- Чш-ш, спокойно, золотко, спокойно. Сейчас подействует обезбол.

Вадим не находит себе места. Не понимает, как ещё помочь молодому боссу, пока тот зажмурившись скулит, мечется по подушке, не знает, как сбежать от этой боли.

Вадим прибежал сразу, как на телефон пришло короткое: "помоги".

Вколол анальгетик, и вроде, его работа здесь окончена, но от чего-то он не может уйти. Хочется успокоить, приласкать.

- Змейка, сейчас все будет хорошо, нужно немного потерпеть. Ну, давай, посмотри на меня.

Алтан послушно открывает глаза, смотрит на Вадима жалобно. Дышит тяжело, влажно.

Видно, пытается не орать, просто лежит и плачет тихо, сдерживает истерику.

Потому что себя очень жалко. Болит так сильно, будто разрывает изнутри. И, если начнет думать об этом дальше, погружаться в это чувство, рыдания сдержать уже не получится.

Поэтому Вадим начинает говорить.

Обо всем подряд. Рассказывает истории, байки из Сирии. Лишь бы заглушить эту боль.

Алтан, вцепившись намертво рукой в его майку, смотрит завороженно. Губы дрожат.

- Золотко, а хочешь, шрамы закрыть татухами? Многие так делают. Набьешь себе каких-нибудь змей или цветочки твои любимые, а? Или змей с цветами. Представляешь, как будет красиво?

Смотри, видишь, у меня татуха недобитая? Нужно сходить, раскрасить. Сходим вместе, что скажешь?

Алтана, видно, начинает отпускать.

Рука, пытающаяся к чертям разорвать его майку, наконец расслабляется, уходит складка меж его бровей.

"Ну наконец-то" - Думают оба, когда обезболивающее дарит Алтану желанное расслабление. Он устало прикрывает глаза, улыбается, слегка приподняв уголки губ. Продолжает пока шмыгать носом, но сейчас слезы остановятся.

Вадим слегка поглаживает его по коленке. Молодец, справился.

Алтан открывает глаза. Смотрит на Вадима, говорит:

- Правда сходим?