Я отчётливо помню запах её волос...
Помню то, как неумело она пыталась закрывать рот от смеха, и как эта затея с треском провалилась.
Помню её тёплые, горячие руки, прикасаясь к которым, я чувствовал себя живым...
Помню нежную и мягкую улыбку, чистый и наивный смех и уверенный голос, без нотки наигранности.
Помню, как светились её глаза, в тот день, когда я подарил ей те носки. Как же она была мне благодарна.
Помню её цвет и запах волос, недавно оцвёвшей вишни.
Помню её наивную манеру общения, и то с какой вежливостью, она обращалась ко мне.
Иногда казалось, что жизнь длится вечно, что всё пойдёт так, как мы сами того захотим и пожелаем. Кажется, что никто не умрёт; не будет одиноких и обездоленных, и все будут счастливы...
Но таково никогда не будет... По крайней мере в этом прогнившем мире.
Я никогда не любил это место, часто даже желал себе смерти, и не хотел долго в нём оставаться. Но сейчас... Я начал понимать, что очень сильно ошибался, по этому поводу.
Я боялся людей, как таковых существ в целом. С самого детства они мне не нравились. А после того случая, как мне разрезали рот, и вовсе, я стал их ненавидеть...
Я пытался никогда больше не приближаться к ним, особенно к женщинам, больше всего, я как назло боялся и ненавидел именно их.
Но, она... Она была совершенно не такой. Её глаза были похожи на листики зелёного чая, утопающего в кипятке. Волосы напоминали цветение вишни, и их запах, я никогда не забуду. Как и её улыбку... О боги, если бы мы жили в другое время, я бы давно спрятал её, ото всех ненужных глаз, чтобы больше никто и никогда, не смог позариться на столь прекрасное явление.
Пусть я и сейчас ничего не вижу, но её выражение лица я помню, и не могу забыть.
Она плачет? Но почему? Я не могу увидеть её заплаканное лицо. Может, оно и к лучшему. Но я не хочу, скорее не могу, больше слышать то, как она плачет.
Я хочу её обнять... Но не чувствую рук. Хочу её успокоить, но не могу. Она продолжает плакать.
С каждой, упавшей на земь её слезинкой, моё раненное сердце начинало болеть ещё сильнее, но я ничего не мог с этим поделать.
Единственное, что меня сейчас волновало, её руки. Они были сильно повреждены и не двигались. Даже, если она выживет, никто и никогда больше не почувствует её тепла, нежности, и плавных невинных прикосновений. А может, это и к лучшему. Мне всё равно, не пережить сегодняшнего рассвета.
Иногда, собственные мысли, заставляют чувствовать эгоистом. Почему я так сильно боюсь, что кто-то, кроме меня сможет вдыхать её аромат и прикасаться к её телу? Мне страшно, от одной мысли, что её могут сделать несчастной. Никто уже не сможет полюбить её так, как полюбил её я.
Я так хочу, не умирать, как бы абсурдно и бредово, после стольких просьб о смерти, это не звучало, ещё никогда так сильно, я не хотел жить.
В глубине души я боялся, что она снова останется одна, и будет страдать до конца своей жизни.
Но больше всего, я мечтаю о том, чтобы она выжила. Я хочу, чтобы она жила, и была счастливой. Чтобы никто и ни что не смогло помешать ей прожить нормальную человеческую жизнь, больше не зная страха за свою жизнь и одиночества.
Но я не слышу больше её слёз, и единственное, что до меня доносится, это её слова:
-Игуро сан, пожалуйста, если мы переродимся, если снова будем людьми, вы женитесь на мне?
Мои руки всё ещё пытаются удержать её, не уронить, но сердце так сильно бьётся и болит, как никогда раньше.
-Конечно, я обязательно сделаю тебя счастливой и не позволю тебе умереть... - это последнее, что мне удаётся сказать. Дальше лишь темнота.
Наверное, если бы бог был бы на самом деле, он никогда, никогда бы не стал так издеваться, над столькими людьми. Заставлять умирать на поле боя ни в чём не повинных людей, и создавать этих чёртовых демонов.
Я не верю в него, потому что, именно по его вине, погибла она, как и я вместе с нею. И даже, если мы переродимся, мне вряд ли удастся, снова ощутить этот аромат её волос, цвета вишни.