Джеймс не тратит на себя ни цента из тех денег, что выдает ему Стив, опасаясь, что Роджерс отдает все, вместо этого он покупает Стиву одежду, фрукты, лекарства, а еще откладывает на подарок. Он не уверен, что имеет право на подобные подарки, да и не факт, что Роджерс вообще оценит его порыв, но Баки не дурак и видит, как искажается лицо Стива каждый раз, когда ему приходится соглашаться на помощь Джеймса для передвижения по дому, и идея кажется ему хотя бы разумной.

Когда Стив наконец решается разобрать спальню Сары, Джеймс помогает ему с уборкой, а после Роджерс выказывает желание отныне спать здесь, и это больно царапает, потому что доносить его до спальни по вечерам и будить шагами по утрам становится для Баки привычкой, с которой он не хочет расставаться.

- Ты можешь занять мою спальню, если хочешь, - и это странное предложение, и они оба это понимают, потому что у Джеймса есть собственный дом в двух шагах от дома Роджерса и нет необходимости переезжать, но Барнс соглашается, не раздумывая, только все оборачивается неприятностями почти сразу же.

*

Молли, Салли... Барнс не помнит, как зовут девчонку, хихикающую ему в плечо, да это и неважно. На часах глубоко за полночь, и они осторожно входят в дом. Джеймс толкает ее к лестнице, жестом приказывая вести себя тише, но пьяны оба, и тихо не получается: ни идти, ни все остальное. Салли-Молли стонет слишком громко: в ночной тишине звуки кажутся наигранными, фальшивыми, и Барнс затыкает ей рот ладонью, опасаясь разбудить Роджерса. Идея переехать сюда действительно выходит отменной, но вряд ли Стив будет сильно рад, узнай он, как много женщин побывало в его детской с тех пор, как Джеймс здесь поселился. Он старается вести себя тише, только кровать скрипит немилосердно, и этот звук еще хуже и громче любых стонов.

Девица остается до утра, и на рассвете Барнс выставляет ее из дома, целуя на прощание тем самым поцелуем, обещающим долгую жизнь вместе, от которого леди теряют голову и понимание, что больше никогда со своим романтичным ухажером уже не встретятся. На часах шесть, но из-под двери в роджерсову спальню пробивается свет, и Джеймс стискивает зубы, делая глубокий вдох: если Роджерс проснулся, значит, велика вероятность, что он слышал больше, чем было нужно, и, хотя Барнсу всегда было откровенно плевать на то, что кто-то считает, сколько у него было женщин, или зовет его кобелем, перед Стивом ему все равно почему-то становится стыдно.

Он стучит, дожидаясь тихого "Заходи", и опустив голову, как нашкодивший щенок, входит в чужую спальню. Стив сидит на постели, обложившись альбомами и листами - такая привычная картина за долгостью прожитых вместе дней - и взгляд у него рассеянный и печальный.

- Я тебя разбудил? - Джеймс задает первый осторожный вопрос в иррациональной надежде, что Стив проснулся только что и не слышал, что Барнс был не один. В надежде, что Стив не просыпался и в предыдущие ночи.

- Нет, я не спал, - в ответе ни капли укора, только факт, спокойный, как и лицо Роджерса, но Джеймс знает это выражение лица Стива. Так тот смотрит на его ноги, когда думает, что Барнс не замечает. - Как ее зовут?

Вопрос ставит Джеймса в тупик, потому что он не знает имени ночевавшей у него девушки, да и не особо оно ему интересно, но это же Роджерс, наверняка решивший, что у Барнса большая взаимная любовь, и как рассказать ему правду, чтобы не упасть в его глазах - еще ниже - Баки не имеет представления.

- Полли, - наугад сообщает он, надеясь, что избежит дальнейших вопросов, но Стив, как назло, задает следующий.

- Ты ее любишь? - и от этой наивности хочется выть в голос, потому что - боже, Роджерс, необязательно любить, чтобы... - но он запрещает произносить себе эти слова, заменяя их односложным "Нет". - Тогда зачем?

- Будто ты не знаешь зачем, - Джеймс понимает, что именно и кому сказал, только когда Стив бледнеет, крепко стискивая в пальцах карандаш. Идиот, ругает он себя, какой же ты идиот.

- Я не уверен, что мне доведется это узнать, - спокойствию Роджерса можно только позавидовать, и Джеймс задается вопросом, как долго тому пришлось убеждать себя в собственной ненужности, чтобы наконец с ней смириться, а еще понимает, что не хочет думать над этим, потому что за ребрами начинает немилосердно колоть, и унять стонущее сердце не получается. - Кому я нужен такой?

Стив не поднимает на него глаз, да и Джеймс не уверен, что справился бы сейчас с его взглядом, потому что отступить к двери, вцепившись рукой в дверной косяк - единственное, на что его хватает. Он закусывает щеку изнутри, чувствуя, как горят глаза в преддверии слез, и сбегает с дурацким "Такая рань, я, пожалуй, посплю еще немного. Поговорим потом", понимая, что, нет, не поговорят, что Стив его не подпустит. Не выдержит потока увещеваний о том, что найдется та самая, которая... Потому что даже Джим не верит в собственные слова, а значит и Роджерс не станет пытаться ему поверить.