печально-безрадостный

всё синее — его таблетки и руки;

всё серое — его мечты и дым от сигареты.

halsey — colors

среди всех дворянских семей, дочь графа эфлерос считали самой красивой незамужней девушкой своего возраста. но ведь в первую очередь в браке самое главное — выбрать хорошую партию, чтобы породниться с богатым и перспективным родом. поэтому леди айту, настоящую девицу-красавицу, отец отдал в невестки, и её будущим женихом оказался лучший друг детства, лорд кай тюер. его отец, герцог тюер, тоже заставил жениться: «тебе уже шестнадцать, пора уже!».

айта всю жизнь была на домашнем обучении, а кай учился в академии имени гроссмейстера иргейна, которая по совместительству была ещё и пансионатом для мальчиков. поэтому в какой-то момент они потеряли постоянную связь, оставалось только посылать друг другу редкие письма, да выпрашивать у родителей разрешения на посещение какого-нибудь летнего бала-маскарада.

ещё был баронский сын вито гелибте — мальчишка с пятнами по всему телу, с которым никто не хотел дружить в начале поступления в академию. кроме, естественно, кая. последнему поначалу просто была любопытна чужая особенность, а после оказалось, что парень сам по себе интересная личность. так они и стали лучшими друзьями.

в середине своего восемнадцатилетия кай по неизвестным никому причинам внезапно отстранился от внешнего мира, несколько недель нигде не появляясь. а вито вдруг приходит приглашение на бал-маскарад, на который ещё в прошлом месяце его позвал с собой кай. решает пойти, сам не зная почему, наверное, потому что не каждый день его приглашают на подобные мероприятия для одних только герцогов да графов — элиты даже среди дворянства. там вито встречает айту, а айта встречает вито. весь вечер они провели в компании друг друга, мило беседуя, а после девушка заявила, что гелибте ей понравился, и она была бы рада увидеть нового друга на празднике в их доме, и вито, которому девушка тоже очень понравилась, согласился без задней мысли.

прошло несколько встреч, прежде чем вито и айта признались в своих симпатиях, той самой первой любви, по-детски наивной даже в некотором смысле. и когда влюблённость оказалась взаимной, девушка в сердцах говорит, что была бы очень счастлива выйти замуж за такого человека как вито, но уже обручена с другим, и её отец никогда не изменит решения по поводу её жениха.

проходит пара месяцев, и кай под давлением отца наконец выползает из родового поместья, приглашённый на день рождения младшей сестры айты. чего уж он совершенно не ожидает увидеть, так это бывшего друга со своей невесткой, милующихся в дальнем углу зала. это почему-то так задевает юношу, что он покидает праздник, прекрасно зная, что его ожидает ужасно строгий отцовский выговор дома, после которого не сможет спать на спине с неделю так точно.

с началом последнего учебного года все обращают внимание на резко изменившиеся отношения между когда-то лучшими друзьями. кай в открытую провоцирует вито — колкими словами, тычками, вызовами на дуэль. когда вито говорит, что кай ведёт себя как ребёнок, последний толкает его на землю, и, нависая, шепчет зло:

— что, в айту втюрился? заглядываешься на чужих невесток, да? да такая пятнистая псина как ты ей нахуй не сдался.

вито пропускает оскорбление мимо, хрипит насмешливо:

— значит, это ты её жалкий женишок, которого она терпеть не может, просто ненавидит, да?

кай замирает на секунду, принимая сказанное за чистую монету — знает, что айта настолько никогда никому не лжёт, привык, что вито делится с ним только правдой, что мысль о недостоверности его слов даже не возникает. смесь страха и отчаяния отражается на каевом лице, но в следующую же секунду он бьёт гелибте с размаху. его насильно оттаскивают от вито, который смотрит на бывшего друга нечитаемым взглядом, сплёвывает наземь солёную кровь. тюер не помнит как оказывается в кабинете директора и получает выговор за драку. лишь мелькает с ужасом осознание, что когда он приедет домой, получит очередное наказание от отца, и тот точно не станет жалеть сына.

***

на ежегодном зимнем балу кай старается не пересекаться с будущей жёнушкой, как бы не хотелось поговорить с лучшей подругой: рядом с ней верным цепным псом ходит вито. между тем гра эфлерос с герцогом тюер идут на крайние меры — через четверть года их дети должны пожениться, когда-нибудь жить вместе, в конце концов, а сейчас стоят по разные стороны зала как чужие — подмешивают в их напитки лёгкий синтетический наркотик, обычно приводящий к эмоциональному возбуждению, от которого подростки становятся сами не свои.

вито, видя странное поведение айты, подумал, что слишком много вина она выпила за вечер, и отводит её в комнату для гостей, чтобы девушка немного отдохнула в тишине и ей полегчало. когда выходит от неё, чтобы принести воды, его втаскивают в соседнюю комнату. при тусклом освещении он не сразу узнаёт в прижавшейся к нему фигуре кая.

— прости меня, ви, прошу тебя, — горячо в шею, — пожалуйста, дай мне шанс, я всё исправлю.

— отцепись, — рычит вито, но оттолкнуть разгорячённое пьяное тело не выходит.

— я… пожалуйста, прости. я такие глупости совершил, но… ты мне правда нравишься, — шёпот в губы, их глаза встречаются, вито видит помутнённый взгляд и до ужаса расширенные зрачки, мысленно отмечая такие же у айты.

— ты под наркотой, кай, отстань от меня, и постарайся прийти в себя, — всё же отстраняет бывшего друга, собираясь бросить.

— нет, стой! — кай понимает это, вцепляется мёртвой хваткой в чужие пальцы, лишь получает раздраженное «чего?!» на это, — айта… мне мне тоже дорога, она мой самый близкий друг, я не хочу, чтобы с неё что-то случилось. хочу, чтобы она всегда была счастливой, н-но… ты тоже мне дорог, и я…

кай задыхается в собственных всхлипах, судорожно утирает рукавом свободной руки слёзы.

— я правда люблю тебя, — шёпот на грани слышимости, сильнее сжавшаяся рука на чужой.

дальше оба молчат, тишину прерывают редкие едва сдерживаемые всхлипы.

— ви? — голос хриплый, надрывный, будто после четырёхчасовой истерики.

— да? — в ответ безразлично.

— поцелуй меня, — после просьбы каевы пальцы холодеют сильнее прежнего.

вито аккуратно кладёт свободную ладонь на щеку каю, а после невесомо целует губы, едва касаясь, по-детски, совсем невинно. отстраняется, грубо отталкивая, когда кай напирает сильнее.

— нам не стоит видеться какое-то время, — роняет вито, выходя из комнаты.

когда дверь за ним закрывается, тюер безвольным телом падает на пол, сбивая колени, в защитном жесте обхватывает себя за плечи, будто бы обнимая. больше он не старается сдерживаться, и горячие слёзы стекают по лицу. кай заходится в жалобном вое раненого зверя.

***

в один из последних дней учёбы кай заходит в комнату вито (тот как раз собирал свои вещи перед отъездом), когда уже почти все студенты разъехались по домам, и закрывает дверь за собой.

— чего тебе?

— тебе совсем поебать на мои чувства? — слышно, что кай на взводе, настроен агрессивно.

— да, это так. ты сам соизволишь свалить или мне лично выпроводить?

— тогда… тогда я расскажу всем, что я по мужикам! а твою айту нахер в монастырь отправят!

разозлённый вито тут же грубо толкает кая в стену, начиная быстро расстёгивать его рубашку, и у того на лице тут же отражается шок вперемешку с ужасом: слова не соответствуют действиям.

— т-ты чего творишь?!

гелибте не отвечает, только оставляет свежие засосы на бледной коже, ловит глухие стоны кая через некоторое время. резко отстраняется, гордо смотрит на свою работу: багровые пятна на грудной клетке, шее, рёбрах, и на красное лицо кая с широко распахнутыми глазами на мокром месте.

— прикольно, да? — издевальчески лыбится вито.

— ч-что?..

— «что?», — передразнивает парень, — глянь на себя, придурок.

каев взгляд бегло метается то на бывшего друга, то на собственное тело, доходит до него сейчас медленно.

— да-а. и айте оставлю такие же. только ей с продолжением, — усмехается, предвкушая, вито, но тут же вновь становится серьёзным, и едко выплевывает, — поздравляю с первой брачной ночью, уёбок.

он подхватывает свою сумку, спокойно открывает комнату и уходит, оставляя однокурсника в одиночестве.

кай задыхается от несправедливости, глазами бегает туда-сюда, не задерживаясь ни на чём конкретном. на эмоциях толкает, сбрасывая, настольную лампу со стеклянным плафоном с высокого комода рядом, и та со звоном разбивается вдребезги, в стороны разлетаются цветные осколки. кай вцепляется в собственные волосы, кричит в голос, во всю глотку, сгибается сначала в половину, а после опускается на корточки.

где-то в коридоре гелибте, слыша тюера, победоносно улыбается.

***

кай не считает правильным принимать наркотики. но это действительно кажется ему верным. он думает, что, на самом-то деле, к тому всё и вело, просто до этого не было причин. раньше у него был вито, который одним лишь существованием рядом не давал пристраститься к каким-либо пагубным привычкам. а после их дружба рассыпалась песочным замком. и тогда решение находится будто само собой.

он приходит в бордель нижнего города. по правде говоря, подавляющая часть дворянства хотя бы раз посещала нижний город, это ни для кого не было секретом. а вот о постоянных клиентах разного рода заведений всегда держали в тайне — полная анонимность была абсолютная гарантирована.

нижний город — крупный район столицы, чаще называемый просто этажами, был расположен под городом. раньше столица и этажи были единым целым, но было это так давно, ещё до смены власти в королевстве, что лишь немногие помнили о тех временах. сюда, в место, где солнечный свет едва пробивался из-за дыма строительных и заводских труб, выпускающих в воздух вместе со смогом ещё и кучу радиоактивных веществ, стекались все изгои, отбросы общества, и либо же вовсе сумасшедшие искатели артефактов. многие товары столицы быстро оказывались на чёрном рынке этажей, стоило торговым суднам только остановиться в порту, а всех владельцев изобретений или веществ, стеснённых столичным законами, встречают с радушным приёмом как старых друзей. из-за давней ссоры между жителями верхнего и нижнего города этажи заметно отставали от технологий столицы, ровно как и другие сферы. целые кварталы оставались загрязнёнными и опасными для жизни десятки лет. а ещё подземные этажи, каждый из которых распространялся на много-много километров, славились высоким уровнем разного рода преступности: кражи, убийства, наркоторговля, проституция. впрочем, неудивительно, каждый здесь был сам за себя, и боролся за сохранность собственной шкуры как мог.

кай не сильно всматривался в лицо проститутки, попросил хозяина привести девчонку посимпатичнее, да поскорее. и только в состоянии аффекта, пьяный и обдолбанный в край, он понимает, что она было слишком сильно похожа на вито — схожие черты лица, холодный отблеск глаз, не хватало лишь чёртовых отметин на светлой коже. он кладёт ладони на её шею, сжимает до какого-то странного хруста, потому что в трипе ему кажется, что перед ним вито. то, что он убил девчонку, доходит только на утро, когда рядом обнаруживается уже холодное тело с остекленевшими глазами и сине-лиловыми пятнами пальцев на горле. кай благодарит всех известных ему богов, что нашёл партнёршу в борделе нижнего города, а не на каком-нибудь светском вечере, иначе нашёл бы проблему не только себе, но всему своему семейству. он отдаёт сутенёру чек с суммой, превышающую оговорённую цену, и просит провести ритуальное прощание как следует, а оставшиеся деньги отдать её семье. запоздало вспоминает, что даже не спросил имени девушки, и что она была явно не старше него самого. из борделя тюер выходит с твёрдой мыслью найти дилера, чтобы новая доза помогла забыть последние сутки.

он продолжает употреблять, но когда воспоминание начинает всплывать у в голове слишком часто даже под кайфом, решает, что надо что-то сделать. тогда кай заходит к отцу в кабинет, и говорит, что его необходимо положить в лечебницу, чтобы избавить от зависимости. а после ему нужен будет личный врач, который поможет ему. потому что он, кай, был влюблён в парня. и что это ужасно, отвратительно, неправильно. отец очевидно разочарован таким новостям, но при этом рад, что сын сам обратился с помощью, поэтому быстро соглашается, и просьба кая исполняется на следующий же день.

после рехаба он начинает проходить «лечение» дома. ему выписывают сильнодействующие лекарства, которые, по убеждению доктора, должны обязательно помочь. но после приёма кай только и может, что лежать сутками в кровати в темноте своей комнаты, не выходя в свет. это вдруг подмечает айта, и говорит о своих наблюдениях вито, когда он навещает её, и они гуляют по саду. на это гелибте лишь отмахивается, мол, почему тебя вообще волнует такой придурок? но эфлерос остаётся непреклонна, всё же уговаривает навестить их друга, ведь вито, как-никак поступил в высшую медицинскую академию, как раз начал проходить медицинскую практику. она в кратчайшие сроки договаривается с герцогом тюер, и тот не может отказать любимой снохе.

***

личная служанка провожает вито до кая, а сама несёт поднос с едой. когда заходят к нему, комната встречает их мраком: окна плотно зашторены, что-то видно только потому, что на улице разгар дня и солнце светит во всю, всё же пробиваясь сквозь ткань.

— господин кай, я принесла вам обед, поешьте, пожалуйста, — она говорит тихо.

— оставь еду здесь, лиза, я поем позже, — доносится откуда-то из-под одеяла.

девушка аккуратно ставит поднос на прикроватную тумбочку.

— ещё к вам пришёл гость, господин кай, ваш отец попросил провести его к вам, — выполнив обязанности, служанка направляется к выходу, в дверях снова подаёт голос, — вам что-нибудь нужно, господин кай?

— нет, лиза, спасибо, всё хорошо, я в порядке, —ответ всё так же безэмоционален, но девушка кивает будто сама себе, закрывая за собой.

кай всё же выползает из-под одеяла, чтобы посмотреть, кого занесла нелёгкая. встречается взглядом с вито, вздрагивает. вито, кажется, даже слышит заглушённое «ты… нет-нет-нет, не снова…», прежде чем парень ныряет обратно:

— лиза, таблетки! принеси их, лиза, пожалуйста! — уже на грани истерики.

вито в ступоре выходит из комнаты, чтобы спросить у служанки, что вообще происходит с бывшим другом.

— он ведёт себя странно. расскажите, что с ним?

— господин кай видит галлюцинации после лечения, часто впадает в истерику во время них, — шепчет лиза, — доктор выписал ему таблетки какие-то, но они помогают, господин кай после них почти всегда успокаивается. правда, уж не знаю, из-за них ли, но вот уже которую неделю он почти ничего не ест, только и говорит, что не голоден, всё позже, а к еде даже не притрагивается, — говорит жалостливо, будто сейчас расплачется, а после уже добавляет ещё тише, — я очень беспокоюсь за господина кая, ему с каждым днём всё хуже. как бы с ним ничего плохого не стало, — маленькой ладошкой утирает выступившие слёзы.

вито кивает, говорит, что постарается что-то сделать, возвращается в комнату. подходит туда, где лежит кай, садится ему в ноги.

— я, конечно, могу и просто посидеть и потратить своё время впустую, но было бы лучше, если ты соизволил проявить хоть каплю внимания, — недовольно говорит он, хмурясь.

кай всё же вылезает из своего кокона, смотрит загнанной в угол жертвой. дёргается, когда вито двигается к нему ближе.

— в-ви?

— я это, я. не призрака же ты видишь, придурок.

кай сам подползает ближе, кончиками пальцев дотрагивается до щеки парня, вздрагивает и отдёргивает руку, когда чувствует горячую кожу.

— о боже, — зажимает рукой рот, но тут же убирает, — п-прости, в-ви, я подумал, что снова… чт-то ты галлюцинац-ция.

он отстраняется, садится на прежнее место, обнимая голые коленки. только тогда вито замечает тонкие полоски шрамов на ногах и руках: и совсем бледные, зажившие, и совсем свежие, ещё красные и с тонкой корочкой. думает, что если попросить снять огромную не по размеру рубашку, то увидит ещё.

— ты сам сделал это? — он не церемонится, грубо хватает чужое запястье, кай на удивление не вскрикивает, даже не выдёргивает руку.

только глаза отводит на секунду, губы поджимает. значит резался.

— не все из них, — в конце концов говорит он, на что получает непонимающий взгляд.

— точно, — кай начинает улыбаться, медленно растягивая губы, — я же никогда не говорил тебе, что отец хлестал меня до крови за каждую малейшую провинность.

это, кажется, смешит его, и тюер смеётся истерически, совсем ненормально, а потом также резко прекращает. улыбка мгновенно с лица исчезает.

— хотя, ты и сам никогда не спрашивал, никогда не интересовался, что у меня дома происходит, — тянет слова, руку вытягивает из чужих пальцев.

— да и сейчас, не думаю, что тебе стало интересно, — натягивает одеяло на плечи, — тебя же айта прислала, да? сам бы ты ко мне после всего ни за что бы не пришёл.

парень смотрит из-под полуприкрытых глаз. невольно вито сравнивает его с лисой — такой же хитрый прищур.

— айта действительно хорошая девушка, всегда так мила ко всем убогим и прокажённым вроде меня, правда?

— прекрати, кай.

— прекратить что, а? скажи, что мне прекратить, ви? то, что ты видишь, всё, что от меня осталось, — шипит парень, нервно расчёсывая одной рукой коленку, а второй тыльную сторону ладони.

— да из-за чего ты вообще таким стал? — хмуро смотрит на него вито.

— из-за чего? ты имеешь в виду, из-за кого, да? ещё и спрашиваешь? из-за тебя я таким стал, придурок ты несчастный! — голос срывается на крик, — знаешь, что со мной было? я подсел на ёбаную наркоту, меня откачивали от передоза какие-то беспризорники с нижних этажей, пока ты, мой лучший друг, в которого я был влюблён, чёрт возьми, с четырнадцати лет, развлекался с моей лучшей подругой детства, с которой мы сейчас в браке! и ты правда спрашиваешь, как я стал таким?!

кая начинает трясти, точно в лихорадке, дыхание абсолютно сбивается, но он продолжает тише:

— я… из-за меня погибла девушка… она была проституткой в нижнем городе, — он на секунду задыхается, ловит ртом воздух, — я задушил её, когда был под кайфом. это не было специально, клянусь. я не хотел этого делать, даже не понял, что произошло тогда.

в этот момент кай больше не выдерживает, срывается в истерику, слёзы горячими каплями стекают по красивому лицу. он с трудом поднимает голову, сталкивается взглядом с вито. пару секунд они смотрят друг другу в глаза, и вито вздрагивает от неожиданности, когда кай надрывно зовёт служанку.

— лиза! п-принеси успокоительное, и снотворное тоже! — теперь он уже хрипит сорванным голосом.

кай всё ещё не может успокоиться, но ребром ладони вытирает продолжающие течь слёзы.

— уходи, ви, пожалуйста, — просит кай, — когда ты рядом, мне только хуже. ты всё равно никогда не ответишь на мои чувства, я же знаю. тем более, когда ты знаешь всё это. но я всё равно люблю тебя. даже после этого ёбаного лечения, которое нихуя не помогло. поэтому прошу, не приходи больше никогда. передай айте, что я в порядке, не хочу, чтобы она ещё переживала из-за такого, как я.

на этом тюер снова заворачивается в одеяло, и дожидается лизу с таблетками. вито уходит, не прощаясь. в коридоре сталкивается со спешащей служанкой, говорит, что сам найдёт выход.

***

через два дня леди айта эфлерос получает письмо, в котором говорится, что её муж, лорд кай тюер, совершил неудачную попытку суицида, и направлен в соответствующую лечебницу.