Укрывшись с Гарри под карнизом от злосчастного дождя, он притянул её худое тельце, надеясь сердце растопить. Влюбить, дабы секреты разузнать.
Её зелёные глаза мутны, из них не выловишь ни слуха, ни шёпота сторонних уст. Пустая, — словно оболочка, — её неуловимая душа.
Он тянет Гарри ближе, скрывая под плащом, надеясь взора избежать.
Она как будто ищет в нём другого — того, кто в будущем её заждался, и смотрит сквозь него, на образ своих грёз. Невидимый для Гарри, он тешится лишь тем, что сможет образ обогнать, и стать если не тенью — так копией себя.
Беглянка, девочка-смутьянка, она манила Марволо понять, раскрыть её загадку, но он плутал среди их разговоров, как в стеллажах, чьи полки украшают книги на давно забытых языках.
Как оказалась здесь, — никто не знает. И какова визита цель — лишь предстоит им разузнать, и почему так нежен хват его руки, и почему дрожит, к нему прижавшись. И кому пишет в дневнике, не получая из него ответ.
И каждый день он поджидает, на чём же можно Гарри подловить. Том ходит тенью позади, скрывается в умело в нишах и углах, сливаясь со средой.
Он воду мутит, подружек подкупает.
И в поисках чужих изъянов не замечает, как битву проиграл. Кому же сдаться в руки? Кого прощения просить?
Заслуживает ли он все те муки, что гонят сон из тела по ночам?
Она смотрела в небо над рекой, не замечая щупалец у платья, смотрела робко и растерянно, как будто опасаясь падения луны.
В её руке была бутыль, и в красном отражении тонкого стекла плясали падающие звёзды.
И стоило ему раскрыться, усаживаясь рядом, она склонила голову, шепча:
— В глазах твоих миры, и ты в них одинок.