Он вдруг резко начал захлёбываться лаем. Я непроизвольно вздрогнул от резких звуков и отвлёкся от мерно работающего компьютера.
— Чего это, кого сожрать ты тут вздумал? — я не ждал получить ответ, просто надо было отвлечь Тошу — такое уже происходило и не впервые.
Пёс перестал заливаться и подскочил, виляя хвостом. Он, конечно, решил, что с ним собираются играть. Естественно, принеся при этом резиновый мячик и доверчиво смотря вверх. Я обречённо вздохнул — ещё надо было доделать уроки. Но, в конце концов, можно поиграть с ним, не убудет. Я кинул взгляд на часы, и у меня зародилась прекрасная идея. Конечно, для прогулки ещё было рановато, но… Соседи наши не очень любят, когда мы с Тошей бегаем по квартире над их головами.
Я взял мячик, быстро оделся (красиво, конечно, а то вдруг судьба выйдет на встречу, а я не при параде). Разумеется, сперва передо мной поскакал мячик, который мы успешно догнали на четвёртом этаже. И только после всего этого я вернулся, запер квартиру и выбежал на улицу.
На дворе стояла ранняя весна, но день выдался довольно тёплым и светлым.
Небольшая игрушка легонько оттягивала карман, напоминая, что сегодня приду домой в пыли. Я отпустил Тошу с поводка, и мы направились с ним в сторону небольшого пустыря, где можно было побегать, так, чтобы ни дети, ни другие собаки не мешали.
До пустыря мы в этот день так и не дошли.
Прямо передо мной в землю, подняв ворох пыли, шлёпнулось нечто, издав неприятный, громкий хруст. Я вздрогнул, оторвавшись от своих мыслей, и не сразу сообразил, что это нечто резко взмыло и, болезненно вскрикнув, зарылось в близлежащий кустарник. Понадобилась секунда, чтобы ринуться к боярышнику.
У меня в глазах поплыло и среди зелени я увидел маленькую черноволосую девочку. Точнее, мне привиделась девочка. Мой мозг и глаза уверенно говорили мне о том, что это просто птица. Но сердце не обманешь, это точно был маленький ребёнок. Наверно, жара всё же сыграла со мною злую шутку. Даже по сей день я иногда задумываюсь, был ли это мираж, навеянный пеклом или же…
Я нашёл, я и ответственен.
Но сейчас мне, почему-то, не пришло в голову, насколько абсурдна вся эта ситуация.
Я не сразу понял, что она была ранена. Но стоило лишь слегка отодвинуть ветви кустарника, и… Сначала увидел её руку. Нездорово вывихнутая, криво поставленная и окровавленная. Она причиняла ей боль. Чернышка слабо сжалась и нахохрилась на ветке, зашуганно смотря своими бездонно тёмными глазами.
Сердце пропустило удар. Я не был уверен в том, что вообще смогу вытащить её из кустов, не поранив ещё больше. Но всё же сосредоточился на задаче, отбросив дурные мысли в сторону.
Если её оставлю, буду последней мразью.
Привязал Тошу к ближнему столбу, раздвинул кусты. Тут и началась охота. Это была дикое существо, вольное. Не голубь, которых я ловил на раз-два на корм. И не воробей, которых я легко сбивал с рогатки. Девчонка неустанно прыгала с ветки на ветку. При каждом прыжке она хило вскрикивала, заставляя меня сжиматься.
Через пять минут все руки были в царапинах, чёрная кофта приобрела прекраснейший оттенок грязно-зелёного цвета, лицо неприятно жгло. Побегушки не приносили удачи, но я не собирался сдаваться. Но уверенность сбил лай Тоши. Прямо перед тем, как я почти поймал её, он начал громко гавкать и скулить, чем спугнул Чернышку. Собака всем своим видом показывала, что не собирается больше терпеть мои попрыгушки и хочет погулять.
— Прости, Тоша, я хотел с тобою сегодня поиграть, но ты же видишь, не могу достать её, — не хотелось пугать девочку ещё больше, или привлекать внимание случайных прохожих.
Так что я отцепил поводок от столба, закинул его на шею и с такой конструкцией уже отправился вынимать страдалицу. Пёс вырывался, одной рукой доставать было неудобно. И тут в голову стукнула дурная гениальная мысль.
Я огляделся и попытался найти какого-нибудь человека, который проходил бы мимо. Хотя я боюсь общаться с посторонними людьми, но в этот раз надо было проявить чудеса героизма и вытащить беднягу. К тому же, мне в голову закралась шальная мысль, что таким образом смогу с кем-нибудь познакомиться. Чудесно думать об использовании чужого горя в угоду своему члену, не правда ли?
Как будто назло все вокруг шли с детьми, разговаривали по телефону или несли тяжёлые пакеты.
И тут, по везению, наконец-то, мимо шла, на вид, приятная женщина. Я уже обрадовался, попробовал окликнуть её, но… Так и застыл. Коленки затряслись, сердце выбивалось из груди, руки вспотели. Я впал в ступор и не мог произнести ни слова.
Мерзкий социофоб, живое существо помирает, а ты не можешь даже помочь.
Не знаю, сколько простоял возле кустов, пытаясь вытащить чёрненькую из листвы и одновременно привлечь внимание какого-нибудь человека. Пару раз мне даже удавалось окликнуть — но в первый раз девушка была в наушниках, а во второй — шла слишком далеко. Холодало. Я начал неприятно ежится. Зря, наверно, одел лёгкую толстовку вместо куртки.
А в моей голове непрерывно жужжали мысли, настойчиво роясь. Они ураганом носились в моём сознании, сбивая все здравые предложения, вроде просто уйти и оставить как есть. Или где я буду до завтрашней ветеринарки её держать.
Но мне наконец улыбнулась удача: то ли Бог сжалился надо мною, то ли действительно повезло.
Собери яйца в кулак, иначе она умрёт.
На небольшом расстоянии от меня шла «сладкая парочка» примерно моего возраста. Меня передёрнуло от страха. Но я понимал, что это последний шанс вытащить «пациента».
— Эм… Ребят, простите, не могли бы вы мне помочь? — я, наконец, собравшись с силами смог к кому-то обратиться. И то, только потому, что они были, наверняка, моими погодками.
— Тут такое дело, птичка крыло поломала, вытащить бы её оттуда, — я немного неуверенно показал на кусты, в которых и засела «виновница торжества».
— Аськ? С чего ты вообще взял, что с ней что-то не в порядке? — парень удивлённо приподнял бровь. Он был выше меня на голову, поэтому смотрел сверху вниз. А уж девушка рядом с ним казалось и вовсе лилипутом.
— Да говорю же, видел, что рука сломана, не может она…– я нервно теребил поводок, — А у меня, — кивнул на пса, — собака немного мешает, да и неловко, поранить боюсь.
— Ну что, поможем птичке? — Насмешливо спросил парень у своей подруги. Во мне затеплилась надежда, когда девушка озорно кивнула, явно воспринимаю всё это как дешманский цирк.
Но мне было плевать на всё это — главное, вытащить раненную и отнести её в приют для таких же, как она.
Парень резко и уверенно подошёл к кустам, совсем ни как я. Посмотрел и попытался найти её.
— Ну и где? Я не вижу, — скептически произнесла девушка.
Но, видимо, они смогли разглядеть её. Поэтому парень, явно недовольный тем, что я прервал их свиданку, взял руководство на себя.
Скомандовал своей девушке зайти сзади и… Это было необходимое решение, достойное настоящего мужчины. Он резко схватил куст и начал сильно трясти его. Чернышка брыкалась и, отчаянно хватаясь за ветку, как за последнее спасение, визжала во всю свою глотку. В эти минуты я чувствовал, словно мешаю им под ногами, но одновременно и не мог заткнуть уши, чтобы не слышать истошных воплей. Я хотел пройти весь этот путь и вместе с ней. Она заслуживала хотя бы это.
Как утопающий не спасся с соломинкой, так и девчушка опять грохнулась на землю. Перебирая своими маленькими ножками она, довольно прытко, для раненой, убежала в кусты.
— Лови её, лови, — кинулся я за ним, в пылу беспокойства забыв о своём стыде перед парочкой.
Но мне не о чем было волноваться, навряд ли они услышали меня. Они ушли. Так, словно бы их это не касалось. Хотя, да, так и было. Это их вовсе не касалось. У них было милое свидание, они любовно шли за ручки. А я их лишь отвлёк своей проблемой.
Я не отчаивался и продолжал попытки помочь ей.
Но тут вдруг Тоша слишком резко дёрнул меня за поводок, и я выронил его.
На секунду я случайно отпустил пса. А он её увидел. И… Я заледенел, не в силах ничего сделать. Моя собака погналась за девочкой. Крики, полные страха, проникли мне под кожу, вызывая судороги. Тогда я ещё не знал, что меня ждёт не одно бессонная ночь с этим кошмарным криком в ушах. Наконец я встрепенулся и резко схватил Тошу, дав ему попутно подзатыльник.
Чернышка убежала.
— Простите, вы не видели птицу? — я, задыхаясь, посмотрел на старика, который сидел прямо тут, рядом — наблюдал за всем тем театром, что сейчас происходил. Он молча показал кусты. И лишь когда скрылся за ними, я услышал его голос.
— Да забудь ты о ней, всё равно ведь не поймаешь, — и тут у меня в голове что-то щёлкнуло.
Не поймаю. Я, задыхаясь, остановился. И понял, что с собакой пытаться помочь бесполезно. А остальных она не особо волнует. Мне было страшно оставлять её в одиночке — вдруг ускачет или потом не найду. Я вздохнул. Нужно было преодолеть полтора километра до моего дома и обратно в рекордно короткие сроки, при этом справляясь с ретивым Тошей, который не особо-то и любит бегать. Но всё, как ни странно, прошло без сучка, без задоринки. По пути пёс поздоровался с какими-то собаками, но надолго не задержался. Пару раз пытался свернуть с дороги домой. Но не особо рьяно — наверно, ощущал шкурой настроение хозяина.
Пока я бежал до дома, молился всем богам, чтобы родители ещё были на работе, иначе возникнут ненужные вопросы.
Я добежал до дома. Забыв, что закрывал на свой ключ, я, сбиваясь, набрал три цифры. В домофоне прозвучал голос сестры, и я немного расслабился — ей будет плевать, если после прогулки с собакой пойду куда-то ещё. Я излишне резко дёрнул ручку, поднялся на лифте и забарабанил в дверь. Как по закону подлости её открыла мама. Я забеспокоился.
Она взяла Тошу на руки и потащила в ванную. А я, слегка стушевавшись, пошёл за ними следом, как провинившийся щенок. Я наблюдал, как мощная струя воды обливала ноги пса, и ждал, пока она выключится. Наконец, собрав остатки всей своей решимости, я произнёс:
— Это… я пойду, — промямлил я неуверенным тоном. Мама оторвалась от мытья собаки и вопросительно на меня посмотрела.
— Куда? — задала она резонный вопрос, на который отвечать мне было хоть и неловко, но я всё же собрал волю в кулак и выпалил на одном дыхании:
— Там птичка со сломанным крылом, если поймаю и найду, будет у нас птичка со сломанным крылом дома, — и тут же я понял — без шансов. На её лице вырисовалось отвращение и презрение.
— Ты спятил? Она сдохнет! А если она больная? Откуда тебе вообще знать, почему она сломала крыло? — я почувствовал чёрствость в её тоне.
Ну конечно, а какой ещё реакции я от нее ждал. Сострадание явно не конёк взрослых. В груди всё резко сжалось. Сердце останавливалось и с бешеной скоростью ухнуло вниз.
— А если она сдохнет ещё и в доме, собаку заразит птичьим гриппом или ещё чем, где я потом тебе миллионы на её лечение возьму? — В конце концов, я знал, что так будет.
В своей черствости похожа на всех остальных взрослых. Хоть на подкорках подсознания я отчётливо понимал, что она, как моя мать, хочет защитить меня от проблем.
— Да и к тому же куда ты её денешь, думаешь так просто дома её куда-то сунуть? — у меня есть знакомая, которая с удовольствием бы отнесла бы девочку в «Чистую планету».
Наша местная организация, которая помогала не только с уборками, но и приютом. Но, конечно, откуда маме знать о ней.
— Все эти твои выдумки оставь, это естественный отбор, — она замолчала, как только я ушёл в свою комнату.
Мне понадобилась всего секунда, и я вдруг отчётливо понял, что мне не позволят помочь. Я не перечил. Вдруг резко обмяк и расслабленно пошёл переодеваться. Перед глазами все плыло, а руки тряслись. Теперь мне стыдно, за то, что я хотел помочь Чернышке. Сбросил одежду и обессиленно опустился на диван. Но я не плакал — в голове ничего, словно меня в секунду опустошили. В голове образ птицы, наложился на образ девочки. И всё ещё плыл перед глазами.
Почему-то в этот момент я отчётливо представил, как она умирает в муках.
Как её маленькое тельце никто даже и не удосужится похоронить.
Весь вечер и ночь в ушах стоит её остервенелый крик. И крутится, крутиться на бесконечном повторе громкий, неприятный хруст удара о землю.