Дима всегда ходил на съёмки госта один. Это было правило. Его редко нарушали, только если это было так задумано.
Однако его всегда кто-то ждал неподалеку. Было установочное время, когда его стоит начать искать, если он не выйдет на связь.
Диму и всех остальных это вполне устраивало.
И сегодня он тоже знал, что Сударь где-то в нескольких километрах от локации ждет его в машине.
Поэтому Дима приготовил всё оборудование и приступил к съёмке, чтобы закончить как можно скорее. Место хоть и безлюдное, но было слишком опасным — его контролировали местные банды.
На этот раз Дима выбрал Мексику. Очень подозрительный древний ацтекский храм неподалеку от Мехико. Говорят, там совершали странные обряды и до сих пор ходят души умерших.
И он, естественно, собирался всё проверить.
Съемки проходили хорошо, Дима как обычно в таких ветхих сооружениях больше боялся не призраков, а того, что на голову рухнет потолок, но всё равно «ради контента» полез в полуподвальное помещение. Там было совсем темно и пыльно, отовсюду сыпался песок, но Дима шел вперёд, пользуясь своим светом и болтая что-то на камеру. Его заинтересовал один помост — по легенде именно здесь проводили обряды жертвоприношения, укладывая на него «дары».
Дима, говоря со своими подписчиками, смело подошёл к нему и из любопытства опустил на него руку.
Договорить он не успел, как от этого же помоста в лицо ударил слишком яркий свет. Дима резко замолчал, зажмурился и отшатнулся, пытаясь удержать равновесие, чтобы не упасть вместе со всем своим оборудованием. Стены храма задрожали и песок посыпался с потолка.
— Блядь, — выругался Дима. Свет, это, конечно, неожиданно, но рушащиеся стены напугали его намного больше. Он понял, что отсюда точно пора уходить, пока его не завалило.
Дима не помнил, как выбрался — его состояние вообще было каким-то странным. Его мутило, сердце быстро-быстро билось в груди и даже кружилась голова. Он сваливал всё на испуг, хоть и говорят, что у него железные яйца, но свойство «бояться» Дима не потерял.
Он более-менее очнулся, когда оказался у машины, а удивленный Сударь тряс его за плечи.
— Братан, что произошло? — прикрикнул на него тот. Дима вздрогнул и, сфокусировав взгляд на нем, более-менее пришел в себя, отвечая:
— Храм начал рушиться...
— Твою мать, — фыркнул Сударь и внимательно осмотрел его на предмет повреждений, а Дима всё пытался прийти в себя. Он мало что понимал, потому что состояние почти не изменилось. Сердце успокоилось, но мутить не перестало.
Он пытался отдышаться, осознать всё произошедшее и яркий свет, на секунду озаривший его, не давал покоя. Что-то произошло и это что-то повлияло на него. Дима был скептиком, не верил в мистику, но именно сейчас не мог вообще придумать разумное объяснение. Мозг отказывался соображать. До него даже не сразу дошло, что он не отключил камеру и бежал несколько километров с оборудованием на спине.
— Эй, брат, ты в порядке? — спросил его Сударь, когда они уже сидели в машине и ехали обратно в город.
— Не очень, — честно ответил Дима. — Наверное, надышался там какой-то дрянью, — это было единственное здравое предположение. И свет яркий — это всего лишь галлюцинация. А храм начал рушиться от своей древности. Просто совпадение. Абсолютно никакой мистики. Жаль только, что выпуск так себе будет, если вообще выйдет. Он снял-то там всего чуть-чуть.
— Поехали в отель, а там будем брать билет в Москву, — грустно вздохнул Дима, осознавая потерянное время.
Сударь лишь кивнул ему, а он попытался прийти в себя, наконец ощущая, как ему становится лучше.
***
По прилете в Москву Дима, оказавшись в своей квартире, почти сразу лег спать. Состояние опять ухудшилось — его вновь сильно мутило. Он мог бы свалить всё на перелет, если бы и раньше были такие же проблемы. Но он всегда чувствовал себя более-менее нормально, да разбитым, но не так как сейчас.
Когда он лег на кровать стало еще хуже, голова кружилась сильнее, глаза слипались, его будто бы течением уносило куда-то, а у него не было сил сопротивляться. Дима хотел позвать на помощь, но уже не мог. Он жалел, что сразу не обратил внимание на своё ужасное состояние — наверняка чем-то отравился там. Никогда не знаешь, что может храниться в таких местах. Если бы он сразу пошел к врачу, то, конечно, задержался бы в Мексике, но зато сейчас не умирал бы.
Это было правда странное состояние — он всё время куда-то провалился, будто бы был в озере и тяжёлый камень, привязанный к шее, тянул его на дно. Дима из последних сил пытался не терять сознание, лишь надеясь на то, что друзья начнут за него волноваться через некоторое время и найдут его еще живым.
Он сделал последний вдох и окончательно провалился, почему-то напоследок ощущая, что одежда ему великовата.
***
Эмиль не спал в пять утра, когда Дима и Сударь приехали. Но он не стал их тревожить, оставшись в своей комнате, давая им возможность отдохнуть с дороги. Эмиль несколько переживал за Диму — почему-то всё время, пока тот был в Мехико, у него на душе было неспокойно. К тому же в последнее время чувствовалось, что они отдаляются друг от друга. Эмилю это совсем не нравилось. Он сильно переживал и слишком много думал, поэтому было тяжело уснуть. Но сейчас Дима вернулся живой и невредимый, а значит всё хорошо?..
Однако Эмиль всё равно ощущал какую-то непонятную тревогу, и несмотря на это постарался всё же заснуть.
Сон был каким-то странным и непонятным и, кажется, как переплелся с реальностью, потому что, когда во сне кто-то закричал, он проснулся от настоящего крика.
Который исходил из комнаты Димы. И голос был одновременно похож, и не похож.
Эмиль вскочил с кровати и, накинув футболку, выбежал в коридор, где столкнулся с Сударем и Стасом. А у двери комнаты Димы стоял мальчик-подросток лет шестнадцати. Присмотревшись, Эмиль заметил, что он очень похож на Диму, только намного моложе.
— Кто вы? И что я здесь делаю? — испуганно спросил этот подросток.
У Эмиля был такой же вопрос только в обратную сторону. Но, еще раз осмотрев мальчика, он заметил, что на нем одежда Масленникова, только сильно велика, особенно в плечах, почти висит на нем. И бросил взгляд еще раз на его лицо. Создавалось очень странное впечатление будто это и вправду Дима...
Переглянувшись с Сударем и Стасом, они, видимо, все пришли к выводу, что перед ними стоит Масленников, только откатившийся назад, потерявший все свои настройки и достижения.
Осталось теперь только успокоить испуганного подростка.
— Ты совсем-совсем ничего не помнишь? — осторожно поинтересовался Сударь.
— Нет, — покачал головой Дима. — Только то, как засыпал в своей комнате.
— Тогда всё будет сложнее, — вздохнул Сударь, почесывая затылок. Эмиль понимал его. В такой ситуации непросто всё объяснить. — Но не переживай, мы тебя не украли.
— Почему ты кричал? — вдруг поинтересовался Эмиль, состредотачиваясь именно на этом.
— Мне приснился кошмар, а потом я проснулся, открыл глаза и оказался в чужой комнате, а теперь вижу незнакомых мне людей, — парень теребил футболку, почти висящую на нем и оголяющую ключицы. Почему Эмиль обратил на это внимание, он и сам не знал, но Дима сейчас выглядел таким беззащитным.
А еще он упорно пытался исключить вариант розыгрыша, но это было сделать почти невероятно — Эмиль не был знаком с Димой, когда тот был подростком.
И если это розыгрыш, то он пожмет Масленникову руку, потому что это, ну, круто. По крайней мере необычно и много заморочек.
А пока Эмиль обо всем этом размышлял, Сударь со Стасом уже о чем-то договорились.
— Послушай, мы сейчас попробуем найти твоих родителей, — осторожно начал первый.
— С ними всё в порядке? — зато Дима, кажется, сразу заволновался. Эмилю было непривычно называть этого паренька, похожего на воробушка — Димой. Сейчас тот был даже мельче него.
— Я думаю — да, — кивнул Сударь. — Мы их найдем и всё объясним. Мы бы попытались сейчас, но боюсь ты не поверишь — слишком фантастично звучит.
Эмиль отметил, что подросток нахмурил брови и стал еще больше похож на того Масленникова, которого он знал.
— Ты веришь нам? — тихо поинтересовался Эмиль, надеясь, что тот скажет «да».
— Это звучит всё подозрительно, но какая-то часть меня подсказывает, что я могу верить вам. Поэтому, да верю.
— Спасибо! — довольно улыбнулся Сударь — было видно, что тот почувствовал облегчение. — Эмиль, остаешься за старшего.
— Не понял... — теперь пришла его очередь хмуриться. Ему не особо нравилась идея остаться с Димой-подростком один на один, потому что он банально боялся, что не сможет нормально отвечать на все его вопросы.
— Ну мы же не можем бросить его здесь одного? — Стас взял его прямо сейчас под локоток и отвел в сторону, пытаясь переубедить:
— Послушай, тебе двадцать. Ему сейчас шестнадцать. Вы достаточно близки по возрасту. Так что вперед — дерзай.
— Если это настоящий Масленников, то ты понимаешь, что он подросток другого времени? Откуда я знаю, что было популярно в его 16 лет? Мне тогда еще десять было... — Эмиль в самом деле не понял, как это связано. К тому же разница в таком возрасте всегда ощущается существеннее. А четыре года вообще как пропасть. Но Стас умел его уговаривать:
— Скажешь тоже! Ты же не в вакуумном пространстве жил — что-то да слышал. А, во-вторых, нет никакой разницы — интересы те же: девочки, машины... Если совсем будет нечем заняться — порнуху ему включи, — Стас усмехнулся.
Эмилю лишь оставалось только фыркнуть.
— Мне стоит ему что-то рассказать?— вздохнув, поинтересовался он, поняв, что уже не откажется.
— Я думаю нет, — ответил Стас и они оба взглянули на то, как Сударь болтал с Димой-подростком.
— Хорошо, — кивнул Эмиль, всё же соглашаясь, осознавая, что выхода другого просто нет.
День сегодня предстоит тяжёлый. А еще кажется очень интересный.
***
Когда парни уехали, а Эмиль остался с новым Димой, то почувствовал себя как-то неловко. И похоже это было взаимно. Потому что парень постоянно отводил от него взгляд. И тут Эмиль вспомнил, что теперь взрослый он и надо брать всё в свои руки.
— Хэй, не хочешь переодеться? — предложил он тому. Как было неудобно смотреть на эти оголившиеся плечи да и штаны были почти готовы свалиться.
— Я могу тебе свою одолжить, — теперь, когда Дима стал субтильнее, его одежда должна подойти. Потому что настоящая одежда Масленникова всё также будет велика.
И тот кивнул. Тогда Эмиль поманил его за собой, заводя в свою комнату. Ему стало неловко за беспорядок, но нынешний Дима, как и взрослая версия, на него внимания не обратил.
Эмиль дал ему футболку и какие-то спортивные штаны, собираясь оставить его ненадолго одного, давая переодеться.
— Ты хочешь есть? — только спросил он перед тем как уйти и, заметив неуверенный кивок, улыбнулся ему и вышел из своей же комнаты, уходя на кухню.
Еды, как обычно, было не так много, но к счастью Эмиль нашел остатки вчерашней заказанной лазаньи. Хоть он и не умел готовить, но закинуть в микроволновку способен и даже красиво разложить по тарелкам. Поэтому, когда Дима спустился, то завтрак уже почти готов. Эмиль даже приготовил кофе, как любит Дима. Любил. Интересно, а у подростка Димы совпадают вкусы с настоящим?
Эмиль улыбнулся своим мыслям и предложил парню присесть.
Ели они оба молча, пока Дима не выдал:
— Ты мне нравишься!
Эмиль едва не подавился и удивленно вытаращился на него, ничего не понимая:
— Что?..
У него в голове вообще пронеслась куча мыслей разного характера, а сердце бешено застучало.
— Ну... Ты очень добрый и милый. Это мне очень нравится.
— А... Понятно, — Эмиль выдохнул, успокаиваясь, вот только почему-то он почувствовал легкое разочарование, идущее от самого сердца. Но не придал этому значение, стараясь перевести тему:
— Не хочешь сходить погулять?
И широко улыбнулся, когда Дима кивнул.
Эмиль решил, что прогулка это лучший способ, как развлечь подростка. Хоть на улице и жара, но чем его занять дома и как ему не проболтаться обо всем он не знал.
А так может быть они по парку пройдутся и на отвлеченные темы поговорят.
Эмилю опять пришлось пожертвовать своей одеждой — хорошо, что обувь хоть была по размеру. И похоже Дима в самом деле ничего не помнил, потому что шок от действительно дорогих кроссовок (которые между прочим и принадлежали самому Масленникову) был непередаваем.
Правда, следующие события уже шокировали Эмиля и заставили взглянуть на Диму по-новой.
Во-первых, тот, оказывается, очень любил клубничное мороженое.
Во-вторых, Масленников-подросток оказался очень тактильным, в отличие от его взрослой версии.
Эмиль постоянно чувствовал его прикосновения: при любом вопросе, при любом взаимодействии. Дима мог дотронуться до плеча, до спины, даже до коленки, когда они сидели в метро.
Не то чтобы это было неприятно, скорее очень странно и непривычно.
И Дима, кажется, обожал обниматься. Но к счастью сдерживал себя и ни разу не обнял на улице — люди бы этого явно не поняли.
Зато для Эмиля хватило несколько разов дома, когда Дима объятиями поблагодарил его за завтрак, за предоставленную одежду и... За то, что дал поиграть ему в своем айфоне. Такое проявление эмоций обескураживало. А еще Эмиль постоянно задавался вопросом: «Масленников, что же с тобой такое произошло? Почему ты так изменился?»
Они остановились у озера, присаживаясь на зеленую прохладную траву, когда Дима спросил у него:
— Расскажи что-нибудь про себя. Чем ты занимаешься?
Эмиль немного смутился, затем впал в ступор, но всё же ответил:
— Я снимаю видео, — он понимал, что не стоит ничего говорить про Тик-ток, хотя бы потому, что Эмиль не был уверен даже насчет Инстаграма — существовал ли тот уже в то время, которое сейчас помнит Масленников.
— На самом деле ничего интересного, — Эмиль постарался перескочить с этой темы, боясь, что сболтнет что-то лишнее, — лучше про себя расскажи.
— Ну а, что мне про себя рассказать? — явно замялся Дима, почесывая под носом. — Я простой школьник... Танцевать люблю.
— Я тоже люблю танцевать, — улыбнулся Эмиль, поддерживая. — А чем ты собираешься после школы заниматься? — ему очень любопытно, как же думал тогда Масленников. Имел ли сразу план или еще ни о чем не думал.
— Я точно пока не знаю, — было заметно, что подросток о чем-то призадумался. — Но я точно знаю, что не хочу работать на обычной работе с девяти до шести, в офисе или еще где. Хочу что-то творческое.
Эмиль тихонько усмехнулся. Надо же, оказывается Дима почти сразу это знал.
— Уверен, у тебя всё получится, — похлопав того по плечу, поддержал Эмиль, уже и так зная будущее этого подростка.
— Думаешь? — удивился Дима. — Родители наоборот говорят, чтобы я глупостями не занимался и выбирал нормальную профессию.
— Думаю, — кивнул Эмиль и максимально абстрактно попытался сказать. — Представь, что однажды у тебя будет свой канал на ютубе и у тебя будет восемь миллионов подписчиков. И многие тебя будут просто обожать.
— Скажешь тоже, — Дима, кажется, смутился, глупо улыбаясь и даже краснея. — Звучит как что-то невероятное.
— Может быть невероятное, а может быть вероятное, — ухмыльнулся Эмиль, зная всю правду. Неудивительно, что Дима в это не верил — если бы кто-то пришел в его шестнадцать и начал рассказывать про его нынешнюю жизнь, он бы тоже не верил. — Ты главное не отчаивайся! Обещаешь?
— Обещаю, — улыбнулся ему Дима и кивнул. А Эмиль заметил, что его рука всё еще лежала на чужом плече, поэтому он осторожно сжал его и убрал руку.
Они вернулись домой только к вечеру. И Дима опять обнял его, говоря:
— Спасибо тебе за прогулку. Давно никуда не выбирался.
— Нашел за что благодарить — ты бы еще меня за мороженое поблагодарил, — неловко усмехнулся Эмиль, чувствуя теплые руки у себя за спиной.
— И за него тоже спасибо, — хихикнул Дима, удивляя Эмиля, потому что раньше такого радостного смеха он никогда не слышал. Создавалось впечатление, что этот Масленников был более открытым. Таким юным и наивным.
— Любишь обниматься? — осторожно поинтересовался Эмиль. Он понимал, что этому парню можно задать много вопросов и скорее всего тот на все открыто ответит, но не был уверен, будет ли это честно по отношению к настоящему Диме.
— Очень, — радостно сказал подросток, но потом его голос немного потух. — Но жаль, что я могу обнимать только своих одноклассниц и иногда своего друга. Парни не особо понимают этого.
— Не удивительно, — фыркнул Эмиль. Ему самому было немного странно, но это всё же был Дима, с которым, честно говоря, было приятно обниматься. Хоть эта мысль и смущала его.
— Но ты не такой, — тихонько сказал Дима, выпуская его из объятий. Эмиль вновь ощутил разочарование. — Ты кажешься понимающим.
Он не знал, что ответить на эти слова и просто кивнул, понимая, что ему самому надо подумать и пересмотреть свои взгляды. Те чувства, что неожиданно появлялись сбивали с толку.
Но сразу сделать у Эмиля это не получилось — Стас и Сударь вернулись с не очень хорошими новостями: родители Димы уехали в Челябинск навестить родственников.
— Тогда где вы так долго были? — удивился Эмиль, понимая, что поездка до дома Масленниковых не должна была занять долго.
Он кинул взгляд на Диму, который увлеченно играл в его телефон и, кажется, их не слышал и тихо поинтересовался:
— Что теперь будем делать?
— Тихо ты, не гунди, — прервал его Стас, на что Эмиль смог только закатить глаза и хотел возразить, но тут начал говорить Сударь:
— Мы узнали от соседки, что они уехали. От неё же узнали их телефон. Позвонили. Рассказали обо всем, конечно, они нам сразу не поверили — думали, что разыгрываем. Но потом всё же мы смогли их убедить и они обещали перезвонить нам через час. И убедят Диму, а заодно и сами убедятся, что мы правду сказали.
Эмиль кивнул на его слова — он надеялся, что родители смогут объяснить всё своему сыну и тот начнет верить им. Но тот и так достаточно быстро поверил им, что было странно. Хотя поправочка — Дима пока верил только ему, а на Сударя и Стаса смотрел странновато. И это было неожиданно, потому что фактически настоящий Дима знаком дольше с ними.
Но Эмиль решил не заморачиваться на этот счет.
— Они еще нам фото шестнадцатилетнего Димы отправили, — прервал его мысли Стас, открывая фотографию на телефоне. — Похож?
— Одно лицо, — фыркнул Эмиль, посмотрев сначала в айфон, а затем на Диму. Да что же такое произошло-то...
— Вот и мы так подумали, — хмыкнул Сударь.
— Интересно, что же такое с ним там приключилось, — озвучил свои мысли Эмиль и взглянул на Диму, вздрагивая, когда тот посмотрел на него в ответ и ТАК тепло улыбнулся. Взрослый Дима никогда так ему не улыбался. Сердце забилось быстрее, а губы сами собой растянулись в ответной улыбке. Они смотрели друг на друга несколько секунд, пока Стас не кашлянул, привлекая внимание. Дима уткнулся вновь в телефон, а Эмиль, надеясь на то, что не сильно покраснел, посмотрел на ребят.
— Пойду компьютер включу, скайп настрою, — буркнул Стас и недовольно так взглянул на него, что Эмиль весь съежился. Он чувствовал это нервное напряжение, что сейчас витало в воздухе, которое исчезло только тогда, когда Дима сел рядом и положил руку на плечо. Эмиль опять вздрогнул и огляделся, замечая, что они остались одни.
— Всё в порядке? — тихо спросил у него Дима, заставляя удивиться:
— Да, конечно, а почему ты спрашиваешь?
— Ну ты какой-то напряжённый. Они тебя не обижают? — этот Дима сурово нахмурил брови и стал еще сильнее похож на того Масленникова, которого он знал.
— Нет, с чего ты взял? — Эмиль повторно удивился. И почему вдруг Дима подумал об этом? — Они же мои друзья.
— Ну и что... Мне всё равно не понравилось, как ЭТОТ, — Дима размашисто двумя руками очертил линии и Эмиль понял, что тот пытается изобразить тучность Стаса. — Если тебя обижают, то ты скажи, я тебя в обиду не дам.
На последней фразе Эмиль не сдержался и начал смеяться. Уж больно воинственно выглядел Масленников.
— Чего ты смеёшься? Я серьезно, — обиженно пробурчал тот и стал похож уже теперь на побитого щеночка. — Ты не заслуживаешь, чтобы тебя обижали.
Эти слова как током ударили Эмиля. Он перестал смеяться и просто глупо улыбался. Его тронул тот факт, что настоящий Масленников никогда такое не говорил. Но... возможно думал? Ведь не могли мысли у подростка появится ниоткуда. Тогда почему не говорил? Эмиль тихонько тряхнул головой. Он понимал, что если сейчас начнет копать всё это, то уйдет слишком глубоко. Ещё не время. Для этого у него есть целая ночь впереди.
— Спасибо, что так думаешь, — поблагодарил Эмиль Диму, чувствую искреннюю радость глубоко в душе. — Но меня, правда, никто не обижает.
— Хорошо, — кивнул тот и быстро погладил его по спине, вызывая приятные мурашки и очередную порцию недоумения.
Новый виток мыслей Эмиля остановил Стас, заходя к ним и говоря:
— Мы связались, Дима, с твоими родителями. И они хотят с тобой поговорить.
— О, прекрасно, — улыбнулся тот и пошёл за ним. Эмиль понимал, что час ещё не прошел, но было такое ощущение, что Стас боится оставлять их наедине. Это немного раздражало, что в их отношения с Димой кто-то вклинивается. Ведь до вмешательства всё было хорошо. Эмилю нравилось проводить с ним время. Он всегда с радостью слушал истории Масленникова, оказывал поддержку, если были какие-то проблемы — это была не просто благодарность за то, что Дима подарил ему билет в новую жизнь, ему действительно нравился этот человек. Эмиль всегда был преданным другом. И как же его расстраивал тот факт, что теперь Дима не хотел с ним общаться наедине да еще также часто как и раньше. Он теперь всегда задавался вопросом, что же он сделал не так.
Вздохнув, Эмиль встал со своего места и пошёл за ребятами.
Дима-подросток был совсем иным и Эмиль расслабился и даже почти успокоился, проведя целый день. Тот дарил ему те же радостные эмоции, что и взрослый Масленников. Но это было совсем не то. Эмиль боялся лишь одного, что когда Дима «вернется», то станет как и раньше. Если даже не хуже.
Но Эмиль постарался не предавать прямо сейчас этому значение. Намного важнее сейчас решить Димину проблему и послушать его разговор с родителями.
Они вышли на связь чуть раньше. Дима выглядел радостным, узнавая своих родных, а его родители наоборот — удивленными. Но они быстро справились с эмоциями.
Эмиль почти не слушал, о чем они говорили. Он всё время смотрел на Диму и думал о своём. Масленников выглядел сейчас совсем беззащитным, беззаботным, еще улыбчивым. Эмиль и сам не знал, почему он постоянно фокусировался на этом. Почему он постоянно думал о Диме, особенно сейчас. Видимо, тот слишком глубоко пробрался в его сердце и разум. Эмиль любил Диму и абсолютно был уверен в том, что исключительно как друга.
Но иногда закрадывались сомнения.
И его в очередной раз отвлек Дима, сжимая его плечо.
— Всё в порядке? — тихо поинтересовался тот. Такая заботливость вновь сшибала с толку, но Эмиль нашел в себе силы улыбнуться и сказать:
— Да. Что тебе сказали родители? — он упустил весь разговор и теперь хотел хотя бы кратко узнать обо всем.
— Сказали, что уехали к родственникам в Челябинск, а я не хотел с ними ехать, поэтому остался здесь. Они попросили приглядеть своих друзей за мной, то есть вас. А не помню я об этом, лишь потому, что я ударился головой и видимо позабыл все последние события, — версия настолько хило звучала, что Эмиль чуть не вопросил «И ты этому поверил?», выдав тогда их всех с потрохами. — У меня нет причин им не верить, — добавил Масленников, будто читая его мысли. И Эмиль, улыбнувшись, кивнул.
На самом деле было странно, что Дима, обладая острым умом, поверил в этот бред. Но это было им на руку, поэтому Эмиль и не возникал.
Он огляделся и только сейчас осознал, что они опять остались вдвоем.
— А куда ребята ушли? — как бы невзначай поинтересовался Эмиль, чувствуя себя в очередной раз как-то неловко.
— Комнату мне готовить. Вчера не успели и я спал в комнате другого человека. Кстати, обещали с ним познакомить, когда вернется. Говорят, мне должен понравиться.
Эмиль на это только фыркнул и вздрогнул, услышав сзади голос Стаса:
— Дим, пойдем, мы покажем тебе твою комнату.
Когда Масленников пошел, то Эмиль пошёл за ним, правда, немного отставая. Столкнувшись в коридоре с Сударем, он спросил:
— Почему вы не оставили Диме его комнату?
— Слишком много спойлеров, — усмехнулся тот и Эмиль согласился с ним.
Когда наступила ночь и каждый остался наедине, на Эмиля, те мысли, что в течении дня он гасил, напали на него с тройной силой.
Он вспомнил всё: и знакомство с Димой, и как постепенно привязывался к нему, и как тот стал его близким другом.
Он помнил каждое мгновение. И удивительно запомнил, как меняется лицо Димы, когда тот радостный, грустный, когда смеётся или улыбается.
Эмиль ненавидел себя в этот момент, но, вспоминая Диму, он опустил руку на свой член и медленно гладил его пока через штаны.
Эмиль не понимал, что с ним не так, но образы Димы, появляющиеся в его голове возбуждали сильнее. Это смущало, пугало, немного отвращало. Он же не гей...
Эмиль бросил взгляд на плакат с красивой девушкой, который висел тут на стене. И она ему нравилась. Она тоже возбуждала его, но Эмиль, вспоминая простую улыбку Димы, ощущал невероятное тепло и возбуждение накрывало с большей силой.
Ему даже не понадобилось снимать штаны, чтобы кончить.
Эмиль не ощущал себя мерзко, он чувствовал большую беспомощность. Хотелось расплакаться, чтобы кто-то успокоил и объяснил происходящее. Потому что он по-настоящему запутался.
Посетив ванную комнату и закинув грязные вещи в стирку, Эмиль вернулся в комнату и взялся за телефон.
Он решил, что попытается найти информацию сам, потому что успокоить просто некому.
К рассвету Эмиль четко знал, что смело может называть себя бисексуалом.
Называть он себя может, да. Но вот смириться с этим было сложнее. Он боялся, что его не поймут и не примут. Но это самая не самая большая беда. Он абсолютно был уверен в том, что Дима никогда не ответит на его чувства. Это намного страшнее.
***
Эмиль всё же смог уснуть на пару часов, до тех пор пока его не разбудил Масленников, своими осторожными касаниями за плечо.
— Прости, что бужу, просто ребята попросили, — виновато улыбнулся тот, когда Эмиль сонно начал хлопать глазами и попытался соредоточиться на нем. Именно тогда он и обнаружил, что Дима стоял на коленях перед кроватью, а на стуле лежал поднос с многочисленным количеством чашек и стаканов.
Видимо Дима заметил его непонимающий взгляд и пояснил:
— Я не знал, что ты любишь, поэтому принес всё. Здесь: кофе с молоком, без молока, просто молоко, чай черный, зеленый, сок апельсиновый и яблочный и вода обычная и газированная.
Это заставило Эмиля смущенно улыбнуться: о нем никогда так никто не заботился.
— Не стоило так переживать, — зевнув, сказал он, продолжая улыбаться. И взял стакан с обычной водой, потому что пока ему ничего не хотелось, но и Диму Эмиль обидеть не желал.
— Спасибо, — поблагодарил он и опять улыбнулся.
— Не за что, — Дима подмигнул ему, убрал с лица мешающую челку, заставляя Эмиля почти покраснеть, а затем встал, забрал поднос и ушел.
Эмиль даже не успел спросить, а что произошло, почему его так рано подняли. Соображал он с утра всегда не очень, особенно когда спал всего пару часов. До него постепенно доходило, что для него сделал Дима. Он ведь конкретно запарился, чтобы угодить ему. Это было... Приятно. Это было так похоже на то, что тот пытается флиртовать с ним в странной манере. Но Эмиль не стремился очаровываться, потому что может быть он сам себе всё придумал и Дима просто проявлял вежливость.
Он оделся и отправился на кухню, где уже сидели Стас и Сударь.
— Итак, что вас заставило меня разбудить? — зевая, спросил Эмиль, забирая с подноса, который стоял на столе, чашку кофе. Ему необходимо было проснуться, чтобы немного соображать.
— Ситуация, произошедшая с Димой, — фыркнул Стас, бросая взгляд на подростка, который сидел в нескольких метрах от них, смотрел по телевизору мультики и ел печенья.
— Почему ее надо было обсуждать именно сейчас? — удивился Эмиль и тоже посмотрел на Диму. Интересно, кому в голову пришла включить тому мультики. Диме же сейчас шестнадцать, а не шесть.
Хотя он и сам любил мультики, но не Фиксиков же ему включать...
— Потому что чем раньше, тем лучше, мы даже до сих пор не знаем, что там с ним произошло, — вздохнул Сударь, а Эмиль сразу же задался вопросом:
— А вы видео-то смотрели? Ну то, что Дима там успел снять. Ты же сам рассказал, что Дима прибежал к тебе с неотключенным оборудованием.
— Блядь, — хором воскликнули парни, а Эмиль усмехнулся:
— Я так понимаю — не смотрели.
Стас зло пробубнил что-то и поднялся со своего места, говоря им:
— Жду вас через пятнадцать минут. Будем смотреть, что он снял.
И ушел.
Эмиль посмотрел на Сударя и прямо спросил:
— Почему он такой злой?
— Ему просто не нравится происходящее то, что случилось с Димой и он злится сам на себя, что не знает как ему помочь, — Эмиль на это объяснение только фыркнул, звучало не очень-то правдоподобно.
— Привет еще раз, простите у меня печенья кончились, — вклинился вдруг в их разговор Дима, подходя к столу.
— Бери сразу побольше, — заботливо предложил Сударь и Эмиль понял, что с ним бы он мог разделить «воспитание» ребенка. Судя по его доброй улыбке в сторону Масленникова, тот не откажется. Если, конечно, Стас его куда-то опять не утащит.
— Мы сейчас ненадолго отойдем по рабочим делам, а ты если что-то понадобится нас зови, хорошо? — предупредил его Эмиль и довольно улыбнулся, когда Дима кивнул. Тот забрал свои печенья и снова пошел смотреть «Фиксиков».
— Ну что, пошли? — махнул головой Сударь, намекая на комнату Стаса.
— Тебе не кажется, что пятнадцать минут ещё не прошли? — удивился Эмиль, глядя на свои часы.
— Да похуй, пойдём и поможем ему если что, — на эти слова Сударя он только пожал плечами, допил свой кофе и отправился за ним.
Когда они всё трое посмотрели, что же там произошло, то Эмиль ощутил ужас. Только лишь потому, что Дима мог там погибнуть. Если бы тот не успел уйти и на него обрушился весь храм, то он бы его больше никогда не увидел.
— И что вы насчет этого думаете? — поинтересовался у всех Стас. Эмиль ничего не думал, он просто всё еще боялся, поэтому просто пожал плечами и взглянул на Сударя, который сказал:
— Ну это похоже на магию...
— Ты издеваешься что ли? — фыркнул Стас, на что Эмиль услышал от Сударя:
— Не, чувак, а как ещё это объяснить?
— Это, правда, иначе сложно объяснить, — Эмиль был согласен с ним. — Но только всё еще не понятно, что с этим делать.
— Я думаю — я должен вернуться в Мексику, — уверено заявил Сударь.
— Зачем? — они со Стасом были удивлены таким решением и сказали почти хором.
— Местные проводят или проводили различные обряды в этом храме. Я уверен, что они должны знать что-то на этот счет. Тогда, возможно, мы сможем помочь Масленникову.
— Тогда, возможно, это должно сработать, — Эмиль с ним согласился и сразу же заволновался. — А ты сможешь оформить все документы в кратчайший срок?
— Думаю да, — кивнул ему в ответ Сударь. — Надеюсь разрешение у меня завтра к утру будет, чтобы я смог вечером улететь. Страшно терять каждую минуту.
Эмиль опять был согласен. Он действительно боялся за Диму, ведь непонятно, как на него повлияет это излучение. Вдруг постепенно тот начнет молодеть дальше, пока совсем не станет младенцем, а затем просто растает в воздухе.
Эмиль помотал головой, чтобы не накручивать себя, а затем просто встал и ушел, оставляя парней одних, которые что-то обсуждали и не сильно заметили его состояние.
Ему необходимо было найти Диму и убедиться, что тот всё еще на месте, всё еще подросток и не помолодел ни на грамм.
Эмиль нашел его в гостиной и облегчено вздохнул, когда заметил, что ничего не поменялось.
Масленников улыбнулся ему, и он не сдержался: сел рядом с тем на пол, чтобы смотреть вместе мультики и есть печенья. Пусть это будут даже Фиксики.
Особенно Эмиль осознал, что ему всё равно, когда Дима придвинулся близко-близко и завел руку назад за его спину, будто бы обнимая.
Эмиль не сдержал улыбки: сейчас ему правда было неважно, кто и что скажет, главное, что он чувствовал себя просто идеально, находясь в такой близости с Димой.
***
Сударь улетел. И дни пошли своим чередом. Не глядя на недовольство Стаса, Эмиль и Дима проводили всё больше и больше времени вместе. Ходили вместе в кино, в парки, разговаривали на различные темы. А Стас почему-то бесился, что вызывало недоумение.
Однажды тот начал:
— Эмиль, я понимаю, что вы заняты. Но у тебя в какой-то мере есть работа. Тем более надо как-то объяснить отсутствие Димы — подписчики и так волнуются. А если еще мы исчезнем, то боюсь представить, что случится.
К тому же боюсь представить, как просядут просмотры, если долго не будем что-то снимать.
— Я всё понимаю, Стас, — Эмиль знал всё это, однако не представлял, как они будут сниматься в тайне от Димы, — но не могу бросить его одного. Тем более у нас же должен быть хоть какой-то отснятый материал? — он помнил, что пару недель назад они снимали кое-что вместе с еще взрослым Димой.
— Есть, но этого мало. Эмиль, прекрати вести себя как ребенок. Масленникову сейчас не пять и он способен побыть один.
Тон Стаса Эмилю очень не нравился, но тот наверное был прав. Он посмотрел в сторону Димы и посмотрел, как тот читал книгу, жуя яблоко. Да, вполне себе взрослый мальчик и Эмиль вполне мог оставить его на несколько часов, хоть и не хотел. Он улыбнулся, глядя на него, как бы временно прощаясь, и вернулся к Стасу.
— Хорошо, ты прав. Что и когда начнем снимать?
— Я думаю снять что-то мерзкое, — как-то недружелюбно хмыкнул Стас и Эмиля это напрягло. Но он всё равно спросил:
— Что, например? Как мерзкая пицца?
— Типа того. На самом деле там будет изюм, — Эмиль содрогнулся от одного слова. Оно даже звучало мерзко.
— Стас, зачем? — удивился он.
— А почему нет? Людям нравится смотреть, как страдают другие, — Эмиль только хмыкнул. Было ощущение, что его только одного заставляют страдать.
— Я не хочу, — тихо попытался возразить Эмиль.
— Тогда у тебя есть выбор: либо ты перестаешь общаться с Димой, либо ешь изюм.
— Что за странный выбор? — он как-то даже сразу смутился от такого предложения.
— Выбирай, — пожал плечами Стас и жестом фокусника достал откуда-то тарелку с изюмом и поставил ее на стол.
Эмиль едва-едва сдержал рвотные позывы, которые начались при виде этой гадости.
— Зачем? — почти просипел он, кашляя и недоуменно смотря на Стаса. Тот выглядел совсем как маньяк.
— У тебя есть выбор, — Эмиль чувствовал сильное давление. Казалось еще немного и Стас выстрелит ему в висок за неправильный ответ.
Но он всё же нашел в себе силы возразить:
— Я не хочу ничего из этого выбирать. Мне не нравится, что ты ставишь мне такие условия.
— Не нравится? — Стас запыхтел от злости и очень неожиданно для Эмиля, схватил его за шею сзади, заставляя его растеряться и не давая вовремя среагировать.
А затем наклонил низко к тарелке — Эмиль успел выставить руки вперед, чтобы не упасть туда прямо лицом. В этой ситуации был один плюс: от страха он не чувствовал тошноты от отвратительной близости с изюмом. Он ни о чем сейчас не думал, лишь очень боялся, что дальше сделает Стас, который явно поехал кукухой.
Но и быть безропотной овечкой не собирался, тихо спрашивая:
— Зачем ты это делаешь?
— Ешь давай изюм, если тебе Дима дороже, — кажется, его вопрос разозлил Стаса сильнее и тот сильнее нажал на Эмиля, хватая руками изюм и представляя к его рту. Эмиль пытался сопротивляться изо всех сил, параллельно сдерживая рвотные позывы от изюма.
Но он осознал, что шансы не равны, когда Стас начал хватать его за руки и почти заламывать их. Тогда Эмиль подумал, что не будет сопротивляться в тот момент, когда Стас засунет ему изюм в рот. Ведь тогда его точно вырвет и он постарается сделать это ему на лицо.
Такой план придал ему уверенности. Но, к счастью, он не понадобился.
Дима, видимо, заметил, что у них происходило, и решил вступиться.
Эмиль увидел это всё как в быстрой перемотке: Дима буквально ураганом снёс Стаса, ударяя его об верхний шкаф кухнного гарнитура и еще с силой прижал, успевая где-то в это время снести со стола тарелку с этим дурацким изюмом.
Эмиль даже выдохнул с облегчением. Единственное чему он сейчас удивлялся, как Дима будучи сейчас едва ли не меньше него по комплекции умудрился справиться со Стасом. Это адреналин?
Но подумать об этом не успел, потому что, услышав ледяной тон Масленникова, направленный на Стаса, даже сам успел испугаться.
— Ты, блядь, нормальный? — Дима не орал. Говорил спокойным тоном и от этого было еще страшнее.
— Ты зачем заставлял его есть изюм. Видишь же, что ему это не нравится, — ох, не нравится, это было мягко сказано — подростку он ещё не успел рассказать об особом отношении к этому продукту.
— Считаешь это забавным? Это нихуя не забавно. Давай заставим тебя жрать сельдерей. Вот это будет забавно: такой жирдяй жрет сельдерей. И пользы от этого будет больше.
И Дима отпустил его. Похоже от такой отповеди Стас был в шоке. Эмиль был сам удивлен, что Масленников умеет говорить таким тоном, что сумел буквально напугать крупного взрослого мужика, будучи подростком.
— Пошли, не советую тебе здесь оставаться прямо сейчас.
Дима смело взял его за руку и почти моментально вывел за собой из квартиры.
Эмиль даже не успел возразить, что он в домашнем, но вроде футболка и шорты были вполне приличными. Но кроссовки и ключи Дима успел прихватить, и они обувались уже на лестничной клетке. Эмиль в панике пощупал карманы и успокоился, когда нашел там свой телефон. Без него будет сложно.
Они покинули дом и, когда оказались в уединенном местечке на площадке в гордом одиночестве, Эмиль, осознав, что всё это время находился под действием адреналина и шока, постарался расслабиться. Но от понимая всей ситуации и того, что чуть не произошло, у него просто началась истерика. Он не плакал — громко смеялся, а слезы текли по щекам. Мысли в голове путались — вообще не хотелось ни о чем думать. А Дима одной рукой обнимал его, а второй сжимал его ладонь, оказывая большую поддержку. Тот ничего не говорил и Эмилю сейчас абсолютно точно слова не помогли бы, но зато тепло и обычная скупая ласка в виде поглаживания по спине оказали своё воздействие.
Они купили воды в ближайшем магазине и это помогло Эмилю окончательно успокоиться.
— Хочешь поговорить об этом? — тихо поинтересовался Дима спустя время, пока они брели по улицам.
— Нет, — четко ответил Эмиль, понимая, что это последнее, что он хочет обсудить с Димой. Ему вообще просто хочется забыть о случившемся. — Знаешь, у меня есть неплохая идея, куда мы можем пойти, — сейчас ему хотелось развеяться и Эмиль точно знал, что это место будет идеальным, потому что понравится и ему, и Диме.
***
Скейт-парк в такое время был удивительно пуст. Они взяли себе доски на прокат и ушли на самую дальнюю площадку.
Эмиль обучал Диму кататься, хотя судя по хитрющему лицу тот умел это делать, но притворялся, чтобы была возможность обнимать Эмиля лишний раз.
Его это совсем немного смущало, но прикосновения Масленникова давно уже стали обыденностью.
В один момент Эмиль, пытаясь выпендриться и показать своё мастерство перед Димой, оступился и наверняка упал бы, если бы Масленников не поймал его и не прижал к себе.
— Спасибо, — Эмиль смущенно улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. Сейчас они находились в непозволительной близости. Еще немного и... Эмиль вздохнул, выкидывая дурацкие мысли из головы. Вот только Дима смотрел на него с такой нежностью и ласково убрал со его лба челку.
Эмиль взглотнул и малодушно отстранился, когда тот потянулся с поцелуем. Не то чтобы ему не хотелось — хотелось очень, но было стыдно это делать сейчас, когда Дима был еще подростком. Ему не хотелось, чтобы тот ненавидел его потом, когда станет «взрослым».
А в том, что тот вернется в своё состояние, Эмиль был полностью уверен.
Он чувствовал, что Дима расстроен, но не знал, как поправить ситуацию.
Спасибо, что сам Масленников это сделал, выпуская из объятий, переводя тему и спокойно спрашивая:
— Хочешь есть?
— Думаю да, — ответил Эмиль, но так и не решился посмотреть пока в глаза Диме, который предложил:
— Тогда может быть сходим куда-нибудь?
— Давай, — согласился Эмиль и наклонился за доской, а когда выпрямился Дима уже стоял у него за спиной.
— Посмотри на меня, — тихо прошептал тот.
Эмиль вздрогнул, но послушался его, чувствуя себя всё же неловко.
— Прости меня, ладно? — Эмиль только хотел переубедить его, что не стоит просить прощения. Но Дима попросил его взмахом руки не перебивать. — Я не хочу, чтобы из-за всего этого ты перестал со мной общаться и начал меня избегать. Да, ты мне нравишься, — признание заставило сердце Эмиля забиться быстрее. Это было полной неожиданностью. — Но это ничего не значит, тебя ни к чему это не обязывает и я понимаю, что я тебе не нравлюсь...
— Дело не в этом, — Эмиль всё же перебил Диму, но почти сразу потерял запал, не зная, как реагировать на эти слова. Он-то думал, что этого никогда не произойдет.
— Ты мне не не нравишься, — это единственное на что он решился, чувствуя, как от смущения горят щеки.
Дима довольно улыбнулся.
— А в чем тогда? Ты не готов?
— Да, — Эмиль понял, что это пожалуй будет лучшим объяснением. Он даже улыбнулся неловко для правдоподобности.
— Хорошо, я готов подождать, а сейчас пойдем уже пожрем, — Эмиль фыркнул от того, как Дима ловко перешёл с одной тему на другую. Но это даже было к лучшему: былая неловкость исчезла.
Они вместе вернули доски, а затем взяв еду в ближайшем фаст-фуде, сели где-то на улице, постараясь найти то место, где будет меньше всего людей.
День подходил к концу и это обстоятельство заставило Эмиля вспомнить, каким образом они с Димой оказались на улице.
— Не хочу возвращаться домой, — тихо-тихо сказал он, уставившись на свой бургер.
— Хэй, всё будет в порядке. Мы вместе, он не причинит тебе больше вреда, — Дима сжал его запястье и Эмиль, улыбнувшись, посмотрел на него. Плохие мысли улетели и он даже прыснул от смеха:
— Говоришь так, будто он меня изнасиловал, — истерически хихикнув, он не дал ничего ответить Диме, уже продолжая. — Я ведь его своим другом считал, — было забавно от того, что с Димой его познакомил Стас, а теперь он с подростковой версией Масленникова «дружит» против него.
— Лучше узнать, каков твой друг раньше, чем поздно. Зато у тебя есть я.
Эмиль опять неловко улыбнулся. Слишком уж ласково на него смотрел Дима.
— Поехали домой. Я думаю мы прорвёмся, — предложил в итоге Эмиль, думая о том, что вместе с Димой ему не страшно возвращаться туда.
Но Стаса дома не оказалось. Вообще. Даже вещей его осталось не так много. Интересно, он ушел насовсем или?.. Но Эмиль не хотел думать о нем. Он наоборот был даже рад, что его тут нет. Потому что лёгкий страх всё же был, что тот может отомстить.
Эмиль даже посмеялся над глупой мыслью «сменить замки», потому что отдавало какой-то паранойей. Да и не мог он этого сделать. Всё же квартира была не его.
Но Стас так и не вернулся. Не появился за эти несколько дней, пока Эмиль ждал возвращения Сударя. Это с одной стороны было хорошо — они проводили еще больше времени только вдвоем с Димой, а с другой — пугало. Особенно когда он обнаружил пропажу одного недешевого оборудования. Это расстроит настоящего Диму.
Зато подросток пока беззаботен и счастлив. И уже, не стесняясь обнимал его, прижимая к себе близко-близко, особенно, когда они вдвоем смотрели какой-нибудь фильм. Эмиль настолько привык к этому, что даже перестал стесняться. И он уже не представлял, как будет жить дальше, когда это всё закончится. Наверняка будет холить и лелеять свои воспоминания до конца жизни.
Эмиль одновременно хотел и одновременно не хотел, чтобы Сударь возвращался. Ему в голову даже закралась эгоистичная мысль сбежать вместе с подростком. Но как и на что они будут жить... Диме же как минимум документы нужны.
Поэтому, когда Сударь вернулся, Эмиль чувствовал себя одинаково разочарованным и счастливым.
— А почему ты один? — удивился тот, когда явно уставший ввалился в квартиру. — Где Стас?
— Понятия не имею, — пожав плечами ответил Эмиль, самое главное не на секунду не соврав.
— Мы поссорились и он куда-то исчез, — пояснил он, заметив удивленное лицо друга.
— Странно, — хмыкнул тот, а затем добавил. — Но я сейчас настолько сильно устал, что не хочу об этом размышлять, — и Эмиль облегченно вздохнул, потому что ему не хотелось рассказывал о произошедшем. Но на всякий случай он всё равно перевел тему:
— Расскажешь, что выяснил или отложим на завтра?
— Ох, чувак, боюсь завтра будет поздно, — такой тон Сударя не на шутку напугал Эмиля, видимо поэтому тот поспешил его успокоить. — Не бойся, там нет ничего ужасного. Просто завтра эта информация может быть неактуальной. Поэтому я сейчас отдохну немного и всё расскажу.
— Где, кстати, Дима?
— В комнате у себя, спит, — пояснил Эмиль, наблюдая за тем, как Сударь кивнул на его ответ и ушел в свою комнату.
А Эмиль сам постоял немного и ушел на кухню, чтобы поставить чайник. На всякий случай. Вдруг кто-нибудь захочет.
К тому же он пытался не разволноваться окончательно. Дима себя сегодня не очень чувствовал, был весь вялый, будто бы заболевал. А теперь, услышав слова Сударя, он стал думать о самом плохом. Вдруг то проклятие — или что там было — его убивает.
Поэтому он с нетерпением ждал возвращения друга, чтобы услышать всю историю и понять, что происходит. Эмиль надеялся, что Диме можно еще помочь, если дело совсем плохо. Хоть Сударь и сказал, что нет ничего ужасного, но пока он не услышит всю историю целиком, явно не успокоится.
Сударь пришел минут через двадцать. Эмиль уже успел накрутить себя до такой степени, что чашкой чая в руке нервно тряслась.
— Ты чего так переживаешь? — фыркнул Сударь, когда его увидел. — Я же сказал, что нет ничего страшного, — и ткнул его кулаком в плечо, пытаясь наверное так успокоить. Эмиль нервно улыбнулся. Он и сам не понимал, почему так переживал.
— Есть что-нибудь пожрать? — уловил он от Сударя, отвлекаясь от своих неприятных мыслей и кивнул:
— В холодильнике пиццы немного осталось.
— Отлично, — тот довольно улыбнулся и, открыв холодильник, достал кусок и сразу в него вгрызься зубами.
Эмиль усмехнулся:
— Ты бы хоть ее погрел, — но тот только махнул рукой.
А он внимательно следил за другом, как тот ест, как запивает всё колой. Эмиль понимал, что это странно, но слишком не терпелось это всё услышать.
— Чувак, не смотри так на меня. Я сейчас всё расскажу, — рассмеялся Сударь и отставил бутылку в сторону. Эмиль немного смутился, но ничего отвечать не стал, слушая внимательно своего друга, который вдруг сказал:
— Знаешь, меня там чуть не убили, — Эмиль удивлённо вскинул брови и естественно поинтересовался:
— За что?
— Да не за что. Просто горячий мексиканский народ, тем более я местной банде попался. Неважно в общем, меня спасло то, что я не «белый», — фыркнул тот и Эмиль понимающе усмехнулся. Ну хоть где-то это помогает.
— Но зато мне всё рассказали. Они готовили какой-то ритуал, чтобы вернуть жене главы банды молодость, но Дима им помешал. К счастью, эффект этот недолог и вроде ни на что не влияет, — Эмиль облегченно выдохнул, услышав, что с Димой всё будет в порядке. Правда же? — Легкая слабость только возможна. Но это не страшно. Короче, сегодня-завтра-послезавтра Дима должен вернуться.
С одной стороны Эмиль сейчас был рад, что с Масленниковым всё хорошо, и магия вроде как существует, но с другой стороны он не хотел, чтобы его мини-сказка кончалась. Это было эгоистично. Но он знал, что как только Дима станет собой, с ним больше так близко и тесно общаться не будет.
Когда Эмиль вернулся в свою комнату, он даже хотел расплакаться от облегчения и грусти. Даже погода на это намекала: вдруг резко пошёл дождь и весь город озаряли яркие вспышки молний и раскаты грома.
Но побыть наедине ему не дал Дима, минут через десять осторожно зайдя к нему.
— Прости, надеюсь не помешал, — хриплым ото сна голосом тихо спросил тот.
— Что-то случилось? — сразу же заволновался Эмиль. А вдруг Сударь ошибся и тот ритуал как-то влияет на Диму.
— Да ничего особенного. Просто если честно, — Дима выглядел сейчас жутко смущенным и было видно, что ему неловко. Это немного напрягло Эмиля. Что же творится? — Я грома боюсь. Это глупо да?
Эмиль еле сдержал нервный смешок. Было бы некрасиво смеяться над страхом Димы.
— Нет, всё в порядке. Это не глупо. Давай, проходи. Вместе будем бороться против грома, — дружелюбно всё же хихикнул Эмиль и скинул с кровати все лишние вещи на пол. Ему может быть и было неловко за свой беспорядок, но похоже Дима не особо обращал на это внимание.
Они вместе легли на одну кровать. Эмиль ощущал легкое напряжение между ними, а еще Дима действительно жутко вздрагивал каждый раз, когда ударяли гром и молния. Неужели во взрослом состоянии тот сумел победить свой страх? Потому что раньше такого он не замечал за ним.
Эмиль сжал его ладонь и увидел благодарную улыбку. Конечно, они лежали слишком близко друг к другу, но после стольких дней, проведенных бок о бок, это уже не смущало. Но Эмиль хотел уберечь их обоих от глупостей и отвлечь Диму, поэтому предложил:
— Давай фильм какой-нибудь посмотрим?
— Давай! — согласился подросток и Эмиль взял с тумбы свой телефон, чтобы найти что-нибудь интересное.
Он только потом понял, что это было не очень умной идеей.
Экран маленький, им приходилось тесно прижиматься друг к другу, чтобы всё разглядеть.
Дима лежал у него на плече, и в какой-то момент Эмиль отметил, что тот перестал смотреть фильм, а смотрел уже только на него.
Он не успел спросить в чем дело, как просьба подростка поставила его в тупик:
— Хочу тебя поцеловать...
Это было так искренне и так нежно, что, забывая про всё благоразумие, вместо того, чтобы оттолкнуть его, Эмиль наклонился к нему и их губы соприкоснулись.
У Димы они были чуть шершавые, но мягкие и податливые. Это было как безумие. Его будто бы самого шарахнуло током, не хуже тех молний за окном. Никогда еще ни с кем поцелуи не были такими яркими.
Он знал, что этого нельзя делать, но это было самое лучшее, идеальное прощание с этой эпохой. Телефон упал куда-то в бок. Разум отключался, передавая правление чувствам, эмоциям, сердцу.
Последняя здравая мысль его была: «Надеюсь Дима меня простит...».
***
Эмиль проснулся удивительно рано — не было ещё даже девяти часов. Он не сразу понял — что-то не так. Лишь, кажется, Диму стало сложнее обнимать. Эмиль полностью распахнул глаза и тогда только отметил, что теперь в его объятиях лежал Дима. Настоящий взрослый Дима Масленников. Он вернулся.
Эмиль приложил много усилия, чтобы сдержать отчаянный стон. Он чувствовал, что как только тот откроет глаза всё волшебство закончится и уже корил себя за ночной поцелуй. Зная, как целуется Дима с влюбленностью будет сложнее бороться. Хорошо, что он сумел остановиться и не дал им обоим зайти дальше. Они просто уснули после череды поцелуев, крепко обнимаясь.
Эмиль не собирался будить Диму прямо сейчас, давая возможность себе насладиться последними секундами.
Но Дима сам начал шевелиться, будто бы просыпаясь. И сердце Эмиля оборвалось, начиная биться быстрее.
До взрыва осталось... Один. Два. Три.
Дима открыл глаза.
***
Дима открыл глаза. Осмотрелся и заметил, что рядом с ним лежал Эмиль, обнимал его и смотрел с грустной усмешкой. Дима не понял, что произошло, и в первую минуту смотрел на того, с недоумением отстраняясь. Но постепенно память подбрасывала детали и он всё вспомнил. Вспомнил свой повторной подростковый период. Вспомнил ночной поцелуй. Это было хорошо. Это было страшно.
— Помнишь? — тихо вдруг спросил Эмиль, заставляя отвлечься от своих мыслей.
— Да, — Дима понял, что нет никакого смысла врать. Да ему страшно, но так будет лучше.
— И ты не будешь на меня орать?
— А зачем? — удивился этому вопросу Дима, — пытаясь как-то выйти из этой ситуации без потерь. Он не понимал, почему ему так страшно. Ведь Эмиль проводил с ним время по своему собственному желанию, обнимал с некой нежностью и... Целовал в ответ с неменьшей любовью. Маленький наивный подросток, коим Дима был эту неделю, вытащил из него те чувства, которые он хотел спрятать и никогда не доставать. Поэтому Масленников не нашел ничего лучше, чем предложить:
— Давай забудем, а?
— Забудем? Прекрасно, только я не хочу забывать. Я ненавижу тебя, Масленников, знаешь. Лучше бы ты не возвращался, — слова Эмиля укололи больно в сердце. Особенно когда тот взглянул на него с такой яростью, а затем отошел к окну и тихонько начал плакать и резко сказал:
— Давай, уходи отсюда. И продолжай жить по-старому, исключая меня из своей жизни
Дима хотел уйти, но, подойдя к двери, он осознал, что если сейчас повернет ручку, то настанет конец. А он не хотел жить без Эмиля дальше.
Набравшись смелости, Дима быстрым шагом добрался до Эмиля и обнял его со спины, утыкаясь носом в волосы. Тот замер и даже не пытался отстраниться от него. Тогда Дима заговорил:
— Я не хочу забывать всё, что между нами было. Это были самые счастливые дни.
Эмиль никак не отреагировал. Это сбивало с толку, но он продолжил:
— Когда мне было шестнадцать, я осознал, что мне могут нравиться еще и парни. Это было неожиданно и даже стремно, но я как-то принял это. Зато не принял мой друг-одноклассник. Мы были очень с ним близки и, конечно же, моей первой симпатией был он. Казалось это было взаимно, но он, наверное, испугался и послал меня, разбив сердце. Едва чуть всей школе не рассказал обо мне. Я после этого боялся даже на парней смотреть, пока не появился ты, — Дима наконец-то почувствовал хоть какую-то реакцию от Эмиля, тот вздрогнул и посмотрел на него, это немного воодушевило и он продолжил:
— Я просто боялся, что будет опять как тогда, поэтому и отдалился от тебя. Я бы не выдержал, если бы еще ты послал меня.
— Масленников, ты такой идиот, — Эмиль развернулся к нему всем корпусом, помотал головой и вновь улыбнулся, а Диме захотелось смеяться от счастья, но он сказал:
— Знаешь, что меня не устраивает?
— Что?
— Что моя молодая версия тебя уже целовала, а я — нет. Я даже немного ревную, — усмехнулся Дима, прижимая к себе Эмиля.
— А ты не ревнуй, ты возьми и поцелуй, — хихикнул тот и Дима не стал тормозить, сразу же прижимая к себе этого очаровательного паренька и целуя. Эмоции были невероятные. Так томительно сладко и нежно. Он и правда идиот. Зачем так долго тянул? Мучил и себя, и Эмиля. Вот только его волновал еще один вопрос и он ради него прервал даже такой потрясающий поцелуй. Дима немного отстранился от Эмиля, попутно отмечая, как бешено забилось сердце от картины: тот продолжал тянуться к нему губами с прикрытыми глазами как слепой котенок.
— Скажи, кто лучше целуется я молодой или я настоящий? — задал вопрос Дима, но Эмиль так укоризненно на него посмотрел и притянул к себе, затыкая и целуя его. И он не был абсолютно против этого.
Дима перестал бояться. Теперь он точно знал, что вдвоём они со всем справятся.