— Как у вас дела с Минхо? — Чан спросил это, когда они были на половине пути к дому Чонина, и вопрос застал Джисона врасплох.

   Голос Чана даже по телефону звучал обеспокоенно; он сказал, что перезвонил им тут же, как освободился от дел. До этого просто не было времени — столько всего навалилось. И он был здорово напуган, когда увидел пропущенные, ведь он прекрасно знал, что Джисон, как и Минхо, предпочитают обмениваться с ним сообщениями в чате. Звонки были лишь на крайний случай, и Чан начал спрашивать, всё ли с ними в порядке, стоило только Минхо принять вызов.

   Джисон был немного удивлён, ведь, да, они и правда предпочитали мессенджеры, но отклонение от привычной линии их поведения не стоило таких волнений. Так он думал, пока не узнал причин беспокойства старшего, и то, что сообщил ему Чан, заставило Джисона самого задохнуться от страха.

   Иногда Чан сотрудничал с полицией. Конечно, магический мир предпочитал скрываться от людей, ведь многие считали, что от них одни беды, но иногда были ситуации, когда объединиться с ними было лучшим решением. И всегда были те, кто являлся связующим звеном. Таким был Чан. К счастью, в полиции работали не совсем идиоты, так что его быстро привлекли к расследованиям убийств, о которых Джисон слышал в новостях, и это привело к неожиданным и пугающим открытиям — все жертвы были волшебными существами. Феи, сирены, несколько ведьм и оборотней. Пострадавших было куда больше, чем говорилось, общественности раскрывались лишь те случаи, которые утаить не представлялось возможным. Кто-то стихийным бедствием двигался по волшебному миру, забирая жизни, и, как они выяснили, Чонин, возможно, должен был стать следующей жертвой. Во всяком случае, он жил как раз в том районе, где произошло последнее убийство. Чан рассказал, что некто словно проводит чистку — двигается от окраины к центру, и, Джисон не был дураком, чтобы это осознать, совсем скоро доберётся до их с Минхо уголка мира и спокойствия, если его не остановить. А появление Чонина на пороге их дома лишь усугубило положение, ведь если тот, кто заставил кумихо в нём спасаться бегством, проследил за ним, то наверняка заметил, куда он пришёл. И этот кто-то определённо имел связь с миром магии, так что вряд ли он решил, что Джисон всего лишь человек. Его дом сиял огромной красной точкой на карте, опутанный таким количествам защитных заклинаний, что не заметить их было сложно даже с минимальными способностями к тому, чтобы видеть то, что скрыто от человеческих глаз.

   Ситуация немного прояснилась, теперь он знал, почему Чонин оказался на его пороге, но облегчения это не принесло. Лишь бесконечную тревогу и ещё больше вопросов, главным из которых был «что делать дальше?».

   Чан приехал к ним так быстро, как только смог, и столкнулся с Чонином, едва ли не бьющимся в истерике от наличия хвостов и осознания того, что его жизнь теперь изменилась раз и навсегда, и Джисоном, которого почти трясло от навязчивых мыслей о реальности нависшей над ними угрозы. Минхо, хоть и старался, но помог слабо, было прекрасно видно, как сильно он переживает. Он ничего не говорил, не задавал вопросов, но то, как крепко его руки обхватывали Джисона и с каким беспокойством он на него смотрел, говорило само за себя. Он не был из тех, кто открыто сообщает о своём страхе, но Чан достаточно изучил его поведение, чтобы понять — Минхо в ужасе и больше всего он боится не за себя, а за Джисона. Его взгляд то и дело возвращался к младшему, а если он и спрашивал что-либо, это всегда включало в себя Джисона. Ему нужно было его защитить.

   В доме, наполненном паникой, Чан оказался единственным, кто мог мыслить здраво, и именно он продумал план их действий. Чонин должен был отправиться к нему, Минхо с Джисоном на ближайшем автобусе — к своим родителям, до тех пор, пока ситуация не изменится. Все были согласны, хотя возражать было нечему и некому. Чонин находился в стадии принятия, сидя на диване и обхватив голову руками, Джисон мечтал забрать Минхо и уехать как можно дальше, так сильно, что готов был хоть прямо сейчас сорваться с места, бросив всё. Чан вызвался забрать вещи Чонина и попросил Джисона сопровождать его (сам Чонин, очевидно, не мог показаться на улице с украшением в виде хвостов, это было слишком заметно). Конечно, Минхо был против. Он почти враждебно спросил, почему Джисон должен это делать, но на аргумент Чана о том, что с ним Хан будет в безопасности и никто из них не прочувствует чужую энергию лучше, чем он, сказать ему было нечего. Даже Минхо со своим нюхом оборотня не был так силён в этом.

   Джисон оставлял Минхо с тяжёлым сердцем. Он несколько раз перепроверил защитные заклинания, и, успокаивая себя мыслью о том, что чем быстрее они начнут, тем быстрее всё закончится, сел в машину. Поездка проходила в тишине, пока Чан, не выдержав напряжения, не нарушил её своим вопросом.

   — У нас с Минхо всё супер. Ну, если, конечно, не брать в расчёт тот факт, что нас, возможно, могут убить, и все наши планы откладываются на неопределённый срок, а всё потому, что Судьба — сраная сука, — Джисон пожал плечами, глядя перед собой.

   Он был зол, и всё это звучало так, словно он ненавидит всех вокруг, но Чан уж точно не заслуживал подобного тона. Джисон понимал это. Но он с ума сходил от неизвестности, от всех этих событий, которые произошли за до смешного короткий промежуток времени. Он не хотел ничего, кроме спокойствия. Просто жить с Минхо как прежде. Рассказать о своих чувствах, делить со старшим быт, радости и невзгоды, смеяться и плакать вместе с ним. Отправиться на Рождество в отпуск. Наслаждаться вкусной едой, почувствовать, наконец-то, руки Минхо, обнимающие его не как друга. Боже, да он банально не хотел умереть девственником, но сейчас Джисон осознавал, что его жизнь находится в одном шаге от, возможно, самой большой катастрофы, и больше всего его раздражало то, что он никак не мог на это повлиять. Ведь он как никто другой знал о том, что чему быть — того не миновать. Нельзя наколдовать себе счастье. Даже если очень сильно этого хочешь.

   — Эй, — Чан ободряюще улыбнулся, похлопывая его по плечу, и заехал в переулок, припарковывая машину у одного из домов. — Всё будет хорошо.

   Джисон покачал головой, немного завидуя Чану и его неиссякаемой энергии. Сам он чувствовал себя выжатым и всё внутри у него сжалось в ожидании, когда же это закончится.

   На улице было тихо. Слишком тихо. И это было неправильно. Смех детей, разговоры взрослых, шорохи и звуки исчезли, даже бродячих кошек не было видно; всё словно замерло. Джисон поёжился, осматриваясь кругом. На первый взгляд не было ничего особенного, обычный жилой район, каких тысячи, но ему здесь было не по себе. И не только из-за отсутствия звуков, в переулке просто отвратительно пахло. Мерзкий запах гнили и разложения забивался в лёгкие, мешая дышать, и Джисон закашлялся. Но это был не просто аромат тухлого мяса, так смердит только одно в этом мире — разлагающаяся личность.

   — Воняет — ужас, — Джисон фыркнул. — Вы уже выяснили, кто это? Человек, охотник, может быть, кто-то из наших?

   — Охотник. Приёмы точно их, и, знаешь, такие старые, что даже смешно, — Чан пожал плечами. — Но с головой у него точно не всё в порядке, знаешь, я многое видел, но, мне кажется, он наслаждается, когда причиняет боль своим жертвам. Это не просто убийство ради высшей цели, как было у охотников раньше. Это убийство ради убийства.

   — Просто поразительно, что охотники не могут отловить своего же поехавшего. Они хотя бы помогают? — Джисону стало дурно от слов Чана, но он старался держаться.

   — Прислали одного, — Чан хмыкнул. — Но, видимо, им не слишком хочется в это впутываться, он только выпустился из академии, так что толку от него ноль. Ещё и с корейским беда, его послали аж из Австралии. Говорят, лучший студент курса. Но, если честно, Чанбин его интересует куда больше, чем трупы.

   — Ну, знаешь ли, если бы меня перед таким выбором поставили, я бы тоже Чанбина выбрал.

   — Как ты можешь?! Я расскажу Минхо, — Чан засмеялся, и Джисон не смог сдержать улыбки.

   Может быть, это было не слишком правильно с их стороны — смеяться, обсуждая подобные вещи, но иногда смех — единственное, что остаётся. Джисон считал, что не время, а смех лечит раны и помогает справляться с утратами и бедами. И хорошо, когда есть человек, способный заставить тебя улыбаться. У Чана это здорово получалось. Было ли дело в том, что он буквально светился от энергии или в том, что он напоминал иногда большого щенка, Джисон не знал, но эффект от этого был колоссальный — даже его отвратительное настроение улучшилось, а на душе потеплело. Возможно, Чан прав, и всё действительно будет хорошо. Джисон не знал точно, но очень надеялся, что у старшего есть скрытые способности к предсказаниям.

   В квартире у Чонина пахло ещё хуже, чем на улице. Джисон натянул повыше ворот толстовки, закрывая нос, и прошёл в комнату, осматриваясь. Это была самая обычная квартира в которой жил самый обычный студент: вещи, так и не убранные в шкаф, висели на спинках стульев, в раковине дожидалась своего часа грязная посуда, постель была смята. На холодильнике висели фотографии Чонина, внутри — контейнеры с едой и милыми записками к ним; должно быть, его мама беспокоилась за питание сына и передавала ему домашнее. Ничего странного или тревожного, кроме, конечно, просто отвратительного запаха, который, казалось, пропитал каждый уголок. Должно быть, тот, кто преследовал Чонина, проник сюда после того, как младший ушёл.

   Пока Чан складывал вещи Яна в большую спортивную сумку, найденную в шкафу, Джисон пытался отыскать хоть какие-то следы, которые могли бы приблизить расследование к поимке убийцы, но ничего не было. Тот не оставил после себя ничего, кроме, разумеется, смрада, сбивающего с ног. У Джисона уже начинала кружиться голова.

   — Нашёл что-нибудь? — Чан заглянул на кухню, привлекая внимание Джисона к себе.

   — Нет, пусто, — он покачал головой, уже собираясь выйти из помещения, но взгляд зацепился за подоконник и грязный отпечаток ботинка на нём. — Хотя, подожди-ка…

   Джисон подошёл к окну, рассматривая грязь, и провёл по ней пальцами. Свежая. И с явными следами тёмной магии.

   Чан подошёл к нему, напряжённо всматриваясь в окно, а затем почти прошипел:

   — А он тут что делает?

   Джисон посмотрел на улицу, пытаясь понять, о ком говорит старший, и почти сразу заметил высокого парня, стоящего у фонарного столба. Он смотрел прямо на них с ухмылкой на губах, и, почему-то, это вызвало в Джисоне волну беспокойства.

   — Всё собрал? — он похлопал Чана по плечу. — Давай, уходим.

   Больше всего на свете ему хотелось оказаться как можно дальше от этой квартиры, от этого запаха, и от этого странного незнакомца.

   Они спустились вниз, загружая вещи в машину, и парень, до этого наблюдавший за ними издалека, пошёл, даже не пытаясь скрыть самодовольной улыбки.

   — Ничего не нашли, да?

   — И тебе привет, Хёнджин, — Чан закрыл багажник и подтолкнул Джисона к двери, явно не желая, чтобы тот был втянут в этот разговор. — Что ты тут забыл?

   Джисон и сам не хотел оказаться в центре чьего-то конфликта, а потому молча сел в машину, настороженно прислушиваясь к голосам на улице. Парни о чём-то спорили, но он не слышал всего; голос Чана звучал обвиняюще и даже зло. Хёнджина он никогда прежде не видел, однако даже не зная, кто он, мог с лёгкостью определить, что тот не просто человек. У него была тяжёлая энергетика, почти тёмная, и очень, даже слишком похожая на ту, которую он почувствовал от следов на подоконнике в квартире Чонина.

   — Кто это? — Джисон спросил это сразу же, как только Чан сел в машину, устраиваясь на месте водителя и заводя мотор.

   — Охотник, — Чан дёрнул плечом, хмурясь, выезжая на главную дорогу. — Стоит у нас на учёте.

   — Он кого-то убил? — Джисон задумчиво посмотрел в зеркало заднего вида. — От него разит тёмной магией.

   — Да. Поэтому он и стоит на учёте. Знаешь же, что от неё крышу у многих рвёт.

   Джисон кивнул. Где-то он читал, что преступники часто возвращаются на место преступления; свежие следы на подоконнике, и то, как сильно их энергия была похожа на энергию Хёнджина, говорило лишь о том, что тот явно побывал в квартире до них.

   — А что, если это он? Это были его следы, я уверен, — Джисон посмотрел на Чана и тот слегка нахмурился.

   — Это твои догадки или ты что-то почувствовал?

   — Почувствовал. Следы точно его, а вот насчёт того, убийца он или нет… Там так воняло, что я бы не понял, кто преступник, даже если бы столкнулся с ним лицом к лицу. Но этот парень… Странный. И он был в квартире.

   У Джисона не было опыта в расследованиях, он никогда с подобным не сталкивался, да и, если честно, не очень хотел. Хёнджин действительно казался ему подозрительным. Он отличался от тех охотников, с которыми Джисону приходилось сталкиваться раньше, но понять, что же с ним не так, он до конца не мог. В нём было что-то неправильное, что-то, что нарушало общую картину его образа, и это вызывало беспокойство. Словно Хёнджин делал то, что не должен был делать.

   — Ладно, — Чан кивнул. — Я напишу ребятам, попрошу, чтобы за ним установили слежку. Может быть, ты прав, и он действительно тот, кто нам нужен. Хотя, насколько я его знаю, на психопата он не похож.

   — Ты никогда не узнаешь, что в голове у человека. По крайней мере, пока не проломишь ему череп, — Джисон фыркнул.

   Мысль о том, что за Хёнджином присмотрят, неожиданно успокоила. Джисон не был уверен, что он тот, кто стоит за всем этим, но жить гораздо легче, когда ты находишь кого-то, на кого можно возложить вину. Поэтому домой он вернулся в относительно хорошем настроении, однако желание уехать никуда не исчезло; оно зудело под кожей и он едва дождался, пока Чан заберёт Чонина, увозя его к себе и обещая написать, как только всё разрешится.

   — Вот чёрт, — Минхо пробормотал это, листая сайт автовокзала. — Билеты только на завтра.

   Джисон замер, обдумывая сказанное. Они могли бы взять машину и не ждать так много времени, но, с другой стороны, им не помешало бы разобраться с делами. Да и права Минхо получил не так давно, так что поездка на такое дальнее расстояние могла бы обернуться катастрофой. Был, конечно, вариант поездки на поезде, но, в любом случае, если он хочет оставить свой бизнес на плаву, а не утопить, как бумажный кораблик в грязной луже, ему просто необходимо связаться с клиентами и перенести записи на неопределённый срок, а если кто-то согласится, то принять их сегодня. Остатка дня должно было хватить для того, чтобы проконсультировать несколько человек. И Джисон решил, что может поработать сверхурочно, если потребуется. Он озвучил это Минхо, но тот лишь нахмурился, с сомнением спрашивая:

   — Ты уверен?

   — Да, — Джисон кивнул. — Хочу накопить денег и не хочу подводить людей. Даже если сейчас над нами висит угроза, я не могу просто остановить всю нашу жизнь ради момента паники. К тому же, не думаю, что работа мне повредит.

   — Хани, — Минхо протянул к нему руку и Джисон вложил свою ладонь в его. — Если честно, я так сильно за тебя боюсь.

   Такие откровения были совсем не в духе Минхо. Он почти никогда не высказывал своего беспокойства вслух, но Джисон знал его так давно и так хорошо, что ему и не нужно было слов. Старший был для него как открытая книга: все его эмоции, все его чувства — Джисону было достаточно лишь одного взгляда, чтобы понять их. Но услышать, как Минхо открыто говорит ему о своих страхах, было приятно, и у Джисона сердце защемило от бесконечной нежности.

   — О, — он мягко улыбнулся, присаживаясь на подлокотник, так и не расцепив их рук. — Мы с тобой похожи. Потому что я безумно переживаю за тебя.

   — Обещай, что когда всё это закончится, ты скажешь мне то, что хотел, — Минхо оставил короткий поцелуй на его запястье. — Потому что я очень хочу это услышать.

   Джисон коротко кивнул, чувствуя, как место, которого коснулись губы старшего, горит огнём.

   Минхо занялся тем, что связался с клиентами, и, к счастью, почти никто не устраивал сцен, а некоторые согласились перенести записи на этот день. В основном это были те, с кем Джисон сотрудничал очень давно, и они успели проникнуться к нему симпатией. О тех, кто отказался, он не жалел. Такие потери были неизбежны, да и на фоне сложившейся ситуации они не казались чем-то очень важным.

   Комната на первом этаже вновь была освещена лишь огнём свечей. В воздухе вновь витал тяжёлый аромат восточных благовоний. Джисон был рад возможности отвлечься; за бесконечными разговорами время летело быстрее. К тому моменту, как за последним посетителем закрылась дверь, пришла пора собираться, а затем и спать. Билеты были куплены на самое ранее утро, так что им не помешало отдохнуть перед поездкой. Беспокойство почти прошло, оставив после себя лишь мутный след. Джисон полагал, что всё это из-за того, что в глубине души он уже поверил в том, что Хёнджин — источник всех бед, а Чан обещал присмотреть за ним. Возможно, им даже не придётся уезжать. Он наделся на это, надеялся, что проснётся утром от звонка и узнает, что убийцу поймали, и им не нужно скрываться. Узнает, что теперь они и правда в полной безопасности. И тогда всё точно будет хорошо.

    Чёрный бомбей устроился у Джисона в ногах, когда он укладывался в свою постель, собираясь спать. Минхо не сказал, зачем обернулся, но Джисон и так понимал. В животной форме слух, как и зрение, старшего были гораздо острее, да и заметить маленького чёрного кота очень сложно, так что ничего не помешает ему остаться невидимым для незваных гостей. Это было разумно, хотя Джисон был уверен в том, что в их дом сложно пробраться чужаку. Сети защитных заклинаний были прочными, в этом он не сомневался ни капли.

   Однако, какой бы не была причина, по которой Минхо был в образе кота, Джисон не собирался упускать возможность потискать его.

   — Кто хороший котик? — Джисон проворковал это, наклоняясь над Минхо, почёсывая его за ухом. — Минхо хороший котик.

   «Прекрати»

   — Такой очаровательный малыш, — Джисон захихикал, накрываясь одеялом до подбородка. — Ты можешь поспать со мной на подушке.

   «Ты слюни во сне пускаешь»

   — Ах, забудь. Я забираю свои слова о том, что ты очаровательный. Ты злой.

   «О, правда? А я вот считаю тебя прелестным»

   Джисон фыркнул, забираясь под одеяло с головой, чувствуя, как пылают его щёки. Флиртовать с котом — странно, но вся его жизнь не слишком-то тянет на определение слова «нормально». Минхо лежал в ногах, но спустя пару минут Джисон ощутил сначала давление маленьких лап, а затем и тихое мурчание возле уха. Чёрный комок скользнул к нему, сворачиваясь клубком на груди, и Джисон закрыл глаза, прислушиваясь к чужому дыханию и растворяясь в тепле.

   Возможно, ему нужно было быть более осторожным.

   Его разбудил удушливый запах гнили, заполняющий лёгкие. Запястья, связанные верёвкой, ныли, и Джисон осознал себя сидящим на одном из стульев в гостиной, крепко прижатый к жёсткой спинке без возможности пошевелиться. Страх, совсем недавно отпустивший его, вернулся, и первой мыслью, посетившей его, была мысль о Минхо. Они уснули вместе, но теперь его не было рядом. Джисон был совсем один.

   Или не совсем.

   — А ты крепко спишь, — голос, раздавшийся из темноты, был ему знаком, но он никак не мог понять, кому же он принадлежал. Он словно был похож на все голоса разом.

   Джисон зажмурился, когда одна из ламп включилась, ослепляя его, а когда вновь открыл глаза, увидел перед собой того, кого меньше всего ожидал.

   — Сохи? — он прохрипел это, глядя на девушку перед собой, и та кивнула, явно довольная произведённым эффектом.

   Длинные тёмные волосы, милые черты лица, идеальный макияж. Само очарование.

   Кроме мерзкого запаха разлагающейся души, исходящего от неё. Сохи улыбнулась, и Джисон понял, что ничего хорошего ему ждать не стоит. Вряд ли она прокралась к нему домой под покровом ночи лишь для того, чтобы угостить самодельными кексами. Если, конечно, это не кексы с начинкой из лезвий.

   — А где твой дружок? — она доставала из рюкзака ножи и тяжёлые молотки, с въевшейся в них кровью её предыдущих жертв, и Джисону захотелось рассмеяться от того, как буднично она это делала. Словно собиралась разрезать индейку на День Благодарения. Только в роли индейки был он.

   Ну конечно. Он был таким идиотом. Вот почему она ему не понравилась. Дело было не в ревности, а том, что он подсознательно чувствовал исходящую от девушки угрозу. Чувствовал даже сквозь чары, которые она наложила на себя. Старые, почти всеми позабытые, а потому незаметные, которые Джисон даже не смог толком распознать, списав своё беспокойство на банальное чувство собственничества по отношению к Минхо. Это было так глупо. Ему стоило задуматься о том, почему же её лицо выветрилось из его памяти спустя пару минут после того, как она ушла, ведь раньше он никогда не замечал за собой проблем с запоминанием внешности людей, и уж тем более не жаловался, что не может вспомнить, как выглядит человек, с которым он общался пять минут назад.

   — Ты что, глухой? — Сохи подошла ближе, поднимая его голову вверх, крепко вцепившись пальцами в подбородок, и Джисон зашипел от боли. — Я задала вопрос. Где твой дружок? И где кумихо?

   — Правда думаешь, что я тебе всё расскажу? — Джисон заметил тень за спиной девушки, и тут же отвёл взгляд, глядя ей в лицо, надеясь, что она не видела, куда тот смотрел. — Я не идиот.

   Сохи отпустила его и, улыбнувшись, беззаботно пожала плечами.

   — Ничего страшного, если ты не хочешь говорить. Это даже к лучшему, потому что мне придётся выбить это из тебя. К счастью, это моё любимое занятие.

   Джисон дёрнул руками в попытке освободиться, но безуспешно. Он был крепко связан, а Сохи не была дурой, и он понял, что даже не может использовать магию. Заговорённая верёвка.

   — Чудесно, блять, — он прошептал это себе под нос, продолжая дёргаться, с ужасом понимая, что это не приносит ничего, кроме боли.

   Сохи не обращала на его попытки никакого внимания, казалось, она даже наслаждалась ситуацией. Напевая себе под нос прилипчивый мотив популярной песни и качая головой в такт, девушка раскладывала на журнальном столике орудия пыток, почти с нежностью проводя по ним пальцами. Джисон закрыл глаза, чтобы не видеть этого, и глубоко вдохнул, почти сразу же жалея о содеянном. Гнилостный аромат, заполнивший всё пространство вокруг, вызывал головокружение и тошноту. Он почувствовал себя беспомощным и потерянным, и хуже всего было осознание того, что он не знает, где Минхо. Ему показалось, что тень, которую он увидел ранее, была от старшего, но теперь сомневался в этом. Может быть, Сохи лишь делала вид, что не знает, где он, а на самом деле уже давно убила его, и теперь лишь играла на нервах Джисона, упиваясь его страхом.

   Эта мысль напугала Джисона ещё больше. Он почувствовал, как нижняя губа мелко задрожала, а на глаза навернулись слёзы. Думать об этом не хотелось, но в голове то и дело появлялись всё новые и новые картинки того, как безжизненное тело Минхо лежит на их постели, и Джисон разрыдался, тихо всхлипывая. Он не был сильным и смелым, он был обычным. И ему было страшно. Страшно за себя и за Минхо. Страшно, что вся его жизнь в один короткий миг превратилась в самый ужасный кошмар на свете.

   Ты никогда не узнаешь, что в голове у человека. По крайней мере, пока не проломишь ему череп.

   Если бы слёзы не застилали глаза Джисона, он бы решил, что обладает пророческим даром, совсем как бабуля, но всё, что он смог увидеть — лишь расплывчатые пятна, а затем до его ушей донёсся глухой стук.

   — Хани, — голос Минхо вывел его из транса. — Хани, как ты себя чувствуешь?

   — Ой, да что с ним случится? Она его даже тронуть не успела.

   — Заткнись, придурок.

   Джисон заморгал, пытаясь избавиться от слёз, и Минхо ласково коснулся его щёк, стирая с них солёные дорожки.

   — Что… Что он здесь делает? — он растерянно посмотрел на Хёнджина, который стоял над телом Сохи, лежащим на полу. Под головой девушки растекалась тёмно-красная лужа крови, пачкая ламинат, а в руках Хёнджин держал одну из любимых ваз Джисона, купленную во время их с Минхо путешествия по Индии.

   Ему показалось, что он сейчас просто с ума сойдёт.

   — Всё хорошо, Хани, — Минхо разрезал верёвку, с тревогой осматривая кровоточащие запястья младшего. — Очень больно? Прости, я должен был появиться раньше, просто этот идиот…

   Джисон посмотрел на него, чувствуя, как слёзы вновь наворачиваются на глаза. Это всё было так нелепо и глупо. Пару минут назад он прощался со своей жизнью и едва ли не мысленно хоронил Минхо, но теперь тот был рядом, смотрел на него полным любви и заботы взглядом и спрашивал, больно ли Джисону, словно его не волновало ничего, кроме этого. Как будто у них в доме не лежала возможно мёртвая психопатка, и не стоял с проклятой вазой тот, кого Джисон считал убийцей.

   — Я… — Джисон всхлипнул, притягивая Минхо к себе за ворот футболки, утыкаясь носом ему в шею. — Я так тебя люблю. И, кажется, я сейчас отключусь.

   Возможно, он и правда обладал даром ясновидения, потому что Минхо не успел сказать и слова, как Джисон потерял сознание, падая в его руки.