Извращение

Её руки были связаны замысловатым и профессиональным узлом. Женщина, которая её завязывала, явно была неплохим знатоком бондажа – верёвка не тёрла рук, и было не так уж и неудобно. Узел позволял ей более широко раздвигать руки, он был абсолютно безопасен и смочен, чтобы не оставлять на смуглых запястьях следов. Она лежала на кровати, абсолютно нагая, её соски затвердели от лёгкого холода, а глаза завязаны широкой чёрной лентой. На шею был надет ошейник, от которого по ключице тянулась тонкая и холодная цепь, свисая с кровати. Откуда-то издалека доносились слова песни…

Мы слишком люди…

Мы слишком любим…

Через приглушённую мелодию она различила звонкий стук шпилек о тёмный паркет, и её дыхание дрогнуло. Пришла она – её сегодняшняя госпожа, и назавтра, наверное, она будет вспоминать её, как морок, как сладкий и запретный сон.

Не видя света…

Других планет…

Девушка почувствовала, как от её правой груди к животу, а далее к бедру, прохаживалась холодная кожа стека. Это заставило её вздрогнуть всем телом и закусить губы, выгибаясь и издавая предвкушающий развратный стон.

А где-то космос…

Считает звёзды…

А звёздам счёта…

Навеки нет…

Рука в латексной перчатке прошлась щекочущими движениями пальцев по её ноге от колена к икрам, и чуть приподняла её, обнажая истекающее соками лоно. Холодный стек начал ходить по внутренней стороне бедра, чуть задевая половые губы, покрытые небольшим количеством волосков, и, обжигая кожу страстным и будоражащим порывом боли, ударил. Девушка издала звук, который был похож и на стон, и на глубокий вздох, и покорно замурчала.

Не люби меня ,нет, не люби меня…

Будь со мною грубее, активнее…

Не проси у меня ты прощения…

Этот шлепок был лишь небольшой прелюдией. Женщина провела стеком между половых губ связанной девушки и, ведя плеть через живот и ложбинку на груди, прохаживаясь по шее, прикоснулась им к её губам. Девушка покорно облизала, просовывая в петлю стека свой язык, с похотливым причмокиванием. Достав изо рта рабыни плеть, её госпожа потянула за верёвку на руках и потянула её на пол. Связанная повиновалась этому, и, стараясь не упасть, сползла с кровати на безумно мягкий ворс ковра.

Соверши надо мной

Извращение…

Доминатрикс погладила тыльной стороной ладони спину рабыни, упиравшейся лицом в пол из-за связанных рук, и, проведя рукой по её заднице, запустила палец в ложбинку между ягодиц. Как только прохладный латекс коснулся её ануса, девушка вздрогнула, чувствуя, что возбуждается ещё больше. Женщина запустила свой одетый в прохладную кожу указательный палец в уже довольно мокрое влагалище девушки, и это заставило её выгнуться, ещё больше насаживаясь на него. Второй рукой, всё ещё держа в ней стек, домина гладила её спину. Она засунула второй палец и начала ими двигать, постоянно ускоряя темп, заставляя девушку прерывисто стонать. Внезапно достав пальцы, госпожа нанесла ещё один удар по ягодице связанной, и девушка издала более протяжный стон, понимая, какой метод избрала для её удовлетворения домина – «кнут и пряник». Это доставляло девушке ни с чем неизмеримое, запретное удовольствие, но она понимала, что это было только началом.

Всегда так будет – те, кто нас любит,

Нам рубят крылья и гасят свет…

Здесь девушка чувствовала свободу в своих желаниях. Ей нравилось унижаться. Ей нравилось, что с этой женщиной она никогда больше не встретится, они никогда не узнают ни имён друг друга, ни лиц, и всё останется во мраке этой комнаты, где играет эта песня. Новый удар. Ещё один. По телу разливается обжигающая, возбуждающая боль.

Отпусти нас туда, не люби меня…

Будь со мною грубее, активнее…

Не проси у меня ты прощения,

Соверши надо мной

Извращение…

Женщина продолжала наносить короткие удары, вызывая у рабыни короткие стоны, доносящиеся прямо из глотки. Девушка закусила губу, и почувствовала, как эти удары прекратились. Домина начала гладить её живот и половые губы, проникая в них пальцем, начала тереться своим животом о зад рабыни. Далее, отпрянув, саб почувствовала, что её тянут за цепь ошейника, и поползла за своей госпожой, которая максимально натягивала эту цепь. Она то и дело падала, не поспевая за размеренными, но довольно спешными шагами госпожи, получая за это удары стеком.

И ты поймёшь сама

Радости кнута…

Через боль и грусть

Ты узнаешь путь…

Госпожа села в кресло, подтягивая к себе за цепь рабыню, и та подошла, а точнее, просто подползла на коленях. На её плечо легко надавил стек, призывая наклониться, и она повиновалась. Нос саба уткнулся в носок сапога доминтарикс, который призывал облобызать его, чему и подчинилась девушка, с жадностью и покорностью облизывая сапог. Женщина потянула цепь ошейника выше, и, услышав звук расстёгивающейся ширинки, рабыня почувствовала запах лона госпожи. Слова были не нужны – рабыня поняла всё без слов и с собачьей благодарностью принялась лизать её половые губы, усердно работая языком и посасывая клитор. Она старалась максимально удовлетворить женщину, отблагодарить свою госпожу за доставленное ей удовольствие, и она принялась покусывать клитор. Видимо, она укусила слишком сильно, потому что получила ещё один удар стеком, но он лишь приносил ей наслаждение. Теперь уже госпожа, откинув голову, постанывала в экстазе…

Ты узнаешь путь

Искупления…

Извращение.

Извращение.