У наших стен есть уши. А если ушей нет, то их всегда можно соорудить

Несмотря на очередное мутное дело, настроение у Власовой было хорошим. Решение подвезти судмедэксперта пришло в тот момент, когда женщина поняла, что Борис ещё не ушёл домой.

Она заглянула в морг. Селиванов то ли спал, то ли изображал «Мыслителя» Родена не в лучшие годы своей реставрации, поэтому Рита решила приколоться. Не, ну а что? Всем можно, а ей нельзя?

Постаравшись тихо закрыть дверь (та всё равно бухнула, но Борис не шелохнулся), капитан направилась к медику кошачьим строевым (быстрым, но бесшумным), который усложнялся наличием обуви на приличном каблуке.

Однако шалость удалась: патологоанатом издал нечленораздельно-ухающий звук, когда руки Власовой цапнули мужчину за бок. Маргарита довольно засмеялась, отошла на два шага назад, а Борис лишь положил голову на руку и со вздохом сказал:

– Привет, Рит.

– Здорово, – бодро отозвалась женщина, – а чё ты? – не затрудняясь в построении предложений, поинтересовалась она. – Давай, поехали, подвезу. Рабочий день-то закончен уже.

– Ой, – мужчина опять тяжело вздохнул. – Рит, если б ты знала, с каким удовольствием я сел бы к тебе в машину и поехал домой спать, – он жадно выделил последнее слово голосом.

Капитан быстро глянула на экран и вновь перевела взгляд на мужчину:

– А чё такое?

– Рогозина просила, – Селиванов указал на экран, – с этой гематомой разобраться, будь она неладна.

Женщине так и хотелось уточнить, к чему относилось «будь она неладна» – к Рогозиной или же к гематоме. Но капитан смолчала, «зацепившись» за собственное воспоминание. А Борис, меж тем, продолжал:

– Целый день сижу, не могу понять – откуда она взялась?

Капитан подняла глаза к потолку и на выдохе произнесла:

– Господи… Ладно, раскрою тебе секрет: это я, – сделала ударение, – Желткова припечатала.

– Что? – непонимающе посмотрел на неё патологоанатом.

– Ну, в больничной палате разочек было, да, – эмоционально начала она, – а что? Он меня пугать вздумал, прикинь? – Женщина поймала обалдевший взгляд судмедэксперта, но её это не остановило. – Я ему и дала хорошенько. Ну так, не сильно, в общем-то.

– Что? – Селиванов поднялся с места и подал корпус вперёд.

– А шо такое? – Рита отступила назад, уже понимая, что она куда-то ввязалась, но ещё не осознавая, как сильно. – Ну, тихо-тихо, тихо-тихо, – быстро заговорила она, отступая назад, так как мужчина продолжал наступление. – Что, а не надо было? – на этих словах Селиванов взял скальпель, и Марго поняла, что пора «тикать». – Прости, я не знала, – она опёрлась руками на каталку.

– Чтооо?! – сдержанно взревел Борис, а Маргарита, не долго думая, перебросила себя через медицинскую тележку, успев на секунду продемонстрировать длину ног.

– Тихо-тихо-тихо-тихо-тихо-тихо-тихо! – сдерживая хохот, протараторила она, успев добежать до двери и захлопнуть её прямо перед носом злого как чёрт мужчины.

По коридору шёл ничего не подозревающий Тихонов с результатами экспертиз, когда навстречу ему быстрым шагом вышла Марго. Парень решил не терять времени и задержал женщину:

– Так, смотри, что мы…

Капитан не дала ему договорить, приобняв программиста за плечи:

– Отлично. Селиванов, – она поцеловала Ваню в щёку и коварно «кинула парня на амбразуру», сиречь, на бегущего за ней Бориса, – сошёл с ума! – После чего продолжила побег. За её спиной послышалось кровожадное:

– Убью!

Ни до женского туалета, где можно закрыться изнутри, ни даже до буфета, где можно перекусить перед смертью, Маргарита просто не успевала. Она влетела в переговорную, зная, что начальство уже ушло, и добежала до дальнего стола, где решила остановиться, чтобы определить план действий.

Когда Селиванов ворвался в переговорную, Рита была готова: прицеливалась снятой обувью.

– Власова! – рявкнул Борис: на то, чтобы сдержать эмоции, его сил просто не хватило.

Потерять кучу времени, вывернуть мозг, обзвонить всех знакомых медиков разных направленностей, день решать проблему, которой, как оказалось, и вовсе не было!

– Боря, – опасным тоном начала Власова, – если ты меня грохнешь, то мой сын останется сиротой, а твой не оберётся позора. Подумай хотя бы о них! – Селиванов вместо ответа задышал как паровоз. – А тебя самого – посадят, поймав в уставшем состоянии на месте преступления!

– Что, – мрачно усмехнулся мужчина, – думаешь, устану тебя убивать?

– Устанешь меня догонять, – женщина многозначительно повела бровью. – По кругу, – она окинула выразительным взглядом круглый стол, по разные стороны которого они стояли. – Особенно, если учесть, что туфли я метаю так же, как и стреляю.

Судмедэксперт не выдержал и хохотнул:

– Что, большой опыт?

Капитан дёрнула уголком губ:

– Что-то вроде того. Борь, я, правда, не знала, – она сделала большие глаза, – зачем так злиться?

Селиванов промолчал, не зная, что сказать. Маргарита была чуть ли не единственным человеком и уж точно единственной женщиной, способной довести его до белого каления в считанные секунды.

Фраза пятилетней давности всплыла в памяти и слетела с губ раньше, чем Власова успела её осмыслить:

– Эх, Борь, приласкать тебя некому, – даже не скрывая иронию, произнесла она. Однако взгляд оставался серьёзным.

Патологоанатом сориентировался моментально – такое не забудешь:

– Хочешь попробовать? – он сделал шаг, решив обойти стол. Маргарита это заметила и сделала три шага назад:

– Да у тебя на лице написано: не тронь – лягнёт!

– Значит, хочешь? – снова усмехнулся мужчина.

– Селиванов, положи скальпель! – повысила голос женщина. – А то я за себя не ручаюсь! И за туфли тоже, – уже чуть спокойнее добавила она, видя, что Борис остановился.

– Ну, умереть от твоей руки для меня, – он не договорил, так как дверь переговорной открылась, и к ним заглянул Тихонов:

– Сдурели, что ли?

– Выбирай выражения! – возмутилась Власова.

– А то можно и в репу схлопотать! – вторил ей Селиванов.

Ответом ему послужили две пары глаз: смеющиеся Риты и недоумевающие Вани.

Тем не менее, парень зашёл и прикрыл за собой дверь:

– Вот нифига себе красноречивый пассаж, – он перевёл взгляд с Бориса на Марго. – Я, конечно, подозреваю, что полушария моего мозга разъединились, но вы орите потише, а?

– А ещё не все ушли? – заинтересовалась Власова. Иван мотнул головой:

– Почти все. Но ты не забывай, что у наших стен есть уши. А если ушей нет, то их всегда можно соорудить.

Борис нехорошо сощурился, перебрасывая скальпель из руки в руку.

– Вот не надо на меня так многозначительно молчать, – возмутился Тихонов. – Ни переговорную, ни кабинет Галины Николаевны я не трогаю, – он поймал скептический взгляд Риты, – во всяком случае, без её ведома. Но не могу гарантировать, что она сама не соорудила что-то такое, что каждое утро ей докладывает о том, что произошло в её отсутствие. Хотя ей даже ничего сооружать не надо – вполне могла тени выдрессировать.

Власова закатила глаза, Селиванов, наоборот, пристально смотрел на Ваню, который не просто стойко выдержал взгляд, но и поинтересовался:

– Что у вас стряслось-то? – он перевёл взгляд на туфли, которые Рита по-прежнему держала в руках.

– Селиванов хочет меня убить, ты же слышал в коридоре, – ровным тоном сообщила женщина, чувствуя, что ноги совсем замёрзли.

– Он же патологоанатом. У него, может, шутки такие, – предположил Иван. Борис же совсем затих, желая досмотреть шоу.

– Непохоже, – максимально серьёзно возразила женщина. – У него взгляд был нездоровый.

– Когда это ты успела заметить его взгляд? – ехидно полюбопытствовал парень. – Когда убегала? Или…. – он неоднозначно замолчал.

– Да там по голосу всё слышно! – возмутилась капитан.

Несколько минут прошли в полной тишине.

Тихонов понял, что рассказывать ему никто ничего не собирается, и встал перед Селивановым, спиной к нему:

– Значит, я буду заградительным сооружением.

– Причём, весьма хлипким, – не могла не уколоть Власова.

– Это мы ещё посмотрим, – не моргнув глазом, отозвался парень, и Рита поспешила его предупредить:

– Ваня, у него скальпель.

– Так я и не против него, – буднично сообщил компьютерный гений, и наступила пауза, которую прервал громкий хохот Бориса. Власова же, конкретно подвиснув, недоумённо захлопала ресницами.

Мужская солидарность, чтоб их всех.

– Овощ в помощь, – отсмеявшись, решил Селиванов.

– В смысле? – снова не поняла Маргарита.

– В смысле – хрен с тобой, – грубость слов Борис смягчил тихим голосом и улыбкой, но Маргариту это всё равно задело.

Странно, с каких это пор она начала обижаться на Селиванова?

Не желая задумываться на все эти странные темы, товарищ капитан села на стул и начала надевать туфли. Как назло, застёжка на одной из них то ли заела, то ли сломалась вовсе.

Пытаясь её реанимировать и, одновременно с этим, глубоко уйдя в свои мысли, женщина не заметила, как Тихонов исчез. Не обратила она внимания и на то, что Борис сходил в морг и вернулся в переговорную.

А когда широкая ладонь легла на её лодыжку, Власова издала примерно тот же звук, что и Селиванов в морге часом ранее.

– Давай посмотрю, – мужчина осторожно снял обувь, не забыв, как бы между делом, провести пальцами по ступне женщины.

Маргарита закусила губу, наблюдая за тем, как Борис пытается разобраться с замком. Но, видимо, обувь приказала долго жить, то есть не следовать её примеру, поэтому через несколько минут патологоанатом сдался:

– Нужно менять замочек. Если ты мне их отдашь, я дома сделаю, – спокойно сообщил он.

Брови капитана взлетели вверх:

– Ты ещё и обувь разделывать умеешь? Что, большой опыт?

– Что-то вроде того, – вновь спародировал её Борис, но женщине было не до того.

– Так, а как же мне теперь до машины добраться? Сменная обувь только… там, – договаривала она уже в воздухе, так как судмедэксперт подхватил её на руки. – Боря!

– Это в моих же интересах, – иронично сообщил он. – Ты обещала меня отвезти. В конце концов, не в первый раз, – напомнил мужчина.

– Второй, – согласилась Марго, опуская глаза на туфли, которые она держала в руках.

Наверное, со стороны они с Селивановым выглядели очень комично.

– Сама виновата, – вздохнул Борис, и Рита не могла не поднять на него глаза.

Да, тогда, пять лет назад, Власова сделала всё возможное, чтобы не пересекаться с Селивановым. Перекраивала смены, чтобы работать с Валей. Если не получалось – сама за результатами не приходила: либо звонила по телефону, либо посылала кого-то вместо себя.

Дело было не столько в тех злополучных ночных поцелуях, сколько в том, что Маргарита не желала быть разлучницей – сама прошла через подобное в своё время.

Благодаря её усилиям, виделись Селиванов и Власова только на летучках и изредка – в буфете, но почти не разговаривали. Однако Маргарита успевала ловить на себе долгие взгляды Бориса. А он на себе – её.

Именно в это время у Селиванова начались конфликты с женой, которые медленно, но верно вылились в развод. Мужчина с головой погрузился в отношения с сыном, которому тогда тоже было нелегко, и о бракоразводном процессе не распространялся. Об этом знала только Рогозина и то, постольку поскольку.

А в тот день, когда Борис хотел сообщить Власовой, что свободен как птица, стало известно, что Маргарита Сергеевна больше в ФЭС не работает.

– Не смотри на меня так, а то споткнусь, – Борис не мог не улыбнуться, глядя на растерянную и будто смущённую Власову.

К тому моменту, как коллеги добрались до машины и умудрились её открыть, женщина изучила внешний вид своих туфель настолько, что их возненавидела.

А когда Селиванов уселся рядом с Власовой, слова не понадобились вообще.

– Я почему такой злой был? – Неохотно отстранился от женщины Борис. – Потому что у меня Власовой не было, – голосом Печкина завершил он. Маргарита коротко рассмеялась, снова поцеловала мужчину и положила руки на руль:

– Поехали….

Через три дня вся ФЭС знала, что у молчаливого судмедэксперта и строгого капитана начался роман.

Но ни Риту, ни Бориса это почему-то не беспокоило.