Макс ничего не будет ей говорить. Злая ведьма, — вот всё, что он скажет. Получила свою силу от демона, использовала её против мамы, заставив её напасть на тебя. Он не объяснит, почему сжёг тело мамы без неё. Не объяснит, каким образом она исцелилась и куда делась кровавая рана у неё на животе. Естественная магия. Не волнуйся. Ты в порядке. У нас всё будет в порядке.
Ничего не в порядке.
Кое-что она знает (помнит маму, помнит её ярко светящиеся белизной глаза и то, как она воткнула нож в живот дочери), но Макс не станет рассказывать ей того, о чём она сама не в курсе, не станет отвечать на вопросы, не станет заполнять пробелы.
Ничего не в порядке.
Хватит об этом думать, говорит Макс. Только зря расстраиваешься. И она делает, как Макс говорит: перестаёт об этом думать, но только до поры до времени. Однажды она сообщает, что хочет поговорить с Сэмом Винчестером. Он был тогда в комнате; Макса рядом не было, а вот Сэм там был вместе с ней и мамой. Он может что-то знать. Он может восполнить пробелы. (Она помнит, как он навис над ней, прося дышать глубже, и думает: Если бы я только могла.)
Нет, говорит Макс. Не звони Сэму Винчестеру. Никаких Винчестеров. От них одни неприятности. Пожалуйста, Лис, не звони им.
Она делает, как Макс говорит.
Когда она в следующий раз поднимает этот вопрос, он стоит на своём: Нет, не звони им. Лучше удали все их номера прямо сейчас. Чтобы не мозолили глаза.
И она делает, как Макс говорит.
(Она помнит, как, очнувшись, поняла, что Макс её переодел, помнит спешную настойчивость в его голосе и дрожащих руках, помнит, как он всё повторял: Нам пора, уходим, — как нажимал рукой ей на спину, подталкивая вперёд. Не оборачивайся, пойдём.)
Как-то вечером он засыпает на диване рядом с ней, за просмотром фильма. Она распутывает их пальцы, выскальзывает из-под его руки (Помнится, мама застала их на этом самом диване, свернувшихся в обнимку. Не знай я, что Макс по мальчикам, то могла бы не так про вас подумать. На что Алисия скривилась: Фу, только не это. Кто знает, где побывал этот член. И все трое рассмеялись, потому что раньше они ещё могли смеяться), берёт телефон и тихонько прокрадывается на кухню.
Сэм Винчестер снимает трубку после второго гудка и, слегка запыхавшийся, говорит:
— Макс? У тебя всё нормально? Мы волновались за тебя, парень.
— Нет, — шепчет она, — это я. Алисия.
На линии повисает долгая пауза, а потом прерывается надломанным голосом Сэма:
— Алисия. О Господи.