Отсутствие одного вечно наводящего шороха эпизода благополучно сыграло свою роль для сплочения коллектива. Если раньше Наруто посещение своего неожиданно свалившегося на голову рабочего места казалось пыткой из-за необходимости, то сейчас, по прошествию месяца, он мог смело сказать, что здесь, в целом, находиться терпимо. Порой даже нравится. В душу никто не лезет, границ не переходит и даже Орочимару, лишь раз как бы между делом обмолвившись, что по камерам не смог отследить никого, кто входил бы в тот туалет, кроме них двоих, больше не поднимал эту тему. Наруто еще некоторое время старался избегать попадания ему на глаза, но после еще мелких намеков на то, что он в курсе, перестал это делать. Хотел бы что-то предъявить за избиение любовничка — давно бы предъявил. Но он лишь косо-боко намекал, что знает. Осознав эту мысль, парень почувствовал себя чуть спокойнее.

Хозяин клуба даже отчитывался перед ним, держа в курсе насчет предстоящих операций побитого и его самочувствия после, вскользь обронив, как тяжело ему там без привычного допинга.

— Может, закинешь ему с утреца кое-что? — не отвлекаясь от сотового, мимоходом полюбопытсвовал Орыч. Наруто, глянув на черный пакет, лежащий на столе перед диллером, неприязненно скривился, поняв, что его еще и в курьеры сунуть хотят.

— Ну уж хрен, — тут же открестился от такой замечательной перспективы блондин, не желающий ни видеть Учиху, ни, уж тем более, доставлять ему наркоту, к которой он за весь месяц ни разу не притронулся несмотря на то, что его новые напарники порой не брезгали перехватить что-нибудь легонькое, чтобы сохранить рассудок и лишь приподнять настроение.

— Жаль, — досадливо отозвался Орочимару, не отрываясь от переписки. — А он ведь надеется, что ты его навестишь… — попыталась надавить на совесть змеюка, совершенно забыв, с кем говорит. Наруто и совесть? Ха, была бы она у него.

— Перенадеется, — отплевался тот и от продолжения диалога его спасла вибрация рабочего телефона. — Если это все, что ты хотел, я ушел, — полувопросительно известил Узумаки и, дождавшись тяжкого вздоха собеседника, быстро свалил. Про Учиху он знать ничего не хотел. Достаточно просто того, что тот жив, остальное не так уж и важно. И неважно в квадрате, на что тот надеется, главное, лишь бы не сдох до тех пор, пока в его планы это не входит.

♠♠♠

Стоя у порога стационара и зыря в ничем не примечательный радужный пакет, который всучил ему Кента, Наруто никак не мог взять в толк, как так вообще получилось. Да, там были кое-какие вещи, какие-то фрукты, даже баночки с детским питанием — видать кто-то решил поугарать с главной стервы всего заведения, зная, что после операции к употреблению в пищу ему разрешены пока только жидкости — но так же там было и то, от чего он буквально вчера открестился, как от огня. Неприметный сверток в небольшом черном целлофане не оставлял места для фантазии, когда и без того знаешь, что в нем. Браво, Наруто — курьер.

Это повышение или понижение в должности?

— …Ишь, побежал! — внезапно окликнули его сзади, пока парень размышлял о своей униженной гордости. Догнав его, женщина, настолько низкого роста, что больше на эльфа похожа, дернула его за рукав, притянув пакетик «гостинцев» поближе к себе. — Показываем содержимое, молодой человек! Вам тут не проходной двор… — ворчала она, однако заметив, что посетитель до сих пор максимально расслаблен и без лишних вопросов раскрыл пакет, где мельком увидела лишь несколько банок детского питания, придираться не стала. Нес бы что-нибудь запрещенное — вряд ли бы оставался таким спокойным, когда на пропускном пункте его тормознули.

— Я могу идти? — так и не дождавшись тщательной проверки, несколько скучающе напомнил о своем существовании Узумаки с выражением «этот мир мне абсолютно понятен» на усталом лице. Опомнившись, женщина махнула на него рукой, спросив только имя фамилию посещающего и посещаемого. — Намикадзе Менма, — представился блондин. — К Учихе, — голос чуть дрогнул. — Саске Учихе.

— Ох, что ж сразу-то не сказали! — всплеснула руками та, убрав блокнотик для записи, так и не внеся в него ни одного имени. — Вам на третий этаж и налево. Палата четырнадцать, — уже без былой неприязни, но и без излишних подлизываний сообщила она, после чего похлопала его по плечу и пошла неспешно обратно за свою стойку, ворча: — Эх, такие молодые, а все туда же…

Осмотрев свое плечо, к которому неожиданно негаданно прикоснулись без его на то позволения, Наруто стряхнул ладонью с него невидимую грязь и пошел себе дальше, без напоминалок женщины зная, куда. Поднявшись на нужный этаж, первым делом заметил каких-то подозрительных личностей в медицинских халатах, из-под которых проглядывались совершенно неподходящие для работы врачом спортивные штаны и кроссовки. Уже тогда он подумал, что Учиха, даже валяясь на дне, всегда охраняется надежнее, чем сам президент. Эту мысль подтвердили еще два типа, что в отличии от прошлых даже попыток слиться с толпой не предприняли, развалившись напротив 14-й палаты прям так, в спортивных найках и адидасах. Иронично-смешно.

— Постойте-ка, — прищурился Саске, как только увидел, за кем захлопнулась дверь в его временное индивидуальное прибежище. — Неужели мои глаза меня так нагло обманывают? — с ядовитым сарказмом пропыхтел он, избавившись за прошедшее время практически от всех следов побоев, разве что на груди так и остались бинты, обеспечивающие поддержку треснувшим ребрам, да последствия операций: шина на пострадавшем плече, такая же на колене, и большой ватный пластырь в районе удаленной отбитой почки. В остальном же, по мелочи, разобрались уже после необходимых процедур. На зашитой губе остался лишь едва заметный рубец совершенно теряющийся на фоне старого шрама, коим наградили его еще друзья Узумаки. На носу еще сохранился отек после его вправления, а из неочевидного: штыри в деснах, где скоро будут красоваться новые красивые зубы и атрофия зрительного нерва на подбитом глазу, который скатился со своей идеальной единицы до минус двух.

В общем, на сей раз Наруто произнес в полне искренне:

— И я тебя счастлив видеть… таким, — налюбовавшись бинтами, окутывающими половину тела брюнета, благосклонно кивнул Узумаки. И, не желая дальше размениваться на любезности, грубо швырнул пакет в сторону полу-сидящего Саске, совершенно не волнуясь о том, куда он попадет. — Скажи спасибо Кенте, что я не выбросил это в ближайший бак, — проворчал он, вспомнив товарища, который слезно умолял выполнить поручение за него, так как у самого дома образовались какие-то неожиданные неприятности. — Ну, бывай, — не желая находиться здесь ни на минуту дольше, приготовился отчалить Наруто.

— Мурараши, Дакота, заприте дверь! — неожиданно громко отдал распоряжение Саске, прищурившись в спину попытавшегося слинять Узумаки, вид которого вызывал в нем одновременно приступ бешенства и неописуемой радости. Услышав щелчок, Наруто остановился, раздраженно сжав кулаки. Ну чего там этот инвалид еще придумал? Развернувшись обратно к нему, Наруто лишь глазами выдал ему «реще давай, я только со смены, пиздец спать охота». — Ты что, не знаешь этикета больничных посещений? — усмехнулся Саске, с явным неудобством потявнувшись к пакету, что приземлился чуть ли не под кровать. — А как же поухаживать за больным? — пришлось взять костыль, скорячиться кое-как с кровати и, так и не дождавшись никаких действий гостя, с переигранным трудом достать-таки запульнутый рандомно пакет, высыпая дрожащей рукой содержимое на свою же постель. Разглядев среди детского питания такой долгожданный сверток, Учиха раздобрел достаточно для того, чтоб спустить с рук шутникам эти приколы с питанием.

Наруто, наблюдая за этой сценой со скрипящими от раздражения челюстями, поняв, что из палаты ему все равно сейчас не сбежать, в пару шагов добрался до одной единственной койки во всем не сильно широком помещении, после чего нарочно пихнул Саске совсем легко, что можно посчитать за случайность, но поскольку тот слишком уж переоценил человечность своего гостя и посмел расслабиться, повернувшись спиной к тому, кто только спит и видит, как полосует ножами эту самую спину, Учиха тут же потерял равновесие на костыле, завалившись вперед, на кровать. Гостинцы под давлением упавшего, а после и забарахтавшегося тела, тут же попадали на пол и только было Саске открыл в возмущении рот, как его вдруг грубо и совершенно бесцеремонно закинули целиком на кровать, вырвав костыль из рук, и уложили пузом вниз.

— Ты че, бля…

— И правда, — тут же перебил его Узумаки, в планы которого совершенно не входит выслушивать жалобы своей будущей жертвы. — Где же мой этикет? — как-то зловеще улыбнулся он, не предвещая ничего хорошего. Саске насторожился не зря. — Чтоб не прослыть плохим гостем, давай-ка я тебя массажем порадую.

Карательный массаж оставил кучу новых синяков на теле тихо скулящего Саске, что сто раз уже пожалел, что вынудил Узумаки остаться. Но он же не какой-то слабак, чтоб сразу же переобуваться в угоду себе? И не такое терпел. С достоинством перенеся бремя пытки, коей Наруто неприкрыто по-садистски наслаждался, надавливая каждый раз все сильнее при попытке Учихи открыть рот и что-то сказать, затыкая его таким образом, к концу, когда перед глазами от боли стали уже искры мелькать, Учиха готов был признать, что это самый худший массаж в его жизни. Чудом не помер и то благодать.

— Мстительная сука, — прошипел он, когда Наруто напоследок надавил на треснувшие ребра, от чего у брюнета перед глазами весь мир поплыл.

— Интересно, и почему же это, — ни капли не оскорбившись, хмыкнул Наруто, похлопав стиснувшего остатки зубов Саске по покрасневшим от, казалось бы, шутливых ударов по щекам.

— Ну, теперь ты доволен? — переждав агонию в легких, раскрыл глаза Саске, с любопытством уставившись на своего мучителя-гостя.

— Пока что, — уклончиво кивнул Узумаки. — Ваша Светлость еще что-то желает знать или все-таки велите своим визарям открыть дверь, пока я не вышиб ее к хуям собачьим? — с максимальной терпеливостью в глосе, убаюканная ярость и злость под таблетками сладко спала, позволяя Наруто вдоволь плеваться ядом, не испытывая при этом желания разодрать собственными зубами обидчика на куски. Так, мелкое раздражение, но это лучше, чем снова потерять контроль почем зря.

— Пять лет, — плюнул Саске, совершенно не разделяя желания сейчас играться в кто кого перестебет, иначе, если он допиздится и нарвется на очередной «массаж», во второй раз рискует не пережить такой щедрости. — Я оплакивал тебя целых пять лет, — с чувствующейся долей обиды в голосе, поведал Учиха. — Где ты был все это время?

— О, — вытянулось в удивлении лицо блондина. Приставив указательный палец к губам, символично взглянул в потолок, словно мысленно рассуждая о чем-то, после чего вернул ироничный взгляд смотрящему на него с очевидным осуждением Саске. — Мне теперь следует извиниться, что я попросил маму чуть-чуть пошутить? — вскинул он брови вверх, но в следующую секунду прекратил кривляться. — Кстати, о мамах… А я ведь до сих пор не знаю, где она похоронена, — с презрительным прищуром поймав шокированный взгляд больного, оповестил Узумаки, потихоньку подводя к сути своего нынешнего существования. Вероятно, если бы не ее смерть, он по сей день так и сидел бы овощем, день ото дня переживая единственный самый страшный кошмар. Но только благодаря ее жертве он выкарабкался из этого кошмара и сам стал кошмаром для всех, кто в ту ночь ему навредил.

— Кушина-сан?.. — тихо прошептал Саске, отказываясь верить догадке.

— Она самая, — кивнул Узумаки, снова чувствуя, как жгучая ярость, обида и злость бегут вдоль по венам. Но очень быстро оно все осаживается благодаря той химии, что стабилизирует все нежелательные негативные вспышки, возвращая к спокойствию. — Забавно, да? Она так любила тебя, что к твоему приходу всегда на столе было подано твое любимое томатное карри, игрушки покупала нам на двоих, в парк развлечений водила только она — от твоих предков такой роскоши не дождешься, даже… — сглотнул Наруто, вновь проглатывая пробежавшееся молниеносным разрядом чувство горечи, похороненное под психотропами. — Как раз перед тем, как… наша дружба подошла к концу, она выбирала, куда полететь нам в отпуск. Вместе: ей, мне и тебе. Ведь твои родители срать на тебя хотели… — нарочно грубо припечатал Наруто, желая хотя бы словами причинить ему боль. — …а она так старалась компенсировать их внимание и любовь… — глядя в ошарашенные черные очи, что впились в него, как на нечто инопланетное, усмехнулся блондин и без жалости припечатал последнее: — Если загнать ее в гроб — твоя благодарность за наше совместное детство, где моя мать приняла тебя, как родного, то страшно представить, что с ней стало бы, если бы было наоборот.

— Что… — далеко не сразу уловил намек Саске. — Моя благодарность? «Моя»?..

— Ну да, — пожал плечами Наруто. — Потому что если ты не испытывал даже элементарной благодарности к моей маме за то, что стала тебе ближе собственных предков в то время, и ты не просто запамятовал об этом тогда, когда по велению левой пятки решил по приколу сломать сначала мою, а потом и ее жизнь, то я даже представить боюсь, в каких страшных муках тебе в ближайшие годы придется подохнуть, — с обманчивым чувством спокойствия улыбнулся Наруто, лишь на долю секунды представив, как бы прекрасно сейчас задыхался Учиха, если бы он позволил своим истинным чувствам вновь взять верх над разумом, сжимая бледную шею до посинения.

— Не понимаю… — прошептал пришибленный Саске, изо всех сил надеясь, что Наруто вновь тупо шутит. — Причем здесь я?..

— Ну, как это! — весело всплеснул руками Наруто, смотря на перебинтованную мумию так, слова она спрашивает очевидную чушь из разряда: «почему небо голубое?». — Может притом, что вся эта ебаная цепочка началась с твоего очевидного нежелания принимать мое «нет», произнесенное не одну сотню раз за все года твоего гребаного пубертата, зациклившегося на том самом единственном человеке в мире, посмевшем отвергнуть приглашение в постель от самого Султана Сулеймана, эго которого настолько велико, что оно просто не в силах признать, что кто-то смеет ему отказать? Кстати, — с очевидным раздражением прошипел он и, не желая сейчас и дальше развивать эту бесполезную тему, от которой толку сейчас уже мало, резко переключился к более важному: — …ты когда-нибудь интересовался, почем нынче двухместные палаты в пансионате Хотэя?Хотэй — Бог сострадания и добродушия, изображается в виде старика с большим животом Как думаешь, долго ли моя мама в одиночку могла тащить на себе оплату моего благополучия?

— Хотэя? — нахмурился Саске, сбитый с толку неожиданным поворотом. — Там разве ухаживают не за душевнобольными?.. Постой… — в кои-то веке намек дошел. — Ты что… — вылупился во все глаза Саске, аж подскочив на кровати, забыв про всю прострелившую боль в ребрах. — Ты?..

— Сам догадался или подсказал кто? — скучающе утонил Наруто, глядя на этот невероятный мыслительный процесс, что, казалось, даже на лбу отпечаталось слово «loading» с крутящимся знаком загрузки. — Она умерла на работе. Одной из трех, — в конце концов подвел итог он, наконец-то внятно разъясняя конкретно затупившему Учихе все, до чего сам тот вряд ли додумается. — Потратила все жизненные силы на то, чтобы помочь мне прийти в себя, но, вот ирония, в себя я пришел только когда осознал, что потерял её.

— Но… — растерялся Учиха, глядя на блондина совершенно по-новому. — Мой отец… Он же предлагал деньги… Она могла…

— Не могла, — грубо отрезал Наруто, даже сквозь рой успокоительных чувствуя дикое раздражение с того, что Саске, прекрасно зная нрав его матери, осмелился решить, что Кушина могла позволить его отцу откупиться от греха сына деньгами. — А вот ты мог, — с клубящейся ненавистью, что гасилась и вновь поднималась по бесконечному циклу в груди, отчеканил Наруто. — Ты мог не трогать меня, ничего при этом не потеряв, кроме своего несправедливо задетого чувства собственной важности, — горько усмехнулся Наруто. — Ты даже не представляешь, сколько бы жизней ты тогда спас.

♠♠♠

С тех пор Наруто больше не просили доставить никакие «посылки» в больницу. Он так же, как и обычно, ходил три ночи подряд на работу, посменно меняясь на недостающую часть «секьюрити» в четвертой смене, две ночи отдыхал, тратя время на втыкание в потолок с телефоном в руках, раз за разом перечитывая сообщение Врана о том, что нужно больше времени, чтобы шумиха вокруг найденных тел улеглась, и тупо метал ножи, на излишки с зарплаты и переводов Джирайи прикупив ножевой стенд (стенд для метания ножей из синтетического материала изолон), куда прицепил распечатанную фотографию Саске с его давно заброшенного аккаунта на фейсбуке. Жаль, они быстро портились… Редкие потасовки в клубе хоть как-то помогали держать себя в тонусе, чтоб совсем не зачахнуть со скуки, да и с ребятами-сменщиками иной раз ходил на трени, просто чтоб поддерживать форму, но со временем это все наскучило так, что жажда действия свое отхватила.

Прошло целых три месяца с тех пор, как изуродованное тело было обнаружено в последний раз. Логически пораскинув мозгами, Наруто решил, что стоит действовать небольшими сериями с передышками между ними, иначе рискует либо войти в раж и накосячить, оставив за собой где-нибудь след, осознав свою безнаказанность, либо, наоборот, если торкать обидчиков по одному раз в пятилетку, то такими темпами он и до старости со всеми не разберется. При помощи своего помощника, который в свое время появился очень вовремя словно ниоткуда, заявив, что он знает, что блондин хочет сделать и поможет ему при одном условии, которое озвучит в конце, они вместе насчитали всех тех, кого карма может настигнуть.

Среди выпускников и прочих гостей, поучавствоваших в этом безобразии, кое-кто уже сдох, кто-то покинул границы Японии, кто-то без вести пропал. Так и вышло, что в конце концов осталось лишь пятнадцать человек, до которых он мог дотянуться, три из которых уже получили свое наказание. В планах Наруто добить сейчас еще двух, чтобы сравнять счеты для всех последующих «вспышек серий», разделив их на три по пять. В среднем, уйдет на это плюс-минус полтора-два года по примерным прикидам блондина, и за это время он должен узнать нового Саске с его нынешними ценностями, чтоб хорошенько потоптаться на них, после чего потихонечку перерезать всю его былую «свиту», а после и его самого.

Поэтому до того, как развлечение в виде Учихи выписалось из больницы, Узумаки дважды успел заляпать свой «парадный» костюм. Жажда «действий» была удовлетворена и больше ничто не мешало ему расслабиться.

Орочимару знатно потратился, чтоб подлатать свою стервозную шлюшку и привести ее в полный порядок. Каким бы мерзавцем он ни был, но за «свое» он отвечает по полной. Пока Учиха на его попечительстве, как бы тот его не раздражал, он всегда будет нести за него полную ответственность, и все это знают. Знают, что Саске — его слабость, из-за чего и пришлось приставить к нему охрану, потому что с соответствующим родом деятельности тех, кто прижать его вздумает, скопилось не мало и каждый в курсе, что единственная его слабость — Учиха. Такого допустить он не мог. Настолько не мог, что даже из больницы не доверил никому доставить свою головную боль, отправившись за ней самостоятельно.

Наруто как раз ошивался у входа с Тайтом, в сотый раз делая вид, что не при делах, обсуждая с ним вероятность того, что же, в конце концов, случилось с Учихой. Он был весьма удивлен, что Орочимару, хоть и догадался, не стал делиться этим с двумя другими «администраторами», но был только рад подыграть, не спуская с него подозрительный глаз. Чего он хочет добиться своим молчанием со скользкими намеками, позволяя ему после такого продолжать ошиваться рядом с тем, кого едва на тот свет не отправил? Странно все это, но Наруто не расслабляется лишний раз при встрече с начальством, ожидая от него выдвинутых требований за молчание, которых нет и нет. И это нервирует еще больше, потому что какой ему резон его прикрывать? Никакого. Наоборот, он как минимум должен был выставить ему нехилый счет за лечение избитого до полусмерти мешка мяса, но «расплаты» все нет и нет. Радоваться бы, да вот жизнь уже показала, что так просто верить в чужую доброту нельзя.

Вот наконец дверь открывается и в нее вваливается спиной вперед орущий на идущего сзади Орочимару Саске, активно жестикулируя факами при ругательствах. Бровь Наруто заинтересовано поползла вверх.

— …пошел нахуй, дедан ёбаный, когда захочу, тогда и увидимся! — явно не испытывая глубочайшего чувства благодарности за восстановление собственного тела, нагафкал он на устало вскинувшего в примирительном жесте руки любовника. По взбалмошно блестящим черным глазам со зрачком во всю радужку Наруто довольно-таки быстро понял, что трезвостью ума в темной макушке даже не пахнет. — Бля! — вякнул он, когда резко развернулся, наткнувшись на непринужденно стоящую на пути статую Узумаки, что не видел смысла предпринимать никаких попыток двинуться в сторону. Пф, еще чего. Ему надо, пусть сам и обходит препятствия, Наруто первый занял свое место именно здесь. — Ох, Менма-кун! — восторженно рявкнул он, глядя на него ненавистным взглядом. — Сколько лет, сколько зим! Чего рожа грустная какая? — потянул он руку к той самой роже в попытке потереть белесые шрамы на щеках, но не дотянул. Наруто просто взял и впился зубами в протянутую к носу клешню, да так, что там, в костяшках пальцев, кажется, что-то хрустнуло. — Тс! — сразу же одернул руку Учиха, который только-только оправился от прошлых травм, как чуть не обзавелся новыми. — А тебе палец в рот не клади, да?

— Как жаль, что только сейчас до тебя доходит, не так ли? — ухмыльнулся в ответ Наруто, кокетливо проведя кончиком языка по губе. — Повезло, что это был всего-навсего палец. А то вдруг еще зубы мне выбил бы… — куда-то в сторону между делом пробубнил он, из-за чего насмешливое лицо Саске, побелев до состояния мела, скукурузилось до неузнаваемости, отразив там и гнев (на самого себя), и сожаление, дающие понять, что он прекрасно понял, что имел ввиду Узумаки.

— Пошел ты, — тихо, едва слышно выдохнул он, отшатнувшись от довольного блондина, как от прокаженного.

— Уже пришел, — пожал плечами Наруто, усмехнувшись. — А вот ты еще сходишь. Проводить? — любезно предложил он, дождавшись в ответ только недовольного цоканья с последующим побегом проигравшего словесный баттл из зоны видимости, что Орочимару прокомментировал коротким замечанием:

— Наверное, мне стоит перекомплектовать смены, да? — чего ему, естественно, делать не хотелось. Ох, как же любопытно, что же такое новенького связывает с подкинутым ему судьбой котенком, что, не успев разлепить глазки, принялся ссать ему в тапки, вставая на дыбы всякий раз, как пытаешься вдолбить, что так неправильно.

— Что вы, что вы, — вскинул руки Наруто, глядя на Орочимару и напряженного Тайта по очереди. — Как я смею встревать между Бибой и Бобой? — посмеялся он. — Наши Белка и Стрелка не переживут, если им придется разрушить свой задушевный тандем.

Орочимару с облегчением усмехнулся и, проходя мимо Наруто, поддерживающим его решение жестом похлопал его плечу. Наруто от неожиданности шарахнулся в сторону, но быстро сделал вид, будто совершенно случайно именно в этот момент подвернул ногу.

♠♠♠

Как и следовало ожидать, в последующем Учиха всеми правдами и неправдами избегал встречи с Наруто, по крайней мере, с трезвым умом. Как только сознание начинало от него уплывать, наоборот, Наруто бегал от него по всем углам. Потому что вести разговоры с обдолбанным Саске идея настолько хуйня, что даже подавители еле справляются, удерживая его приступы ярости в узде. Саске словно специально язвит ему все больше и больше, нарываясь на очередной пиздюль, и это Узумаки совершенно не нравится. Конечно, словесные баталии дело забавное, но это никак не приближает его к конечной цели узнать Учиху получше. Казалось, что кроме наркотиков в этой жизни его не заботит больше вообще ничего. Не хватало еще, чтоб этот долбоеб словил передоз и ушел к праотцам раньше, чем Наруто готов будет позволить ему умереть…

Нет, так дело не пойдет. Если Саске потерял всякий смысл в своем существовании, то Наруто просто обязан его ему дать, чтобы в конечном счете с особой жестокостью отобрать. А для начала следует отучить его от этой мерзкой привычки чуть что кидаться к наркотикам, лишь бы заглушить груз вины. Хрена с два, пусть страдает. Для начала неплохо отобрать и эту зависимость.

— Отдайте мне Саске, — в один прекрасный день заявил Узумаки в удивленное лицо босса, что оглядел его с ног до головы в полном недоумении, убедившись, что человека перед ним не подменили.

— Изволь узнать, с чего бы? — прикрыв ноут, за которым вел важную переписку, с нескрываемым интересом уточнил он.

— Он мне кое-что задолжал, — уклончиво ответил Наруто, подпустив размалеванного близко к истине ровно на столько, на сколько он готов доверить кому-либо правду. — Вот только просиживая время с кучей химозы в крови он не только вернуть, но и признать этот долг не в состоянии.

— Интересненько, — довольно прошипел змей, растянув букву «с». — Какова вероятность, что в следующий раз я встречу его не в состоянии, будто поезд его переехал? Раз пять.

Тут Наруто замялся, не смея утверждать, что так и будет. Но признавать вероятность подобного сейчас будет излишне. Вряд ли Орочимару отдаст своего шипящего на всё и всех подряд ручного, но не прирученного зверька тому, кто не может гарантировать ему должный уровень безопасности.

— Он забрал у меня кое-что важное, — еще одна доля правды, которая могла бы достаточно убедить собеседника, но притом не раскрыть его истинных намерений. — Я хочу это вернуть. В прошлый раз я погорячился, — нехотя признал он. — Но больше этого я не допущу. С больничной койки он вряд ли вернет мне утерянное.

— Мне надо подумать, — кивнул змей, принимая чужие слова, но так с бухты барахты не в силах принять однозначное решение прямо сейчас. Он, конечно, давно планировал избавиться от своей личной занозы в жопе, но доверить его парню, о котором он знает лишь то, что у него бровь не дрогнет, пока до полусмерти забивает человека, идея, как будто бы, ненадежная. Но снять Саске с наркотиков перспектива слишком заманчивая. Сам он не способен сказать ему «нет» и, уж тем более, принудительно посадить на цепь, а вот Менма… — Ты знаешь, что такое ломка? — под конец смены нашел он его у бара с таким серьезным даже не размалеванным как обычно лицом, будто принял самое сложное решение в своей жизни. Наруто аккуратно кивнул, заранее разузнав, с чем ему светит иметь дело в дальнейшем. — Тогда вот, — приподняв длинную рубаху болотного цвета, вытащил из кармана брюк сложенные наручники, протянув их «Менме». — Это тебе понадобится. Будет совсем все херово — сразу же звони мне.

…Минусы приема наркотических веществ в том, что стоит заснуть после употребления и все, даже бомбежка твой сон не тронет. Поэтому, как обычно заняв место по соседству с Орочимару, несчастный Учиха на следующий день очень сильно не понял, в каком месте очнулся. Вокруг было темно, под жопой нащупал какой-то незнакомый жесткий матрас, а второй рукой и вовсе пошевелить не смог. Дернув ей посильнее, метал звякнул о металл, что быстро сообщило ему, что он к чему-то прикован. На пробу пощупав сковавший запястье браслет свободной рукой довольно-таки быстро догадался, что прицепили его на наручник.

Опять какие-то странные игры Орочимару?..

В попытках нащупать еще хоть какую-нибудь подсказку от квеста вокруг, наткнулся на что-то маленькое, теплое и пушистое. Когда оно заорало разъяренное «мьяууухъ» и вцепилось в потревожившую его царский сон руку, Саске едва сам чуть штаны не испачкал. Зато в полной тишине после этого что-то зашевелилось, а вскоре шторы блэкаут распахнули по сторонам, пропуская в комнату дневной свет.

— Надо было тебе сдохнуть во сне, — раздался знакомый и в то же время какой-то незнакомый насмешливый голос изо рта человека, которого Учиха ожидал встретить по пробуждению в последнюю очередь. Наруто еще раз покрутил в руках с задумчивым видом клинок, после чего громко ебануто заржал, с размахом запульнув оружие куда-то в сторону.

Проследив за полетом взглядом Саске нервно сглотнул, увидев, что нож по рукоять вошел в доску, ровно посередине лба на его собственном портрете с фотографии, что вывешено как мишень.