breathnu ar tu

Арсений любил наблюдать за Антоном.

Наблюдение бывает разным. Можно отслеживать передвижение своей посылки во время ее доставки адресату, можно наблюдать за тем, как кот охотится на мышку, как одноклассник пытается решить сложную задачу у доски. Можно залипать на огонь в костре, на воду, которая течет из крана, на облака, плывущие по небу.

Арсений просто любил наблюдать. По жизни. Не в какие-то конкретные моменты, а на протяжении всего времени, которое они с Шастом проводят вместе.

За тем, как Антон собирается по утрам.

Попов просыпался от негромкого писка будильника и недовольно хмурился, удобнее устраиваясь в объятиях длинного существа, лежащего на другой стороне раскладного дивана. За ночь под теплым пуховом одеялом Тоха нагревался до состояния большой печки, поэтому уходить от него в пространство холодной квартиры не хотелось. Мужчина осторожно выбирался из «кокона тепла» и, вяло засовывая ноги в тапочки, шоркал в ванную, зная, что Антон не проснется от этого звука. Можно было во время сборов хлопать в ладоши и пригласить в гости цыганский табор, но это никак не повлияет на сон его парня.

Когда Арсений уже накидывает тяжелый синий халат и готовит утренний кофе и омлет, Антон выползает на кухню в одних боксерах и садится на табуретку, облокачиваясь на стену. Голубоглазый косит глаза в сторону и смотрит на блондина, который пытается доспать и ежится от прохлады. Его глаза зажмурены, на предплечьях отчетливо видны мурашки, а голова смешно съезжает вниз.

 — Тоша, накинь что-нибудь, холодно, — окликает его Арс, чтобы парень не шлепнулся на пол окончательно. Шаст, словно лужица, стекает с табурета и плывет в ванную, где висит и его иссиня-черный махровый халат.

Он неаккуратно жует омлет, запивает крепким черным чаем и кутается в ткань халата, чувствуя утреннее состояние мерзлоты. Сейчас он неразговорчивый и хмурящийся, но Попов к этому привык за то время, что они живут вместе, поэтому воспринимает такое поведение спокойно. Мужчина знает, что по утрам требовать от Шаста слишком много нельзя, потому что этот человек любит спать больше, чем кто-либо. Забавно видеть то, как он молча передвигается по квартире и медленно-медленно собирается. Как садится на край дивана, отодвигая смявшуюся простыню, и застегивает замочки браслетов, выбирает кольца и задумчиво крутит украшения в длинных пальцах, рассматривая. Заторможенный и спокойный, каким редко бывает в повседневной жизни.

За тем, как Антон ведет машину.

Парень с трудом умещает свои длинные ноги в пространство между креслом и рулем и привычным движением снимает машину с ручника. Он, слегка хмурясь и покачивая головой в такт музыки из динамика, неотрывно наблюдает за дорогой. Иногда зеленоглазый начинает ругаться с другими автолюбителями и кроет их таким матом, что позавидовал бы любой сапожник. В такие моменты Арсений вспоминает комментарии тринадцатилетних девочек под фотографиями Шастуна в инстаграме («Тоша, ты такой милый и сладенький кексик!»), и ему хочется смеяться от того, как мало они знают о Тохе.

Антон вел машину красиво. То, как складывались домиком его брови, как, при выезде на перекресток, поджимались пухлые розовые губы, как парень, не глядя, проводил пальцем по экрану телефона и отвечал на входящий вызов. Шаст был таким красивым в своей простоте. Он не пытался произвести впечатление на Арса, всегда вел себя обычно. Так, будто и не находится под прицелом пристального взгляда синих глаз.

В самом начале отношений у них был разговор об этом, потому что Антон не понял, почему Попов все время смотрит на него. Но со временем ему пришлось привыкнуть, что Арс любит наблюдать за ним. Поначалу блондин пытался выглядеть красиво и, ну, клево, но со временем понял, что это не имеет смысла. А потом просто привык.

За тем, как Антон пил алкоголь.

В такие моменты щеки парня слегка краснели, а в глазах загорался игривый блеск, который как бы говорил «Хэй, Арс, я не против закинуть ноги тебе на плечи», и это было здорово. Красивые пальцы, слегка звеня кольцами о тонкое стекло бокала, обхватывали его и подносили к ярко-розовым губам. Кадык Шаста заметно двигался вверх-вниз, пока он делал несколько хороших глотков, а после, когда бокал уже оказывался на столе, капельки напитка все еще оставались в уголках губ. Арс любил слизывать их и пьянел от одной только мысли о том, как они выглядят при этом со стороны. Как Антон выглядит.

После выпитого Шастун веселел и принимался петь песни группы «Ленинград», если позволяла ситуация, или шел включать рэп, и это далеко не всегда нравилось окружающим, но Арсений никогда не был против, потому что Антон выглядел так красиво, когда его качало под любимую музыку и тяжелые биты. Иногда Шаст подходил к своему парню и закидывал руки ему на шею, прижимаясь всем телом, и громко шептал на ухо, что хочет потанцевать с ним.

За тем, как Антон танцевал.

Они могли просто кружиться на месте в центре гостиной, могли кружиться в центре танцпола в клубе, жмурясь от света и огней. Как-то они закружились в самом настоящем вальсе на набережной во время ночного свидания. Антон брал Арсения за руку и слегка поднимал этот замок повыше, чтобы брюнет сделал поворот вокруг своей оси. Парень подтанцовывал на кухне, когда готовил, держа в одной руке наполовину пустой бокал вина, а в другой лопаточку, которой мешал овощи на сковородке. Он крутился под музыку в супермаркете, когда парочка заходила туда за полчаса до закрытия, по пути с работы домой, когда там почти никого не было.

Его движения были такими свободными и плавными, легкими, раскованными, хотя и не пошлыми или вульгарными, он просто двигался так открыто, будто на него никто не смотрел. Музыка словно проходила сквозь его тело, и этот танец был отражением этого процесса. Арс завороженно глядел на это, боясь даже моргнуть, и не понимал, как что-то столь совершенное и необычайно возвышенное может вообще существовать в природе.

Арсений любил слушать голос Антона.

Раз в несколько дней, вечером, Антон обязательно брал телефон и звонил матери в Воронеж. Он разговаривал с ней, расхаживая по квартире, и его голос гулко отражался от стен. Арсений ложился на диван, закрывал глаза и просто вслушивался в этот мягкий баритон. Мужчина наслаждался каждым звуком и, не вдумываясь в то, что рассказывал Шастун, слушал его голос.

Антон, устало вздыхая, плюхался на диван, приподнимая ноги Арса, а потом укладывая их к себе на колени.

 — Ну что, спать? — спрашивал он уже спокойно и совсем тихо. Попов, еще не отойдя от транса, в котором пребывал до этого, кивал, не открывая глаз. Шастун снова вздыхал и шел на кухню, чтобы сделать вечерний чай, а потом громко звал своего парня, — Арс, тебе две ложки или три? — хотя знал, что две.

Арсений любил вдыхать запах Антона.

Сразу после душа Антон ничем не пах, зато немного позже, когда ребята раскладывали диван и заваливались спать, Попов всегда утыкался ему в шею и дышал цитрусовым гелем для душа. Шаст смеялся и легонько отталкивал его, говоря, что Арс щекотно дышит в шею, но засыпали они все равно так, что брюнет мог прижаться носом к коже своего парня.

Перед выходом из дома парочка всего ненадолго останавливалась у входной двери, и Арсений прижимался к Шастуну, который, разумеется, хорошенько надушился перед выходом. Одеколон Антон никогда не менял и пользовался одним и тем же уже на протяжении нескольких лет, и этот запах был волшебным. Не приторным, не тяжелым, не слишком мужским, но вовсе не женским. Арс ловил кайф, а Шаст просто стоял на месте и копался в телефоне, следя за тем, чтобы они не опоздали.

После концерта или съемок от блондина всегда можно было учуять запах пота, и, пока Сережа и Дима, смеясь, советовали ему как можно быстрее посетить душ, Попов думал о том, когда сможет обняться с парнем. Да-а, это было странно и все такое, но это был настоящий и не испорченный никакими ароматизаторами запах. В первый раз, когда Арсений выкинул такую штуку, как объятие после изнурительных часов, проведенных в движении на сцене, Антон всерьез подумал, что над ним издеваются. Ну, или что брюнет токсикоман и нюхает стиральный порошок в ванной. Но вскоре и к этой странности пришлось привыкнуть.

Когда Антон приходил с улицы, от него пахло морозом и холодом. Его щеки розовели, а нос был по температуре схож с ледышкой, но да, он словно пах улицей. Только завидев Арсения в коридоре, парень закатывал глаза, вешал куртку и шел на диван, готовясь к тому, что к нему прижмутся носом.

По утрам от Тохи пахло теплом и горячей кожей. Он, жмуря глаза и сонно хмурясь, просто заваливался на Арсения, который ворочался и пускал холодный воздух под одеяло. Последний не был против, потому что это давало ему отличную возможность вдыхать аромат, которым пропахло каждое утро в их комнате.

В общем, вы поняли. Антон относился нормально к странности своего парня и любил его, а Арсений любил Антона и наблюдать за ним. Потому что он такой красивый. И все, что описано выше, все равно не передаст его красоты, потому что трех страниц слишком мало. И любого количества страниц будет мало, чтобы описать, как красив человек, которого ты любишь.