Круглосуточно работать бывает слишком тяжело. Когда твой рабочий график составляет семь дней в неделю, то как-то времени на личную жизнь уже не хватает. И даже конец декабря не может быть для тебя причиной для отдыха, ведь тогда посетителей, желающих запомнить уходящий год хотя бы с помощью вкусной еды, бывает много. Но наедаются только они, а повара, бывает, просто не успевают даже перекусить.
Поэтому Санджи был раздражён. Он никогда не давал эмоциям отразиться на его готовке, но сейчас он мог запустить нож в любого, кто посмеет к нему подойти. Чувствуя опасность, исходящую от су-шефа, обычно бойкие повара молча готовили заказы, иногда тихо переругиваясь между собой. Они знали, что Санджи страшен в гневе и старались не выпускать его за пределы кухни, а то взглядом людей распугает. Но если повезёт, и он увидит в этот момент девушку, то вся его злость улетучится мгновенно.
А су-шеф задумчиво и быстро резал овощи, иногда бросая взгляды на часы, висящие над входом в кухню. Время уже перевалило за десять вечера, а народу в зале меньше не стало. Движения стали ещё быстрее, немного улёгшееся раздражение снова всколыхнулось волной в груди. В животе заурчало, рука было дёрнулась к штанам, спрятанным под белым кителём, но замерла. Испустив шипение, Санджи глубоко вздохнул и снова сосредоточился на готовке. Старые привычки давали о себе знать.
Взгляд быстро скользнул в сторону часов, как вдруг на кухню вошел официант, держа поднос с тарелкой. Он остановился и повернулся к часам, а Санджи не отрывал взгляда от тарелки. Снова сделав глубокий вдох, он сощурился и отложил нож.
— Что-то не так с супом? — официант вздрогнул и развернулся к повару, который пристально смотрел на него. Санджи подошел к парнишке и сложил руки на груди. Казалось, кухня замерла.
— К-клиент с-сказал, ч-что суп пе-пересолен, — запинаясь выговорил официант и зажмурился, увидев гнев в голубых глазах су-шефа. Санджи снова сделал глубокий вдох, опустил веки. Потом быстро расстегнул китель, снял с головы колпак, сложил это всё на стол для заказов и повернулся к всё ещё застывшей кухне.
— Только попробуйте напортачить, — громко, но чётко произнёс он и добавил, обращаясь уже к официанту. — Поднос поставь. Номер столика?
Парнишка не посмел возразить. Санджи поправил рубашку, которую всегда носил на работу, и быстро разгладил всё, что мог. Впрочем, в таком виде он несильно отличается от обычного официанта. Взяв поднос, он окинул кухню ещё одним внимательным и прожигающим взглядом и направился в зал.
Стоило дверям за ним закрыться, как кто-то из поваров прошептал: «Звоните шефу». Санджи, выйдя в зал, одним профессиональным движением достал из пачки сигарету. Зажав её в зубах, он заменил пачку на зажигалку и прикурил. Расслабляющий дым наполнил лёгкие, и от этого стало немного легче. Оглядев зал, Санджи нашёл нужный столик и, улыбаясь остальным посетителям дежурной улыбкой, плавно подошел к нему.
Мужчина, сидевший за ним, нагло взглянул на Санджи. Девушка рядом с любопытством оглядывала нового «официанта». А Санджи, только мило улыбнувшись ей, с холодностью посмотрел на клиента. Сегодня не повезло.
— Неужели повар уже исправил мой заказ? — пальцы посетителя постукивали по столу, а взгляд не выражал ничего, кроме презрения.
— Повар не понял вашу претензию. Этот суп приготовлен идеально, — тарелка мягко опустилась перед ним. Голос Санджи звенел от раздражения, но он держал себя в руках. Пока.
— Я что-то не понял, — мужчина небрежно зачерпнул суп и приблизил к лицу. — Я же сказал, он пересолен.
«Держи себя в руках, держи себя в руках» — как мантру повторял про себя Санджи. До побеления пальцев сжав поднос, он произнёс, чеканя каждое слово:
— Повар не будет исправлять ваш заказ, так как он приготовлен идеально. Если у вас такой плохой вкус, то, может, не стоит ходить по ресторанам? Перед дамой только позоритесь.
Звон бьющегося фарфора заставил гул в зале смолкнуть. Нога клиента с силой наступила на лужу, забрызгав ботинки повара. Санджи увидел движение и быстро пригнулся. Над головой просвистел кулак клиента, на нём, что странно, блестел железный кастет.
— Да как ты, простой официант, смеешь мне такое говорить?!
— Фуллбоди, успокойся! — девушка вскочила со своего места.
Санджи послал к черту всю свою выдержку. Он выпрямился и занёс было ногу, но от неизбежной кары клиента спас крик:
— Опять ты буянишь?!
Санджи замер и повернул голову в сторону кухни. Там стоял старик в огромном колпаке и с усами, заплетёнными в косички. Ругнувшись, Санджи отступил от всё ещё рассерженного мужчины. По полу послышались быстрые шаги, и его схватили за воротник и грубо потащили к дверям в кухню.
— Увольте этого официанта! — проревели им вслед.
На кухне стояла тишина. Все делали вид, что им очень интересно готовить, а не смотреть на своего су-шефа, которого тащат, будто щенка. Зефф втолкнул его в свой кабинет и с грохотом захлопнул дверь.
— Какого черта ты опять решил поиграть в зазнавшегося официанта? — с яростью спросил он. Санджи промолчал, только вытащил изо рта сигарету, кинул на пол и примял ботинком. Шеф ничего не сказал, лишь кинул неодобрительный взгляд.
— Он сказал, что мой суп пересолен, — фыркнул блондин, отворачиваясь и смотря в окно. На тёмной улице уже зажглись фонари и освещали искристый снег своим искусственным светом.
— Я бы сказал, что твоя еда просто ужасна, но ты уже знаешь, что это не так, — старик только устало вздохнул и уселся в своё кресло. В этот момент Санджи почувствовал настоящее раскаяние.
— Я ведь не просто так сделал тебя су-шефом. Ты ответственный, хорошо готовишь, можешь держать этих оболтусов в ежовых рукавицах, но в последнее время ты слишком вспыльчив, — проговорил Зефф. Санджи удивлённо посмотрел на него, и он фыркнул. — Я же не тиран. Может, ты слишком устал. Я ведь не слепой.
Санджи снова отвернулся к окну. Да, устал. Вечно работа, на личную жизнь времени не хватает, а ведь там всё только начало налаживаться. Возможно, Зефф всё это прочёл в его глазах, когда он снова посмотрел на него.
— Даю тебе отпуск на эти зимние праздники, чтоб их.
— Что? Но у нас ведь не хватает поваров! — Санджи даже рот приоткрыл от удивления. Не то чтобы он не хотел отпуск, просто он понимал, что его отсутствие может сказаться на работе ресторана.
— А если ты тут останешься, то точно успеешь кого-нибудь из клиентов покалечить! — фыркнул Зефф. — Я могу и не успеть тебя остановить. Сегодня и так проблем доставил, этот клиент, с которым ты сумел устроить перепалку, в полиции работает. Если повезёт, то нам ничего не грозит. Но после отдыха ты будешь обязан работать за троих! А сейчас, иди уже. Без тебя справимся.
Санджи вышел через чёрный ход. Он, конечно, был рад, но всё же на душе остался какой-то осадок. Да и гнев ещё до конца не утих. Проходя мимо главных дверей, он увидел в окне всё того же клиента. Он сжимал и разжимал тот самый кулак с железным кастетом. Девушка напротив него молча ела, иногда кидая взгляды в сторону кухни.
Закурив, Санджи выдохнул дым в черное небо, казавшееся бездонным. В животе снова заурчало. Взгляд с неба снова переместился к окну. «Проблемы из-за него?» — мысли перекатывались медленно, словно огромные камни: «Да он тот ещё зазнавшийся идиот». В голове загорелась мысль, которая мгновенно вызвала странное, уже когда-то забытое предвкушение.
«Посмотрим…»
Повар снова закурил. Пришедшая тогда идея казалась очень заманчивой. Он пошел по заснеженной улице. Улыбка на его лице сменилась на ухмылку. Это был превосходный воскресный вечер с морозом и чистым небом.
***
— Опять только о своём кендо и думаешь! — Зоро закатил глаза. Визгливый голос Пероны сопровождал его от самого тренировочного центра и до парка. От её вечных настойчивых комментариев уже хотелось волком выть. Вечно не то, вечно неправильно, вечно «не сутулься!». Собственно, она могла сойти за мать Ророноа, но только если была бы лет на двадцать старше. А так — ровесница, с какой стороны не взглянешь. Да даже волосы розовые! Они оба походили на парочку каких-то фриков, коими, в какой-то степени, и являлись.
Затолкав несколько монет в отверстие в железном боку автомата, Зоро устало нажал на кнопку. Достав упавшую банку с напитком, он протянул его продолжавшей трещать, как сорока, девушке. Она замолкала на краткое мгновение, приняла напиток и снова начала что-то говорить.
— Слушай, зачем ты пришла в центр? — не вытерпел парень, не мог он поверить, что из солидарности или ещё каких-либо чувств эта девушка пришла проводить его до дома. Перона снова замолчала, раздумывая, а потом недовольно фыркнула.
— Михоук спрашивает: с нами ты будешь отмечать Рождество или опять сбежишь к своей тайной девушке?
— Сбегу, — без обиняков заявил Зоро. Теперь Перона закатила свои большие глаза. Открыв банку и хлебнув из неё немного, она снова немного подумала и спросила:
— А ты нам когда представишь её?
Зоро ухмыльнулся, представляя, что будет, если он это сделает.
— Надеюсь, нескоро.
— Неужели она качок? — округлила глаза Перона. Зоро только рот рукой прикрыл и тихо прыснул, отворачиваясь в сторону. А девушка тем временем продолжала. — Но ведь кто-то должен вытерпеть твой мерзкий характер на протяжении аж двух месяцев!
На самом деле, Зоро «бегал из дома» всего два месяца, а встречался уже как полгода. Это тоже его несколько веселило, если учесть то, что Михоук любил следить за своим подопечным.
— Наверное, вы познакомились в твоём центре! Но я там только мужиков видела, — Перона задумчиво посмотрела на свою банку, но вдруг резко подняла голову и удивлённо посмотрела на Зоро, который, зевая во весь рот, смотрел на цены в автомате. — Неужели ты…
От этой догадки Зоро избавил зазвеневший мобильник девушки. Она, не сводя взгляда с парня, приняла вызов и приложила телефон к уху. Кто звонил, Зоро понял с первых секунд.
— Чего тебе? — так Перона обращалась ко всем, но сейчас в её голосе исчезла привычная небрежность и появилась незнакомая нежность. Этот странный феномен Зоро заметил совсем недавно и даже удивился. Перона, вся из себя такая принцесса, смотревшая на всех свысока и любящая критиковать и приказывать, а такие чувства. Еле заметные, но всё же.
Девушка, нахмурившись, наградила Ророноа ещё одним внимательным взглядом и немного отошла так, что он не мог слышать её разговора. Зоро пожал плечами и плюхнулся на припорошенную снегом скамейку, поставив спортивную сумку на землю около. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул свежий воздух и хотел было задремать, как рядом раздался голос:
— Вечно он куда-то пропадает.
— А что ты хотел? Вчера он был так зол, что и напиться мог. А если главный застукает, то всё.
— Кстати, а чего он так вчера буянил?
— Ну, в воскресенье он же ходил в этот рыбный ресторан, который начали рекламировать недавно. Так его там официант какой-то и принизил, а потом ещё и девушка, на которую он глаз положил, отшила его.
Зоро открыл глаз и повернул голову. Недалеко стояли двое полицейских. «Рыбный ресторан с рекламой, значит?». Это всё казалось довольно знакомым, если не сказать, что даже слишком. Нахмурившись, он продолжил подслушивать.
— Но напиться в начале недели так, что даже в два дня не отвечать? — первый полицейский недоверчиво помотал головой. — Если он из-за таких пустяков будет каждый раз бухать, то его уволят к чертям.
— Да этого Фуллбоди вообще ничего не волнует кроме его самого, — второй только плечами пожал.
Двое полицейских продолжили ещё что-то обсуждать, но Зоро уже не слушал. Он был не настолько глуп, чтобы не сложить два и два и не получить четыре. Рыбный ресторанчик, о котором эти двое говорили, он знал прекрасно. И возможного официанта он тоже прекрасно знал. И даже смел предположить, что это был не официант. Если всё обстоит так, как он услышал, то можно даже считать, что Фуллбоди или как там его не отвечает не потому, что спит.
Зоро только рукой провёл по лицу. Ну да, он же забыл с этой беготнёй в центре и с разборками с Михоуком и Пероной, которые, как оказалось, с каких-то пор (он упустил этот момент) стали слишком близки. А ведь даже себе пометочку сделал… где-то. Ругнувшись про себя, Зоро встал со скамейки и огляделся в поисках Пероны. Та как раз спешила к нему.
— Михоук звонил, просил быстрее возвращаться домой, — как-то слишком зло проговорила она, пихая в сумочку телефон. Зоро вопросительно поднял брови. Перона проворчала. — Он ничего мне не сказал, может быть, какие проблемы у него в магазине, я не знаю. А какие проблемы могут быть в магазине по продаже оружия, действительно!
— Я не могу, мне надо идти, — отрезал Зоро. Он знал, что бы ни случилось с магазином, который смог открыть и содержать его опекун, но он справится сам и без чьей либо помощи. Но, похоже, Перона так не считала.
— В каком это смысле? Ты что, сейчас сбегаешь к своей фифе или кто там у тебя? — девушка надулась. — Совсем ты не ценишь свою семью…
— Потому что мне пора уже заводить свою, — ляпнул Зоро, не подумав. Перона застыла и просто хлопала глазами, а он успел ударить себя по лицу.
— В общем, я пошёл! — Зоро резко развернулся и почти бегом пустился из парка, на ходу надевая сумку на плечо. А Перона так и осталась стоять около скамейки и автомата, непонимающе смотря вслед убегающему парню.
А он, убежав из парка и остановившись, огляделся, вспоминая свой путь из центра и до дома Санджи. И уверенно зашагал вправо. Причина, по которой он решил идти к нему именно сейчас, должна была быть ещё жива, но только если Санджи всё же сможет сдержать себя в руках.
В последнее время он плохо себя контролировал. Было ли это из-за работы или ещё из-за чего, Зоро точно не знал. Но перегруженный график в ресторане давал о себе знать. Когда начало темнеть, Зоро понял, что, похоже, куда-то не туда он свернул.
Постепенно холодало, начал дуть ледяной ветер, небо заволокло тучами. Трясущимися руками Зоро вставлял ключ в скважину. После того, как он стал тут частым гостем, было принято решение сделать ему дубликат ключа. Дверь громко хлопнула за спиной, и Зоро устало поставил спортивную сумку на пол. В коридоре было темно, но сквозь небольшое окошко на одной из дверей пробивался свет.
Со стороны кухни доносилась красивая мелодия, и слышалось шипение чего-то на сковороде. Сняв куртку и разувшись, он тихо прошагал к свету. Осторожно открыв дверь, Зоро увидел покачивающегося у плиты парня. Теперь было слышно его легкое напевание. Зайдя на кухню, Зоро подошёл к ничего не замечающему парню и обнял его со спины.
— Черт! — лопатка, которую Санджи держал в руке, упала на пол. — Мох, зачем было так пугать?!
Зоро ничего не ответил и зарылся носом в светлые волосы. Давно такого не было, последний раз он тут был неделю назад. Санджи вздохнул и убавил огонь на плите.
— Ты чего не позвонил? — спросил он, немного повернув голову. — Напугал ещё.
— Мог бы напомнить, — проворчал Зоро, поднимая голову.
— О чём? — Санджи кое-как развернулся к парню.
— О людях.
Он замер, прикрыл глаза и бесшумно ругнулся. Потом вздохнул и поднял глаза на ждущего Зоро.
— Это как-то вылетело из головы.
— Я думал, те таблетки помогли, — после этих слов Зоро Санджи передёрнуло и он поморщился, вспоминая прошедшие дни, полные какой-то странной расслабленностью и пылающим гневом внутри груди.
— Помогли, но я как-то не сдержался, — с небольшим огорчением ответил он. — Не смог.
— Этот полицейский у тебя? — решил перевести тему Зоро.
Повар мгновенно побагровел и резко вздёрнул голову, чуть ли не заехав носом по подбородку парню. Снова вздохнув, он выпутался из рук Зоро, наклонился за лопаткой, и подошёл к раковине. После недолгого молчания, ответил:
— Где ж ему ещё быть? Со вчерашнего вечера в подвале сидит, я ему даже воды принёс, представляешь? А ты откуда знаешь?
— Разговор случайно услышал, — Зоро сел на стол и подпёр рукой голову. — И чем же он заслужил твой гнев?
Санджи зло протёр мокрую лопатку полотенцем и вернулся к плите. Снова послышалось шипение. Парень ещё немного молча поводил лопаткой по сковороде, а потом подошел к игравшему магнитофону на одной из полок в углу и выключил его. Он устало убавил огонь на плите и сел напротив терпеливо ждавшего Зоро.
— Он сидит там с завязанными глазами, он меня не видел, — наконец сказал Санджи. Он достал сигарету и закурил, проигнорировав немного скривившегося Зоро. — Может, я просто вспылил и мне как-то не хочется аргументировать его похищение тем, что в холодильнике мясо кончается.
— Но ведь оно и правда кончается, — фыркнул Зоро. Санджи только задумчиво кивнул и посмотрел куда-то сквозь него. — Ты хочешь его отпустить?
— Думал об этом, — безэмоционально ответил повар, туша сигарету в пепельнице. — Но ведь тогда придётся искать другого…
— Насколько я понял, его не слишком любят на работе, — на самом деле, Зоро не прельщала ночная прогулка по городу в поисках человека, которого можно без зазрения совести заточить в подвал. — Да и та девушка бросила его после похода в ресторан.
Взгляд Санджи наконец стал более отчётливым. Он посмотрел в глаза Зоро и вздохнул. Немного поразмыслив, он кивнул и сказал, чуть-чуть улыбнувшись.
— С ним надо повозиться. Если окажется, что он чем-то болен, то для него же лучше.
***
— Я пытался с ним говорить.
— И что, получилось? — усмехнулся Зоро в трубку. По раздражённому голосу Санджи он понял, что не очень.
— Он меня сначала послал, потом умолял его отпустить, а затем начал мне угрожать своим просто огромным статусом полицейского! — на другом конце послышалось шипение. После недолгой тишины, которую немного разбавлял тихий смех Зоро, повар признался. — Я ему чуть руку не отрубил.
— Поосторожнее там, что с его анализами? — Зоро прижал телефон плечом к уху и подтянулся на турнике. Изо рта вырвалось тяжелое дыхание и парень упал на маты.
— Что странно, он абсолютно здоров. Анализы особых проблем не выявили, а я всё же смог выяснить у него некоторую информацию. У него аллергия на мёд и всё, — Ророноа мог поклясться, что в этот момент Санджи закатил глаза.
Встав с матов, Зоро стянул полотенце с перекладины и сел на скамейку. Вытирая пот с лица и шеи он неотрывно слушал тираду Санджи о том, что «Этот идиот продолжает орать каждый раз, как слышит, что дверь открывается!».
— Ну, а что ты хотел? Обычно мы так долго не маемся, — Зоро фыркнул. — Он там уже неделю, удивительно, что он ещё не сошёл с ума.
— Да, у него выдержка железная, — послышался стук ножа по разделочной доске. — Сегодня приедешь? В принципе, одному мне как-то не хочется занимать всем этим.
— Как ты раньше без меня справлялся? Приеду через час, и, пожалуй, останусь, а то мне уже надоело, что за мной следят! — на последний словах Зоро резко развернулся к выходу из спортивного зала и зло посмотрел прямо в глаза испуганной Пероне. Она быстро спряталась за стеной, а Зоро вздохнул. — Скоро приеду.
Сбросив вызов, он устало встал со скамейки и подошел к выходу. Заглянув за стену, он увидел надувшуюся девушку, скрестившую руки на груди.
— Тебе так интересно, что ты заделалась в шпионы? Если да, то тебя спалят на первом же задании.
— Очень смешно, Ророноа! — Перона скользнула по нему обиженным взглядом. — Ты стал очень скрытным!
— Я был таким всегда, — Зоро прошел мимо неё. Закрывая дверь в душевую, он повернулся и, нахмурившись, сказал:
— Я вас познакомлю, когда разрешу одну проблему.
Перона в ответ только надула губы и отвернулась. Зоро пожал плечами и скрылся за дверью.
***
Обычно, в подвале должно быть сыро, но если ты не хочешь, чтобы находящий там умер от простуды, то его надо содержать в чистоте и тепле. Потому самое тёмное место в доме можно было бы принять за вполне хорошую комнату для гостей, но только если бы там была мебель, а в углу не валялись железные вёдра и подносы, с потолка не свешивался крюк для подвески туш, и около стены не стоял широкий железный стол. Поэтому Санджи завязывал глаза похищенным не только потому, что не хотел, чтобы его видели.
И вот сейчас воздух стал тяжелым и терпким. Одно из уже стоявших в ряд вёдер загудело, когда в него Санджи с меткостью баскетболиста кинул только что отрезанную голову. Поменяв поднос уже почти до краёв наполненный кровью, повар встал и потянулся. Вздохнув, он принялся вынимать крюк из лодыжек уже бывшего полицейского. Тело оказалось тяжелым, но после того, как его покинула большая часть крови, оно немного, но полегчало. По меркам Санджи, килограмм восемьдесят-девяносто. Даже хорошо.
Дотащив до стола и водрузив на него обезглавленное тело, блондин взял ведро воды и выплеснул на него. Послышался хлопок двери.
— Ты долго, — проворчал Санджи, поднимая второе ведро и снова выплёскивая на тело. — Переверни его.
— Дела были, — бросил в ответ вошедший.
Зоро быстро выполнил просьбу. Ещё два ведра опустели, и парни вдвоём вернули тушу на крюк, только повесили уже не вниз головой. Закрепив тело, они переглянулись и взяли по ножу. Отрезали кожу молча, но Санджи часто кидал взгляды в сторону слишком мрачного Зоро. А тот, казалось, был погружен в свои мысли.
Отправляя кусочек отрезанной кожи на очередной поднос, повар снова кинул взгляд на задумчивого, но продолжавшего работать Зоро. Что творилось в его голове, Санджи мог только предполагать. Чемпион по кендо редко делился своими мыслями, даже с ним. «Может, что в семье?» — Санджи пожал плечами. Но на самом деле, он ощутил некое беспокойство. Зоро, конечно, не отличался разговорчивостью — разве что, только в редких случаях, — но рассказывал, если что серьёзное. А тут слишком молчалив. И даже холоден.
Это поведение напомнило Санджи их первую встречу. Два года назад, до того, как открылся ресторан «Баррати» и до того, как Зоро стал таким же «монстром», как Санджи. Воспоминания пролетали перед глазами, постепенно превращаясь, будто в огромный снежный ком. Это вызвало лёгкую улыбку.
***
Бар был открыт круглосуточно, но, обычно, в нём оставалось мало людей ещё до полуночи. Не слишком популярный, стоящий на углу одной из многочисленных улиц города. Работа так себе, но тут платили, а этого должно было хватить на проживание и даже на то, чтобы немного отдать Зеффу на его мечту.
Протирать стаканы и наливать посетителям, попутно выслушивая их жалобы, Санджи никогда не привлекало, потому он попросился работать в ночную смену. И сейчас ему было скучно. Он не жалел о своём решении, но стоять за барной стойкой до семи утра не очень хотелось. Бар пустой, кроме него и уборщика, который уже успел заснуть в кладовке, никого нет, ночь настолько душная, что пришлось открыть все окна и даже дверь.
Сев за один из столиков, Санджи скучающе вдавливал сигарету в пепельницу. Бросив взгляд на часы, он вздохнул. Ещё четыре часа. Сна не было ни в одном глазу, но очень хотелось положить голову и закрыть глаза, дабы оставшиеся часы пролетели быстрее. Если Санджи и хотел это сделать, то всё равно не смог. В бар вошел первый посетитель за эту ночь.
Оглядевшись, он задержался взглядом на продолжавшем сидеть и не совсем понимать, что происходит Санджи. Ещё немного постояв, он двинулся к барной стойке. Бармен, поздно спохватившись, вскочил со своего места и забежал за стойку. Посетитель даже не взглянул на него, только прохрипел:
— Сакэ, самого крепкого.
Санджи только кивнул, отходя к стойке с бутылками. Налив в чашечку* парню, у которого оказалась довольно странная внешность — зелёные волосы, три серьги-капельки в ухе и мрачный взгляд невозможно назвать «нормальным» — Санджи достал ещё одну сигарету и закурил. Клиент недовольно посмотрел на это и задержался взглядом на лице бармена. Санджи вопросительно вскинул видную бровь.
Посетитель наконец отвернулся и под удивлённым взглядом блондина опрокинул в себя весь налитый алкоголь. С небольшим стуком вернув чоко на место, он снова посмотрел на стоявшего в ступоре бармена. Санджи встряхнулся и налил ещё посетителю. Тот снова выпил за один глоток. «Он не знает, как пить? **» — скептически подумал Санджи.
— Ты брови рисуешь? — от неожиданности у него чуть сигарета из пальцев не выпала. Ошарашено посмотрев на серьёзно смотрящего зеленоволосого парня, Санджи медленно помотал головой, хотя в голове за долю секунды были придуманы множество оскорблений.
— А ты волосы красишь? — не удержался Санджи и резко захлопнул рот. «Не дерзи клиентам! Идиот!» — мысленно он дал себе пинка. Снова не сдерживается. Рука быстро прокралась в задний карман и сжала упаковку с таблетками. От этого стало почему-то легче.
Посетитель промолчал. Он просто дёрнул плечом и подпёр голову рукой, безразлично взглянул на бармена своими холодными тёмными глазами и скривил губы в подобии улыбки. Остаток ночи они провели молча. Странный клиент ушел, как только небо стало белеть. Что удивительно, Санджи не испытывал до страха знакомое предвкушение. Он чувствовал заинтересованность к этому посетителю.
На следующую ночь он снова пришел, и они снова сидели одни в баре, молча. Так было до четвёртой или пятой ночи, когда они наконец разговорились.
***
После этих ночей тишины Зоро приходил не столько пить алкоголь, который, как оказалось, на него почти не действует, сколько поговорить, но не как с барменом, а как с другом. Санджи был не против, с новым знакомым ему было легко на душе и можно было забыть про свою весьма насыщенную жизнь. Ночная смена перестала быть временем скуки.
Иногда ночью в бар приходили и другие посетители, но не задерживались надолго. И чаще всего они приносили какие-нибудь новости — новые темы для разговоров. А некоторые Зоро приносил сам.
— Снова пропал человек, четвёртый за год, — газета, которую он притащил с собой, закрывала его лицо. Санджи когда это увидел, даже сначала не понял, зачем она Зоро. А он фыркнул, складывая её. — Этого маньяка не могут поймать уже больше трёх лет.
— Значит, хорошо скрывается, — пожал плечами Санджи, ставя чистый стакан на полку, и как можно небрежнее спросил. — И с каких пор ты этим заинтересовался?
— В центре слишком много болтают, взял из-за интереса, вдруг что путного, — Зоро вздохнул. — Но ничего про него неизвестно. Только что он совершает какие-то слишком чистые преступления, тел не находят.
Санджи сделал глубокую затяжку. Руки от чего-то начали трястись. Хотя, почему «от чего-то»? И так ясно, нервы уже были не к черту со всей канителью с полицией. Парень впервые задумался, что будет, если Зоро узнает его немного лучше, чем сейчас. Да, он знает про его ужасную семью, про Зеффа, и вообще почти про всё. Но тёмную часть своей истории Санджи предпочёл бы утаить, запереть в титановый сундук на сто замков и выбросить от них ключи в море. Хотел, но не мог. И тяжесть мыслей о разоблачении с каждым днём всё сильнее давила на него.
«Пока он не знает, он в безопасности» — так решил Санджи, но понимал, что когда-нибудь он может потерять то немногое, что облегчает ему жизнь. «Если это случится, что мне придётся сделать?» — мысль черным вихрем ворвалась в голову. Перед глазами заплясали страшные красные картины, и Санджи замотал головой. Достав из кармана таблетки, он закинул одну в рот и резво проглотил.
— Ты не говорил про таблетки, — голос Зоро был незаинтересованным, но в глазах всё же скакали искорки.
— Я могу быть довольно… раздражительным, — уклончиво ответил Санджи, оборачиваясь к другу и улыбаясь. Зоро пожал плечами и оглядел пустой бар.
— Кстати, я увольняюсь на следующей неделе, — Ророноа резко развернулся к Санджи.
— В смысле? — не понял он.
— Мой старик открывает ресторан, мне деньги уже не нужны, — пояснил блондин, туша сигарету в пепельнице. Потом он посмотрел на Зоро и ухмыльнулся. — Ты же сюда приходил не из-за выпивки, да, Маримо?
Парень скрестил руки на груди и отвернулся в сторону. Санджи выпустил дым под потолок и улыбнулся. Шальная, но опасная мысль давно скакала у него в голове. Она была такой настойчивой, что Санджи однажды поддался ей и создал дубликат ключей от своего дома. Зоро ещё никогда не был у него дома, да они и не встречались никогда за пределами бара. Это была довольно странно, если учесть, что они считали друг друга даже не приятелями, а друзьями. Столько всего было рассказано тихими ночами в стенах непопулярного бара, что на душе стало немного грустно. Неожиданно Санджи понял реакцию Зоро и похлопал его по плечу, сказав:
— Мы же можем видеться и не в баре, где ты — посетитель, а я — бармен.
Зоро кивнул, по его лицу пробежала тень улыбки. Он точно приободрился. Снова было ушедшая мысль заскакала в голове. Вздохнув, Санджи встал со стула, ушел за стойку и вскоре вернулся. Протянув недоумевающему Зоро связку с двумя ключами, он, немного смеясь, пояснил:
— Я тебе так сильно доверяю, что даю ключи от своего дома.
Ророноа молча перевёл взгляд с ключей на улыбающегося парня и снова на ключи. Потом взял их и неожиданно ухмыльнулся. Убрав их в карман, он подпёр голову рукой и, вскинув брови и продолжая ухмыляться, проговорил:
— Тогда бар нам уже не нужен.
***
Воспоминания были не только такие светлые. Первые года жизни Санджи провёл в кромешной тьме, которая сумела окрасить его душу в чёрный цвет. Излечиться излечился, да только не полностью. Стараясь забыть своё весьма не радужное детство, он вспоминал гораздо больше. Потому начались приступы странных панических атак, которые он называл просто — «несдержанностью». Снова пытался лечиться — не вышло, память словно объявила войну своему хозяину. Просыпаясь среди ночи в холодном поту, Санджи начинал бродить по городу.
И однажды снова поддался одной из панических атак. И вспомнил довольно страшный и продолжительный эпизод своей жизни. Очнулся дома, чувствуя привкус крови во рту, видя руки, полностью багровые. На следующий день в новостях рассказали про убитого человека. Ему перегрызли горло и буквально выпотрошили, разорвав на куски. Ледяные когти страха впивались в сердце, когда Санджи кричал Зеффу про произошедшее, когда он рыдал от осознания того, каким надо быть монстром, чтобы такое совершать. Тогда он узнал правду о первой своей встрече с опекуном.
Сбежав из родительского дома в десятилетнем возрасте он убивал. Жестоко и беспощадно, не понимая, что делает. И он ел. Зефф нашел Санджи, когда тот уже убил свою очередную жертву. Прошлое никогда не будет забыто, всегда следит, отмечая каждый шаг, и если оно решит напомнить на себе, то сделает это без жалости. Чума твоего сознания. Когда оно такое чёрное, что поглощает желание жить.
Сколько бы успокоительного Санджи не пил, а приступы иногда настигали его. Любой раздражитель, будто неопытный сапер, обрезал не тот провод в бомбе. И иногда гнев выливался в нечто страшное.
— Положи нож, — Зефф встал изо стола, заметив сталь в руке приёмного сына. — Успокойся.
— Какой-то ублюдок хочет закрыть твой ресторан, а ты тут сидеть собрался? — по-змеиному зашипел Санджи, кажется, не замечая оружия, схваченного в запале. — Старик, не тупи. Ради чего мы работали столько лет? Чтобы все наши труды слили в унитаз?
— Успокойся я сказал! — не смея повышать голос, дед шагнул вперёд. Нож в руке Санджи направился на него, его видный глаз застлала пелена неуправляемой ярости.
— Не преграждай мне путь, — голос трещал от слышимого гнева.
Санджи шагнул к коридору, но шеф-повар встал перед ним, скрещивая руки на груди. Зло сощурив глаза, он не сводил взгляда с разгневанного сына. Санджи оскалился. Голова была словно в тумане, несвязные мысли носились в ней, как поезда по разным полосам. Одно лишь слово било колоколом — «Уничтожить».
В коридоре хлопнула дверь, и вскоре на кухню заглянул удивлённый Зоро. Оглядев стоящих друг напротив друга Зеффа и Санджи и заметив нож у второго, он мгновенно посерьёзнел. Но ни старик, ни парень не заметили неожиданного свидетеля их ссоры.
— Выпей таблетки, — спокойным голосом сказал Зефф. Это была огромная ошибка. В голубых глазах Санджи блеснуло настоящие безумие.
— Заткнись! Не нужны мне никакие таблетки! — проорал он, нож взмыл в воздух и резко опустился.
На пол упали первые капли крови, и в следующий миг на плитке уже росла багровая лужа. Санджи недоуменно смотрел на лежавшего около стены Зеффа. Потом медленно поднял взгляд. Судорожный выдох сорвался с его губ прежде, чем рука задрожала и нож, зазвенев, ударился о пол. Ноги неожиданно подогнулись под тяжестью тела, перед глазами словно туман появился, застилая всё мутной дымкой. Мощные руки подхватили обмякшее, словно ставшее свинцовым, тело.
— Уходите, с ним всё будет в порядке? — недрогнувший голос Зоро донёсся до Санджи, будто сквозь плотный слой ваты. Кожу обожгла неожиданная капля. Подняв затуманенный взгляд, Санджи столкнулся с черным глазом друга. В нём не было ничего, кроме холодного спокойствия. Повар помотал головой и уже более-менее трезво посмотрел в лицо Зоро. И заметил красную кровоточащую черту пересекающую левый глаз парня.
Рука сама собой потянулась к алому ручейку на щеке Зоро. Грудь неожиданно сдавило, выбивая весь воздух из лёгких. Голова закружилась, перед глазами снова всё поплыло.
— Эй, эй, не отрубайся!
— Твой глаз, — пролепетал Санджи, моргнув. Всё ещё сильнее расплылось. — Я… я…
— Заткнись, ты сам в порядке? — нотка тревоги, промелькнувшая в словах Зоро, окончательно уничтожила остатки контроля над собой. По щекам заструились горячие слёзы, дыхания вновь перестало хватать.
— Прости, прости, прости! — надрывался блондин, сжав в пальцах кофту друга. Впервые ему за последние три года стало так страшно от совершённого. Зоро только крепче прижал его к себе. Терпения ему было не занимать, когда дело касалось немного безумного повара, уже успевшего стать для него дорогим.
Но самое трудное испытание было ещё впереди.
***
Весна пролетела незаметно, распустив цветы и обнеся деревья свежей листвой. Раненный глаз Зоро так открыть и не смог, потому тот превратился из просто подозрительного парня с зелёными волосами, в очень подозрительного одноглазого и зеленоволосого. Впрочем, работать в спортивном центре он не перестал и даже преувеличил свой авторитет среди коллег и учеников. Чего не сказать о Санджи.
Он ещё долгое время винил себя за содеянное, извинялся и перед Зоро, и перед Зеффом. Второй причём воспринял всё гораздо холоднее. «Не убил, уже хорошо». Странную философию старика Санджи понять не мог с того момента, как они встретились. Ресторан с горем пополам смогли отстоять, но денег снова начало не хватать. А в газете новости о новых пропавших прекратились.
Когда наступил июль, Санджи буквально походил на настоящего зомби, хоть в фильмах снимайся. Антидепрессанты давили раздражение и вспыльчивость, заталкивая их глубоко в душу, но Санджи уже перестал спать ночами. Ему было необходимо выплеснуть хоть куда-нибудь сопровождавшую его везде злость. К сожалению, он знал только один действенный способ.
— Мне казалось, он исчез, — Зоро положил газету на стол. — Спустя пять месяцев снова пропавший.
— Понять не могу, зачем ты продолжаешь следить за этими новостями, — фыркнул Санджи, ставя чистую тарелку в шкаф, и язвительно добавляя. — Хотите его поймать, мистер Ророноа-Холмс?
— Тебе какая разница? — огрызнулся немного смущённый парень. — Читаю и читаю!
В горле будто ком застрял. С трудом проглотив его, Санджи быстро кинул тревожный взгляд на вновь скрывшегося за газетой Зоро. Даже когда-то смешившая мысль, что очередной пропавший человек, про которого всегда читает Зоро, сидит буквально под кендистом, уже давно утратила весь свой юмор. Это заменилось тягучим страхом разоблачения, который отравлял душу каждый раз, когда Ророноа приходил. Каждый чертов раз. И он увеличивался с каждым днём, с каждой минутой пребывания Зоро в доме. Защита друга? От таких мыслей Санджи только горько усмехался, подавляя очередной всполох чёрного огня страха. Жутко оттого, что уже больше, чем друга. Это уже граничит со странным поведением.
В копилку страшных секретов добавился ещё один. Эту копилку хотелось бросить на дно моря и пусть лежит там, медленно обрастая водорослями. Но даже спустя время о ней невозможно будет забыть. Оставалось только запереть сердце на замок и спрятать ключ, желательно глубоко под землю. Никто не знал, что всё скоро будет разбито в дребезги, как тарелка об пол.
Звон раздался по всей кухне. Санджи вздрогнул и опустил взгляд в раковину. На её дне покоились осколки белой тарелки. Повар, словно находясь в состоянии апатии, протянул руку и аккуратно взял острый треугольник двумя пальцами. В голове странной тенью пробежало какое-то предчувствие чего-то плохого. Что-то подсказывало, что на сегодня это не последняя тарелка.
Раз.
— Ты чего это? — по спине пробежали мурашки, когда Санджи почувствовал, что Зоро подошёл ближе. Покачав головой, он вернул осколок в раковину и обернулся к гостю.
— Задумался немного, — просто ответил он, легко улыбнувшись.
Остаток выходного дня прошёл без каких-либо происшествий. Зоро снова поздно вспомнил о том, что планировал остаться у друга, за что получил небольшую порцию оскорблений в стиле «Не только топографический кретин, но ещё и с памятью, как у водоросли». Санджи как обычно разложил ему диван и принялся готовить ужин. Странные мысли о «семейном» счастье больно кольнули в грудь. Подавив все возможные шальные и ненужные мысли, он вернулся к приготовлению еды.
В кухне снова раздался звон, но на этот раз гораздо тише. Замерев, Санджи непонимающе посмотрел на пол, где лежала связка ключей. Сердце пропустило удар, прежде чем повар понял, что сегодня он кое-что забыл. «Черт, черт, черт!» — ругаясь про себя, он быстро схватил ключи, запихнул их в карман и слишком размашисто повернулся к плите.
Два.
— У тебя день бьющихся тарелок? — недовольный Зоро вошел на кухню и также недовольно посмотрел на сидящего на полу блондина, склонившегося над новой разбитой тарелкой.
— Неудачный день, — пробурчал Санджи, вышел из кухни и быстро вернулся, но уже с совком и щеткой в руках. Молча вручив их удивлённому гостю, он нехотя пояснил. — Я вспомнил, что мне нужно кое-что сделать, срочно, уберись.
Буквально впихнув принадлежности в руки Зоро, он развернулся и исчез в проходе. Доставая ключи, Санджи вообще ни о чём не думал, кроме как о злости на себя. Только когда щёлкнул замок в скважине, он замер и медленно выдохнул. Как бы странно это не звучало, но он забыл о Зоро и своей тайне, а так же о кое-чём не менее важном. «Сколько часов прошло?» — повар мрачно вздохнул, подсчитав: «Около пяти. А ещё там нет еды».
— Ты чего тут застыл? — Санджи от неожиданности резко отступил назад. Обернувшись, он придал лицу невозмутимое выражение, хотя сердце было готово разорваться на кусочки, и мотнул головой.
— Не застыл я, а задумался, — Зоро только фыркнул на эти слова.
— Как хочешь, я там закончил убираться.
— Спасибо, — Санджи быстро ретировался обратно на кухню, рассеяно мечтая о том, чтобы поскорее наступила ночь.
Впрочем, допоздна Зоро сидеть не планировал. Выключив свет в гостиной, где уже похрапывал Ророноа, Санджи тихо двинулся на кухню. Задача заключалась в тихом, но быстро приготовлении еды. Когда плошку наполнил быстро сготовленный суп, время уже перевалило за половину первого ночи.
У Санджи ухнуло сердце куда-то вниз, когда он увидел не вытащенные ключи из двери. Осторожно повернув их в противоположную сторону, он с облегчением вздохнул. Никто ключи не трогал. Тихо прикрыв за собой дверь и спуская по лестнице вниз, он думал о том, что всё довольно-таки хорошо складывается. Вскоре он вернётся к себе в комнату и Зоро ничего не узнает. Да он чертов счастливчик! Но на душе всё равно было неспокойно.
Сказать честно, вряд ли бы он решился на такой шаг. В том смысле, что сердце отбивало дробь, словно оленьи копыта по лесной земле, в голове то и дело путались мысли, а по спине бежал ледяной ветерок беспокойства от тихого звука воздуха, проникающего сквозь немного приоткрытую дверь. Стоило только подлой мысли о разоблачении просочиться в мозг — всё, паника комом подступала к горлу. Но Санджи был бы давно раскрыт, не умей он контролировать свои эмоции в нормальном состоянии, реакция же могла легко его подвести.
Открывая ещё одним ключом в связке новую дверь, Санджи надел маску ледяного спокойствия и безразличия. В подвале горел тусклый свет, в дальнем углу виднелись очертания съёжившейся фигуры. Щелкнул выключатель, и лампа у потолка зажглась, уничтожив все тени. Из угла на вошедшего устремились два чёрных глаза, полыхающие ненавистью. Санджи усмехнулся. Не часто попадались бунтовщики, которые не боялись своей участи.
Мужчина исподлобья смотрел на подходящего повара, ощерив зубы в угрожающем оскале. Санджи давно заметил некое сходство этого человека не то с собакой, не то с волком. Столько криков и ругани стены этого подвала ещё не слышали, когда похищенный очнулся тут связанный. Он оказался весьма не скуп на оскорбления и, казалось, не знал, что такое страх. До того момента, пока Санджи не сорвался и не зарядил ему ногой по лицу. С тех пор пленник ограничивался только фырканьем, злобными взглядами да краткими вопросами, на большинство которых ответа не получал. Но просидев в этой комнате безвылазно уже три дня, он начинал беспокоиться.
Присев напротив мужчины, Санджи прислонил к его губам край плошки. Из размышлений о безопасности были принято решение полностью связать похищенного. Черные глаза продолжали сверкать, пока мужчина пил, а Санджи расслабился только тогда, когда суп был полностью съеден. Позволив себе улыбнуться, от чего из горла взбесившегося связанного вырвался приглушенный рык, он встал и развернулся к двери.
Три.
По полу разлетелись мелкие осколки. Время будто замерло, дыхание застыло в груди, голова резко опустела. Ледяная маска была скинута в мгновение ока и забыта, на лице появилось удивлённое выражение, смешанное со страхом. Сердце сжало в тисках внезапного ужаса и непонимания. Вдруг подвал куда-то исчез, провалившись во тьму. В этот миг мысли взорвались с силой атомного взрыва, эмоции будто стали бушующим морем, накатывая волнами они сносили всю защиту, так тщательно выстраивающуюся много дней и месяцев. Но осознание, превратившее вакханалию чувств и мыслей в бесцветное нечто, молнией пронзило тело.
В дверях стоял Зоро.
Всё — чувства, мысли, само существо — внезапно сжалось в тугой клубок, когда взгляд знакомых и, чего таить, уже родных глаз остановился на Санджи. Он был мрачен, холоден, в нём не было знакомых искр сарказма или веселья. Все воспоминания проносились в голове, становясь всё ярче и ярче, теплее и теплее. Этот вольный поток остановила краткая, буквально выброшенная фраза:
— Так это ты похититель.
Сердце подскочило, будто пытаясь вырваться из грудной клетки. Такой лёд в словах причинял слишком сильную боль. Сознание начинало рваться на части. Снова, снова грань, которую ни в коем случае нельзя пересекать, была слишком близко. И только чертова мучительная боль держала безумие на коротком поводке.
— Я всё объясню, — язык ворочался словно нехотя. — Пойдём наверх.
Зоро молча развернулся и исчез в проёме. Санджи, пошатываясь, двинулся следом. Прежде, чем дверь закрылась, он услышал язвительное хихиканье.
— Сдаст он тебя! Сда-а-аст!
«Нет, он же мне друг» — мысли будто обрели вес, медленно перекатывались, никак не хотя стать чем-то полным и понятным. Закрыв дверь в подвал, Санджи тут же был схвачен за воротник рубашки. Отрешенно смотря в яростное лицо Зоро, он подумал, что тот его сейчас ударит.
— Зачем ты это делаешь? — нет, не ударил. Зоро буквально прошипел это, но слова возымели странный эффект. Они отбросили все частички здравого смысла. Санджи внезапно ощутил весь груз своей тайны в полной мере. Она давила на него, пригиная к полу, терзала каждую минуту жизни. И никому нельзя было о ней рассказать, даже Зеффу. Да он и не знал, что его приёмный сын снова убивает.
Безумие рядом, а истерика уже накрывает с головой. По лицу против воли расползлась кривая улыбка, глаза заблестели. Странное возбуждение прокатилось по позвоночнику. Хотелось так сильно испытать чувство свободы, что больше нет тайны ото всех. «К черту» — неправильная мысль вызвала неправильные слова. Остатки сознания, не погруженные в опустошение, напоминающее эффект от таблеток, кричали о том, что надо молчать. Но кто их слушает?
— Я их ем.
Снова время замерло. По лицу Зоро за секунду пробежало множество эмоций: от непонимания до настоящего шока. А Санджи просто смотрел в единственный открытый глаз, наверное, уже бывшего друга и ничего не чувствовал. С последними словами будто душа покинула его, оставив после себя пустую оболочку.
Резкий удар о стену выдернул повара из безэмоционального озера. Множество чувств резко обрушилось ему на голову, чуть ли не раскалывая её на куски. Мысли замельтешили роем мух, с глаз спала пелена. «Что это было?» — Санджи поморщился от боли. — «Паника? Обреченность?».
— У тебя плохо с юмором! — прямо над ухом рявкнул Зоро. Санджи попытался сдвинуть кулак, упирающийся ему прямо в грудь, но ничего не вышло. — Зачем ты это делаешь?
— Черт, да убери ты руку уже! — Санджи сумел как-то окончательно прийти в себя, но вот из лёгких, как оказалось, вышибло весь воздух. Зоро нехотя отступил на шаг от друга и смерил его взглядом.
А Санджи старался собраться с мыслями. «Я сделал… что?» — осознание своего глупого поступка пришло не сразу. Ударив себя по лбу рукой, он поднял глаза на напряжённого Зоро. «Сказал, что всё объясню. Но как это сделать? Врать уже бессмысленно». Сглотнув и выпрямившись, Санджи поджал губы. Он ведь знал, что такое когда-нибудь случится, но надеялся, что всё будет куда лучше.
— Я не шутил. Я похищаю людей, — он запнулся, сделал вдох и медленно произнёс, смотря прямо в, казалось, бездонный черный глаз Зоро. — И ем их.
Кулак ударил в стену рядом с головой Санджи, Он зажмурился, ожидая ещё одного удара, но он не последовал. Приоткрыв глаза, он увидел опущенную голову друга.
— Ты… — такой хрип Санджи слышал только полтора года назад, когда только познакомился с Зоро. — Ты психопат…
— Я…
— Заткнись! — Санджи вжался в стену, увидев перед собой резко появившееся лицо Ророноа. — Заткнись, черт возьми! Ты убиваешь людей! Ты их ешь! Ты хотел и со мной это сделать?
— Что?! — волна ярости поднялась в груди. — Да никогда, ты мне друг!
Зоро отшатнулся. На его лице промелькнула едва заметная безнадёжность, мгновенно сменившаяся чем-то наподобие отвращения и ярости. Ророноа резко развернулся и скрылся в коридоре. Громко хлопнула входная дверь. Ноги Санджи подкосились, он сполз по стене и закрыл руками лицо.
«Он сдаст тебя! Сда-а-аст!»
— Нет, — прошептал Санджи. — Нет, не сдаст, он этого не сделает.
«Сдаст! Сда-а-аст!»
— Замолчи! — он зажал уши руками, сильно зажмурившись. Но голос продолжал настойчиво проникать в голову, терзать крупицы сознания, звучать одновременно громко и тихо, не замолкать ни на мгновение.
«Он узнал кто ты! Он знает, что ты такое, какой ты монстр! Убийца! Ты видел его взгляд?»
— Заткнись! — Санджи вскочил на ноги и понёсся в глубь дома, то и дело шатаясь и с размаху ударяясь о стены. Но он продолжал рваться вперёд, спотыкаясь на каждом шагу и не переставая повторять одно и тоже. А голос всё звучал и звучал.
Ввалившись в спальню, Санджи буквально дополз до тумбочки и перевернул её. Выдернув ящик, он схватил пистолет и, наконец, замер. Лежа на полу и тяжело дыша, он чувствовал жгучие слёзы, текущие из глаз. Тело словно онемело, чувствовалась только дикая усталость и опустошенность. В груди будто открылась чёрная дыра, засасывающая все мысли и эмоции, а так же причиняющая невыносимо резкую и острую боль. Она, казалось, стала материальна и стрелами пронзала всё тело.
Закрыв глаза, Санджи утонул в черноте своих детских воспоминаний. Они стаей чернильных воронов окружили его и клевали своими стальными клювами, будто ножами. А он всё тонул и тонул, никак не мог вырваться из убийственного вихря птиц, мучающих его. Перед глазами мелькали картины его настоящей семьи. Отец, мать, три брата, старшая сестра… Внезапно появился Зоро. По его щеке стекала струйка крови, левый глаз перечёркивала свежая царапина. Он не был зол, взгляд холодный, но поддерживающий. Понимающий Ророноа Зоро, лучший друг, тот, кто сумел подружиться с тем одиноким, ночным барменом, и тот, кто завоевал его чёрное сердце.
Всё изменилось в мгновение ока. Взгляд стал гневным и отвращённым, лицо скривила гримаса неведомой боли. От этого Санджи хотелось кричать, что он и сделал. Кричал до хрипоты, до головокружения. В груди словно что-то разорвалось, вороны исчезли, осталась только кромешная тьма и дикая ужасающая боль.
Он проснулся на полу в спальне. В руках всё ещё был сжат пистолет, ковёр под щекой был мокрым, тело будто стало деревянным. С трудом сев, Санджи без интереса посмотрел на пистолет в руке. Лоб ощутил холод, когда его коснулось дуло. Щелкнул курок. Палец медленно переместился на спусковой крючок. Сглотнув, Санджи закрыл глаза.
Выдохнув, он убрал пистолет ото лба. «Не могу» — криво ухмыльнувшись, подумал он. Встав с пола, он вышел из спальни. Открывая дверь в подвал, он увидел удивлённый взгляд пленника. Без каких-либо эмоций, Санджи направил на него пистолет и два раза выстрелил. Стало легче. Выключив свет, он ушел наверх.
Зоро исчез на неделю. За эту неделю Санджи не выходил из дома.
— Ты ведь его друг?
— Вряд ли.
— Но в полицию так и не обратился. Он не выходит из дома уже несколько дней.
— Это уже не моё дело! Ты ведь знаешь, кто он!
— Поуважительнее, мелочь. Конечно, я знаю.
— Почему вы не лечили его?
— Думай, что говоришь. Он неизлечим. Это у него с детства. Он тебе рассказывал? Так вот, не всё рассказал. Слушай сюда…
Санджи снова чувствовал холод дула на лбу. Он нацеливался несколько раз на дню, но никак не мог выстрелить. Это его, наверное, даже забавляло. За прошедшие дни он больше не спускался в подвал, не заходил на кухню, не ел. Тенью ходил по квартире, ожидая, когда же наряд вломится к нему. Но была лишь всепоглощающая тишина. И она стала ещё большей пыткой. Незнание, тишина, ожидание, боль — вот его личные четыре всадника апокалипсиса.
— Так вот оно как…
Что там с Зоро? Продолжает ходить в центр? Забыл про произошедшее? Он ненавидит его? Эти вопросы сопровождали Санджи день и ночь. Он снова перестал спать. Усталость, как свинец, от неё тело тяжелое, мало двигается
— Знаешь, он хороший человек, он просто не знает, как избавится от своего прошлого. Даже ты не в силах помочь ему в этом. Ты можешь только облегчить ему ношу. Ты первый, кто с ним так близко сдружился.
Дом был пустой, Санджи даже уже не считал себя человеком. Он просто призрак, бесцельно бродящий в этих комнатах. В лучах солнца видна витающая в воздухе пыль. Запах затхлый, окна наглухо закрыты, никаких звуков. Лишь вечная тишина и покой. Кажется, будто сам хозяин дома сливается с обстановкой и становится бестелесным. Стоит ему закрыть глаза — он пропадёт.
— Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я пришел к нему? У него есть ещё скелеты в шкафу?
Вздрагивать от каждого звука надоело ещё в первый день. Теперь он просто сидел напротив двери и ждал. Ждал непонятно чего. Полиции? Зеффа? Зоро? В любом случае он даже двинуться не сможет. Выломают дверь и дело с концом. Первые посадят в психушку, второй сдастся и сделает тоже самое, третий и вовсе не придёт. Но ожидание присутствовало всегда. Будто бес на плече, оно нашептывало что-то непонятное, но от этого пробирала дрожь.
— Их не очень много. Большую часть он тебе рассказал. Тебе стоит поторопиться. Он неделю тебя ждёт. Если он тебе дорог, а он тебе дорог, то пора бы уже наведаться в гости.
Вишенка на всём этом торте — нескончаемая боль. От неё колет сердце, хочется кричать, рвать и метать. Но силы иссякли, голос сел, от души остались жалкие ошмётки. Боль нарастает с каждым часом, с каждой минутой. Незнание, тишина, ожидание сливаются вместе, порождая что-то совершенно неизвестное и уничтожающее. И это «что-то» убивает. В пустой голове медленно, словно улитка, скользит мысль. Заманчивая, вызывающее уже забытое чувство.
— Что ты имеешь в виду? Эй, куда ты?!
Шатаясь, он шёл на кухню. Дверь неприветливо скрипнула. Включил свет, медленно открыл верхний ящик. Рука провела по полке внутри, сметя всё там находившееся вниз на пол. С облегчением упав на кафель, Санджи поморщился, чувствуя крупную дрожь, бьющую в его ногах. Потянувшись к знакомой упаковке, он открыл её. Это слабо всколыхнуло воспоминания. Они причинили ещё большую боль.
— Только ты можешь его остановить от тех идиотских поступков, которые он так любит совершать. Но если не поторопишься, то останавливать будет уже некого.
Дрожащей от слабости рукой он отправил в рот сразу все шесть таблеток. С трудом проглотив их, он открыл ещё одну пачку и сделал то же самое. Устало лёг на пол, слабо улыбаясь. «Пристрелить себя не смог, а отравить — пожалуйста. Идиот, какой же я идиот…». Закрыл глаза, окунаясь в знакомую тьму.
Грохот двери, топот ног и тяжелое дыхание. Шепот, тёплые руки, удары по лицу. Санджи всё это чувствовал, как и чувствовал знакомый запах и тепло. Чёрные щупальца обволакивали сознание, затягивали всё глубже в чернильное море, где нет ничего. Тело словно рассыпалось на множество песчинок, перестало чувствоваться. Вместе с этим пропадало и тепло и звуки. Дыхание становилось всё тише и тише, но прежде чем совсем исчезнуть, изо рта донеслось одно едва слышимое, хрипящее слово.
— Зоро…
***
Это было полгода назад. И за эти прошедшие полгода жизнь обрела утраченные краски. Исчезли тоска и боль, сменившись светлым чувством легкости и счастья. Всё вернулось на круги своя. Почти. Разговор в больнице, после того, как Санджи очнулся, ещё долгие дни грел душу. Это было одно из тех редких воспоминаний, которые надо коллекционировать, как какие-нибудь картины знаменитых художников.
— Я тебя больше не брошу.
Слова, сказанные искренне, мгновенно выдернули Санджи из странной полудрёмы. Он их никогда не забудет. Возможно, именно они дали ему толчок окончательно избавиться от всех тайн. Он рассказал всё, полностью открыл сердце, не смея больше врать. Последняя тайна, которую он так тщательно старался запрятать в уголки своего существа, была неожиданностью для них обоих. Но она же и осчастливила.
И вот уже двадцать пятое декабря, сочельник. На кухне как обычно играет музыка, шипит сковорода, а повар нежно напевает знакомую всем с детства песенку про Рождество. В прихожей знакомо хлопает дверь и уже через несколько минут в комнату заходит Зоро с красным носом и щеками. Он жалуется на холод на улице и с остервенением трёт лицо, от чего он становится ещё более красным. Санджи только хмыкает и ставит тарелки на стол. На часах уже девять вечера.
Слишком хорошо, но Зоро почему-то хмурится и не отводит взгляда от чоко в руке. На вопрос блондина только качает головой и говорит неожиданную вещь: «Пора тебя уже представить Михоуку и Пероне, они мне мозг уже выели». Санджи давится сакэ от неожиданности и непонимающе смотрит на ухмыляющегося парня. Тот пожимает плечами и добавляет: «Но потом, когда решусь на одно дело». На вопрос мотает головой. Потом смотрит на часы и поднимает вверх чоко. Санджи делает то же самое.
За окном в темноте горят разноцветные огни, в гостиной наряжена ёлка. Стрелка часов подбирается к полуночи, на улице идёт мелкий снег. В кармане куртки Зоро лежит коробочка, которую он не может показать Санджи уже несколько дней. Всё ещё впереди.
— С Рождеством.