В книгах и в кино часто говорят про это странное чувство. Типа как «внезапная искра пробежала между нами» и все такое. Тэхен читает только фантастику или детективы, смотрит фильмы про супергероев или просто боевики, но даже там это попадается сплошь и рядом. Как будто в реальной жизни люди только и делают, что внезапно влюбляются. В реальности так не бывает. По крайней мере, Тэхен всегда перематывал особо сопливые моменты, и был точно уверен, что с ним такого уж точно никогда не случится. Пока однажды все внезапно не пошло по пизде.
Чон Чонгуку всего 16, но он уже какой-то пиздец крышесносный. И почему-то при его виде у Тэхена все внутри как-то странно клокочет и бурлит. Тэхен точно помнит, что в книгах у влюбленных сладостно сводит сердце. Тэхен, конечно, не силен в анатомии, но почему-то получается, что сердце у него где-то в желудке. И либо сердце у него неправильное и расположено не там, где надо, либо просто книги врут. Непонятно.
Но кое-что в книгах всё-таки было верно - вся эта любовная поебень сделала Тэхена пиздец каким сентиментальным. Странно это все, странно. И Тэхен, будучи весь таким четким пацаном, понял на собственной шкуре, что такое "краснеть удушливой волной, слегка соприкоснувшись рукавами". Мда.
Чонгук длинной ложкой топит сливки в стакане холодного кофе. Освещение в кофейне очень тусклое, но Тэхен готов поклясться, что щеки у Чонгука какие-то подозрительно румяные. Чонгук тоже чувствует это. Правда ведь, не мог же Тэхен сам себе это придумать. Ну не мог же?
- Хен, кстати, как там твоя девушка? – спрашивает Чонгук с таким видом, будто только и ждал возможности поговорить об этом.
- Ты о Сучжон? – Тэхен как-то неловко улыбается. – Ну, мы виделись с тех пор пару раз. Я, знаешь, как-то не уверен, что она мне нравится. В смысле, я правда не понимаю.
Сучжон - милая девчушка, которая учится вместе с Тэхеном. Она забавная, красивая и много улыбается. И честно говоря, она Тэхену вообще не нравится. Да и не нравилась. И не девушка она ему вовсе. Между ними вообще ничего не было – только за руки держались, даже речь вести не о чем. Но кому до этого есть дело, когда она вроде как влюблена, а Тэхен ей вроде как предлагал встречаться. Он, кстати, сам так и не понял, зачем.
- Знаешь что, - Тэхен упорно пялится на рекламный плакат за окном, чтобы не дай бог случайно не встретиться с Чонгуком взглядом, - ты не пойми меня неправильно, но я что-то вообще не уверен, что мне девушки нравятся. Блять, ну не то чтоб совсем, просто, как-то они не очень. Я пытался об этом с Хосоком поговорить, но он, по-моему, меня не понял.
Тэхен врет. Не об этом они с Хосоком говорили. Тэхен невольно вспоминает, как после третьей бутылки пива пытался объяснить Хосоку, что «я по нему сохну, а он со мной дружит», но Чонгуку об этом знать необязательно.
- Так может, тебе и правда парни нравятся? – чуть ли не с надеждой спрашивает Чонгук, но тут же осекается, понимая, что ещё чуть-чуть, и спизданет лишнего.
- Я не знаю, - честно признаётся Тэхен. – Никогда не пробовал.
А дальше вдруг все: кофе, прохожие за окном, машины, улыбающаяся девушка с рекламного плаката, города, страны, галактики и сам Тэхен – все летит в одну огромную пиздень вселенских размеров, потому что Чонгук вдруг выдает:
- Ну, если хочешь, можем попробовать сегодня. Если ты не против, конечно. Вдруг понравится, - он, кажется, сам со своих слов хуеет. – Хен, ты же останешься сегодня, да?
Тэхена просто напрочь сносит от таких вот предложений. Блять, просто блять. Ебаный Чон Чонгук предлагает ему... А что, кстати? Да какая нахуй разница. Конечно же Тэхен сегодня останется.
Больше они эту тему не поднимают. И пока шатаются по улицам до тех пор, что начинает холодать, зыбкая неловкость развевается. Тэхен гоняет голубей и виртуозно наворачивается с качелей. Они играют в догонялки, чуть не вылетая на дорогу, зависают на добрых пять минут у окна пиццерии, на котором стоит клетка с крохотным волнистым попугайчиком, мило дурачатся и смеются. А когда Тэхен залезает на высокое бетонное ограждение, хватает Чонгука за руку и уже, как бы невзначай, не отпускает её до самого дома, напрочь игнорируя взгляды прохожих.
Чонгук вместе с родителями и старшим братом живёт в квартире на четвёртом этаже. Из окна его с братом комнаты видно верхушки деревьев, растущих под окном, дорогу, точно такой же дом напротив и кусочек станции метро. Это все Тэхен рассматривает, думая, что же делать, пока Чонгук отзванивается родителям (конечно же, ни словом не обмолвившись про Тэхена). Вся его семья в гостях не то у дальних родственников, не то у друзей, так что сегодня квартира полностью в его распоряжении. Чонгук искренне надеется, что никаких неприятностей не произойдет, и они с Тэхеном будут предоставлены сами себе аж до следующего вечера. А то было бы крайне неловко. «Мам, пап, привет. Это мой друг Тэхен, и я не знаю в каких мы с ним отношениях».
Но неловко будет потом. А пока Чонгук варит рамен, Тэхен догружает на планшет «Атаку титанов», чтобы вместе очередной раз пересмотреть хотя бы половину сезона. А еще Тэхен умудряется рассыпать пакет с чипсами и пролить на себя сок, так что Чонгуку приходится отдать ему одну из своих футболок.
Тэхен бы без колебания согласился проваляться вот так с Чонгуком вместе на диване до конца жизни. Потому что так тепло и спокойно. И Чонгук сам по себе весь такой уютный и от него всегда приятно пахнет. Когда Тэхен вернется домой, этот запах тоже вернется с ним, и какое-то время у Тэхена в комнате будет частичка Чонгука. И это забавно и мило.
Но когда где-то после седьмой серии Чонгук вдруг откладывает планшет, говорит, что устал смотреть и поворачивается к Тэхену, это уже совсем не забавно.
- Хен, ты же не передумал? - спрашивает он, слишком пристально смотря на Тэхена своими блестящими, как мокрый чернослив, глазами.
Тэхен не знает, даже просто в душе не ебет, передумал он или нет. По венам вместо крови вдруг пускают что-то типа маленьких иголок, становится слишком жарко, в горле пересыхает, и Тэхен может только сипло (с такой интонацией, что все сразу становится понятно) пробормотать:
- Нет, не передумал.
Признаться, Тэхен даже во сне не ожидал бы от младшего такой прыти. Обычно Чонгук весь из себя такой невинный, а тут в одно мгновение оказался сверху, подмяв под себя Тэхена, заодно со всеми подушками и пледом. И дальше, ах блять, просто ложится сверху, так, чтобы их тела соприкасались почти полностью. Почти, блять, полностью. Тэхену от такого просто орать охота. «Только бы не встал» - буквально молит он про себя. Потому что даже представить страшно, что будет в противном случае.
- Хен, - тянет Чонгук где-то в паре сантиметров от тэхеновых губ, - помнишь, это мой первый поцелуй. Я не в курсе, как там что делается.
А Тэхен и забыл совсем. Забыл, что Чонгуку всего 16, что он в школе ещё учится, и то, чем вот они сейчас собираются заниматься, кажется ещё более неправильным. Тэхену даже думается, что его посадят за совращение несовершеннолетнего. Хотя, кто ещё кого тут совращает.
Он чувствует горячее дыхание Чонгука почти на своих губах, от чего по телу волнами пробегаются мурашки. Сам Чонгук кажется немного растерянным. Тэхен чувствует, как колотится его сердце, немного приподнимается на локтях и закрывает глаза.
Чонгук наконец-то решается и прижимается своими губами к губам Тэхена, так неловко, как в дорамах. Но и этого достаточно, чтобы у Тэхена перехватило где-то под сердцем, а может, и над желудком.
Блять.
Чонгук медленно отстраняется, смотрит удивленно и немного недовольно.
- Погоди, - у него немного сбивает дыхание от волнения, - и вот эта хератень – мой первый поцелуй? Не, не, не, хен, давай-ка еще раз.
Тэхена чуть не пробивает на ржач. А ведь действительно, это не поцелуй – а так, дорамный суррогат. Поэтому дальше он делает все сам. Мягко и аккуратно, не торопясь. Тэхену так нравится. Нравится намного больше, чем когда он последний раз целовался с девушкой. Может, дело в том, что та девица была в ебеня пьяной, и дело было на вписке. А может и в том, что она Тэхену совсем не нравилась, а Чонгук нравится. Может, Тэхену и не нравятся парни, но конкретно этот – исключение.
Чонгук вздрагивает и напрягается, чувствуя чужой язык у себя во рту. Тэхену уже похрен первый не первый, похрен на то, смогут ли они вообще смотреть друг на друга утром, вообще на все похрен. Ему просто хочется оттянуть этот момент как можно дольше. Влажнее, горячей, глубже. Да похрен как.
Чонгука плавит. Вот так вот валяться на диване и целоваться – это даже лучше, чем смотреть кино вместе всю ночь напролет. Ему хочется перехватить инициативу. Сначала медленно, неловко. Тэхена слегка потряхивает, и Чонгук понимает, что все делает правильно. И как же ахуенно оно ощущается.
- Хен…- получается слишком надрывно. Чонгук мажет губами по тэхеновой скуле, горячо дышит ему в шею. - Хен...- почти умоляюще. Тэхену кажется, что ещё чуть-чуть, и он умрёт прямо на месте, потому что Чонгук как бы случайно трется пахом о его ногу, и Тэхен чувствует - у Чонгука стоит. Ебаная жизнь. Тэхен думает, что срочно надо прекращать все это, а то ещё немного, и Чонгука будет не остановить. Он Тэхену конечно нравится, но анальной девственности он лишаться совсем не собирался. Не в этот раз, по крайней мере.
Но когда холодные и чуть влажные чонгуковы руки проскальзывают под футболку и проходятся под рёбрами, Тэхен на секунду забывает о любом намерении вырваться. Он даже уже не уверен, что это он здесь - старший и более опытный хен. Потому что получается все как-то наоборот.
Тэхен отворачивается, смотрит куда-то в бок, одной рукой придерживая край футболки, не давая задрать её к подбородку.
- Остановись.
Чонгука как холодной водой обдает. Он резко выпрямляется, часто моргая, и чувствуя, как внутри что-то стремительно рушится.
- Ты чего? - голос хрипло срывается, в голове звенит, и слова получаются с трудом. - В смысле, я не... вот же чёрт. Извини.
Извини, блять, извини - звучит так наивно. Тэхен с трудом слезает с дивана, молча идёт в комнату, а потом закрывается в ванной. Чонгук сейчас искренне радуется, что Тэхен у него дома не первый и даже не второй раз, а значит может вот так спокойно убежать от разговора в другую комнату. На душе - звенящая, испепеляющая пустота.
Вода шумит глухо. Чонгук подходит к двери на цыпочках, и упирается лбом в её холодную гладкую поверхность. У Тэхена голос низкий, почти сливающийся с шумом воды, но Чонгук все равно слышит, как рвано тот дышит и, нет, не стонет, а скорее шипит. Чонгук готов поклясться, что именно сейчас Тэхен кусает припухшую нижнюю губу и томно смаргивает капли воды.
Чонгук чуть ли не на стену лезть готов от одного только представления того, что делает Тэхен там за стеной. Он даже готов тупо передернуть здесь, прямо под дверью, слушая вздохи Тэхена, лишь бы только побыстрее кончить и сбить это чёртово возбуждение.
В реальность Чонгука возвращает внезапный звонок домофона. Он, как подстреленный, летит к входной двери, но на полпути вдруг задевает взглядом часы. Половина первого ночи. Домофон преспокойно светит чёрным выключенным экраном. Слуховая галлюцинация. Чонгук, кажется, свихнулся. Он садится на диван и, как завороженный, пялится на молчащий экранчик домофона, пока Тэхен не выходит из душа и не уходит в комнату.
Только заперевшись в ванной, Чонгук наконец может перевести дыхание. В голове проносятся события сегодняшнего дня, и ему правда кажется, что все это происходило с кем-то другим в какой-то другой реальности. А ещё, он все ещё возбуждён, и с этим надо что-то сделать.
Все в ванной хранит следы пребывания Тэхена: и белый кафель, и запотевшее зеркало над раковиной, и белая перегородка, отделяющая душевую кабину (а вернее, тот кусок пола, над которым болтается душ). Здесь даже пахнет Тэхеном. Чонгук не может описать этот запах, но он есть, стопроцентно особенный.
Чонгук думает, что они могли бы оказаться здесь с Тэхеном вместе. Он мог бы прижать Тэхена к стене. Или даже поднять его, все так же прижимая к стенке, а тот закинул бы ему ноги на талию и обхватил бы руками за шею. Чонгук видел такое в манге. Но вообще-то, он не уверен, удобно ли так в реальности. Скорее всего, нет, но картинка рисуется очень красивая. Тем более, Чонгук сильный, а Тэхен не шибко-то тяжёлый. Так что, скорее всего, такое возможно. Пусть и неудобно.
А вообще не важно. Чонгук впервые думает не о том, что вычитал в порно-манге, а об абсолютно реальном Тэхене. Старается думать о нем всем, а только о какой-нибудь отдельной его части. Вообще, дрочить под душем жутко неудобно. Во-первых, стоя, во-вторых, вода только мешает, да и вообще атмосфера не располагает. Но выбирать не приходится. Чонгук думает, что они могли бы, как это говорится, встряхнуться. Ахуенненько так. Вверх, вниз, вверх и вниз. На ум сразу же приходят строчки из зачастившей на радио Up&Down. Чонгуку становится смешно, но он только активнее двигает рукой, и специально закрывает глаза, чтобы ни на что не отвлекаться.
Когда Чонгук наконец возвращается в комнату, Тэхен лежит на его кровати и что-то читает в телефоне. Раньше, когда Тэхен оставался ночевать, Чонгук раскладывал для него на полу матрас, но в этом, видимо, больше нет необходимости. Чонгуку неловко. Даже хочется убежать обратно в ванную, и остаться там жить. Навсегда. А то уж больно стремно. Тэхен ощущает себя точно так же, поэтому упорно пялится в экран, стараясь скрыть смущение.
Чонгук выключает свет и забирается к Тэхену под одеяло. Тот убирает телефон под подушку, возится, укладываясь поудобней и, наконец, затихает, обняв Чонгука со спины. И все это в полной тишине, не произнося ни слова.
В кино такие сцены выглядят романтичнее раз в пятьсот.
Впервые за очень долгое время Чонгук спит плохо. Просыпается раз в полчаса. Тэхен перетягивает одеяло на себя, и тогда становится холодно, а если прижаться к нему ближе - слишком жарко. Но самый пиздец наступает, когда Чонгук наконец-то засыпает, и даже во сне к нему приходит Тэхен.
Слишком много Тэхена на один день.
Тэхен из сна немного отличается от настоящего. Хотя бы тем, что настоящий остановил тогда Чонгука, а этот нет. Этот что-то шепчет, и его низкий шепот заполняет голову Чонгука до краев. Все сновидение тонет в этом шепоте. У этого Тэхена мягкие и тёплые руки, губы на вкус какие-то неправдоподобно сладкие, и вообще он весь неправдоподобный. Как будто персонаж аниме. Если повнимательней присмотреться, то он действительно кажется нарисованным. Это странно.
Этот Тэхен тяжело дышит и стонет, захлебываясь собственным дыханием. Кусает губы, мнёт в кулаках влажные простыни, а ещё чересчур порнушно выгибается.
Чонгук просыпается в полнейшем замешательстве. Настоящий Тэхен спит рядом, уткнувшись носом в подушку и приоткрыв рот. Ну бля, что такое то? Времени около половины седьмого утра. Чонгук, спотыкаясь, бредет в душ. Второй раз за последние шесть часов.
Тэхен просыпается от холода, намного раньше, чем рассчитывал. Во сне он скинул одеяло на пол, а тёплый Чонгук из-под бока куда-то делся. "Не беда" - думает Тэхен и бредет на кухню. Выгребает из холодильника все, годное для завтрака: какие-то йогурты, рис, кимчи, рыбу, свежие овощи. Находится даже завалявшаяся пачка сушеных нори. Все подряд, короче.
Тэхен так и застывает перед открытым холодильником, когда тихо подкравшийся сзади Чонгук упирается лбом ему куда-то между лопаток.
- Привет, - говорит. Неловко. Тэхен тянется к верхней полке за вишневым йогуртом.
- Как спалось, хен? - спрашивает.
- Нормально. - Тэхен переключает все внимание на йогурт, будто он может спасти его от этих смущающих разговоров. - Только ты всю ночь возился что-то. Что, небось, трахался во сне? - Тэхен лыбится во все тридцать два, мол, молодец, подъебал. Но только от одного взгляда на Чонгука вся радость куда-то разом испаряется. У того на лице написано, что Тэхен угадал. Бля.
- Хен, я же тебе нравлюсь? - совершенно внезапно выдаёт Чонгук. Ни к селу, ни к городу, конечно, но вопрос важный. Который стоило бы задать ещё вчера, или намного раньше, или хотя бы до того, как лезть целоваться.
Тэхен ждал этого разговора. Прокручивал в голове различные его варианты. Даже придумал несколько клевых фраз для ответа. И, наверное, поэтому оказался совершенно не готов. Тэхен в раз забыл не то что все эти бесполезно-ахуенные фразы, но, кажись, даже собственное имя.
Оба молчат. Даже в самой паршивой дораме такая сцена выглядит лучше в многократное количество раз.
- Да, - говорит. - Очень.
Когда Тэхен ещё учился в школе, он был довольно популярен, так что беды с такой вещью, как признание своих чувств никогда не было. Не знаю почему, но у популярных ребят с этим все как-то проще. Наверное, потому что в них чаще влюбляются и реже отвергают. Но не суть.
В этот раз все по-другому. И в книгах, и в кино это выглядит совсем по-другому. Тэхену даже кажется, что все это какой-то грандиозный наеб, великая шутка, но нет. Совершенно точно, Чонгук сидит на диване, пялясь в пустоту и, кажется, можно услышать, как мысли копашатся в его голове. Тэхен его таким не видел очень давно. А может, и никогда.
- А Сучжон ты что скажешь? - спрашивает Чонгук.
- Скажу, что хреново пошутил тогда, - пожимает плечами Тэхен. - Или что передумал. Или, что с тобой встречаюсь. Что, кстати, об этом думаешь?
Чонгук в ответ только сопит. При разговоре с Сучжон Тэхен скорее всего прикинется мертвым или сделает вид, что никакой он не Тэхен и никаких Тэхенов не знает. Ему бы и сейчас хотелось так сделать, но не прокатит.
- Ну, я пойду, наверное, - тихо говорит он, боясь спугнуть момент минутного затишья.
Чонгук слегка вздрагивает, поднимается, как в замедленной съёмке:
- Ладно, - говорит.
Уходить не хочется. Тэхен как раз завязывает шнурки на кедах, когда в глубине квартиры слышится перезвон стандартной эпполовской мелодии вызова. Чонгук медленно плетется в комнату. Тэхен садится на пол и ждёт.
Тихо так. И прохладно. Тэхен слышит, как Чонгук кидает телефон на стол, а потом летит по коридору, проскальзывая на повороте, и врезается в дверной косяк.
- Хен, - говорит, глаза у него горят, сам весь так внезапно оживился, - мама звонила. Они завтра приедут. Оставайся, а?
И, конечно же, Тэхен остаётся.