— Ненавижу тебя, — слова отдавались тупой, ноющей болью в сердце. Разве так говорят человеку, с которым тебя многое связывает?
Разве так говорят человеку, которого любят?
В этих словах было заложено слишком много всего: печаль, злость, разочарование. Слова, сказанные в приступе слишком ярких эмоций, затмевающие сознание и влияющие на дальнейшие действия, подобно молотку стучали в голову. В них чувствовалось желание задеть, заставить злиться, почувствовать всю гамму негативных чувств.
Никто из них не ожидал такого исхода в самом начале.
А началось всё одним прекрасным весенним днём. Шелест листьев за окном приятно ласкал слух Феликса, яркие солнечные лучи освещали светлую просторную квартиру-студию. В воздухе витали частицы пыли, чувствовался едва заметный запах цветущей сакуры, доносящийся с улицы. Стерильности или хотя бы малейшей организации в квартире не было и в помине: повсюду валялись грязные баночки, кисточки, бумажки и тюбики с краской.
Несмотря на беспорядок, можно отметить, что жилище было оформлено минималистично. В качестве основных цветов были задействованы белый и светло-жёлтый, а для создания акцента — чёрный. Таким образом, благодаря не особо пёстрому дизайну, получился интересный графичный интерьер с явным преобладанием светлых насыщенных оттенков. Между односпальной кроватью и небольшим диваном стояла лёгкая декоративная перегородка, которая стала изюминкой этого места. Через её отверстия в такие ясные дни проникал свет, а солнечные зайчики создавали неповторимый и завораживающий рисунок на стенах и потолке.
В центре комнаты стоял светловолосый веснушчатый парень в запачканном краской фартуке. Он придирчиво осматривал полотно перед собой, нервно прокручивая в руке кисть. На картине была изображена городская улица: множество различных ярких вывесок, людей, каких-то акцентов на малейших деталях — в общем, необычное, живое и динамичное представление реальности. Однако у парня по какой-то причине возникало ощущение, что чего-то в ней не хватает. Явственное чувство неполноценности картины долгое время терзало его мозг.
Глубоко вздохнув, Феликс устало потянулся, хрустнул затёкшими от долгого пребывания в одном положении пальцами и с неким отчаянием снова взглянул на работу, словно она могла дать ответы на все его вопросы.
Неожиданно раздалась бодрая мелодия звонка, выводящая его из некоторого подобия транса. Ещё даже не достав мобильный, Феликс точно знал, чьё имя, скорее всего, высветится на экране. Он вытер слегка грязную руку о фартук и посмотрел на номер звонившего. Предположение подтвердилось, на дисплее — имя его лучшего друга и одногруппника Хёнджина.
— Ну что ему могло понадобиться именно сейчас, — ворчливо проговорил Феликс, принимая звонок. — Алло?
— Ты где застрял?
Из телефона послышался настолько громкий голос, что Феликсу пришлось убрать его подальше от уха, чтобы в последующем не лишиться слуха.
— А разве сегодня надо куда-то идти? — смущённо пробормотал Феликс, перебирая в памяти все мероприятия, которые он должен был посетить в этом месяце.
— Ну здравствуйте. Ты что, забыл? — в голосе Хёнджина можно было заметить нотки наигранного возмущения. — Мы же сегодня собирались погулять. Я уже примерно полчаса торчу под твоими окнами, пытаясь дозвониться до тебя. К тебе и домой-то не попадёшь, красавчик, иначе я бы уже давно вытащил твою задницу на свежий воздух, перед этим выломав твою шикарную дверь.
Уже примерно на середине бурной тирады друга Феликс не выдержал и засмеялся.
— Вы посмотрите, ему ещё и смешно, — продолжил гнуть свою драму Хёнджин, едва сдерживая смех, — мне вот ни капли не смешно. Я серьёзно, твои соседи уже, наверное, подумали, что я сумасшедший. Уже чувствую их странные взгляды из окон.
— Ладно-ладно, не бурчи. Сейчас оденусь и выйду, — прерывая разглагольствования Хёнджина, которые могли продолжаться до бесконечности, произнёс Феликс.
— Оки. Жду тебя, котёнок,— откровенно издеваясь, протянул Хёнджин, а Феликс в это время сморщился и закатил глаза от подобного обращения, сбрасывая вызов.
Такие приколы стали уже незаменимой частью их долгой и крепкой дружбы и воспринимались совершенно обыденно. Для них было абсолютно нормальным назвать друг друга ласковыми прозвищами, обычно сразу же корчась и показывая отвращение, обмениваться одеждой или есть с одной ложки. Всё это воспринималось парнями не больше чем дружескими жестами.
— Он не исправим, — пробормотал Феликс себе под нос, снимая фартук и подходя в сторону шкафа с одеждой.
На самом деле, он сегодня не планировал выходить на улицу, но слово Хёнджина — закон, которого ни в коем случае нельзя ослушаться, иначе до конца жизни (ну или недели) придётся выслушивать бесчисленные упрёки и припоминания этого случая.
С одеждой Феликс решил не заморачиваться — просто надел на себя свободную белую футболку и обтягивающие синие джинсы, позже, чуть подумав, он дополнил образ белой ветровкой и длинной серёжкой. Скрыть веснушки под слоем тонального крема или хотя бы подвести глаза он не успевал, поэтому просто надел маску и, закрыв окно и заперев дверь, быстро выскочил на улицу.
Возле подъезда стоял недовольный Хёнджин. Феликс в который раз отметил, что даже в простой, ничем не примечательной одежде его друг выглядел просто потрясающе. Прямо как фотомодель. А казалось бы, обычные чёрные джинсы и такого же цвета футболка, поверх которой накинута полосатая светло-голубая с закатанными до локтей рукавами рубашка, демонстрирующая кучу разноцветных браслетов на худощавой руке. (Как говорил сам Хёнджин, эти браслеты хранили в себе множество воспоминаний, о которых он не хотел бы забывать). На правом плече находилась чёрно-бордовая сумка, которая на удивление отлично вписалась в общий образ. Хёнджин демонстративно поправил свои чёрные волосы и сказал:
— Ну наконец-то. Я уж думал, что состарюсь здесь, пока тебя жду.
— Я собирался от силы пятнадцать минут.
— Целых пятнадцать минут,— поправил Хван. — Неужели ты снова возился с той картиной?
Феликс лишь молча кивнул.
— Не знаю, что тебе в ней не нравится, но, по-моему, она выглядит просто шикарно. Я бы даже показал её профессору Киму. Кстати о нём, — начал Хёнджин, явно желая сменить тему, — нам ведь скоро работы сдавать, не забыл?
— Забудешь о таком, — хмуро ответил Феликс, провожая взглядом проезжающий мимо автобус.
— Я вот к чему клоню, — продолжил Хёнджин, ступив на пешеходный переход, — профессор же говорил нам, что хочет увидеть работы, которые вызовут у него хоть какие-то положительные эмоции, но разве это возможно? Ему же просто не угодишь. То яблоко не достаточно вкусное, то кувшин не живой, то человек кривой. Мне кажется, он просто издевается над нами, — он гневно сжал зубы, — даже не знаю, что ему показать.
— Может, ту работу с парочкой? — предложил Феликс, проходя вместе с Хёнджином к парку, куда они обычно приходили на прогулки.
— Ну уж нет. Хоть она мне и нравится, но это не то. Нужно что-то более серьёзное, но среди своих работ я ничего подобного не нахожу, — на мгновение Хёнджин задумался. — Может, сходим в картинную галерею? — предложил он после минуты молчания.
Феликс, не долго думая, ответил:
— Почему бы и нет. Давно там уже не был.
В поисках вдохновения парни отправились в ближайшую открытую галерею. Звучит клишировано, но именно там Феликс встретил его.
Темноволосый низкий парень сразу же привлёк внимание Феликса. В подобной обстановке, где все люди были одеты в светлые или яркие цвета, а зал — абсолютно белый, его фигура чёрной тучкой маячила перед глазами. Для себя Феликс отметил, что тело незнакомца находилось в прекрасной физической форме, даже сквозь оверсайз футболку можно было заметить результаты многочисленных тренировок. Присмотревшись, Феликс увидел среди полностью чёрной одежды брелок на рюкзаке в виде какого-то странного существа, смутно похожего на смесь кролика и свиньи, что было вполне милым. Острый подбородок, прямой нос, очаровательные губы и особенный тёмный вайб, исходивший от незнакомого парня — всё это привлекало и притягивало Феликса. Напрашивался вполне логичный вопрос: что он здесь делает? Он не был похож на знатока искусства.
Своими пронзительными глазами незнакомец обводил шедевры мировой культуры, порой заостряя внимание на отдельных работах. Хотелось поймать и навсегда запечатлеть этот образ.
— Эй, ты меня слушаешь? — Хёнджин встал прямо перед Феликсом и помахал рукой прямо перед его лицом. — Земля вызывает Феликса.
Честно, Феликс откровенно залип на темноволосого парня и давно уже потерял связь с реальностью, поэтому не слушал, что пытался донести ему Хёнджин. Но Хван не был глупцом, обернувшись назад, он осмотрелся, хмыкнул и с ехидной улыбкой снова повернулся к Феликсу.
— Это ты так краш на Чанбин-хёна словил?
— Чанбин-хёна? — очнувшись от наваждения и поняв, что его застали врасплох, переспросил Феликс.
— Ну да. Тот парень в чёрном.
— Ты его знаешь? — глаза Феликса распахнулись от удивления.
— Лично не знаком, но наслышан о нём от Джисона. Они вместе с Чаном работают в одной продюсерской команде, — пояснил Хёнджин и, хитро улыбнувшись, спросил. — Может, подойдёшь к нему и познакомишься? Всё же ты последние минут двадцать с него глаз не сводишь, думаю, это уже заметил и он.
— Ты действительно так думаешь? — в ужасе проговорил Феликс.
— Конечно. Кто бы не заметил, как в нём дырку взглядом прожигают?
— Я не знаю, может, он и не заметил? — послышался нервный смешок со стороны Ликса, кажется, он уже начал нервничать.
— Может быть, — согласился Хван, — но точно узнать, так ли это, мы сможем только у него.
После этих слов Хёнджин решил взять инициативу познакомить парней друг с другом на себя. Схватив за руку опешившего Феликса, он быстро направился в сторону Чанбина, привлекая его внимание своим голосом:
— Чанбин-хён.
Темноволосый парень обернулся в их сторону, удивлённо приподнимая бровь.
— Мы знакомы? — послышался его низкий, немного хрипловатый голос. В тот момент Феликс уже был готов просто заскулить от того, насколько стоящий перед ним парень шикарный.
— Я Хёнджин, друг Джисона. Мы с тобой учимся в одном университете.
Чанбин на секунду задумался, вероятно, прокручивая в голове слова Хёнджина.
— Хван Хёнджин с художественного? — уточнил он после небольшой паузы.
— Да-да, единственный и неповторимый Хван Хёнджин, — гордо подняв голову, согласился он.
— Припоминаю, Джисон о тебе что-то рассказывал, а это?.. — Чанбин заинтересованно повернул голову в сторону Феликса, окинув того изучающим взглядом.
— А это... — Хёнджин не успел договорить, так как его перебили.
— Ли Феликс.
— Приятно познакомиться, — улыбнулся парень, не сводя глаз с веснушчатого, — Со Чанбин, но можешь называть меня хёном, — представился и он сам.
Феликс вообще не понял, откуда в нём взялось столько смелости, но уже через минуту он пожал крепкую руку Чанбина, а ещё чуть позже они втроём вышли из галереи и направились в ближайшее кафе.
На удивление Чанбин оказался довольно приятным и немного стеснительным парнем в общении. Он заразительно смеялся, милашничал, даже шутливо флиртовал, но стоило ему встретиться взглядом с Феликсом, как улыбка становилась более застенчивой, уши едва заметно краснели, а глаза неловко бегали от одного угла к другому. Феликс же украдкой рассматривал темноволосого парня, подмечая всё больше очаровательных деталей в его образе. Хёнджин быстро заметил взаимный интерес парней и под тихое Феликсово: "Не смей" — спешно отошёл якобы в туалет.
Ли обречённо вздохнул, смотря в сторону Хёнджина, который уже ушёл в сторону санузла, показывая большой палец в попытке поддержать своего неловкого друга.
Чанбин тихонько кашлянул, привлекая внимание Феликса к себе. Теперь они рассматривали друг друга с меньшим смущением.
— Я пойму, если тебе неприятно со мной общаться.
— Хочешь стать моим натурщиком?
Одновременно прозвучало две несвязные фразы.
— Что? — заметно краснея, спросил Чанбин.
— Что? — удивлённо переспросил Феликс. — Ты выглядишь так красиво и необычно. Впервые за долгое время меня посетило вдохновение, поэтому я бы хотел, чтобы ты мне позировал или хотя бы раз позволил себя нарисовать.
— А разве натурщики не позируют, ну, — Чанбин замялся, — обнажёнными?
— Совершенно не обязательно, — заверил Феликс, сразу же ехидно улыбаясь, — но если очень хочешь...
— Нет, спасибо, думаю, для этого ещё слишком рано, — произнёс Чанбин, спрятав улыбку в стакане с кофе, — но если просто попозировать, то я согласен.
— Максимум, о чём я могу тебя попросить — это раздеться по пояс, если ты так беспокоишься, — лицо Феликса приобрело розоватый оттенок, — но если это будет тебя слишком смущать, то можешь оставаться полностью одетым.
— Хорошо, — легко согласился Чанбин, — дай свой номер, чтобы не связываться потом через ментальную связь.
В тот момент, когда Чанбин уже передавал телефон обратно в руки Феликса, вернулся Хёнджин.
— О, вы уже номерами обменялись, пока меня не было, — удивлённо произнёс он, стараясь не замечать злобные искры, исходящие от Феликса.
— Я уже думал, что ты в унитазе захлебнулся, — саркастично подметил Ли, вызывая у Чанбина смешок.
— Ты не понимаешь, там просто народу было много, — в своё оправдание сказал Хван и отпил остывший напиток.
— Конечно же, в туалете в это время всегда час-пик, — язвительно продолжал Феликс, незаметно отслеживая реакцию Со на эту небольшую словесную перепалку. Почему-то хотелось, чтобы он громко захохотал или снова, хотя бы на мгновение, показал свою очаровательную улыбку.
Чанбин, словно прочитав мысли младшего, широко улыбнулся и посмотрел на него. Их взгляды на секунду встретились, но сразу же неловко разошлись по сторонам. В который раз за тот день.
Хёнджин же в это время лениво помешивал свой кофе и неспешно скользил взглядом от одного парня к другому, неодобрительно покачивая головой. Действительно тяжёлый случай.
Через пару часов они решили разойтись по домам. Как бы ни хотелось остаться с приятной компанией подольше, но задания от преподавателей не ждут. После этой встречи Феликс не мог сдержать влюблённой улыбки от воспоминаний о Чанбине и несколько дней продолжал приходить в приподнятом настроении.
***
Спустя пару дней на телефон Феликса пришло сообщение от Чанбина. Ничего особенного: просто вопрос о том, когда ему стоит прийти позировать, но внутри сразу же появилось необъяснимое чувство трепета и предвкушения встречи. Они договорились увидеться в субботу вечером, так как это был единственный свободный день у обоих. Феликс долго раздумывал: стоит ли написать что-то ещё. Спросить ли о том, как прошёл день или уточнить любимое блюдо, может, просто начать шутить? Он действительно плохо разбирался в том, как следует знакомиться с понравившимся человеком. С Хёнджином всё сложилось как-то само собой. Поэтому, в итоге решив не торопить события, он просто стал дожидаться субботы.
В день X Феликс с самого утра был словно на иголках. Он плохо спал, нервно расхаживал по квартире в попытках хоть немного прибраться, перерыл весь шкаф с одеждой в поисках того самого образа, остановившись на чёрной толстовке и чёрных джинсах с цепями на поясе. Уже ближе к вечеру он уложил волосы, нанёс лёгкий макияж, сделав акцент на глазах и губах, долго думал над тем, стоило ли замазывать веснушки (в конечном счёте всё-таки нанеся тоналку).
"Как на свидание собираюсь", — промелькнула шальная мысль, которую парень сразу же откинул. Это просто дружеская встреча. Просто встреча художника с его натурщиком.
За десять минут до прихода Чанбина Ли решил спуститься вниз, чтобы его встретить. Но стоило открыть дверь на улицу, как он тут же на него наткнулся.
— Оу, — еле избежав столкновения, воскликнул Феликс, — ты рано, хён.
— Ты куда-то хотел пойти? — с долей волнения и удивления спросил брюнет.
— Нет, я вышел, чтобы тебя встретить. Без меня бы ты не смог попасть даже в подъезд, — подмигнул Феликс, но сразу же смутился от своих действий и отвернулся в сторону прохода, — пойдём.
Чанбин довольно хмыкнул и прошёл следом за блондином.
— Добро пожаловать, — пропустив Чанбина вперёд, произнёс Феликс, — чувствуй себя как дома.
Чанбин разулся и осторожно прошёл в студию, с заметным интересом осматривая её. Честно говоря, ему редко приходилось бывать в подобных квартирах, и это ощущалось для него как-то... странно? Да, пожалуй, именно так. Его внимание привлёк большой плазменный телевизор на стене перед диваном и компьютерный стол в углу. Просто, но со вкусом.
— Извини за беспорядок, — смущённо пробормотал Феликс, наблюдая за передвижениями парня по квартире. — Можешь пока присесть на диван и включить телевизор, — дополнил он, уходя в сторону кухонного гарнитура.
— Если в твоём понимании это беспорядок, то тебе лучше не появляться в нашей комнате в общаге, — усмехнулся Чанбин, присаживаясь на диван.
После того, как чайник был поставлен, Ли вернулся к Чанбину, который занялся рассматриванием рисунков на столе. Только сейчас Феликс смог получше разглядеть образ Со. На нём была надета плотная розовая рубашка, рукава которой были закатаны по локоть и которую он дополнил таким же розовым ремнём; за расстёгнутыми пуговицами виднелась белая футболка, заправленная в синие джинсы, которые несомненно подчёркивали мощные бёдра. Вернув свой взгляд на лицо, Феликс заметил, что Чанбин слегка подвёл глаза и нанёс едва заметный коралловый оттенок теней. Взор непроизвольно упал на губы, слегка блестевшие в электрическом свете. "Интересно, каковы они на вкус?" — закралась в голову безумная идея, которую Феликс не особо спешил выбрасывать из головы.
За своими наблюдениями парень не заметил, как Чанбин давно уже отложил наброски и откровенно пробегал по нему взглядом, заостряя особое внимание на том, что чёрный цвет безумно идёт блондину. Подождите, чёрный?
"Как можно было так облажаться...", — неожиданно пронеслось в голове у обоих парней.
Неловкую тишину поспешил прервать звук закипающего чайника. Феликс вздрогнул от неожиданности и поспешил снять его с плиты.
— Тебе чай или кофе?
— Чай? — неуверенно ответил Чанбин. — Честно, не думал, что ты решишь меня чаем напоить. Всё же у нас больше... Деловая встреча?
Уши Феликса едва заметно покраснели.
— Не пойми неправильно, просто я...
— Я не против, — перебил Чанбин, широко улыбаясь, — просто для меня это как-то непривычно.
— Непривычно? — Феликс удивлённо приподнял бровь, протягивая чашку Чанбину и присаживаясь рядом. — Это же обычная вежливость.
— Да, но... — он сделал небольшую паузу, отпивая напиток, — до этого все, кто приглашал меня к себе, обычно сразу приступали к делу.
— И ко многим ты так приходил?
— Ревнуешь? — игриво спросил Чанбин. — Не ко многим, но бывало.
— Понятно.
После короткого молчания разговор по инициативе Чанбина возобновился.
— Хочешь изобразить что-конкретное?
— Сегодня я бы просто хотел сделать набросок твоего лица, — задумчиво почесав затылок, произнёс Феликс.
— Хорошо.
Разговор приобретал всё больше неловких пауз. Без Хёнджина общаться было довольно смущающе.
После того как чай был выпит, а разговор сдвинулся с мёртвой точки, Феликс достал свой скетчбук. Жёлтая обложка с нарисованным цыплёнком сразу же привлекла к себе внимание Чанбина: захотелось узнать, что же хранит в себе своеобразное воплощение души художника.
— Мне как-то повернуться или, не знаю, может, тебе нужно определённое выражение лица?
— Пока просто сиди, — улыбнулся Феликс, присаживаясь на стул рядом с диваном, — примерно через полчаса я попрошу тебя улыбнуться. Надеюсь, ты не думал, что тебе, как барышне в стародавние времена, нужно будет сидеть с одним выражением лица на протяжении неизвестного количества времени, — добавил он, хитро прищуриваясь.
— Если только совсем немного, — Чанбин улыбнулся в ответ, а после принял более серьёзное выражение лица.
Ли хихикнул и начал работать. Постепенно на чистом шершавом листке начал появляться образ сидящего напротив парня. Феликс старательно выводил линий, желая изобразить старшего как можно лучше, подчеркнуть его необычную красоту. Иногда их взгляды встречались, но теперь это не смущало их так сильно.
— А теперь, пожалуйста, улыбнись, — попросил Феликс спустя примерно сорок минут.
Чанбин мгновенно исполнил просьбу, явив миру свою прелестную улыбку, более яркую и тёплую, чем раньше. Хитрый прищур его карих глаз сводил с ума. Сердце Ликса непроизвольно сжалось, словно кто-то резко схватил и стиснул его в руках. В одно мгновение к нему пришло понимание, что Со не просто какой-то там натурщик, для него он произведение искусства. Каждая его черта, каждый изгиб, каждый дюйм оценивался в сознании Феликса на одиннадцать из десяти. Поверить в то, что такой совершенный человек сидит прямо перед ним, было просто невозможно. Кажется, он влюбился. И намного сильнее, чем сам того ожидал.
Он протянул скетчбук Чанбину, как только закончил с наброском. Сердце Со странно замерло, когда пальцы ощутили приятную шероховатую поверхность бумаги. У парня на рисунке — безмятежное выражение лица, длинные ресницы и пухлые губы, растянутые в мягкой улыбке. Многие черты, по мнению Чанбина, были немного преувеличены, но в целом ему нравилось то, что он видел. Правда оценивать своё изображение было немного неловко. Он поднял взгляд на взволнованного Феликса и сказал:
— Очень красиво.
У Ли словно камень с души свалился от этих слов. Значит, хёну нравится? Значит, он ещё не раз сюда придёт?
Так Чанбин стал частым гостем в квартире Феликса. Стеснение, преследовашее их ранее, почти исчезло, заменяясь на нежные и трепетные чувства. Каждая прогулка, каждый вечер, проведённый в одном помещении, каждая случайная встреча отпечатывались на подкорке мозга, даря бурю эмоций, мешавших спать по ночам. Близилось время зачёта, но Феликса это совершенно не волновало. В его мыслях был лишь Чанбин. Каждая работа была посвящена ему и только ему. Подобно цунами его сносило новыми идеями. Никогда ещё он не испытывал настолько много сильных чувств одновременно.
И так незаметно наступило лето.
***
Чанбин безумно нравился Феликсу. Не просто внешне, не просто в сексуальном плане, нет. Это было что-то более платоническое, но ужасно сильное. Хотелось обнимать его со спины, нежно зарываясь носом в мягкие волосы и ощущая едва заметный запах его шампуня. Хотелось постоянно что-то готовить, чтобы в лишний раз услышать от хёна похвалу. Хотелось много разговаривать о разных, порой нелепых, вещах, потому что им обоим было реально комфортно общаться друг с другом. Хотелось бесконечно слушать пение и рэп Чанбина, просто потому что Феликсу нравился его глубокий рычащий голос. Хотелось сидеть рядом с ним, поглаживая твёрдые накачанные бёдра и грудь, медленно проводить по мягким щекам, чтобы потом притянуть к себе и... Хотелось... слишком многого...
Невозможно было сдержать трепет сердца и мелкое подрагивание пальцев при виде Со. От каждого нового сообщения на лице Феликса расцветала солнечная улыбка. Этот дарк бой с ужасно светлой душой не исчезал из его мыслей ни на минуту, посещая разгорячённую голову даже во снах. Хёнджин замечал изменения, произошедшие с другом, и не переставал его подкалывать по этому поводу, на что Феликс лишь огрызался или откровенно посылал Хвана.
— Жду не дождусь, когда вы уже просто засосётесь и хотя бы немного успокоитесь. Я уверен, от ваших пожираний глазами друг друга мамочки скоро будут убирать своих детей подальше, — тихо говорил Хёнджин на паре, наблюдая за тем, как Феликс сосредоточенно зарисовывал на полях тетради знакомые очертания.
Обычно Ли рисовал в тетрадях лишь когда испытывал стресс. Рука в это мгновение всегда стремилась набросать хотя бы один маленький завиток, потому что это действие помогало немного успокоить разбушевавшиеся нервы. Из-за этой привычки все аккуратные конспекты Феликса пестрили разными листиками, глазами и всякой мелочью. Теперь же он рисовал не только от стресса.
— Прошу, отстань, — услышав слова Хёнджина, обречённо застонал Ликс, откидываясь на сидении и привлекая внимание сидящих рядом одногруппников.
— Не могу, — ехидно улыбнулся Хван. Иногда Феликсу казалось, что он общается с демоном в человеческом обличье, — не каждый день ты так втрескиваешься в кого-то.
И то верно. Феликс и правда влюбился по уши, и он чувствовал, что это взаимно.
***
— Догоняй, хён, — заливисто смеясь, убегал Феликс.
— Ты заболеешь, Ликси, — обеспокоенно кричал Чанбин, пытаясь нагнать солнечного парня.
Вечер. Бурный, летний, несмолкающий ни на секунду ливень. Частые тёплые капли стучали по крышам и козырькам зданий, создавая вместе с шумом проезжающих мимо машин и качающихся от ветра деревьев удивительную природную симфонию. Одежда промокла насквозь, дыхание сбилось от быстрого бега, а белокурые волосы прилипали ко лбу. Однако Феликс продолжал бежать по городским улицам, громко смеясь и совершенно не смущаясь хмурых взглядов, бросаемых редкими прохожими. Свет от фонарей отражался в быстро формирующихся лужах. Прекрасное и завораживающее чувство свободы, которое Феликс разделял с бегущим позади Чанбином.
Неожиданно на талию Ли опустились крепкие мускулистые руки, сгребая в охапку не особо сопротивляющееся тело.
— Поймал, — прозвучал низкий голос и тяжёлое дыхание Чанбина рядом с ухом, от чего сердце Феликса пропустило гулкий удар.
Широко улыбнувшись, младший развернулся лицом к Чанбину, игриво закидывая руки на его плечи.
— Я в тебе и не сомневался, хён, — протянул он, подмечая напряжение, возникшее в мышцах.
Прерывисто дыша, парни рассматривали друг друга, как и при знакомстве обращая внимание на какие-то малозаметные для других людей детали. На лицах обоих — одинаково глупые, но счастливые улыбки. Именно сейчас, смотря на хёна исподлобья, Феликс особенно остро ощущал смущающую разницу в росте и затуманенный взгляд карих глаз, в которых он видел своё отражение.
Чанбин же ловил себя на том, что не может оторвать взгляд от лица Феликса. Его потрясающие веснушки, яркая улыбка и глаза, содержавшие в себе, кажется, всю вселенную. Восторг от чужой красоты заполнял каждую клеточку в теле Чанбина, проникая под кожу и сгорая в пламени трепещущего сердца.
Неизвестно, кто первым сократил разделяющее их расстояние, но уже через мгновение Феликс мягко положил свою ладонь на затылок Чанбина и закрыл глаза, притягивая его в глубокий поцелуй, через который пытался выразить все свои эмоции и чувства. Он нежно сминал губы Со, мягко касался кончиком языка нёба, аккуратно оттягивал и посасывал нижнюю губу. В это время его пальцы зарывались в мягкие мокрые локоны и слегка оттягивали их, вызывая у Чанбина непроизвольный приглушённый вздох.
Капли дождя уже начали казаться не такими тёплыми как раньше, поэтому Чанбин скользил ладонями вверх по бёдрам и пояснице, прижимая Феликса как можно ближе. В его голове внезапно проскользнула мысль, что губы Феликса просто созданы для его поцелуев. С самого начала он заметил, что верхняя губа Ликса немного полнее нижней, у него же — наоборот. Этот факт чертовски смущал и при этом делал поцелуй интимнее и горячее.
После секундного перерыва их губы снова столкнулись. На этот раз инициатива исходила в большей мере от Чанбина. Этот поцелуй значительно отличался от предыдущего. Феликс ощущал, что начинает плавиться под горячими прикосновениями, а Со продолжал уверенно сминать чужие губы, проникая внутрь его рта своим языком.
Сердце отстукивало в груди какой-то совершенно сумасшедший ритм, а губы вскоре начали болеть от длительных поцелуев. Казалось, что даже дождь начал идти с новой силой, показывая ту же бурю, что бушевала в парнях. Напоследок Чанбин мягко улыбнулся и оставил последний короткий поцелуй, перед тем как отстраниться.
— Теперь мы встречаемся? — спросил он, утыкаясь Феликсу в шею.
— Думаю, да, — ответил Феликс, целуя тёмную макушку.
***
Наступило 11 августа — день рождения Чанбина. Не то чтобы он сильно его ждал. Сама идея праздновать день приближения своей смерти была для него странной. Да, в детстве Чанбин с нетерпением ждал этого события наравне с Новым годом, потому что тогда было желание стать старше, умнее, сильнее. Ну и получить заветный подарок, конечно. Сейчас же появилось осознание того, что, на самом деле, жизнь слишком быстротечна, хотелось просто остановить неумолимое течение времени. В сутках слишком мало часов, а желаний так много. Каждый год Чанбин проводил этот день в подобных раздумьях. Кроме этого.
Ровно в двенадцать ночи ему позвонил Феликс. Обычно первым его поздравлял Джисон, но сегодня его явно опередили.
— С днём рождения, хён, — громко произнёс Феликс в трубку.
— Спасибо, Ёнбок-а, но разве сейчас немного не позновато для звонков?
— Я думаю, в самый раз, — насмешливо сказал Ли, — разве ты не рад слышать мой голос? — обиженным тоном дополнил он.
— Рад конечно. Что за вопросы? Просто что бы ты делал, если бы я спал? Мог бы просто оставить сообщение, — Чанбин примерно знал, что сейчас начнётся, но продолжал поддерживать эту возникшую на ровном месте драму.
— Ты? Да лёг бы спать в такое время? Не смеши меня. Я знаю, что ты ложишься минимум в два часа ночи. Признай, тебя просто не устраивает мой голос, да? Ты нашёл себе кого-то другого? Скажи мне кто это, и я его прикончу.
— Не драматизируй, Ликси. Общение с Хёнджином явно не идёт тебе на пользу, — шутливо подметил Чанбин, а после добавил. — Никого у меня нет, и я полностью доволен твои голосом. А про сон... Ты слишком хорошо меня знаешь.
— Конечно же, — Чанбин почему-то был уверен, что в это время Феликс гордо задрал нос, — я не просто так твоим парнем являюсь. А ещё я передам твои слова Джини, уверен, он не особо будет этим доволен, — теперь, скорее всего, на его лице играла ехидная ухмылка.
— Только не это, — обречённо простонал Чанбин, — не будь так жесток, молю. Я не выдержу часовой пытки от этой драма-ламы. И вообще у меня сегодня день рождения.
— Так это и будет твоим подарком, — весело ответил Феликс, — а вот если бы ты не начал задавать глупых вопросов, я бы пригласил тебя к себе.
— Прямо сейчас? — брови удивлённо поползли вверх.
— Нет, днём. Сейчас как-то не очень.
— Ну хорошо, — улыбнулся Чанбин, — тогда до завтра? Точнее до утра. Точнее... Увидимся позже, — неловко закончил он.
Феликс хихикнул и ответил:
— Спокойной ночи.
— Приятных снов, Ликси.
После этого звонка на сердце как-то стало теплее, и Чанбин со спокойной душой лёг спать.
Проснулся он уже ближе к обеду и первым делом проверил телефон на наличие сообщений. Сегодня их было особенно много по сравнению с другими днями. Поздравления поступали даже от тех, кого он никогда не видел. После прочтения всевозможных пожеланий он начал собираться к Феликсу. Отчего-то у него в последнее время появилось желание внести разнообразие в свой повседневный чёрный образ, поэтому он понемногу добавлял яркие аксессуары, футболки, пиджаки, иногда даже носки. Можно предположить, что так сказывалось появление в его жизни одного солнечного парня.
Собравшись, он в последний раз взглянул на себя в зеркало и отправился в почти родной дом. Почему почти родной? Всё очень просто. Чанбин уже знал пароль от входной двери и проводил время в студии своего парня чаще, чем в своей комнате в общежитии. Джисон даже шутил, что совсем скоро Чанбин бросит его там одного. Кстати о нём. Интересно, где он был ночью? Обычно в день рождения друга он всегда оставался с ним, чтобы первым поздравить и вручить подарок, но сегодня что-то пошло не так.
За раздумьями о Джисоне Чанбин не заметил, как уже стоял на пороге квартиры младшего. Глубоко вдохнув, он уверенно постучал. За дверью послышалось какое-то копошение, и вот через минуту она открылась, являя взъерошенную светлую макушку.
— Проходи, — Феликс отошёл в сторону, пропуская гостя.
Чанбин вошёл и разулся, после чего к нему сразу подскочил Феликс.
— А теперь закрой глаза, — загадочно улыбаясь, произнёс он, — и не подглядывай.
Старший мгновенно исполнил его просьбу, чувствуя, как Феликс аккуратно схватил его за руку и повёл в сторону кухонного стола.
— Можешь открывать глаза, — на ухо сказал он.
Чанбин снова послушался. На столе стоял большой шоколадный торт с двумя свечками, показывающими сколько лет ему исполнилось, а рядом с тортом стояла большая коробка, перевязанная синей лентой.
— Подарок открой, пожалуйста, у себя. Я, если честно, не знал, что тебе подарить, да и узнал про день рождения поздно. Но надеюсь тебе понравится, — смущённо сказал Феликс.
Чанбин обернулся в сторону Феликса и крепко его обнял.
— Тебе не стоило ничего дарить, — тихо произнёс он.
— Ещё как стоило, хён, — ответил Феликс, прижимаясь к Чанбину.
Внезапно идиллию прервал стук в дверь.
— Ты кого-то ждёшь? — в голосе Чанбина прозвучала доля удивления.
Феликс молча улыбнулся и отстранился от него, проходя к двери. На пороге возникли Хёнджин и Джисон.
— Сюрприз, — крикнул Джисон, отчего Хёнджин недовольно сморщился и прикрыл ухо.
— С днём рождения, Чанбин-хён, — более сдержанно поздравил Хёнджин, протягивая ему свой подарок.
Джисон скривился и сказал:
— Я бы не советовал принимать его подарки. Вдруг там яд.
— Яд я буду дарить только тебе, — парировал Хёнджин, недовольно зыркая в сторону Джисона.
Эти двое по какой-то неизвестной причине сразу же друг друга невзлюбили и никогда не упускали случая как-то задеть или же подкольнуть своего соперника. До сих пор каждая их встреча заканчивалась драмой, слезами, хорошо, что до крови не доходило. Хотя могло бы.
Феликс быстро поспешил разрядить накалённую атмосферу, приглашая всех сесть за стол. В общем и целом вечер прошёл довольно спокойно. Чанбин задул свечи, все радостно съели потрясающий на вкус (и вид) торт и сели за просмотр фильма, после чего все разошлись по домам.
В общежитие Чанбин раскрыл свои подарки. Часы от Хёнджина, беспроводные наушники от Джисона и скетчбук, заполненный полностью портретами Чанбина, и midi-клавиатура от Феликса.
Можно сказать, что за последние годы, это, наверное, его лучший день рождения.
***
В студии звукозаписи было как-то слишком жарко. Феликс сидел на стуле и обмахивался первой попавшейся под руку папкой, наблюдая за тем, как работал Чанбин. В последнее время Ли особенно часто приходил к старшему, чтобы, как он говорил, проводить с ним как можно больше свободного времени. Ну или потому что ему нравился задумчивый вид Чанбина. Моменты, когда Со особенно сильно погружался в свои мысли, были его любимыми. Казалось, в это время Чанбин полностью выходил из реальности: его брови сосредоточенно сдвигались к переносице, взгляд становился более туманным, а пальцы непроизвольно отстукивали какой-то ритм, понятный только ему. А как он зачитывал рэп... О боже, Феликс готов был душу продать лишь за то, чтобы вечно слушать этот низкий голос с рычащими нотками и смотреть за потрясающей харизмой, исходящей от Чанбина.
Сейчас же Феликс устало потянулся и снова уставился на Чанбина, который в это время забавно надул губу, постукивая по ней ручкой. В искусственном свете студийных ламп его лицо приобретало какой-то загадочный, ни с чем несравнимый вид. "Как жаль, что я забыл положить с собой скетчбук", — подумал Феликс, зачарованно смотря на Чанбина. Порой ему казалось, что он любит его слишком сильно, настолько сильно, как не любит никто другой.
Внезапно ручка выпала из руки Чанбина и покатилась под стол. Однако сегодня Чанбин был каким-то рассеянным: с утра он столкнулся с однокурсником, пролив на него кофе, днём постоянно переспрашивал о чём-то, а сейчас не мог сосредоточиться на своей работе. Уже час перед ним лежал пустой листок.
Глубоко вздохнув, Чанбин развернулся к Феликсу и внимательно на него посмотрел. Возникло ощущение, что он хотел о чём-то сказать, но никак не решался.
— Что-то не так? — такой пристальный взгляд старшего действительно смущал.
— Нет, ничего, — ответил Чанбин, откидываясь на стуле.
Феликс неодобрительно покачал головой и подошёл к Чанбину, присаживаясь к нему на колени и прижимаясь спиной к накаченной груди.
— Жарко же, Ликси, — с наигранной обречённостью простонал Чанбин.
— Мне уйти? — лукаво спросил Феликс.
— Нет, — после небольшого раздумья ответил Со, прижимая к себе Ликса, который сразу же прикрыл глаза от удовольствия. Его внутренний кинестетик был в восторге.
— Так что же всё-таки произошло? — через некоторое время спросил Феликс, поглаживая руки, обхватывающие его талию. — Не нужно держать всё в себе. Лучше обсудить это сейчас, чем когда случится что-то непоправимое.
По мышцам Чанбина прошло едва заметное напряжение, а сердце застучало немного быстрее. Он неловко опустил голову к плечу Феликса и ответил:
— Если честно, то в последнее время у меня ощущение, словно мы с тобой отдаляемся друг от друга. И я боюсь, что это моя вина. Я постоянно торчу в этой студии, ужасно выматываюсь и совершенно забываю про тебя. Я чувствую, что не даю тебе той любви, которую ты заслуживаешь.
— О чём ты говоришь? Лучшего парня я и представить себе не мог, — Феликс развернулся к Чанбину лицом, хватая его за щёки и смотря прямо в глаза, — послушай, я понимаю, что сейчас у тебя непростое время, и мне вполне хватает просто находиться рядом с тобой. Не думай, что мне обязательно нужно круглосуточное внимание.
— Но оно всё же нужно, — задумчиво произнёс Чанбин, опуская руки на бёдра Феликса.
— Не спорю, но его должно быть в меру, иначе может быстро надоесть. Знаешь, как с конфетами, ты не сможешь есть один и тот же вид конфет каждый день в огромном количестве. Рано или поздно тебя просто начнёт тошнить только от одного их вида. Поверь, если бы мне не хватало от тебя внимания, я бы давно уже это исправил, — в глазах Феликса появилась игривая искра, а его руки опустились на плечи Чанбина.
На лице старшего промелькнула усмешка.
— Чем же я заслужил такого ангела?
— Вот уж не знаю, — лукаво ответил Феликс, оставляя целомудренный поцелуй на губах.
***
Наступила осень — любимое время года парней. Красные, коричневые, жёлтые и оранжевые листья начинали падать на землю, образуя своеобразный ковёр. Солнце светило уже не так ярко, а летнее тепло постепенно сменялось проливными дождями и холодными ветрами. Однако было в этом времени года что-то особенное, но труднообъяснимое.
Хотелось гулять по парку, смотреть на завораживающий танец опадающих листьев, слушать размеренные капли дождя, но при этом присутствовало желание просто закутаться в тёплое одеялко и сидеть с кружкой горячего шоколада или кофе, смотря какой-нибудь фильм или сериал. Было огромное желание творить, но мешала непонятно откуда взявшаяся лень. Такие противоречивые чувства...
Когда погода испортилась настолько, что даже в тёплом пальто стало холодно, а ледяной дождь, казалось, начал проникать под кожу, парни стали приходить друг к другу, чтобы вместе смотреть фильмы или играть в приставку. Сегодня они находились в комнате Чанбина в общежитии, которая на удивление выглядела вполне чисто и уютно. Совсем не так, как представлял себе Феликс после слов Со о том, что в общаге у них вечный беспорядок. Хотя никто не отменял того факта, что Чанбин мог просто убраться перед приходом гостя. В этом небольшом пространстве помещались две кровати, прикроватные тумбы, шкаф с одеждой и рабочий стол рядом с окном — в общем, необходимый для проживания минимум.
Чанбин установил ноутбук на стул перед кроватью и начал что-то упорно там искать.
— Что сегодня посмотрим? — спросил он, открывая свои аккаунт на Нетфликс.
— Хм, даже не знаю. Без разницы как-то, — задумчиво протянул Феликс, доставая контейнер с испечённым дома печеньем, — но если ты снова попытаешься включить ужастик, то я тебя убью, — добавил он, зыркнув в сторону старшего.
Чанбин засмеялся.
— Я уже понял, одного раза хватило, — он усмехнулся и включил первую попавшуюся комедию.
Где-то на середине фильма Чанбину стало безумно скучно: юмор посредственный и пресный, актёры явно переигрывают, а спецэффекты будто в Paint лепили. Давно он подобного не смотрел. Обернувшись к Феликсу, Чанбин заметил, как тот сморщился от очередной низкосортной шутки про секс. Очевидно, ему тоже не особо нравилось происходящее на экране. В обычное время он бы разговаривал, активно обсуждая действия и диалоги героев или же выдвигая собственные теории, заливисто смеялся, горько плакал, выражал огромную гамму эмоций.
Внезапно в голову Чанбина пришла идея, как разнообразить просмотр унылого фильма. Он словно невзначай дотронулся до колена Феликса, поддаваясь вперёд и оставляя на губах короткий поцелуй. Феликс немного оторопел, но сразу же притянул Со обратно, опуская свои ладони на его бёдра, таким образом вынуждая его сесть себе на колени. В это время ладони Чанбина потянулись к чужой футболке, слегка приподнимая её. Его пальцы начали мягко проходить по животу, подниматься к груди, аккуратно оттягивать соски, вызывая у Феликса непроизвольные вздохи и полустоны. После минуты терзания губ младшего, Со перешёл к шее, пододвигаясь ещё ближе. В ответ на это Феликс откинулся на подушку, утягивая за собой Чанбина и переворачивая его на спину.
— Чанбин, ты не видел, куда я-ааааа, — в комнату ворвался Джисон, — ну ребят, я оставил вас буквально на час. О боже, мои глаза, — он прикрыл глаза, пока Чанбин и Феликс, оторвавшись друг от друга, неловко смотрели на вошедшего и приводили себя в порядок.
— А то ты не знаешь, что может быть, когда я наедине со своим парнем, — буркнул Чанбин. — И вообще, ты забыл, что произошло на прошлой неделе, когда я пришёл сюда в среду? Я вот прекрасно помню, хотя, если честно, хотел бы забыть. Бррр, — его передёрнуло от неприятного воспоминания.
— Не помню, значит не было такого, — невозмутимо ответил Джисон.
Чанбин закатил глаза и спросил:
— Так зачем ты вернулся?
— Точно. Ты не видел здесь мой блокнот?
— Какой из. У тебя их много.
— Ну. Коричневый такой.
— Ты его в студии оставил, насколько я помню, — ответил Чанбин, на секунду задумавшись.
— О чёрт. Спасибо, — Джисон быстро выбежал из комнаты, оставив парней наедине.
Чанбин глубоко вздохнул и повернулся к Феликсу, который в это время снова обернулся к ноутбуку, чтобы скрыть своё смущение. Его румяное лицо, растрёпанные волосы, бегающие из стороны в сторону глаза и слегка смятая футболка сразу привлекали внимание. Чанбин усмехнулся и снова подсел к нему, обнимая со спины и целуя выступающий шейный позвонок.
— Продолжим? — игриво спросил он у него. — Только сначала закроем дверь на замок.
***
Наступил долгожданный день рождения Феликса.
Чанбин первым поздравил Ликса, обняв того в доме Джисона, где они решили переночевать после празднования его дня рождения. Довольно забавно, что их праздники шли по очереди. Позже, перед тем как пойти спать, свои поздравления высказали Джисон и Хёнджин, оставляя парней наедине в комнате и отправляясь спать на диван.
На утро Чанбин растолкал Хёнджина и Джисона и оправился с ними за приготовленным ранее тортом и подарками. По дороге Хван постоянно жаловался на то, что его слишком рано разбудили, а Джисон язвительно его прерывал. Всё как обычно.
Вернувшись, парни обнаружили, что Феликс продолжал крепко спать. Чанбин облегчённо вздохнул и снова прилёг рядом, любуясь его умиротворённым видом и рассматривая длинные подрагивающие ресницы. Потом он начал пересчитывать веснушки на его лице, так как давно уже мечтал это сделать.
Когда Ликс проснулся, он насчитал двадцать четыре пигментных пятна.
— Что делаешь? — сонно спросил Феликс.
— Смотрю на самого красивого человека в мире, — невозмутимо ответил Чанбин, отчего младший заметно сморщился.
— Как приторно, — изображая отвращение, произнёс он.
— Мне прекратить? — насмешливо спросил Чанбин.
— Нет, — не долго раздумывая, ответил Феликс, поднимаясь с кровати и проходя на кухню, где уже возились Хёнджин и Джисон.
Как только Ликс зашёл, они бросили расставлять посуду и громко крикнули:
— Сюрприз.
— О боже, спасибо, ребята, но когда вы это всё успели? — удивлённо спросил он.
— Секрет, — улыбаясь, ответил Хёнджин, — а теперь пришло время для подарков.
Феликс увидел на столе три коробки. Начать распаковывать он решил с самой маленькой. В ней лежали два браслета и серёжки. Видимо, он был от Хёнджина: тот любил дарить подобные изящные мелочи. Вторая коробка уже была чуть побольше, и в ней парень увидел набор акриловых красок. Скорее всего, этот подарок был от Джисона, потому что тот любил дарить более практичные вещи. И последняя коробка была самой большой. От волнения пальцы Феликса начали немного подрагивать. Раскрыв подарок, он заметил большой набор кистей, о которых давно мечтал, и диск с запиской: "Прослушай чуть позже".
Феликс поднял взгляд на друзей, особенно задерживаясь на Чанбине и подмигивая ему. Дальше они достали алкоголь, поиграли в правду или действие (о чём Хёнджин будет вспоминать особенно долго) и легли спать.
Уже вернувшись домой, Феликс послушал подарок Чанбина. Мягкий, отличающийся от обычного голос Чанбина нежно ласкал слух.
— Так нельзя, слышишь, — всхлипывая от трогательного мотива сказал Феликс, сразу же позвонив старшему, — это слишком мило. Чем я вообще тебя заслужил?
— Вот уж не знаю, — с улыбкой ответил Чанбин.
***
Вокруг мольберта полнейшая разруха: куча листков помятой бумаги, раскрытые тюбики и небрежно брошенные кисти. В центре разбросанных вещей стоял Феликс. Взъерошенные волосы, сбитое дыхание и безумный блеск в глазах. Сейчас он сам на себя не был похож. На полотне перед ним — хаотичные разноцветные линии. Место на листе уже почти закончилось, однако он продолжал окунать кисть в краску и опускать её на щедро смоченную водой бумагу, наблюдая за тем, как акварель образовывала растекающейся пятно. Потом он брал другой цвет и ставил ещё одну каплю. И ещё. И ещё.
Множество цветов стремительно заполняли белое пространство, смешиваясь между собой и образуя какие-то грязные оттенки, а Феликс с неким отчаянием пытался разглядеть в этих линиях ответы на свои вопросы. Но в этой какофонии цветов было слишком трудно разобрать хоть что-то. Рядом с мольбертом стояла та самая картина с городом, не дающая покоя многие месяцы. Феликсу казалось, что он уже откровенно едет крышей, пытаясь сообразить, что с ней не так. Казалось, что ответ находится так близко, но одновременно с этим ужасно далеко.
Феликс схватил самую большую кисть и тюбик чёрной краски. Всё пространство, до этого покрытое всему цветами радуги, начал захватывать глубокий чёрный.
***
Это случилось в один зимний день, когда Чанбин пришёл к Феликсу домой. В квартире было на удивление тихо.
— Ликси? — неуверенно позвал Чанбин, проходя внутрь.
Он застал его в кровати свернувшимся в клубок.
— Эй, Ёнбок-а, что с тобой? — в голосе был заметный испуг.
— Ненавижу тебя... — тихо произнёс Феликс, открывая глаза, в которых застыли слёзы.
Чанбин ошарашенно посмотрел на Феликса. Почему? Что случилось? Из-за чего Феликс его возненавидел? Что он сделал не так?
— Я не понимаю, — дрожащим от волнения голосом ответил он.
— Когда ты собирался мне об этом сказать? — Феликс вскочил с кровати и встал рядом с Чанбином.
— О чём сказать?
Ликс нахмурился и достал из кармана знакомую коробочку. Чанбин ошеломлённо перевёл взгляд с лица Феликса неё.
Что?
Внезапно Феликс громко захохотал.
— Боже, ты бы видел своё лицо, — вытирая слёзы, скопившиеся в краю глаз, произнёс он, — вот умора.
— Ты разыграл меня, — Чанбин всё ещё никак не мог прийти в себя, — а ну иди сюда, — он бросился за смеющимся Феликсом по квартире.
После небольшой борьбы, ему удалось схватить верещавшего парня и прижать к себе.
— Ну всё-всё, успокойся, — Феликс легонько похлопал его по рукам.
— Ты испортил мой сюрприз, а теперь просишь меня успокоиться, — в голосе Чанбина чувствовалась обида.
— А нечего прятать свой "сюрприз" на видное место, — показал язык Феликс.
— А ты мог бы сделать вид, что его не заметил, — парировал Чанбин, усмехаясь.
— Ну уж нет. Слишком велик был соблазн. Но, — он развернулся к Чанбину, — я не смотрел, что там внутри.
Со удивлённо приподнял бровь и, отпустив младшего, взял коробку в руки. Настрой у него был решительным.
— На самом деле я планировал подарить тебе это на Новый год, но раз уж так получилось, — он раскрыл коробку, показывая её содержимое. Внутри лежало два кольца. На одном из них было изображение цыплёнка, а на другом — свинолика.
— Конечно, не обручальные кольца, но я надеялся, что тебе понравится, — неловко отводя взгляд, добавил он.
Послышалось шмыганье носом.
— Это так мило, — всхлипнул Феликс от избытка эмоций, крепко обнимая старшего.
Чанбин положил подбородок на плечо парня, мягко поглаживая его по спине одной рукой.
— Думаю, я не могу без тебя... Я так тебя люблю, — продолжил шептать Феликс, ещё более отчаянно цепляясь за свитер Чанбина.
— Я тоже тебя люблю, солнце, — улыбнулся Чанбин, прижимая Ликса ещё крепче.
***
— Что это, хён?— озадаченно спросил Джисон, указывая на стену.
Чанбин, не оборачиваясь в его сторону, ответил:
— А это, друг мой, украшение нашего интерьера. Ликси сказал, что у нас здесь как-то слишком пусто.
На стене висела картина. Город, дорога, ведущая вдаль, яркие вывески, куча мелких деталей, а в середине — две фигуры, держащиеся за руки. Одна — чёрная, а вторая — светлая.