Если бы Юнги был персонажем комикса, то звали бы его Человек-идите-все-на-хуй-и-оставьте-меня-в-покое. Найти с ним общий язык почти нереально, это Чимин понял еще на первой неделе их знакомства, которая была, пожалуй, одной из самых сложных в его жизни (не считая период сдачи экзаменов в старшей школе, потому что школа - это ад на земле, и с ней даже Юнги не сравнится). Когда Чонгук их знакомил, то сразу сказал, что даже не стоит пытаться дружить с этим хёном, он ёбенький во всех смыслах (это потом Чимин узнал, что Юнги не просто мудак, а мудак с ОКР, хотя стоило бы догадаться, что что-то здесь не так, ведь он лучший друг Тэхёна, и этот факт говорит сам за себя). Когда Чонгук приглашал его к себе домой на день рождения Тэхёна, Чимин думал что будет весело, что он познакомится с кем-нибудь классным, но он точно не ожидал этого:

- Меня бесит твой свитер. Он такого мерзотного белого цвета, напоминает таблетки. Отвратительно, - морщится Юнги. - Надеюсь, ты выбирал его не сам, - он нервно трет переносицу и снова смотрит Чимину прямо в глаза. - Хочешь совет от хёна? Сожги его где-нибудь.

- Твою мать, хён! Ты охуел? Зачем такое говорить? - Чонгук злится и пихает Юнги в плечо. - Блядь, Чимин, прости, хён так шутит несмешно, - он поворачивается к Чимину, у которого на лице застыло выражение полного непонимания ситуации, старается улыбнуться и перевести все в шутку, но получается хуево.

- Я совершенно точно не шучу и даже готов дать тебе зажигалку, если ты таки надумаешь его сжечь, - Чимин надумал, но отнюдь не расправу над своим любимым свитером. Он выливает содержимое своего стакана прямо на голову Юнги, смотря как жидкость быстро стекает по пепельным волосам и забирается под ворот его чёрной футболки. По-хорошему, дать бы ему по морде, но Чимин не бьет тех, кто заведомо слабей него самого, а Юнги выглядит болезненно худым. - Ягермейстер и рэдбул? - Юнги облизывает губы и улыбается. - Может мы и подружимся.

- Чимин, ты что? - верещит Чонгук, явно не ожидая такого от спокойного Чимина.

- Что? Он заслужил.

Чонгук смотрит то на Юнги, то на Чимина, они не выглядят так будто собираются бить друг другу морды, а значит все в порядке (нихуя не в порядке, потому что все вдруг ебанулись), поэтому он сливается оттуда искать виновника торжества (в планах развести его на секс), а эти придурки пусть сами разбираются. В принципе, они это и делают: много пьют (Юнги еще и накуривается) и разговаривают о жизни: о своей, о чужой, даже о жизни чиминовой собаки, которая осталась в Пусане. Где-то через час или два пьяный в хлам Чимин и такой же пьяный Юнги идут жечь злополучный свитер в соседний сквер. Чимин кутается в кожанку Юнги (ощущение холодного материала на голое тело так себе удовольствие), пока тот обливает кашемир абсентом и поджигает. Чимин смотрит как ткань вспыхивает сначала синим, а затем оранжевым пламенем. Юнги смотрит тоже, его лицо в темноте озаряет свет от огня, и так он становится еще больше похож на призрака. Вообще-то, то чем они занимаются тянет на административное правонарушение, хотя может и нет, Чимин дизайнер, а не юрист, это к Чонгуку пожалуйста, он в этом шарит.

- Это был мой любимый свитер, - тянет Чимин, задумчиво залипая на то, как горят сто долларов (ровно столько стоил свитер).

- Не жалей его, вообще ни о чем не жалей и делай то, что действительно хочешь делать, - Юнги достает пачку сигарет из кармана своей куртки, которая сейчас на Чимине, протягивает ее сначала ему, но тот отрицательно качает головой. - Не куришь, значит, - Чимин кивает мол "не курю". Юнги вытаскивает сигарету и, зажимая ее между губ, прикуривает. - Не расстраивайся, я куплю тебе новый, но обязательно другого цвета, а этот мерзкий таблеточный пусть исчезнет, - он выдыхает, и сизый дым поднимается вверх, рассеиваясь на фоне беззвездного неба. Чимин провожает его взглядом, отмечая про себя какое небо сейчас жуткое. Кажется, что еще немного и оно поглотит и его, и Юнги, и догорающий свитер, и весь остальной мир заодно.

- Вот ты говоришь не жалеть ни о чем и делать то, что хочется, да? - Юнги кивает, - А что если мне хочется того, чего вряд ли хочется человеку, на которого направлено мое желание? - ткань почти догорела, от нее остался лишь жалкий клочок и мерзкий запах. Юнги молча смотрит Чимину в глаза, видимо пытаясь найти какие-то только ему известные ответы.

- А ты спросил того человека? Может быть ваши желания совпадают. Жизнь слишком коротка, чтобы играть друг с другом в грёбанные шарады, - у Юнги пафосно-философское ебало, и Чимин не знает чего хочет больше: все-таки дать ему по роже или поцеловать. Он тяжело выдыхает и снова смотрит в небо. - Поехали ко мне? У меня дома коллекция фигурок Пикачу, - ржач Чимина можно услышать на соседней улице, так его еще никогда не клеили.

- Хён, пикап - это не твое. Но знаешь, тебе повезло, что я просто обожаю пикачу, - улыбка Чимина может растопить даже льды Арктики, у Юнги от нее на душе тепло, и в первые за долгое время хочется жить, а не просто существовать.

Но до квартиры Юнги они так и не добираются, потому что ему звонит взволнованный Тэхён, который их уже потерял, и настойчиво просит вернуться, потому что Сокджин-хён принес торт. Ну раз торт, то вернуться действительно стоит, тем более в таком состоянии вряд ли бы что-то получилось. И вообще-то, Чимин не такой, с чего бы ему вообще ехать куда-то с едва знакомым парнем, который двадцатью минутами ранее сжег его свитер. Однако в противовес этому, после вечеринки, когда все нормальные люди либо разъехались, либо спят, Чимин находит себя в чонгуковой кухне зажатым между подоконником и Юнги, руки которого блуждают по его голому торсу. Они целуются как школьники - мокро и быстро, но Чимин с этого ловит кайф. Руки Юнги еле теплые, от контраста температур по коже бегут мурашки, Чимин отталкивает его от себя, меняясь местами, и уже сам прижимает Юнги к подоконнику. У того глаза черные-черные, грудь быстро вздымается, а пепельные волосы в полнейшем беспорядке - Чимин залипает и чем дольше, тем меньше в его голове остается мыслей. Не особо отдавая отчет своим действиям, он опускается перед Юнги на колени, при этом сохраняя зрительный контакт, пальцы цепляются за ремень на чёрных джинсах. Он на секунду теряется, взвешивая все за и против. Ремень поддается не сразу, но Чимин парень целеустремленный, поэтому довольно быстро с ним справляется.

- Ты говорил делать что хочешь и не играть друг с другом в шарады, - Чимин трется щекой о ширинку, скребет короткими ногтями плотную джинсу на ляжках. На жестком полу стоять холодно и неудобно.

- Я говорил сначала спросить, а потом уже делать. Жизнь, конечно, коротка, но огребать по ебалу все-таки неприятно, - может Чимину только кажется, но Юнги дышит еще быстрее и сбивчивее. Руками он устраивает у Чимина в волосах беспорядок, цепляет пальцами уши и, обхватив его голову ладонями, поднимает вверх, снова ловя зрительный контакт. Чимин

морально не готов огрести сейчас - будет, наверное, не больно, но ужасно обидно. Но Юнги ничего не делает, снова зарываясь пальцами в чиминовы волосы, и тяжело выдыхает, когда тот расстегивает его джинсы.

- Это значит да?

Юнги не дает зеленый свет, зависая где-то на мигающем желтом - по его лицу Чимин не может прочитать (или просто не видит со своим хуевым зрением), в какую сторону его все-таки клонит больше.

- Это значит иди нахуй.

И Чимин даже готов уйти, но Юнги легонько давит ладонью на затылок. Зеленый.

Когда Чимин обхватывает рукой у основания и мажет языком по головке, Юнги цепляется рукой за подоконник. Чимин все еще смотрит прямо в глаза - и в глазах черти - улыбается и обхватывает член в плотное кольцо губ. Реакция тела Юнги ему нравится - Чимин чувствует, как его мелко потряхивает, и как его пальцы больно путаются в волосах, а о чем там Юнги думает, Чимин знать не хочет, не сейчас.

Юнги думает, что когда его психиатр советовал завести новые знакомства, в виду он имел немного не это. Чимин классный и, наверное, даже милый. Где-то глубоко внутри Юнги понимает, что хотел бы привыкнуть к нему. Привыкнуть, в смысле постепенно впустить в свою обыденно-одинокую жизнь, спокойно сосуществовать на одной территории, а не врезать нахер в самую середину только потому, что для секса без обязательств у них слишком много общих линий пересечения. Обязательств не хочется, но хочется, чтобы Чимин взял глубже.

У Чимина нет глубокого горла или суперумелого языка, но есть страстное желание сделать хорошо. Он гладит языком, целует и лижется с такой неуместной нежностью, что Юнги хочется умереть. Хочется сказать все, хватит, уходи, но в горле пересыхает, и получается только сдавленный хрип. В комнате за прикрытой дверью что-то громко шуршит, и Юнги дергается, больно тянет Чимина за волосы, но тут же гладит нежно и почти невесомо.

Чимин не дает кончить себе на лицо – ловит сверху что-то напоминающее стон и приканчивает Юнги своей небольшой и прохладной ладонью. Не поднимаясь с колен, цепляет со стола несколько салфеток, чтобы вытереть руки. Юнги слишком громко думает, что еще чуть-чуть и вышвырнет Чимина в окно, или лучше выпрыгнет туда сам. Больше этого хочется только надавать Чимину по лицу, хватило бы сил, а потом целовать до исступления расползающиеся по его доброму лицу страшные кровоподтеки.

Чимин не поднимается с пола и закрывает глаза, чтобы не видеть, как Юнги сливается, что есть скорости. Остается только надеяться, что неразборчивое «спасибо» ему реально послышалось. Если нет, то зря он тогда не съездил Юнги по ебалу. Чимин садится на полу по-турецки и давит раскрытой ладонью на собственный член через джинсы. Хочется ныть - он стаскивает забытую на подоконнике пачку красного Мальборо и прикуривает, но, закашлявшись, бросает после второй затяжки.

- Он такой всегда, - говорит Тэхён - его ноги покоятся на бедрах Чонгука, который кивает, поглаживая тэхёновы голые коленки. - Ему сложно со всем, что не имеет операционной системы. Проблема в том, Чимин, что ты не комп.

- Ну знаешь, это было слишком даже для него, - Чонгук хмурит брови, на что Тэхён пожимает плечами.

- Так что мне делать? - Чимину нравится квартира Чонгука больше, чем своя собственная, она довольно просторная и светлая. Он задумчиво скользит взглядом по интерьеру, замечая на полке фотки в рамках. На первой мелкий Чонгук с семьей, на второй ему пятнадцать, там они с братом в США - первая чонгукова серьезная победа в танцах (талантливый придурок, за что бы не взялся - все хорошо), дальше фотка со школы, там они с Чонгуком вдвоем широко улыбаются, на Чимина невольно накатывают воспоминания: в старших классах они были пришибленными, и до сих пор не ясно кто из них больше, хотя Чимин говорит, что это точно Чонгук (и его отбитая телка). На самой последней фотографии Чонгук обнимает Тэхёна со спины, они оба выглядят до омерзения счастливыми, Чимину вдруг становится так завидно - хочется, чтобы кто-нибудь любил его так же как Чонгук Тэхёна.

- Ты не знаешь, во что влезаешь. Это сложно объяснить, - Тэхён смотрит так, будто надеется, что Чимин все поймет сам, поймет и отстанет от Юнги. Чимин не понимает и его бесит вся ситуация в целом - от него хотят понимания, но вместо того, чтобы просто объяснить делают из всего тайну.

- Все проще, чем ты думаешь. Тэхёна не слушай, он ревнует, - говорит Чонгук позже, когда вызывается подвезти Чимина до дома. - У него, видишь ли, монополия на общение с Юнги-хёном, - он усмехается. - Но в одном он прав, хёну и правда сложно, я не могу тебе рассказать, потому что обещал ему, - Чимину интересно, как у Чонгука еще не отобрали права - он не пристегивается, а на спидометр смотреть страшно. Чимин думает, что лучше бы на метро поехал.

- Я не знаю что это, но я не могу выбросить его из головы всю неделю, похоже на одержимость, - Чонгук кивает, и это не просто дружеское участие, он реально все понимает. Чимин тяжело выдыхает и отворачивается к окну. Вечерний город кажется одновременно и живым, и мертвым. Чимин думает, что у него с городом очень много общего.

- Он тебе нравится? - спрашивает Чонгук, не отрываясь от дороги.

- Не знаю. Видимо, - в течение этой недели Чимин два раза пытался связаться с Юнги, сначала в какао-токе, а потом в директе в инстаграме, однако обе попытки провалились, наткнувшись на полный игнор. Нормальный человек должен был уже забить и жить дальше, но Чимин любит создавать себе трудности, а потом усиленно их преодолевать.

Ну ничего, решает Чимин, у него неплохо получается вести монологи, все в порядке, пока Юнги читает его сообщения. Вообще, по большей части он пишет ему какую-то фигню: про погоду, про то, что сегодня ел, про то, как прошли пары, шлет ему дебильные селки и музыку. Юнги никогда не отвечает, но Чимина это не расстраивает. В конце концов, если бы он его бесил, то давно бы заблокировал, но Юнги этого не делает. Чимину вся ситуация напоминает взятие Бастилии (сравнение так себе, конечно).

- Почему ты просто не забьешь, раз он тебя игнорирует? Я знаю, что он тебе нравится, но это как-то совсем крипово, - спрашивает Чонгук, смотря на то, как Чимин ищет удачный ракурс для очередной селки, которую собирается скинуть Юнги.

- Ничего ты не знаешь, Джон Сноу, - Чонгук закатывает глаза, но Чимин на него даже не смотрит, ему некогда объяснять такие элементарные вещи - он не может выбрать между двумя фильтрами для фото. - И он меня не игнорирует. Какой лучше? Этот или этот? - он протягивает свой телефон Чонгуку.

- Этот, - Чонгук возвращает лопату обратно хозяину и смотрит на Чимина, как на придурка. Они сидят в парке с кофе из Старбакса, от которого на зимнем холоде исходит пар (Чонгук хотел придумать красивую метафору, но он учится на юридическом, а не на лингвистике). - А что он делает?

- Он просто не отвечает, - Чимин пожимает плечами и отпивает свой кофе, пока фото грузится. - Это не одно и то же. - Чонгук даже комментировать не хочет.

Но Чонгук действительно ничего не знает, потому что конкретно в сообщениях Юнги молчит, но отвечает по-другому. Чимин научился читать его соцсети между строк. Например, вчера он спрашивал как у того дела, что он ел, и чем он занимается. В этот же день Юнги постит в инстаграме чёрно-белое фото, на котором изображена стоящая на столе чашка с кофе и полная пепельница с подписью "ебанный дэдлайн". Можно было бы это скинуть на мнительность Чимина, если бы не тот факт, что недавно он отправил Юнги свою любимую песню, а сегодня утром в его твиттере стоит хэштег nowplay с названием этой самой песни, и таких моментов за две недели накапливается так много, что это все начинает смахивать на нормальное общение. От этого факта настроение определённо становится лучше. Чимин думает, что после такой профессиональной игры в Шерлока, он может вступить в ряды чокнутых фанаток, потому что теперь для него рассмотреть оппу в чайной ложке вместо разминки. И вот, когда Юнги самому надоедает прятаться, Чимин получает от него первое сообщение с адресом. Пока Чимин едет к нему, то не чувствует страха или чего-то подобного, ощущения, будто происходит что-то закономерное (как пересдача по истории искусств, на лекции по которой он не ходил).

В квартире Юнги действительно есть три полки, на которых стоит целая армия Пикачу разных размеров, но кроме них, в интерьере не наблюдается ничего живого. Вся квартира буквально сияет чистотой, Чимину даже кажется, что при большом желании с этих полов можно есть. Мысль интересная, но проверять он ее, конечно, не будет. Вообще, Чимин не особо понимает, что он здесь делает. Нет, когда он сюда ехал он вполне понимал, но сейчас, зайдя в эту квартиру, которая по степени стерильности напоминает операционную, атмосфера между ними напряженная. Юнги стоит на пороге спальни и неотрывно следит за тем, как Чимин ходит по его квартире. У него нечитаемое выражение лица, это немного напрягает.

- Что ты по-твоему сейчас делаешь? - говорит Чимин, стараясь смотреть Юнги в глаза, что дается очень тяжело.

- Привыкаю, - Юнги облокачивается на дверной косяк, прикладывая голову к холодной древесине.

- К чему? - Чимин не понимает, но уже начинает догадываться, что же с Юнги не так. Идеально чистая квартира, в которой вещи разложены так, будто хозяин вымерял каждый сантиметр, резкая смена настроения, пачка таблеток в оранжевой коробке, которую Чимин случайно нашёл в кармане его куртки, пока они стояли в парке (в свое оправдание он может сказать, что никогда не шарит по чужим карманам, но на улице и правда было холодно, и было просто необходимо засунуть руки в тепло). Ну и то, что Юнги сравнил его белый свитер с лекарствами, а потом сжег, заставляет делать некоторые выводы: Юнги ненавидит таблетки.

- К тебе, - он прикрывает глаза и кривит губы в усмешке. - К человеческому обществу в целом.

- Так я твой эксперимент? - Чимин видит перед собой абсолютно разбитого человека больше мертвого, чем живого. И Чимину, в котором всегда так много тепла и жизни, становится интересно всегда ли Юнги был таким.

- Можно сказать и так, - он снова нервно трет переносицу. - Не пойми меня неправильно, это не моя идея. Мой психиатр посоветовал завести новые знакомства, в перспективе отношения, поэтому, собственно говоря, ты здесь.

- Твой психиатр, значит, - по идее, услышав такое заявление, нормальный человек должен уже бежать куда подальше, не оглядываясь, но, видимо, у Чимина тоже есть диагноз, о котором он не знает, потому что все так же стоит на месте. - Тогда почему я?

- Чонгук сказал, что ты самый живой человек из всех его знакомых. И что у тебя самая обычная жизнь. - Чимин хмыкает, мысленно обещая себе при встрече хорошенько отпиздить Чонгука, лучший друг называется. Хотя с другой стороны, это действительно так, у него есть все: хорошая и материально обеспеченная семья, которая приняла его таким, какой он есть, даже без скандала, он учится там, где хочет, по специальности, выбранной им самим, у него прекрасные друзья, Чимин вполне себе счастлив. - Ну и то, что я в твоём вкусе, - Юнги смотрит прямо в глаза.

- Ну да, это правда, - смысла скрывать нет, тем более Юнги перед ним фактически выворачивает себя наружу. - Но с чего ты взял, что я останусь?

- А я не знаю, останешься ты или нет, - он отрывается от дверного косяка. - Ты свободный человек, у тебя есть право уйти, потому что я ненормальный, - Юнги усмехается, но усмешка эта неестественная. - У меня обсессивно-компульсивное расстройство, знаешь что это? - Чимин отрицательно качает головой. - Невроз. Врач говорит, что его проявление эпизодическое, но все равно приятного мало, - глядя на Юнги, Чимин вспоминает как в детстве у него была большая собака. Однажды ее сбила машина и ей было больно ходить. Она смотрела на Чимина точно так же, как сейчас смотрит Юнги.

- Ты вообще в курсе, как люди друг другу в чувствах признаются? - Чимина бесит этот взгляд, он не для этого играл с ним в шарады (хотя Юнги сам говорил, что это глупо). - Уж явно не так. Если хочешь предложить мне встречаться, сделай это, пожалуйста, нормально.

- Пойдем, - Юнги берет Чимина за руку и тащит за собой в сторону кухни, чиминовы пальцы по сравнению с мертвецки холодными пальцами Юнги какие-то даже обжигающие. - Вот, знакомься, это мои лучшие друзья, - он указывает на стол, на котором стоит небольшая открытая пластиковая баночка оранжевого цвета, вокруг которой разбросаны белые и жёлтые таблетки (к слову, кроме этого, на столе ничего нет).

- Что ты пытаешься мне этим сказать? - Чимин переводит взгляд с Юнги на лекарства и обратно. - Знаешь, вообще-то, очень раздражает, когда пытаются вот так запугать. Думаешь, я ничего не понимаю? - Чимин складывает руки на груди и в упор смотрит на Юнги, тот морщится и цепляется за край стола.

- Чимин, все не так просто, - пальцы сильнее вжимаются в столешницу. Чимин это замечает и пытается успокоиться.

- Нет, Юнги, ты ошибаешься. Все просто, - Юнги смотрит в пол, еще чуть-чуть и будет слышно, как мысли роятся в его голове. Чимин подходит к нему ближе. Юнги дергается, когда он поднимает его за подбородок, заставляя смотреть на себя, и легко целует. - Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь, зачем все усложнять? - Юнги смотрит в глаза Чимина, и в них столько тепла и нежности, что можно задохнуться. Впервые ему хочется довериться другому человеку.

- Ты же понимаешь, что легко не будет? - Юнги накрывает чиминовы ладони своими.

- Понимаю, но давай попробуем? Вдвоём же лучше, чем одному.

Очень тяжело ни с того ни с сего впустить едва знакомого человека в свою жизнь, но Юнги решает, что ему надоело сидеть в своей скорлупе. Хочется уже начать жить по-настоящему. Чимин рядом живой и теплый, он готов помочь Юнги выбраться из своего болота, в котором только белые и жёлтые таблетки, давящая пустота и пачка сигарет. Определённо стоит попробовать, ведь вдвоём действительно лучше, чем одному.