Через два дня наступило рождество. Квартиру они не украшали, но решили все равно отметить. Вместе готовили праздничные блюда, салаты, закуски, бегали за алкоголем. Весь день слушали рождественский плейлист, подпевали и танцевали, дурачились постоянно.

Пак кинул в Юнги скорлупу от грецкого ореха, когда тот очень тупо пошутил, а старший решил отомстить — поймать обидчика и защекотать, потому что младший был очень чувствительным к этому. Чимин с хохотом носился по квартире, уворачиваясь от загребущих рук.

В какой-то момент они опять оказались на кухне, замерев по разные стороны от барной стойки.

— Юнги-я, ну мы же не дети, давай просто продолжим готовить пасту? — Чимин пытался сделать умоляющие глазки кота из Шрека, но видимо получалось плохо, потому что старший отрицательно помотал головой, сил говорить особо не было, выдохся от погони.

Мин начал медленно огибать стойку, а потом сорвался с места. Чимин завизжал и запрыгнул от неожиданности на столешницу, надеясь проехаться по ней и сбежать, но Юнги поймал его за ноги и перевернул к себе лицом, зажав его бедра руками с обеих сторон.

— Попался, — прошептал старший ему прямо в ухо и… лизнул. Пак резко перестал смеяться и громко выдохнул, Юнги заметил как мурашки побежали по шее младшего, — что, Мин-а, это твоя эрогенная зона? — Мин схватил его мочку зубами, легонько оттягивая, вырывая этим действием из младшего стон. И вот тут он приохуел и резко отстранился от Чимина, спрятав лицо в шее парня. Этот звук теперь будет преследовать его в самых сладких и мокрых снах, блять, оргазм для ушей.

— Кхм, Мин-а? — Пак решил перевести тему, ерзая на холодной поверхности, немного проклиная свою чувствительность.

— Ну, ты же зовешь меня Юнги-я, вот я и решил что-то подобное придумать, — пробурчал в плечо младшего Мин, — тебе не нравится?

— Это приятно, еще никто меня так не называл, спасибо, — младший обнял его за талию, положив руки на поясницу, они молчали пару минут, но скоро праздник, пора продолжать готовку, — Юнги-я, паста нас ждет, еще соус делать.

— Угу, — старший нехотя отодвинулся от его теплого тощего тела и пошел к плите.

Остаток вечера они потратили на выбор фильма и поиск хороших рецептов коктейлей, у обоих было игривое настроение для этого. Они поставили «Выживут только любовники», а Чимин решил намешать «Бульвардье» и «Олд фешен», настроение было для бурбона, давно его не пил. Сделав каждому по стакану этих двух напитков, он понес это все к дивану, где старший уже накидал подушек и поставил фильм на паузу.

— А ты как всегда идеально сделал коктейли, сколько же ты тренировался в этом деле? — Юнги всегда поражали умения младшего. Тот мог чинить технику, зашивать и штопать одежду, собирать мебель без инструкций, готовить обалденные десерты и конечно же вытворять чудеса с алкоголем, даже как-то фокусы и барные трюки показывал Тэхену, было забавно, потому что Ким не поверил, что Чимин это умеет, а потом в шоке был пару дней.

— Я пью с 16, в какой-то момент стало скучно вливать в себя просто алкоголь разного вида, и я перешел на коктейли, сначала простенькие, а потом увлекся, даже барменом был года два, просто потому что нравилось, но я, вроде как, уже рассказывал.

— Да, было что-то такое, но ты меня каждый раз приятно шокируешь, да и память у меня старческая.

— Хватит языком чесать, дедуля, садись и включай, — Чимин завалился на диван, поставил на колени пасту болоньезе и взял стакан с «Олд фешеном». Юнги последовал его примеру.

Когда фильм закончился, Мин опять пел дифирамбы Тому Хидлстону о том, какой он талантливый, красивый и сексуальный, а Чимин его полностью в этом поддерживал. Кино было прекрасным, неожиданно приятным и успокаивающим. Но было уже поздно, по крайней мере для Юнги.

— Мин-а, я обожрался, дотащишь меня до кровати? — Юнги держался за живот и ныл.

— Донесу, но тогда сплю в своей комнате, — Пак мило улыбнулся, хитро смотря на старшего исподлобья.

— Тц, зараза, ладно, уже встаю, идем, — он кряхтя встал, схватил Чимина за локоть, и они вдвоем поплелись в комнату, пошатываясь.

— Староваты мы для таких попоек, — бухтел Мин.

— Всего по два стакана, дед, не ной.

— Шкет малолетний, — но Юнги заткнулся, потому что младший ощутимо ударил его по жопе.

Они рухнули на кровать прямо на одеяло и лежа стягивали с себя одежду. Оба остались только в боксерах, Чимин лег и прижался всем телом к Юнги, закинув на него ногу и руку и уткнувшись в шею, старший же накинул на них одеяло, обнял парня, и они оба отключились. Лучшее рождество.

Жизнь текла спокойно, оба работали целыми днями, Юнги постоянно поздно возвращался, но Чимин все время был безвылазно в комнате, часто пропуская приход старшего. Тот за шкирку вытаскивал его из-за стола и пинал на кухню готовить и есть ужин.

Постепенно младший перестал походить на костлявый труп, кожа приобрела естественный немного бронзовый оттенок, парень стал выглядеть значительно лучше, но все равно был слишком тощий. Юнги каждую неделю осматривал его тело, постоянно укутывал младшего, заставлял тепло одеваться, потому что тот отмораживал себе конечности, пока выполнял заказы.

Хоть они и оба трудоголики, но в субботу всегда отдыхали, чтобы ни произошло. Выбирались на улицу, искали разные тематические кафешки, ходили в галереи или памятные места, лазали по разным районам города, заброшкам и интересным магазинам. Старший часто фотографировал Чимина с разных ракурсов, чаще всего незаметно. Как тот читает книгу, пьет американо или умиленно смотрит на маленьких детишек, иногда играя с ними на площадках. В такие моменты он сам похож на ребенка. Пак не хотел детей, но безумно их любил. У него были свои причины и невыносимый страх навредить крошкам.

Когда он два года назад узнал о племяннице Тэхена, то слезно умолял Кима познакомиться с ней. Тэ был удивлен, но притащил мелкую в «мрачную обитель». Чимин подружился с Мэг быстро, возился с ней часами, старался созваниваться хотя бы раз в месяц, та к нему очень привязалась.

Когда Пак приезжал к Мину из Лондона, то пару дней всегда проводил с девочкой. Хоть малышке и было тогда еще пять, но Тэхен доверял Паку, ведь Мэг просто обожала Чимина, а Юнги умилялся и постоянно их снимал, потому что младший выглядел таким счастливым в моменты, когда она смеялась.

Теперь они иногда ездят к старшей сестре Кима, чтобы побыть с младшенькой. Юнги обычно пьет чай с Сокой, мамой Мэг, и болтает о всяком, а Чимин развлекается с мелкой. Старшая Ким всегда была рада Паку, но тот почти никогда с ней не общался — со взрослыми людьми ему тяжело найти контакт до сих пор, да и желания особо и не было, но девушка была понимающей, поэтому не лезла.

Иногда они со старшим устраивали разгрузочные три дня, в которые сидели дома, не работали, ели всякое дерьмо и много разговаривали. Несмотря на долгий срок дружбы, у них всегда были темы для разговоров, им ни разу не было скучно вместе. Они никогда не испытывали дискомфорта, когда молчали, каждый мог спокойно заниматься своими делами, но лежали вместе или друг на друге.

С началом совместной жизни их отношения немного изменились, они будто стали еще ближе, еще роднее. Долгие взгляды, нежные, интимные касания или поглаживания и поцелуи в разные места.

Чимин как-то готовил утром, а Юнги приплелся сонный на кухню. Он обнял Пака со спины, поцеловал в щеку и поблагодарил за завтрак, а потом будто проснулся и замер, не двигаясь. А младший просто сказал, что ему не трудно и положил ему порцию оладушек в тарелку, отправив за стол, но в сердце Чимина будто что-то сломалось в тот момент, ему было одновременно приятно до дрожи и больно до безумия, но он промолчал.

С тех пор они начали благодарить так друг друга за какие-то приятные мелочи: поглаженная рубашка, почищенные ботинки, приготовленная еда или застеленная кровать. Это просто вошло в привычку, стало частью их жизни, но они кое что не учли.