***

Закрывая глаза, я вновь и вновь ощущаю этот аромат, пленивший моё сердце навечно, стоило впервые его услышать. Томный и расслабляющий, слегка сладковатый, но не приторный, окутывающий теплом и уютом, запах воска, цветов и ладана. Однажды перешагнув порог храма, я уже не смог забыть этот запах, резко ударивший в голову. Мне хотелось каждый день слышать его, чувствовать, ощущать каждой клеткой своего тела, чтобы своей дымкой он окутывал меня с ног до головы. Я был одурманен и опьянен. Видимо в этот самый момент я уже невольно понимал, какое будущее меня ждёт, и совсем не помню, чтобы хоть секунду сомневался в своём решении.

Я отдал душу и жизнь в руки Господа, принял множество обетов и всегда хранил преданность своей вере и идеалам. В возрасте 30-ти лет я уже стал образцовым Святым отцом. Такая жизнь безусловно подходит не каждому, но это был осознанный выбор и сомнений на этот счёт у меня не было. Я был готов на многое, лишь бы каждую секунду своей жизни растворяться в ароматах ладана и сандала, которыми были пропитаны стены и своды любого храма. И всё было прекрасно, я спокойно жил, предаваясь своей маленькой страсти, пока однажды не встретил моего личного демона.

В тот день я читал утреннюю проповедь в небольшой церкви на окраине маленького города. Мне всегда больше нравились аккуратные миниатюрные храмы без лишнего пафоса. Но и к внушительным готическим соборам я не был равнодушен – они всегда привлекали мой взор своим стремлением ввысь, словно на полпути к Небесному мирозданию.

Закончив проповедь, я как обычно стал прощаться с посетителями, которые неспешно покидали зал, пока не остался всего один человек, который, казалось, совсем не хотел уходить. Это был высокий стройный ещё довольно юный парень

с белоснежными волосами, которые хаотично лежали на голове, выразительными чертами лица и слегка нахальной улыбкой. Глаза же были скрыты за круглыми тёмными очками. Он был одет в шелковую светло-синюю рубашку и чёрные брюки, подчеркивающие длинные ноги. Я совру, если скажу, что этот довольно обаятельный молодой человек был некрасив. Но так я подумал в первые минуты нашей встречи, пока он не открыл рот:

— Отец? — приглушенно сказал незнакомец, слегка ухмыляясь и подходя чуть ближе ко мне. Я решил, что он хочет исповедоваться, но не знает, как и что сказать, ведь так часто бывает, с теми, кто редко ходит в храм или же вовсе пришел впервые. Это предположение показалось мне самым логичным.

— Да? У Вас есть какой-то вопрос?

— Ммм, вопрос и в самом деле есть, — незнакомец наклонился ещё ближе ко мне и приподнял круглые темные очки, открывая взору свои ярко голубые глаза, переливающиеся всеми оттенками синего, а затем улыбнулся и томным голосом протянул, — Вы женаты?

Конечно, я уже успел привыкнуть к подобного рода вопросам за столько лет службы. Не знаю почему, но девушки частенько пытались флиртовать со мной. Вероятно, моя отстранённость цепляла их. Но от парня подобный вопрос я услышал впервые и потому немного опешил.

— Кхм, Вы слышали про целибат?

— Оу, это довольно грустно и скучно, — мне показалось, что это прозвучало с издевкой, но в следующую минуту он широко улыбнулся и игриво добавил, — Хотя плюсы тоже имеются!

— И их много… У Вас есть ещё вопросы?

— Да, но я задам их при следующей встрече! — он протянул руку для знакомства, — Годжо Сатору.

Тонкие изящные пальцы ждали моего ответа, но стоило пожать руку, как вдруг он резко притянул меня к себе и дразнящим голосом прошептал на ухо:

— Надеюсь, мы станем близкими друзьями, Отец.

Возможно в этот момент я и совершил главную ошибку. Парень стоял так близко, что я невольно почувствовал его парфюм, который перевернул все мои мысли вверх дном. Это длилось считанные секунды, прежде чем он отпустил мою руку и скрылся за дверьми храма, но аромат, который окутывал этого человека слишком сильно ударил мне в голову, и забыть его я был уже не в силах. Вы знаете, как пахнут звёзды? А ночь? А лунная дорожка на морских волнах? И я не знаю, но если бы звездное небо как-то и пахло, то его аромат звучал бы в точности, как у этого человека. Свежий, искрящийся и немного туманный, морской с легкой толикой горечи. Необычайно дерзкий и нежный запах, произвел на меня неизгладимое впечатление, я еще долго стоял на одном месте, пытаясь собрать мысли в кучу. Впервые у аромата ладана появился конкурент. Для меня всегда существовал лишь он один, до появления этого маленького демона, пошатнувшего мой устоявшийся мир. Я решил, что разумнее всего посчитать случившееся лёгким наваждением, и постарался быстро забыть об этом. Люди приходят и уходят, никто не задерживается надолго. И кажется именно это стало моей второй ошибкой.

На следующий день я вновь читал проповедь и попутно рассматривал людей, которые почтили наш храм своим визитом, как вдруг мой взгляд задержался на серебристых волосах и дерзкой игривой улыбке. В голову снова ударил тот самый аромат-наваждение, о котором я не мог перестать думать. И вскоре мы снова остались одни.

— Отец, могу я узнать Ваше имя? — Сатору стоял напротив и смотрел на меня слишком внимательно, будто следя за каждым жестом, вздохом и выдохом.

— Сугуру. Вы можете звать меня по имени, необязательно придерживаться всех формальностей.

— О, это прекрасно, но мне правда нравится называть Вас «Отец». В этом есть что-то… знаете… притягательное! — его глаза горели синим пламенем, а голос звучал так дерзко, что по мне поневоле побежали мурашки. И когда такое было в последний раз?.. И хоть мне ещё в первую встречу хотелось избавиться от этого надоедливого парня, нарушившего мое умиротворение, но всё же любопытство было сильнее. Ещё одна, уже очередная, моя ошибка.

— Что ж, Сатору, не хотите немного прогуляться? — я пригласил его в наш небольшой сад, который был главным украшением этого места. Множество красивых цветов, аккуратные дорожки, несколько скамеечек, даже есть небольшой пруд и беседка недалеко от него.

— Было бы замечательно!

Мы шли плечом к плечу, и я вслушивался в этот легкий аромат звездной ночи. Он окутывал его с ног до головы, и я неосознанно придвинулся чуть ближе, пытаясь уловить мельчайшие нотки композиции, чтобы лучше запомнить, потому что выкинуть из головы его у меня теперь вряд ли когда-нибудь получится.

— Я не видел Вас раньше в нашем храме. Вы здесь проездом?

— Можно сказать и так. Я не хотел оставаться надолго в этом слишком унылом городе, но кое-что заставило меня изменить свои планы, — снова этот игривый взгляд в мою сторону. Эти глаза горели столь ярко, что могли свести с ума еще сильнее, чем аромат! Но он ведь прекрасно знает с кем ведёт беседу и серьезно думает, что я поведусь на все эти штучки? Он мог бы околдовать любого человека, но решил замахнуться на Святого отца?! Или он решил так потренировать свои навыки обольщения? Ох, никогда не пойму, чего он от меня хочет…

Может, подыграть ему?

— Хах, а ты неплох! — я одной рукой посадил его на скамейку, стоявшую сзади, и слегка наклонившись, провёл пальцем по его красиво очерченному подбородку, поднимая его немного наверх, — Но учти, как бы ты ни старался, ответ всегда будет отрицательным. Стоит ли тратить своё драгоценное время?

Он резко схватил меня за руку, а затем встал, чуть притягивая к себе, и прошептал на ухо довольно серьезно, что было немного не похоже на привычный игривый тон его голоса:

— Однозначно стоит.

Кажется, он снова меня переиграл. Дурманящий аромат паршивца заполонил собой мой разум, опьянил, словно вино из падающих звёзд. Я оказался в ловушке, из которой было непросто выбраться. Он стал моим роковым демоном-искусителем и моей вечной головной болью. Стоило увидеть эти светлые волосы и искрящиеся глаза и моему спокойствию приходил конец.

Так прошёл почти месяц. Он приходил каждый день, задавал разные вопросы, гулял по территории храма, и крутился вокруг меня каждую секунду своего пребывания. Годжо рассказывал и многое о себе: что приехал на командировку и быстро устроив все свои дела, стал гулять по городу — таким образом он и забрёл в нашу церковь. Всё ему казалось здесь слишком мрачным и серым, да и в Бога он не верил, просто стало скучно. Но потом он резко решил остаться и взял отпуск на какое-то время. Он много путешествовал и часто развлекал меня разными историями о своих приключениях. Хотя временами я действительно уставал от него, но совру, если скажу, что не ждал наших встреч. Он врывался, как ураган, и озарял всё вокруг себя. Моментами казалось, что он вот-вот потеряет интерес и перестанет приходить, к моему счастью конечно же, но Сатору настойчиво продолжал смотреть на меня глазами, полными страсти и желания, а его разговоры становились все более нахальными:

— Отец Сугуру, — он сидел на столе, болтая ногами, в небольшой комнате, где обычно хранились все наши приходские вещи, и можно было немного отдохнуть между службами. Кроме длинного стола, стульев и шкафов, там также стояла узкая кровать в углу, на которой Годжо уже давно успел поваляться, — Вы что даже никогда не целовались?

Сидя за этим же столом и перелистывая Библию, я резко поднял на него взгляд:

— Я не всю свою жизнь был Святым отцом.

— Оу… Тогда кто была эта девушка, которая украла Ваш первый поцелуй? — он прикоснулся тонкими пальцами к своим губам и немного изогнул бровь.

— Это было довольно давно, что я уже и не вспомню.

— Вы явно меня обманываете! — он резко накрыл своей рукой книгу, которую я читал, заставляя наконец обратить на него внимание, — Как можно забыть свой первый поцелуй?!

Я поднял на него взгляд, немного задерживаясь на выразительно очерченных губах, и слегка улыбнулся:

— Видимо он был не шибко запоминающимся.

Он наклонился чуть ближе ко мне и не отрываясь смотря в мои глаза, слегка прищурился, улыбнулся и чуть приглушенно сказал:

— Если бы это было со мной, то Вы бы запомнили этот поцелуй на всю жизнь.

— …

Я попытался передать своим взглядом весь спектр эмоций недоумения, но вскоре решил, что на сегодня с меня хватит:

— Ты правда не хочешь исповедоваться?

— До свидания, всего хорошего!

Это был самый лучший способ выпроводить его куда подальше. Срабатывало всегда на сто процентов! Хотя я правда не понимаю, чего он так боялся? Возможно, не хотел показаться уязвимым, но он постоянно забывал с кем имеет дело. Для меня он всегда будет лишь обычным прихожанином, не более. В моём сердце не было места ни для него, ни для кого-либо ещё. И он должен был прекрасно это понимать, но почему-то ему безумно нравилось биться головой о стену.

Но в целом, пока это не сильно мешает моей привычной жизни, пусть будет так. Ведь я и правда стал чуть больше смеяться в последнее время. Хотя одно «но» всё же имелось. Его. Чертов. Аромат.

Я стал ловить себя на мысли, что начинал тосковать по этой космической композиции, когда он не появлялся хотя бы пару дней. Ладно, не просто тосковать. Я стал нуждаться в этом аромате. Мне просто необходимо было его присутствие рядом, чтобы каждую секунду всем телом ощущать, как пахнут звёзды. И после того, как он стал периодически валяться на небольшой кровати в той самой комнате, я стал чувствовать, как подушка и простыня медленно пропитывались запахом Сатору. Стоило мне прилечь, как я буквально впадал в состояние блаженства. Он одурманил меня настолько, что все сны теперь были связаны с маленьким беловолосым демоном.

Однажды я даже попытался выяснить, каким парфюмом он пользуется, но этого явно не стоило делать.

— Ха? Вам нравится, как я пахну? Серьезно? — он крутился вокруг как волчок, поддразнивая меня, — Ммм, нет, я не пользуюсь парфюмом. Может это шампунь? Но честно говоря я их часто меняю.

— Мне просто стало любопытно, не принимай близко к сердцу.

— А на что похож мой запах? Опишите!

Мы гуляли по саду вдоль небольшого пруда, медленно продвигаясь к беседке. Было довольно поздно и освещение исходило лишь от маленьких фонариков вдоль дорожек. Я смотрел на цветы вокруг и пытался подобрать слова.

— Знаешь, я вряд ли смогу это описать. Он довольно необычный, как будто искрящийся.

Он остановился и непонимающим взглядом уставился на меня:

— Это как?

— Представь самую тёмную ночь, берег из множества драгоценных камней, где перед тобой шумит море, а на его поверхности отражается яркий лунный свет. Всё вокруг переливается и сияет сквозь лёгкую дымку тумана, а в твоей руке белое вино, легко одурманивающее сознание. Вот такой у тебя запах.

Сатору смотрел на меня не мигая, его волосы раздувал ночной ветер, а лицо лишь слегка освещал одиноко стоявший фонарь. Он был немного сбит с толку, что придавало ему ещё больше очарования, и в этот момент я впервые увидел его искреннюю улыбку. Затем он схватил себя за волосы и сел на корточки, бубня себе под нос что-то вроде: «И что мне с тобой делать, я итак с ума схожу, а ты ещё и масла в огонь подливаешь».

И после этого всё в моей голове пошло кувырком. Я стал постоянно искать его в толпе прихожан и чувствовал, как начинаю радоваться, завидев серебристые волосы, лежащие в вечном хаосе. Каждое его прикосновение стало сопровождаться волной мурашек по всему телу, словно я какой-то подросток в пубертатном периоде. И теперь не только он следил за каждым моим движением, но и я не мог лишний раз не посмотреть на его выразительную длинную шею, тонкие пальцы, которые всегда так аккуратно и нежно обхватывали моё запястье, чтобы снова куда-то за собой потащить. Ох и каким же он был беспардонным! А я уже даже не пытался сопротивляться, словно было поздно, и смирился с тем, что попался в его капкан.

В один из будних дней я прибирался в комнате храма поздним вечером, как вдруг услышал чьи-то отдаленные шаги. Поспешив открыть дверь, я различил очень категоричное: «Стой!» и немного опешил. Это был Сатору. Он стоял за дверью, не позволяя открыть её. Спустя несколько минут он всё же подал голос, и тон его оказался слишком непривычным для меня:

— Помнишь, ты всегда предлагал мне исповедоваться? Так вот…могу ли я это сделать? Но только не в той маленькой коробке, а так, просто за закрытой дверью. Можно?

Тихий и немного робкий голос был так не похож на привычного мне Сатору. Я немного удивился и даже заволновался, ведь это было слишком незнакомо. Хотя мы и общались уже долгое время, но все равно мало что знали друг о друге.

— Конечно, как тебе будет удобно. О чём ты хочешь поговорить?

Было слышно, как он выдохнул и опустился на пол.

— Я слегка запутался, знаешь? Мне совсем не хотелось рассказывать тебе об этом, но кажется, если не расскажу сейчас, то больше у меня не будет возможности это сделать.

— Продолжай, — я стоял, задержав дыхание, и боялся издать лишний звук, чтобы не спугнуть его.

— Я… Кхм… Хочу рассказать тебе одну историю:

«Жил на свете один мальчик. Всю свою жизнь он не знал о проблемах, горестях и печалях. Он всегда был окружён любовью и счастьем. Казалось, так будет всегда, но у судьбы были другие планы на этот счёт. Однажды, когда мальчишка был ещё подростком, по воле Небес он потерял всё, чем дорожил. Так он познакомился с новыми чувствами тоски и одиночества. Но как-то раз гуляя по незнакомому городу, он увидел небольшую церковь, стоявшую на холме. Так как в Бога он больше не верил, то зайти не решался и просто сел недалеко от неё на небольшую скамейку. Провалившись в свои чувства, он не заметил, как рядом появился незнакомый человек, и сел вместе с ним. У человека были полностью чёрные одеяния, и лишь небольшая белая полоска у основания шеи давала понять, что это был Святой отец.

— Надеюсь, я не помешал, — сказал он, мягко улыбнувшись.

Мальчишка впервые увидел человека с такой утончённой красотой. Изящные линии губ, носа, скул и взгляд, излучающий благородство. Незнакомец словно был не Святым отцом, а юным императором.

— Помешали, но я не против.

— Почему ты не зашёл внутрь?

— Не люблю церкви. Там некомфортно. Под ночным звездным небом думается куда лучше.

— В этом ты возможно прав. Мыслям и чувствам необходимы воздух и широкое пространство, ведь так их сможет развеять ночной ветер, и душа немного успокоится.

Мальчишка внимательно наблюдал за человеком рядом с ним, который, закрыв глаза, словно погрузился в медитативный сон, и почувствовал, как ему и правда стало немного спокойнее. Они молча сидели так какое-то время, погрузившись в себя и давая возможность потоку мыслей рассеяться в глубине ночи.

— Могу я задать вопрос? — спросил мальчишка, подняв взгляд на Святого отца.

— Конечно.

— Почему Вы продолжаете верить в Бога, несмотря на все печали, с которыми сталкиваются люди?

— Сложно сказать, — он внимательно посмотрел на мальчишку и немного подумав ответил, — Я не думаю, что Бог может спокойно вмешиваться в наши жизни. Разве познали бы мы вкус счастья без боли и страданий? Всё стало бы пресным, и жизнь превратилась бы в монотонное течение времени.

— И ради этого мы должны проходить через все эти страдания? — мальчишка чуть повысил голос, в котором звучали нотки негодования и протеста.

— Всё должно идти своим чередом. Я не знаю, что ты пережил и что терзает твою душу, — голос человека стал мягким и успокаивающим, словно течение реки, уносящее куда-то в другой мир, — Но ты должен сам найти дорожку, что выведет тебя из темноты.

Святой отец неожиданно встал напротив мальчишки, а затем присел так, чтобы его глаза оказались прямо напротив глаз собеседника. Он взял того за руку осторожным мягким движением и сказал:

— На твоём пути будет немало трудностей, с которыми придётся столкнуться, и лишь ты сам сможешь пройти через них, как бы сложно ни было. Ты справишься, потому что в глазах твоих горит яркое и непоколебимое желание жить, ты обязательно найдёшь свой путь и выдержишь весь груз печали и одиночества. Верь в себя.

Глаза незнакомца излучали сильное тепло и трепет, это чувствовалось всем телом. Воздух вокруг него словно заискрился, и чуть помедлив, он мягко добавил с искренней улыбкой:

— А если однажды станет так тяжело, что не будет сил, ты всегда можешь зайти в этот небольшой храм и найти меня. Я выслушаю тебя и разделю все твои печали!»

Закончив свой рассказ, Сатору затих и всё помещение погрузилось в полное молчание, пока я невольно не сказал:

— Ты…

Все мои мысли смешались, и в голове стали всплывать давно забытые образы об одиноком потерянном мальчишке с белоснежными волосами. Поддавшись чувствам, я сделал шаг навстречу двери, как вдруг Годжо резко поднялся на ноги и затараторил.

— Стой! Не открывай… Думаю, я не очень хочу сейчас снова видеть твоё равнодушное выражение лица…Это просто история, не воспринимай близко к сердцу. Я лишь хотел её рассказать, не более, — чуть помедлив, он добавил приглушённым и слегка уставшим голосом, — Хотя нет, кого я пытаюсь обмануть, хотел я совсем не этого…

Больше не в силах стоять и слушать его потерянный голос, я резким движением открыл дверь, прервав его на полуслове, и увидел перед собой молодого парня с глазами полными тоски и трепета. Он выглядел напугано и не знал, куда себя деть. Поддавшись моменту и чувствам, я подошёл к нему, со всей нежностью взял за подбородок и поцеловал в выразительно очерченные губы, вложив в это чувственное действие все тепло и поддержку, которые хотел ему передать, но очень легко, едва касаясь, и тут же отстранился. Он посмотрел на меня ошарашенным взглядом, и вдруг в глазах его загорелся демонический огонёк. Он стремительно притянул меня к себе за талию и накрыл мои губы своими. Его движения были резкими, а поцелуй таким страстным, что мои губы постепенно начали неметь и опухать. Дыхание совсем сбилось, но Годжо продолжал целовать дерзко и нагло, чуть приоткрывая мою челюсть и проникая внутрь языком, который нежно, но и напористо ласкал и сводил с ума. Немного оторвавшись от моих губ, он рвано вздохнул, и снова притянул меня к себе, ещё сильнее, и продолжил осыпать поцелуями, то дразняще обводя языком контур губ, то углубляя поцелуй, то аккуратно покусывая нижнюю губу. Казалось, ему было так мало, что он просто не мог остановиться. Слишком томительно было ожидание.

Моё тело полностью обмякло в его руках, и я даже не сразу заметил, как оказался лежащим на столе, пока Годжо продолжал осыпать поцелуями мою шею, медленно снимая моё церковное одеяние. Его тонкие пальцы двигались быстро и хаотично, а я ничем не мог ему помочь, полностью расслабившись и поддавшись своим желаниям.

Каждый сантиметр моего тела горел от его жарких губ. Воздух вокруг стал таким горячим и густым от аромата Годжо. И я даже не знаю, что возбуждало сильнее, его ласки или его запах, который с каждым отпечатком губ на моей коже будто проникал внутрь. Кроме этого дурмана больше для меня ничего не существовало. Притянув парня ближе, я снял с него рубашку. Осыпая его поцелуями, я провёл языком по шее, пытаясь узнать какой же на вкус этот аромат, сводящий меня с ума, и в этот момент услышал приглушённый стон. Слегка отстранившись, я поднял взгляд и осознал, что ничего прекраснее в своей жизни ещё не видел. Мокрые взъерошенные волосы, переливающиеся серебром, легкий румянец на бледной коже, взгляд синих глаз, прожигающий насквозь, опухшие манящие губы и игривая ухмылка. Мои пальцы медленно скользили вниз, начиная от его губ, опускались ниже, обводя контур ключиц, мышцы груди и спускаясь вниз к животу. Кожа горела под моими прикосновениями, а выражение лица Годжо становилось все более жадным. Внезапно он перехватил мою руку за запястье, поднял наверх, прижимая меня к столу всем весом своего тела, и накрыл мои губы новым поцелуем, не давая возможности подумать ни о чём другом, кроме его губ, тела, запаха и этой безумной ночи…

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь маленькое окно и освещали весь хаос, в который превратилась комната. Я открыл глаза и почувствовал густой дурманящий запах звёзд. Лёжа на тесной кровати, Годжо обнимал меня за талию так крепко, словно боялся, что я вот-вот испарюсь. Его глаза были закрыты, волосы растрепаны, а дыхание оставалось тихим и спокойным, он всё ещё спал. Глядя на него, я осознал, что попался.

Пролежав в раздумьях какое-то время, я вдруг услышал томный низкий голос, шепчущий на ухо:

— Если ты скажешь, что всё это было ошибкой, я снова заткну тебя поцелуем.

Хотя я и пытался собраться с мыслями, но губы всё ещё горели, а язык заплетался:

— Нет… Это не было… Я действовал….

— По воле Божьей?

— Тц! — я очень хотел его ударить, но выбраться из капкана рук было весьма непросто.

— Ахахах, не волнуйся, я вскоре оставлю тебя наедине с мыслями. У тебя будет много времени подумать.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне сегодня нужно уехать, — он поддался вперёд и оставил легкий поцелуй на моих губах, — Любой отпуск рано или поздно заканчивается!

После череды жарких утренних поцелуев, Годжо неохотно отпустил меня и ушёл одеваться. А я лишь продолжал лежать на кровати и следить за его действиями, восстанавливая в памяти все события этой ночи.

Полностью собравшись, Сатору сел на кровать рядом со мной и запустил руку в мои длинные растрепавшиеся волосы. Его тонкие пальцы медленно прошлись по моей шее, очерчивая её контур. Он снова прижал меня к себе, но уже с большим трепетом, что отличалось от его прошлых действий. Я обвил его шею своими руками, и оставил невесомый поцелуй в уголке губ. Но конечно ему было этого мало. Его губы снова накрыли мои сливаясь в страстном поцелуе.

Затем он резко отвернулся, встал и пошёл в сторону выхода, словно не желая на меня смотреть, чтоб не передумать. И лишь около двери поднял на меня свои сапфировые глаза и слегка наигранно улыбнулся:

— Возможно, ещё увидимся!

Я ещё долгое время вспоминал эту улыбку, наполненную невыразимой печалью, как будто он правда прощался со мной. И это «Возможно» не давало

покоя, ведь эта встреча и правда стала последней. Больше я не видел хаотичные серебристые волосы и демонические глаза. Больше не ощущал запах звёздного неба. Он больше не тревожил мою мирную жизнь, как я того и желал. Но правда ли я так хотел этого?

Не знаю. Но не буду врать, что не вспоминал его голос, смех, прикосновения и горячие поцелуи на моей коже. Не буду врать, что постоянно спал на этой маленькой кровати, потому что на ней ещё немного чувствовался его запах. И чем больше я пытался о нём не думать, тем сильнее всплывали в моей голове все наши мимолётные встречи, пока не прошло 2 года.

Медленно его образ покидал мои мысли, и спустя время я действительно начал думать, что он был лишь наваждением, демоном, посланным Небесами, чтобы проверить меня на прочность. И эту поверку я благополучно провалил. Но вскоре я пришёл к выводу, что всё случилось как нельзя удачно, ведь у таких отношений не могло быть никакого будущего. Я бы не смог отказаться от веры и отдать всего себя Годжо, тогда какой смысл вообще в этих странных отношениях, изначально обреченных на провал? И внушив себе подобные мысли, жить стало немного проще, по крайней мере я правда перестал его ждать, в этом больше не было смысла. Он стал для меня лишь приятным воспоминанием. Хотя, закрывая глаза, я всё ещё ощущал отголоски аромата падающих звёзд, и это восстанавливало в голове его образ.

Так однажды летним днём прогуливаясь по саду, я сетовал на то, что думаю совсем не о том, ведь проповедь к завтрашнему дню всё ещё была не написана и многие дела не сделаны. Но я и дальше оттягивал момент, продолжая наслаждаться погодой и благоуханием цветов вокруг. Лишь ветер иногда нарушал спокойствие этого дня и новый такой порыв едва не сбил меня с ног. Кое-как устояв, я поправил выбившиеся пряди волос и вдруг почувствовал знакомый аромат. И новый порыв ветра ещё явственнее дал ощутить такой легкий, едва различимый, но особенный запах звёздного неба. Все мысли бурным потоком ворвались в голову, и осмотревшись вокруг, я резко замер. В 15ти метрах от меня стоял высокий стройный парень, чьи белоснежные волосы беспорядочно раздувал ветер.

В этот миг в моей голове промелькнула лишь одна мысль:

«Может у Святого отца должен быть свой личный демон?»