Марли разочаровала. Эрен точно не знает, чего именно ждал от этой страны. Этого города. Он уже видел его где-то в глубинах подсознания, неосознанных видениях, чужих воспоминаниях. То было, как дурной сон, к которому не хотелось возвращаться. Единственным утешением в сущем кошмаре было облегчающее осознание: было время, когда папа искренне улыбался.
Возможность снова увидеть его, — то, за что Эрен был благодарен силе атакующего. Но, тем не менее, не смотря на то, что он видел этот город сотню раз, изнутри. Все его гнилые, иссохшие внутренности, скрытые за приятной наружностью. И все же, почему-то Эрен разочарован.
Прибыв в порт, он высматривал людей, вглядывался в лица, смотрел на голубое небо без единого намека на хоть какую-то серость. Все здесь искрилось какой-то чужеродной, неестественной радостью.
И это раздражало.
Но Микаса, кажется, удивлена. В ее глазах теплилось легкое смущение и удивление. Как жаль, что он не может проникнуть к ней в голову и раствориться в том, что испытывает она. Может, самому было бы не так уж и больно.
— Эрен, смотри! Что это?
Провел взглядом по линии ее пальцев и заметил тележку, откуда мужчина выволакивал странную жижу и отдал молодой паре. Выглядит опасно, и Эрен бы не хотел, чтобы Микаса отравилась в этом ужасном месте.
Тем не менее, купившая эту штуку девушка с удовольствием облизывала подозрительную белую горку. Кажется, она была очень довольна. Микаса, конечно не выдавала, но ее любопытствующий и мечтательный взгляд слишком хорошо дал понять.
Он хотел было уточнить, что это, но Саша опередила его. Вслед за ней пошел Жан, а за ним — Армин с Микасой. Такие возбужденные, радостные, счастливые. Кажется, в самую пору и ему утонуть в этом веселье, да только не выходило.
Отзвук. Он отчетливо отдавался в его ушах. Крики людей, грохот гигантских ног вперемешку со словами отца, Крюгера и кого-то еще. От эмоций можно уйти, можно закопаться головой в выдумку, сделать хоть что-то.
Эти воспоминания. Они не оставляли его.
— Эрен, ты будешь?
Микаса стоит перед ним. Такая счастливая. В первые улыбка на ее губах будто бы не сочится печалью, а он даже не может улыбнуться ей в ответ. Она протянула ему ту непонятную штуку.
Мороженое. Точно.
Он видел его в воспоминаниях отца.
Лизнул. Прохладное. Сладкое.
Заметив, как Микаса покраснела, он протянул его ей.
— Попробуй.
Они продолжают кричать. В его голове, маленький персональный ад, который он сам выстроит для других. И для нее в том числе. Есть ли другой выход. Другой путь? Эрен не знал этого и просто не мог спокойно рассуждать.
Все, что он видел: дорога в никуда, и хотя бы какая-то попытка спасти друзей. Жалкая, никчемная и постыдная, но попытка.
Краска на ее щеках сгустилась сильнее. Она не протянула руки, как он ожидал, подошла поближе, и лизнула содержимое рожка. Эрен сглотнул. Не этого ожидал, совсем не этого.
Но ему… Понравилось?
За долгое время какая-то эмоция перебила ту кашу, что варилась в его голове уже долгие месяцы.
Он будто в замедлении наблюдал, как язык Микасы прошелся по поверхности белой жижи, как она попыталась надкусить поверхность зубами, и тут же отстранилась.
— Вкусно. Но холодно.
Эрен кивнул. Их ребята уже отошли подальше.
— Давай еще?
Микаса чуть опустила глаза. Кажется, и первый раз дался ей с трудом, а второй…
— Это всего лишь мороженое, Микаса.
Она тоже посмотрела в сторону Саши и прочих. Оглядела толпу. Никто не смотрит. быстро лизнула, едва высунув язык, и чуть поерзала плечами.
Оно уже начало таять, капая на руки Эрену. Они переглянулись. Никто, кажется, не заметил их отсутствия, и ничего страшного, если они исчезнут еще на несколько минут.
Микаса еще раз лизнула рожок в его руках. Видеть, как ее губы быстро двигаются, как шевелится язык, как, иногда, она щелкала зубами и как подергивались ее щеки, — это вызывало тяжелый и приятный трепет в животе. Руки она спрятала за спиной, а лицо все больше напоминало спелый помидор. Это то, что ему было нужно. Это идиотское, даже подростковое смущение кипело где-то внутри и будто бы заглушало кошмар.
Микаса взяла его за руку, и, с каким-то странным удивлением заметила:
— Ты испачкался, Эрен.
— Да. Да, вижу.
Он не удержал рожок в руках, когда почувствовал прикосновение ее руки к своей. Мороженое свалилось на пол, и Микаса отстранилась.
— Прости… Ты даже и не попробовал, да?
Как ему хотелось, чтобы это остановилось. Все эти жуткие крики в голове, чужие слезы, хруст костей. Только бы смотреть в ее глаза. Честные, принципиальные, добрые и заботливые.
Но Эрен был окружен кошмаром.
— Ничего.
Он достал платок и вытер руки.
— Я… Не особо хотел.
На краях ее губ еще осталось немного. Будет ли у него еще шанс? И стоит ли вообще, учитывая, что он умрет через четыре года? Зачем это все, если…
Зачем думать об этом, если все, так или иначе, случится. Он наклонился к ней, и мягко поцеловал в губы, слушая ее мычащее удивление.
— Ты права. Вкусно.
Она какое-то время смотрит на него, так жалостливо, радостно и при этом шокирована. А потом крепко обнимает.
Эрен был окружен кошмаром. Но.
Но даже в этом кошмаре ему досталось что-то хорошее