свободу от мафии, которая всю жизнь плотно окутывала его в свои сети, что его освободят от вечной ярости, которая кипит внутри него не переставая, что он сможет изменить свою жизнь. - Слушай сюда… - звучит хриплый голос Занзаса, пока его пальцы кружат у прохода в тело юноши. – Мы с тобой расхреначим всю мафию, нагнём и выебем их так жёстко, как только можно. Я готов лично снести голову твоему отцу и Девятому и закопать всех, кто встанет на пути. А потом мы исчезнем, уедем куда-нибудь, где никто не найдёт, прикупим домик на берегу моря и будем трахаться долго и счастливо.

 По завершению своей речи Занзас посмотрел на Тсуну, что извивался под ним. Тсунаёши улыбается ему, только ему одному, невероятно мягкой, нежной и ласковой улыбкой, а в его глазах играло пламя, уверенное и тёплое пламя. - Да… - на выдохе произносит японец, пока Занзас растягивает его, смазав пальцы первым попавшимся кремом, что так удачно валялся на тумбочке у кровати. – Всё будет именно так, как ты сказал…

 Им обоим в этот момент больше ничего и не надо. Единство тел и единство мыслей, то чего им так не хватало.

***

 Занзас спит. Спит спокойным сном, подобный которому потом, наверное, и не вспомнит. Прекрасный, сладкий, беззаботный сон.

 Савада аккуратно высвобождается из тёплых объятий, тянется к телефону на тумбочке, а потом быстро набирает номер одного из своих Хранителей. - Хаято, он согласился, - тихо сообщает Тсуна, ласково перебирая чёрные как смоль пряди волос Занзаса.

-  Вы невероятны, Джудайме. Вы с самого начала были уверены, что он согласится, - раздаётся на другом конце линии.

-  Конечно, он тоже устал от всего этого. Ладно, до связи.

 Телефон отправляется обратно на тумбочку, а Тсуна вновь залазит в объятия Занзаса, с улыбкой поглаживает его щёку, вновь проходится по волосам, а потом сам крепко сжимает его в объятиях, уткнувшись носом в его плечо.

2 мая 2019