калеб рвёт и мечет. не может найти себе место. бегает по всей кухне, пока не теряет силы. свой единственный выходной проводит в истерике за пьянкой. сначала начинал пить как человек с рюмкой, а потом стало слишком нетерпеливо ждать, пока нальёшь дозу. решил, что из горла будет лучше. принимает на душу без закуски, чтобы быстрее опьяняло. хотелось просто забыться. хотелось провалиться в забытее, чтобы ничего не помнить. не помнить всё, что сегодня узнал от знакомых. не помнить как убили кейт.
на день было запланировано много дел. все они были перечёркнуты этой новостью. единственное, что хочется - бить посуду. бить чашки, тарелки. разбивать всё на мелкие осколки, так же как и его сердце разлетелось сегодня.
калеб хватается за бутылку. рассматривает опустевший сосуд. хочется замахнуться, и кинуть его прямо в стену. останавливает только нежелание убирать потом стекляшки. да и второй хозяин квартиры будет очень зол.
ему срочно нужно найти способ избавиться от всей своей ненависти к себе. к себе, потому что не спас сестру. потому что не думал, что их с войдом план зайдёт так далеко. зачем калеб вообще подписался на это? подписался на слежку за ними. всё могло обойтись стиранием ещё в самом начале, но не так. в голове только неоднократные "зачем?". может, если бы он как-то вмешался... прервал бы существование сияния ещё в утробе, то не пришлось бы видеть смерть кейт. он же знал, что чем дальше это заходит, тем серьезнее будут последствия.
лежит тот в слезах, обнимает свою подушку на кровати. захлёбывается, пытаясь анализировать ситуацию. пытается понять как так вышло. пытается обелить себя в своих глазах. думает о том, как войд отдавал приказ стрелять в неё. этот идиот же знал, как сестра была близка ему. знал, что это один из двух людей, на которых калебу не всё равно. настолько, что убил бы за неё, если бы не был просто слабаком. вспоминает, как знакомый наблюдатель спокойно превратил кейт в удобрение. как рассказывал это ему с чуть дрожащим голосом, но калеб же знает, что тому искренне всё равно. ему никогда не нравился кавински. абсолютно бесчувственный человек с комплексом наполеона. хотя может ли калеб осуждать его за отсутствие эмпатии? только больше всего его бесит то, как комиссар дейв спокойно спит, зная, что всё это время вёл его близняшку к смерти. кейт просто глупая, а этот урод вечно поддакивал её идеям. если бы не он - у неё бы не получилось сделать их «сияние».
горе утраты перетекает в бесконтрольную агрессию. такую, что руки калеба чуть не рвут ткань наволочки. потом бьёт со всей силы бедную подушку. закрывает ею своё лицо, пытаясь удушить себя. ему снова хочется метаться по квартире и материть всё вокруг. а ещё хочется упасть в чьи-то руки, которые обнимут его. крепко-крепко. настолько, что все негативные эмоции сразу испарятся.
может снова залиться высоко градусным? а может пока он снова на кухне решить вопрос окончательно? калеб задумчиво глянул на кухонный нож. нет. для него это слишком низко. что же делать? как избавиться от тяжести вины и обиды? слёзы снова подступают, вместе с комом в горле. голова начинает немного кружиться, а ноги подкашиваются. в глазах появляются кружочки, палочки, какие-то зигзаги. для человека, который ранее практически не пил, столько выпитого за короткое время было непосильной дозой. снова остаётся только сидеть на жёстком стуле, и смотреть в пустоту, снова перебирая всё в голове раз за разом. организм буквально говорит: "калеб, остановись. так можно и в след за кейт отправиться.".
на кухне кто-то включает свет. так резко и неожиданно, что ослепляет. калеб встрепенулся, испугался. уже подумал, что каким-то образом к нему зашли чужие. а потом отпускает, потому что вспомнил, как совсем забыл про войда. сначала радуется его появлению. наконец-то он не один в пустой квартире. подбегает к, опешеному от увиденного, мужчине, чтобы сильно-сильно обнять его. прижать к себе и очень долго не отпускать, вводя того в непонятное состояние. калеб никогда не был с ним так нежен, а тут прям вот так. наконец-то появился человек, который может помочь избавиться от всех этих изъедающих мыслей. а потом вспоминает, что это один из виновников случившегося. счастье улетучивается, будто его и не было. теперь ему хочется не обниматься, а придушить.
— что случилось, калеб?
войд неумело пытается приобнять его. ему не понять, что могло такого случиться из-за, чего можно было бы вести себя так; напиваться в хлам и реветь. но он точно знает, что в такие моменты нужно вести себя так. неоднократно видел как это помогает секретарю.
— молчи, – приказным тоном командует калеб.
самое отвратительное в его жизни - это то, что единственный человек, которому он всё время был не безразличен, предал его. неосознанно предал. ещё и не чувствует никакой вины. ещё хуже то, что этот человек единственный, кто может сейчас помочь.
— я хотел сказать вам, что сожа–.., – кажется войд наконец-то понял, что могло вызвать эмоциональный всплеск у секретаря.
калеб слишком чувствительный. войд каждый день проводит такую процедуру по десять раз, но из-за этого помощник плачет только сейчас. кейт нарушила закон, и понесла наказание. инспектор просто выполнял свой алгоритм, как и всегда.
— я же сказал молчать, – разозлёно калеб перебивает мужчину на полу слове.
нет смысла упрекать войда в том, что случилось с родственницей. он не будет извиняться, а лишь ответит "мистер калеб, вы прекрасно знаете в чём провинилась ваша сестра, и что входит в мои рабочие обязанности.". бла, бла, бла. а говорил же, что понимает семейные проблемы подопечного, а в итоге сделал ещё больнее.
калеб утыкается в воротник рабочей формы инспектора. утирает о него свои слёзы и сопли. от осознания того, что он снова остался в мире один с этим жестоким отбросом, бесится так, что скрипят зубы. впивается ногтями в его спину. прижимает к себе так сильно, что на партнёре могут остаться следы. злость постепенно утихает, когда ему позволяют проявлять её на ком-то. именно разрешают, потому что войд бы уже высказал что-нибудь. сейчас же просто молчит, стараясь почти не двигаться. лишь иногда шуршит рукавами, когда пытается погладить напряжённое тело в объятиях.
— войд.. – шепчет и по новой, более сильно, прижимается к мужчине.
слёзы прекращаются, а вот ноги обессилили совсем. вот-вот и упадёт прямо на пол, если его не удержат.
— знаешь, что придумал?.., – смотрит в фиолетовые глаза собеседника так уверенно. хочет доказать ему, что сам решит свои проблемы. он знает, что войд молчит сейчас, потому что не хочет обижать его, а не потому что его просили замолчать. считает его слабым в этот момент из-за столь повышенной эмоциональности, но калеб обязательно докажет себе, что он не такой, каким его считает войд, – я скоро вернусь.
калеб рванул, спотыкаясь о свои ноги. схватил со стола ключи от мотоцикла, а потом криво-косо пытается обуться. сейчас он на эмоциональном подъёме. в голове появилась идея, как можно избавиться от всего груза. его слишком воодушевили внезапные мысли о том, как он отомстит комиссару дейву за сестру. это единственный человек, на которого калеб может полноценно вылить всю свою агрессию. он - главный виновник в её смерти. сегодня комиссаришка поймёт, что бывает, когда самому главному секретарю империи переходят дорогу.
войд выходит в след за ним, и не даёт калебу куда-то пойти. просто встаёт перед входной дверью. пытается забрать из рук ключи. мол, его смущает, что в таком состоянии калеб поедет куда-то. мало ли разобьётся.
разобьётся и разобьётся. всё равно уже нет смысла в его жизни.