У неё сломан ноготь. Когда-то идеально овальная пластинка на указательном пальце теперь переломлена горизонтально посередине, и кусок ногтя — орхидейно-лилового, с фиолетовой блёсточной пылью поверх выведенных иголкой белых лепестков — висит на одном заусенце. Она не пожалела бы оставшихся ногтей, чтобы расцарапать глотку Сивому, потому что проклятый оборотень даже представить себе не может, сколько времени она убила на этот маникюр.
Хотя сейчас она предпочла бы вцепиться в горло самой себе — зажать прокус, из которого резвыми толчками выплёскивается кровь. Вокруг головы уже образовалась лужица, испачкав золотые волосы. Лаванда непременно распсиховалась бы и из-за этого — но сейчас всё её внимание поглощено недоломанным ногтем на пальце, которым она не может пошевелить. Как и любым другим пальцем.
Она не может зажать себе горло, потому что не чувствует ничего ниже шеи.
Тело, что она так любила, холила и лелеяла, предало её после того, как Сивый столкнул её с галереи. Падение со второго этажа огласилось тошнотворным хрустом, как от раздавленного яблока. Боль исчезла почти сразу. Болеть не могло больше ничто, кроме головы.
Вонючий оборотень решил, что этого недостаточно, и порезал ей лицо.
Кровь с щеки жирными каплями пополняет лужу под головой. Кажется, в одном месте щека даже проколота насквозь, потому что Лаванда чувствует, что кровь заливается и в рот. От острого запаха и железного привкуса тошнит, хочется прополоскать рот и почистить зубы. Но она не может пошевелить и пальцем.
А между тем голову постепенно накрывает невидимым душным одеялом, поглощающим звуки и картины окружающей бойни.
Она цепляется слепнущими глазами за мельтешащие вблизи и вдали от неё силуэты. Вокруг беспрестанно сверкает фейрверк зелёных и красных, голубых и белых вспышек, на пыльный пол обрушиваются новые живые и мёртвые препятствия для тех, кто ещё может ходить. Лаванда ищет в мечущихся фигурах Парвати, но не находит. И ей остаётся только надеяться, что подруга сама догадается наложить маскирующие чары на её щёку.
Лаванда хочет выглядеть прекрасно даже на своих похоронах.