— Видеть смысловое тождество внешне различных предложений, то есть синонимию и смысловое различие внешне совпадающих предложений, то есть омонимию — это часть понимания языка. Кто-то может сказать мне, что есть понимание общения? — лекция тянулась долго — Сенку, кажется, с трудом вслушивался в слова.

«Подготовка к операции почти закончилась, но у меня не было ни одного занятия, связанного с управлением оборудованием», — размышлял мальчик, — «значит, работать буду сам. И почему так обязательно не оглашать детали? Разве в жизни ты не делаешь расчёты, отталкиваясь от имеющихся данных?»

  — Медики не слишком разговорчивы. Понимание общения — это чувство связи во время диалога и постоянный поиск сути, некой общей нити. 

Взгляд скользнул по аудитории. Основная масса студентов медицинского не слушала плановые лекции, связанные с лингвистикой и культурными символами. Остановившись на окнах, ведущих в коридор, Ишигами удивлённо вскинул брови.

  — Невозможность человеком найти ни первое, ни второе, концентрация на собственных мотивах и настроении — есть непонимание базовых функций общения людей... Кто знает, признаком чего является данное непонимание?

Профессор Уингфилд стоял за стеклом, терпеливо дожидаясь, когда на него обратят внимание. После же он легко улыбнулся и поднял выше контейнер — такие использовались как для переноса важных деталей различных устройств, так и для самих устройств. Мужчина постучал по контейнеру и кивнул.

  — Эй, я уйду, — тут же сообщил Сенку соседу по парте, — отправь мне конспект.

  — Ещё чего, — зевая, отозвался однокурсник.

Махнув рукой, Ишигами убрал ноутбук в сумку и покинул аудиторию.

  — Доктор Уингфилд, — в знак приветствия мальчик коротко поклонился.

  — Здравствуй, Сенку, — профессор отвернулся, направляясь дальше по коридору, ученик последовал за ним.

Не было никаких предпосылок — Ксено просто явился и объяснять сразу ничего не собирался. Он молчал всю дорогу до кабинета управления оборудованием.

  — Ты чего с лекции ушёл? — поинтересовался мужчина, поставив контейнер на рабочий стол.

Сенку помрачнел, пытаясь найтись с ответом.

Ксено издал смешок, однако юному Сенку таких шуток явно не понять, тем более от профессора. 

  — Как думаешь, что это? — мужчина похлопал по контейнеру, а мальчик подошёл ближе, внимательно изучая его форму.

  — Это... для протезов, — интонация, кажется, была практически вопросительной.

  — Хорошо-хорошо. Так, а почему это здесь и почему здесь ты? — продолжал викторину Уингфилд.

  — Вы меня разве не звали? — вопрос неверный, так что Сенку получил продолжительное молчание. — Я думал, Вы хотите мне что-то показать.

Ишигами скромничал, так что Ксено продолжал молчать.

  — У меня скоро операция по вживлению, а у нас с Вами не было ни одного занятия. Есть ли у Вас что-то для меня?

  — Пра-авильная дорога! Так держать, Сенку. В нашем мире, если не озвучить свои желания, тебя не услышат, — заулыбался Уингфилд. — Что же есть у меня для тебя?

  —... — Сенку молча моргнул пару раз, дожидаясь, когда профессор наконец перейдёт к сути.

Мужчина открыл контейнер, демонстрируя пару кибернетических рук.

  — Дело в том, что в программе, что готовит именно к этим операциям, не предусмотрены мои занятия. Медики твоего направления вообще не занимаются программированием протезов, их разработкой и индивидуальной подготовкой к вживлению индивидам. Это относится к программам микроэлектроники, на которые у тебя физически хватит времени только через лет пять.

Ишигами, заворожённо глядя на выглядывающие из-под покрытия механизмы, слушал Ксено, но отдавал предпочтение собственным мыслям о том, как работают эти чудные соединения.

  — Итак, выходит, что ты остаёшься без того, что действительно полезно знать о работе с механизмами. Представь ситуацию, когда тебе нужно будет адаптировать протез прямо во время операции...

  — Это делает ассистент, который работает непосредственно с протезами, Доктор, но, пожалуйста, продолжайте...— отвлечённо отметил Сенку, склонив голову, чтобы получше разглядеть уходящие в сустав электронные волокна.

  — Ты сам себе ассистент, — коротко бросил Ксено, подкатив стул ближе к себе. Он сел в него и наклонился, чтобы приподнять штанину и скинуть туфли. Эти действия внимание Ишигами всё же смогли привлечь.

У Уингфилда не было ноги до самого колена — её заменял протез с полностью соблюдённой анатомией. Брови мальчика поползли вверх, а восторг заставил его щёки загореться румянцем.

  — Это не похоже на технологии компании! — Сенку сел на корточки, обнимая свои колени.

  — Я использовал материалы BG, но собрал всё сам, — мужчина уложил ногу на ногу, легко улыбаясь. 

  — Я тоже смогу собрать, — уверенно заявил Сенку, поднимая голову.

  — Поэтому ты здесь, — Ксено махнул рукой в сторону контейнера, — и это твоё. 

Мальчик вскочил на ноги и широко улыбнулся. Его нетерпение загорелось в глазах — очевидно, расписание на сегодняшний день кое-кто поменяет.

  — Можно разобрать?! — воскликнул Сенку, на что Ксено кивнул.

Юный Ишигами был рад всему, что ему приносил Уингфилд. Как правило, они оба хорошо понимали интересы друг друга и общий язык найти было неизбежно.

Сенку любит сборку — Ксено приносит ему то детали, то целые приборы; интересуется результатом, направляет. Сенку нужна помощь с пониманием оборудования — Ксено помогает.

Главное отличие этого профессора от остальных: его интересует не то, что получится из ученика, а сам процесс обучения. Стратегия, которую выбрал парень родом из Дарктона, очень проста. Нужно просто быть живым лицом, нужно быть тем, кто знает всё, даже если это местами и не правда — ответ всегда где-то рядом, нужно быть тем, кому доверяют, и тогда ученики сами не оставляют тебя в стороне от карьерного роста.

Ксено не считал себя действительно хорошим преподавателем, хотя дисциплины в этой области дались ему легко, ему просто казалось, что неплохо бы внести что-то своё в юные умы. Всё же, спектр навыков того, кто рос в не самых располагающих условиях, чуть разнообразнее. 

  — Всё работает! Я установил управление через телефон... — Сенку показал в камеру экран телефона, а затем указал на собранный им прибор за спиной. 

  — Стоит попробовать представить этот проект аграрной организации. Я сравнил фильтрацию воды и понял, что фильтры BG ещё можно сто миллионов раз доработать. 

  — С чего ты вдруг начал работать с фильтрами..? — Ксено с непониманием всматривался в экран своего ноутбука. Ишигами в нём пожал плечами, мол, принимайте, что дают. 

  — Хоть я и собираюсь стать медиком, я хочу вносить вклад во все организации компании! Так ведь я смогу помочь многим, это рациональнее, чем просто торчать в операционной дни напролёт, — закатил глаза Сенку, скрестив руки на груди. 

  — Кажется, есть такая поговорка-

  — Вам что, девяносто? — мальчик убрал телефон, садясь за стол перед монитором.

  —... за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь, — закончил Уингфилд, буквально закрывая глаза на чужое замечание. 

  — Если ловить этих чёртовых зайцев с помощью науки, то проблем не возникнет! 

  — Сенку, идём ужинать! — голос Бьякуи за дверью привлёк внимание Ксено — он даже перестал напряжённо массировать свою переносицу. 

  — Да, Сенку, иди ужинать. А я попробую связаться с кем-то из аграрной организации... — сказал в итоге профессор и прикрыл уши, когда Ишигами начал кричать что-то о том, что он о своём решении не пожалеет. 

Но Сенку не всегда будет таким.

Сенку такой же, как и все остальные дети — как бы хорошо он ни держался, как бы быстро ни двигался вперёд, найдётся что-то, что заставит всё пойти на спад.

  — Да, спасибо, — говорил он и уходил.

  — Обязательно покажу, — говорил он и пропадал на долгие недели.

  — Сейчас нет времени, — не меняясь в лице, он начал говорить это чаще и чаще, пока "сейчас" не пропало вовсе. 

  — Кажется, я мешаю другим работать в их сфере, — улыбнулся он однажды. 

Ксено молча наблюдал за своим лучшим учеником — учеником, который всюду способен был увидеть то, что можно сделать лучше. Ксено наблюдал, как он срывается со скалы, задевая при падении каждый каменный выступ.

  — Какие-то сомнения? Разумеется, я пройду, — оптимизма в той фразе не было, не было ничего. Это был уже не Ишигами Сенку, а лишь лишённый всего ребёнок, которому никак не удаётся отыскать своё место. Самый обычный.

Сенку перестал выходить на контакт.

Почему же они не могут это выдержать? Уингфилд не понимал, почему столь 

ничтожный масштаб проблем делает подобное с сильными людьми. Да, они дети, но...   

— Ты показал хорошие результаты на "равенстве"! — женщина, что была их координатором, очень мило улыбалась и искренне любила общаться с детьми. Она поведала, что помогла уже нескольким ребятишкам из Дарктона с программой перехода.

Ксено, сидя в инвалидной коляске, внимательно на неё смотрел, словно боясь упустить какой-то подвох. Ни он, ни Стенли ей не улыбались, но она без конца хвалила их, шутила, рассказывала что-то о компании.

  — Ты, юный мистер Снайдер, не переживай ни о чём. У тебя прекрасные рефлексы, я свяжусь с охранной организацией! Что ж, пока я разбираюсь с вашим жильём, останетесь в номере~...

Стен молчал, смотря на макушку своего друга. Он держался за коляску Ксено, едва хмурился, когда закатывал её в лифт. В Уайтоне они второй день, но Стен уже успел подраться с врачами, которые забирали Ксено на операцию и запрещали ему присутствовать.

  — Мы будем должны Вам? Или... кому мы должны за все эти траты? — спросил Уингфилд.

Женщина улыбнулась и отрицательно покачала головой, озвучивая нужный им этаж.

  — "Равенство" ищет специалистов, готовых сделать наш мир лучше! Мы трудоустроим вас и вы отплатите нам уже тем, что приступите к работе.

  — Вот как. И куда меня направят?

  — Что ж, это будет видно, но пока мы присматриваемся к Вашим умениям, юный мистер Уингфилд~!

Снайдер едва ли слушал чужие разговоры и в какой-то момент его взгляд поймал собственное отражение в зеркале сбоку. Он испугался, но выразил это лишь тем, что бесшумно пропустил вдох. Грязный, весь в царапинах и запёкшейся крови. В лифте, несмотря на хорошую вентиляцию, запах тела оказался ещё более очевидным. С Ксено ситуация была намного лучше, ведь о нём позаботились в больнице.

Посмотрев на друга, мальчик сглотнул сухость во рту и, вернув взгляд на собственное лицо, принялся стирать с лица самые очевидные пятна. То ли чья-то кровь, то ли грязь — непонятно. Это злит. Как он может выглядеть так?! Как смеет? 

  — М... ну, в любом случае, завтра я отвезу вас обоих на медосмотр. С юным мистером Уингфилдом всё в порядке, но~... полагаю, юный мистер Снайдер один со мной не поедет!

Женщина никак не реагировала на внешний вид детей, даже маску рядом с ними не надевала — очевидно, координаторы принимают особые профилактиктические лекарства, чтобы не создавать никаких дистанций и не рисковать. 

  — Я с ним поговорю. Он устал, не тревожьте его лишний раз, — спокойно ответил Ксено, не вынуждая друга подключаться к разговору, хоть и говорят о нём.

Годы прошли, но зеркала в лифтах всё те же. В блоках, отелях, жилых небоскрёбах — отражение знакомит Стенли с ним, а он не прекращает помнить тот день, когда впервые себя увидел в этих до блеска чистых поверхностях.

Опускаясь на нужный этаж, Снайдер вытянул из поясной сумки чёрную помаду и повернулся к зеркалу. Пара быстрых движений по губам; он втянул их ненадолго и вздохнул, щёлкая колпачком.

Из лифта показались лёгкие высокие ботинки на внушительной платформе. Едва он показался, молодые учёные, лаборанты, прочий имеющийся в зоне видимости персонал приковали к нему свои взгляды. Полностью в чёрном, он казался ярким пятном среди белых халатов, молния на его комбинизоне была чуть опущена к ключицам, бомбер охранной организации был небрежно накинут на плечи, а висящая на поясе катана при каждом бесшумном шаге чуть звякала, словно напоминая о себе. Стенли Снайдер, без всяких сомнений, интересовал десятки учёных, работающих в этом блоке, вот только он не удосуживался выделить им даже кивок.

Уингфилд вышел из своего рабочего помещения навстречу, а несколько его учеников тут же выглянули оттуда, отодвигая пальцами жалюзи.

  — Стен, — Ксено держал в руках планшет, делая вид, что не замечает регулярную реакцию местных коллег, которые сейчас, при его появлении, снова вспомнили о своей работе. — В гости пришёл?

  — У тебя хорошее настроение? — негромко ответил Снайдер.

  — Отнюдь. Мне сообщили, что один из моих лучших учеников нашёл себе девушку из Дарктона, — с холодной улыбкой ответил мужчина.

  — Он был с девушкой из Дарктона на показе Огавы, но разве это о чём-то говорит? Не думаю...

Стенли вытащил электронную сигарету и сделал глубокий вдох. Против его невозмутимой верности голым фактам Ксено не мог пойти, так что успокоился и продолжил говорить по теме.

  — Я отправил тебе полное задание, зачем же ты пришёл лично? Так хочется привлечь моих учеников к пассивному курению...— мужчина ещё что-то собирался сказать, неловко постучав по окну в его кабинет, но Снайдер начал отвечать. 

  — Просто хотел на тебя посмотреть, — таков был его ответ. 

  — М... — Ксено чуть стиснул зубы из-за эмпатического стыда, но ничего не поделаешь — Стен человек буквальный. 

  — Ты остался здесь на ночь... завтракал хоть? 

  — Да. Что ж, ладно, я жутко занят, — отвернувшись, Уингфилд махнул рукой и ушёл в кабинет, не дождавшись ответа.

Снайдер остался стоять в коридоре один. Он затолкал куда подальше ещё несколько бесполезных вопросов, не стал бросать в спину слова о том, что, кажется, подхватил простуду. В конце концов, так случается в это время года.

Основная работа в охранной организации была менее загруженной, в отличие от работы на организацию по защите прав и безопасности в информационном пространстве BG — Blooming Youth. 

Рынок, переполненный барахлом разной степени ценности, шумел и жил полной жизнью в любые времена. На больших подземных улицах, что образовали под Уайтоном и Дарктоном октоторп, избегая центральный район, было так много людей, что все эти яркие пятна с лёгкостью могли вызвать тошноту или головную боль. Но Ген именно здесь выглядел увереннее всего.

Сенку с самого начала поражает эта двойственность рынка — всё проще некуда, но стоит только присмотреться, как понимаешь, что четыре района и принадлежащие к каждому пару веток рынка это лишь скелет. Множество условностей, законов образовали и множество сообществ. На рынке держится Дарктон. 

Шагая за своим партнёром, Сенку вспоминал, как мало у него было шансов уйти отсюда живым. Теперь он смотрит в спину парня, который уже сотне людей в этом потоке помахал или кивнул.

На учёного, естественно, тоже падали взгляды. Он чувствовал внимание, но респиратор и капюшон помогали казаться нейтральным. 

  — Привет, красавчик! Как торговля? — оживлённо и громко заговорил проводник, пройдя в один из открытых магазинов со светодиодами и прочим осветительным стаффом. 

  — О, Асагири... — парень с растрёпанными обесцвеченными волосами за кассой прикрыл ноутбук и уставился на Гена.

Он смотрел молча довольно долго, а затем удивлённо протянул:

  — Чтоб я сдох, руки... Руки!

Ген довольно улыбнулся, снимая с себя куртку, пока местный торговец обходил его и с интересом рассматривал обновку. 

  — Давно пора, ха-ха-ха! Я в шоке... Твою ма-ать! — он провёл пальцами по предплечью проводника и буквально запрыгал от восхищения, когда увидел встроенное свечение. — Вот это работа! Что за мастер?! Я ему отдамся, если он научит меня так встраивать свет в этот материал! 

Сенку, стоявший за спиной проводника, усмехнулся и снял респиратор. Ген же отошёл в бок и выставил руки так, словно Ишигами находится на сцене и его необходимо представить. 

  — Вот он! Мой Сенку-чан сделал эти руки! 

Торговец удивлённо распахнул глаза и густо покраснел, прикрывая лицо руками. 

  — Предупреждать же нужно! — парень выглянул из-за пальцев, а затем кашлянул и выпрямился, улыбаясь Ишигами. — Привет... Я Ильфтрит. 

Дружелюбно кивнув в ответ, учёный снова посмотрел на своего проводника. Он не знал, зачем тот привёл его сюда, но всё же просто доверился этому. 

  — Ильфи, мы здесь по делу, — начал Ген, похлопав парня по плечу. 

  — То есть, он направил нас на трёх человек, а потом сказал "скорее всего не договоритесь", а ты спокойно кивнул и мы ушли? — Сенку открыл дверь общественного туалета и тут же закрыл, словно за ней скрывалось что-то страшное. 

  — Странно, что ты пересказываешь то, что произошло две минуты назад, милый, — пропел Ген, припадая спиной к полупустому контейнеру для металлических отходов и скрещивая руки на груди. 

Учёный почесал затылок, оттягивая ремни респиратора. 

  — Мальчик в тебя не верит? 

  — Он в курсе, что мне тяжело работать с хакерами, Сенку-чан. Один из владельцев точки, в которой он торгует, продавал информацию, связанную с кем-то из глав SM. Мне поручили договориться о цене... у меня не получилось~. Странно, ведь мой отец подобным занимался... 

Ишигами первые секунды не смог правильно принять сказанное проводником. Но затем все трудности стали ему так понятны, что невольно захотелось обняться. 

  — Неудивительно, что у твоих родителей была такая куча неприятностей. Кажется, они многих переплюнут по инфантильности, — пробубнил Сенку и отвёл взгляд в бок. 

  — Твой бойфренд тоже жутко инфантильный~. Видишь ли, меня от проблем останавливает только то, что если что-то выйдет из-под контроля — пострадают люди, которые мне дороги. 

  — Вообще-то... умение взять ответственность за других — часть вполне себе взрослого и осознанного подхода к жизни, хах.

Сенку подошёл ближе и положил лоб на плечо проводника. Он легко потёрся об него, а затем отстранился. 

  — Только посмотрите на этого парня~. Кто это у нас добивается моей улыбки? 

  — Выучил парочку манипуляций. Нравится? 

Асагири снял респиратор, демонстрируя улыбку, а Сенку снял свой, чтобы поймать эту улыбку своими губами. Гудящая тёмная подворотня не помешала этому поцелую быть томительным и нежным, но парни отстранились друг от друга и молча согласовали то, что должны идти дальше.

Небо над головой в Дарктоне казалось особенно далёким. Оно, пронзённое небоскрёбами, хмуро глядело на отравленную планету. Сенку посмотрел вверх, прежде чем спрыгнуть в люк, а затем ощутил серьёзный укол сожаления. Это чувство преследует людей, и не важно, как велико то, что они упустили. Будь то неверно сказанное слово, оставленный где-то любимый браслет, поцелуй, подаренный не в то время и не тому человеку, погибший кот, отвергнутый зов на помощь — мы сожалеем, даже если это было вовсе не в нашей власти. Сожалеем, потому что другого не остаётся. 

Воспитание Уайтона во многом заключалось в том, что некие жизненные ошибки, детские глупости и прочий меняющий тебя опыт — троп, который необходимо избежать за счёт чужого опыта. Чем меньше ты теряешь время, тем лучше. Предупреждён — значит вооружён. Это скорее негласная теория, чем существующая установка, иначе было бы просто абсурдно. Сенку сейчас отлично понял, какую вину испытывает за свои решения, пусть они и кажутся самыми верными. 

  — Разве под землёй сигнал не хуже? — Ген, поглядел вниз меж перил на лестничные пролёты. На некоторых из них не было света вовсе, а тот, что имелся, казался тусклым и неприятно тёплым. Эти лампы ловили каждое углубление в стенах, потому всё выглядело куда грязнее. 

  — Проводник... ты уверен, что нормально тут ходить? Тоннели, лестницы... что тут ещё есть? Ах, ну, сигнал сейчас не проблема, — Сенку то ли искреннее было интересно, то ли ему нужен какой-то утешительный ответ. 

  — Ну, сеть подземного передвижения не считается особо опасной, ведь вероятность здесь встретиться с людьми небольшая.

Впечатлённо усмехнувшись, юноша последовал чуть дальше по лестнице, обгоняя Гена. Тот на секунду испуганно протянул к нему руку, но быстро унял внутри волнение. Сенку лучше скорее привыкнуть к этим местам.

  — В истории города указано, что было построено множество бункеров, которые были связаны ветками метро и пешими путями, — заговорил Ишигами, ведя пальцами по стенам. — Мне всегда было интересно, насколько всё сложнее, чем в истории. Материалы поразительно прочные. 

  — Мне объясняли как-то, что изначальная идея заключалась в укрытии как можно большего количества людей. А город стал следствием того, что этим же людям после некуда было идти~. 

  — Удивительно, правда? Расчёты были ещё до падения государств... расчёты ударных волн, расчёты и ещё раз расчёты. 

  — Воздух на вкус как это рациональное отчаяние. Всё было... настолько стремительным.

  — В этом и заключается величие человеческого ума! Мы бросили однажды все силы и воздвигли храм науки на этой земле... — учёный замер и резко вдохнул, словно испугавшись чего-то. 

«Опять эти шаблоны? Почему? Как я могу?!», — с болью в голове вспыхнуло в мыслях. 

  — Тебе плохо от того, что всё это величие на деле построено на вине. "Цветущие сады", хах... Компания с ума сходит от того, как старается преодолеть эту травму. Если уж так хочется, чтобы наши сады цвели, придётся позабыть, что наши корни — виновники засухи.

Присев на корточки, Ишигами снял респиратор и прижал руки ко рту, сдерживая тошноту. Ген быстро спустился к нему и сел рядом, положив руку на слабую спину. 

  — Я здесь, Сенку-чан. 

Дрожь никак не успокаивалась, Сенку напрасно пытался вновь заговорить, бросив все силы на внимание к чужому присутствию. 

  — Я не понимаю тебя, — вздохнул Асагири, — моя жизнь всегда была, наверное, камерной. Здесь такие функции — там другие, а в свободное время можно помечтать о других мирах, чтобы хоть как-то отвлечься от цикличности, хоть в голове и стоят шум и голоса людей без конца. А твой взгляд такой широкий, что я не успеваю за тобой... Но я люблю тебя за это.

  — Ген... я хочу знать, что я делаю, — негромко произнёс Ишигами, — и ради чего. Что, если отец правда жив и всё в порядке? Что, если всё идёт так, как должно идти? Я не ошибаюсь... Нет?

  — Милый? Посмотри на меня, — проводник взял в руки чужое лицо, чуть хмурясь. — Ты говорил, что отбор точно есть. А ты против того, чтобы кто-то остался без надежды. Правду ты найдёшь. 

  — Это так! Так, чёрт возьми. Почему тогда мне настолько дерьмово? Я никогда не был настолько... блять, чувствительным, Ген. 

Безразличная смена курса, одиночество... беспросветное одиночество. Тоска по друзьям, по голосу отца, по рутине и определённости — всё имеет свои последствия. 

  — Вижу... Я здесь, — он снова повторил это и только сейчас до Сенку дошло: каким бы способом эмоции ни пытались выйти, Ген помогал им сделать это правильно.

Асагири говорил: "можешь ударить меня, только выпей сначала воды", и это чёртово "вижу" — вот, что он делает, вот, что он понял с самого начала. Ему так просто это далось.

Чаша внутри переполняется и мир вокруг покрывается иголками; он ранит, раздражает, делает слабее, но стоит чаше опустеть, как всё становится ясным. Слёзы, секс, наука — любой подходящий способ понятен Гену неизвестно на каком уровне. Хочешь поплакать? Пожалуйста, вот тебе моё плечо. Хочешь близости? Я рядом. Хочешь работать? Можно познакомить тебя с кем-то, кто даст тебе здесь большую свободу, чем я.

Бремя эмпатии. Если он и назвал себя менталистом, то точно не просто так. 

  —...

Уставившись в лицо проводника, Сенку медленно наконец нашёл способ восстановить дыхание. 

  — Что?

  — Спасибо, — сначала учёный произнёс это одними губами, а затем смог вернуть контроль над голосом. — Ты удивительный.

Асагири напряг плечи, удивлённо распахнув глаза, а затем резко поднялся.

  — Вот только не начинай речи о том, как без ума от меня... Ну, вернее, если хочется, то можешь, но смотри, — он вытянул руки вперёд, как бы демонстрируя наличие у них дел, — у нас есть работа! Информационная торговля — те ещё дебри.

Сенку усмехнулся.

  — Кое-кто мог дать мне сейчас ещё часов сто, лишь бы мне стало легче.

  — Ишигами Сенку! — Ген скрестил руки на груди, хотя взгляд его явно говорил о том, что он не прочь вовсе вернуться домой и предоставить парню месть за лишнее раскрытие личности его сложного проводника. 

  — За работу! Только вперёд, только в дебри, — наигранно зловеще рассмеялся Сенку, пусть и звучал всё равно немного слабым. 

Ксено смотрел в экран ноутбука неверяще и напугано. В линзах его очков отражалось только что раскодированное письмо, в котором говорилось о том, что близкий родственник одного из космонавтов крайнего состава имеет нестабильную активность в городе. А тщательный досмотр систем в его доме показал, что и имеющаяся активность является искусственной; не исключено, что активность на портативных устройствах — тоже, но доступа к ним получить не удалось.

Ишигами Сенку, лучший ученик многих преподавателей медицинской организаций и начального уровня обучения, вероятнее всего, утратил доверие к BG.

Уингфилд оказался тем, кто получил чёткое указание руководства BY: найти Ишигами Сенку и сменить курс его деятельности во что бы то ни стало.