Безопасный. Спокойный. Сдержанный. Воспитанный.
Таким было первое впечатление Тартальи о новом знакомом из похоронного бюро. Статный, красивый мужчина, обладающий притягательным взглядом из жидкого золота, с тенью полуулыбки на губах, смотрящий прямо и, казалось, не способный на смущение. В нём сочетались и спокойствие, которое не сможет сломаться даже если Селестия рухнет с неба, и что-то, чего Тарталья никак не мог уловить.
И в этом была его первая ошибка — он слишком расслабился.
Вечная собранность — это то, что должно было преследовать его всю его жизнь после попадания в Бездну. Выработанная в нём службой, множеством битв, откуда он мог не выйти живым, но всегда выходил. Вечная собранность как отпечаток на коже в виде шрамов, и те как напоминание о его промахах, о его несовершенстве.
Была ли его вина в том, что он не был совершенен, не был идеальным оружием в момент встречи с Чжун Ли? Неужели эта невидная для других слабость выдала его, опустив в золотых глазах до незначительного… смертного?
У Чжун Ли были глаза Бога. Настоящего Бога, и как другие этого не замечали? Чайлд был готов засматриваться в них часами, выискивая хоть что-то, похожее на ошибку — коричневую крапинку, родинку, чуть косивший зрачок, что угодно. Но там даже капилляры не лопались, никогда, и белки этих прекрасных глаз казались слишком идеальными.
Подозрительно идеальными. Ему стоило понять, что прекрасного в этих глазах столько же, сколько и кроющейся опасности. Они были красивыми. И принадлежали не человеку, но он расслабился.
Ведь с Чжун Ли было безопасно. Спокойно. Он был сдержан и воспитан.
И слишком эрудирован для смертного работника похоронного бюро. Вряд ли та же Ху Тао знает столько об истории не просто Ли Юэ, а отдельных его частей, ремесла, деревень, которых даже уже на карте не сыщешь.
Ему действительно стоило включить голову, выкинуть взор золотых глаз из неё и стереть воспоминания о стати этого человека, Бога. Дракона, который заманил его сюда, где дышать даже сложно. Он не успел достать лук, когда под его ногами разверзлась земля и он рухнул в темноту.
На самом деле, это ложь. Он не собирался доставать этот лук в тот момент. Мелькнула лишь мысль, когда он пересёкся с этими золотыми глазами, оборачиваясь на зов. Возможно, он был слишком уставшим — весь день, с утра до вечера скакал по всей территории Ли Юэ, работая коллектором. А на обратном пути, когда до Гавани оставалась всего половина, повстречал его.
Будто бы случайно. Совпадение, хорошее совпадение, обещавшее прогулку до Гавани в приятной компании. Ведь так было раньше, когда они только познакомились. Ведь с Чжун Ли безопасно. Ведь это не он сейчас в камень вжимает Тарталью до болезненного хрипа из ноющей груди.
Но в темноте сияли золотые глаза, горящие, а не привычно отстранённые или полные чего-то приятного. Не мог же Тарталья ошибаться всё время, так? Не мог же он повестись на всё это?
Почему он не заподозрил чего-то, когда Чжун Ли впервые в разговоре озвучил одну из своих мыслей? Почему Тарталья воспринял это как небольшую шутку, хотя услышал в собственной голове тревожный звоночек? А всё потому, что это он начал.
— Вы снова в перевязках, — заметил Чжун Ли во время очередной их прогулки, безопасной прогулки. Как друзей. Чайлд улыбнулся, даже задирая рукав и демонстрируя, будто хвастаясь. Не надо было.
— Стоило того, чтобы преподать урок, — сказал он, после опуская рукав и продолжая улыбаться. Потому что он был с Чжун Ли, а где-то там оставался банк, с кучей муторной и нелюбимой работы. Определённо, самое прекрасное во всём Ли Юэ он видел перед собой прямо сейчас. Чжун Ли вскинул брови в коротком интересе, после спрашивая:
— И какие же люди заслуживают урок по-вашему? — продолжение диалога, не более. Никакого намёка ни на лице, ни во всё тех же золотых глазах. Но, вероятно, Чайлду стоило обратить внимание на то, как Чжун Ли увёл себе руки за спину, сжимая их в слишком уж крепкий замок.
Как если бы останавливал себя от чего-то.
— Считающие, что им можно уйти от Фатуи, — пожал плечами Чайлд, продолжая жить в своей слишком простой системе координат. Настолько простой, что он не заметил тени разочарования на лице Чжун Ли, которая после бесследно пропала. Потому он беспечно позволил себе продолжить, оступаясь во второй раз. — А Вы как думаете?
— Заносчивые, — Чжун Ли заговорил действительно задумчиво, но не отводя взгляда, смотря в синие глаза напротив, и Чайлд услышал эхо предупредительного звона колокола. Но отмёл его, с интересом слушая дальше, и Чжун Ли продолжал говорить. — Самоуверенные, думающие, что им всё по силам, хотя это не так, переоценивающие себя, — он замолчал, улыбаясь так, что Тарталья окончательно откинул все лишние мысли.
— Вау, это немного похоже на меня, верно? — спросил он больше со смехом, и Чжун Ли рассмеялся с ним.
После кивая.
— Верно. Это ты, Чайлд.
И Тарталья снова рассмеялся, пропуская мимо ушей неформальное обращение и переводя всё в ещё одну шутку. Как он это умел. Потому что так проще общаться — шутками. Если человек шутит, то ничего серьёзного не происходит.
И это вошло в привычку. Подобные разговоры, и Тарталья душил в себе это чувство нарастающей тревожности. Потому что Чжун Ли не может быть опасным. Он хоть и работает в похоронном бюро — место определённо не особо праздничное, — но он же такой… спокойный. Сдержанный. Воспитанный.
Безопасный.
Треск разрывающейся формы Тарталья мог услышать даже с зажатыми ушами. Будто бы он мог эти самые уши зажать, но все его силы уходили на то, чтобы попытаться вырваться из лап этого… дракона. Ногти слишком подозрительно ныли, возможно, он обломал их об жёсткую чешую, но единственный свет, который был в этой пещере, исходил от его Глаза Бога. Глаза Бога, мерцающего синим на другом конце коридора. Смешно — его, лучшего воина Снежной, обезоружили прежде, чем он успел понять, куда упал.
Подвёрнутая нога ныла и никак не помогала оттолкнуть от себя горячее тело. Его лук, который он всё же призвал, валялся где-то в темноте, и он никак не мог нашарить его, пока по его открытой шее проходился склизкий нечеловеческий язык.
«Господин Чжун Ли, у вас есть Гео Глаз Бога. Значит, вы умеете драться?»
Идиот, это была фальшивка. Он же знал это, потому что псевдо-Глаза Бога никогда не мерцают. И он никогда не видел этого мерцания. Даже когда Чжун Ли как-то раз создал ему из камня фигурку кита. Ювелирная работа, до сих пор стоит у Чайлда в кабинете, в банке. Как подарок.
Он горько усмехнулся, снова пихаясь больной ногой и ощущая, как ткань штанов на колене распарывается из-за когтей. Те прошлись выше, разрывая одежду и задевая кожу, оставляя жгущиеся царапины.
«Умею, но Вам меня не победить»
Провокация, простейшая провокация, ведь Чжун Ли знал, что Тарталья не откажется. Поединок так и не состоялся. Тарталья ощупал рукой каменную грудь, придавливающую его, наткнулся на шею и чувствуя, как на ладони углубляются царапины. Внутри него клубок из ужаса лишь сильнее стянулся — даже не укусить, потому что чешуя порвёт язык и рот в клочья.
«Теперь я вызываю вас на поединок! Если Вам не хватает азарта, то я выполню любое ваше желание, если Вы правда сможете меня победить!»
Ему стоило принять те слова о заслуживающих наказание людях всерьёз. Неужели он разгневал Бога своими шутками? Чайлд откровенно не знал и знать не хотел, начиная извиваться и за это лишаясь воздуха в груди из-за силы, с которой его повторно вдавили в камень. Ещё немного, и хрустнули бы кости, но над ним сжалились.
Очевидно потому, что ещё не успели получить то, за чем пришли.
«Мне нет нужды побеждать тебя, чтобы взять то, чего я желаю»
Чжун Ли говорил это спокойно, как если бы рассказывал о фарфоровой чашке, что держал тогда в руке. Этот разговор произошёл в Глазурном павильоне, на одном из их совместных ужинов, и Тарталья не смог заставить себя спросить вслух — правильно ли он услышал?
Дело было не в недостатке смелости. Чжун Ли мог посчитать, что его невнимательно слушают, и он всегда слегка обижался, когда ловил на этом Чайлда. Потому тот решил не переспрашивать, снова сводя всё к шутке.
Шутка кончилась тем, что на нём окончательно разорвали форму, и когтистая рука так сжала одну из его ног, что он не сдержал вскрика. По бедру побежало что-то горячее, прямо из места, где жгло из-за соприкосновения с сжавшимися когтями. Он тщетно дёрнулся, пытаясь уйти и всё же нащупать проклятый лук, чтобы… чтобы что-то да сделать.
Хотя вряд ли бы стрелы пробили чешую дракона, верно?
— Вы так не хотели со мной сражаться? — выдохнул порывисто Чайлд, и каким-то чудом это остановило дракона. Остановило Властелина Камня.
Остановило Чжун Ли.
— Сражение, — горячее дыхание опалило его ухо, но Тарталья дёрнулся, стискивая зубы до онемения челюсти из-за того, как широко развели его ноги, и насколько бессмысленными ощущались все его попытки сдвинуть их. Золотые глаза сверкнули, снова поймав в свою ловушку, и Тарталья не мог отвести взгляда, слушая. — Они нужны для определения победителя. Нам же это ни к чему, ведь и так ясно, что проигравший — ты.
— Мы даже не начали, — пробормотал Чайлд, чувствуя себя ничтожеством, снова пытаясь вырваться и, судя по боли, распарывая себе бедро лишь сильнее. Отвратительно, его буквально засосало в пучину из ужаса, когда коснулись его входа. Хорошо, что не когтями, но пальцы казались вымазаны чем-то.
Чем-то, что могло быть его кровью.
— Ты правда считаешь, что мне надо было спрашивать твоего разрешения? — это не мог быть голос Чжун Ли. Не такой, не полный едва ли не презрения. Чжун Ли никогда так не говорил.
Тарталья не мог обмануться. Но золотые глаза, смотрящие на него и выжигающие душу, были всё теми же. Такими, какими он их запомнил после часов любования.
— За что? — выдохнул Чайлд, надеясь отстрочить момент, но уже понимая, что бесполезно. Не стоило заводить тот разговор. Не стоило знакомиться. Не стоило смотреть в золотые глаза.
— А почему нет? — спросили у него. Будто это действительно было так.
Рука тряслась, когда он пытался дотянуться до спасительного голубого света от его Глаза Бога. Все попытки обрывались из-за боли и толчков таких, будто его хотели вплавить в пол. Никаких золотых глаз, лишь царапающая кожу со всех сторон чешуя, когти, впивающиеся то в бока, удерживая на месте, то в спину. И недосягаемый голубой свет на другом конце тёмного коридора.
Это не мог быть Чжун Ли.
Чжун Ли сдержанный и не вколачивался бы так, что до тёмных точек перед глазами. Чжун Ли спокойный, он бы не рычал на ухо до звона в голове. Чжун Ли воспитанный, а не безнаказанный Бог, который может просто взять что-то без разрешения.
Чжун Ли безопасный.
Но Моракс — нет.