Реборн смотрит на Скалла, следит за каждым взмахом его рук, слушает крики, не вникая в слова, и не понимает, почему не видел всего этого раньше. Намного, намного раньше. Облако злится лишь сильнее, глаза его полыхают яростью, уходят в индиговый.
Почему он не видел яркости, эмоциональности глаз? Почему не замечал тонкость кожи, когда каскадер снимал перчатки? Почему не наблюдал за довольно милыми привычками? Почему был таким слепцом?..
Этот список почти бесконечный, продолжать можно вечно, и Реборн впивается взглядом в Облако, внимательно смотрит, обводит взглядом губы в этой развратно-фиолетовой помаде, которые так и хочется заткнуть поцелуем. Скользит глазами по не скрытой части шеи, борясь с желанием впиться в нее зубами, провести языком, оставить засосы и укусы, чтобы каждый знал, что этот своенравный парень занят, принадлежит лучшему из лучших.
— …Вы все меня бесите, а ты — особенно! — Скалл взмахивает рукой и отворачивается, едва ли не трясясь от сдерживаемой злости. — Задолбали! Я ухожу! Адье! Удачи!..
Солнце несколько мгновений наблюдает, как Скалл уверенно движется к выходу. А потом что-то внутри толкает Реборна в спину, кричит, что нельзя дать ему уйти. Мужчина делает неуверенный шаг, тянет руку, касается кончиками пальцев чужой спины…
…и сон распадается на осколки, выпускает его из своего марева. Реборн просыпается на своей кровати в одной из принадлежащих ему квартир с вытянутой вверх рукой. Той, которой он пытался поймать ускользающее свободолюбивое Облако.
Киллер прикрывает глаза этой же ладонью, горько усмехаясь, пока сердце сжимается и разрывается от ноющей боли, поразившей его несколько месяцев назад. Он мысленно ненавидит себя за каждое слово и действие, что были совершены ранее, надеется, что тот явится хотя бы на одно собрание Аркобалено, ищет его глазами и медленно умирает изнутри.
— Прошу, вернись, Скалл… Не дай умереть мне… — безумный шепот срывается губ, пока ладонь скрывает эмоции, бушующие в чужих глазах.
Потому что Аркобалено Облака Скалл взбесился четыре месяца назад и ушел так, что найти его никто не может, а Реборн жить без него не может, после снятия Проклятия медленно и мучительно полюбив этого безумца.