Вечер. Всё то же горячее пламя, с высока похожее на кровь, окутывает небо, словно тёплый плед, такой горячий и бескрайне далёкий. Облаков почти не видно. Кажется, что тонкие перинки, оставшиеся неподалёку от линии горизонта, защищают солнце. Этот огромный горящий шар, полыхающий подобно струйкам огня. И всё же это было лето.
После дневной жары, такой нежный, бархатный закат приобретает новый смысл. «Чудесный», — такое название ему дадут те самые очевидцы, заставшие закат в самый пик своей яркости. Своего превосходства над всем живым. И пускай им засматриваются далеко не все, в простонародье именуемые странными, чужими, явление не теряет своей красоты. Наоборот, оно становится редким, для каждого индивидуальным.
Именно такой закат Ханджи — героиня нашей истории, мечтала увидеть чуть ли не с самого детства. Холодные отчуждённые в последнее время глаза приобретали новый, более яркий оттенок. Как бы его назвала сама девушка — «оттенок жизни».
Такими счастливыми, горящими новой жизнью глаза, показались девушке впервые. Во всяком случае, впервые за долгие четыре года. А ведь быть сильной тоже нелегко. Не легко натягивать на уши фальшивую улыбку счастья, не легко постоянно врать о своём беспокоящим не одну ночь подряд состоянии. Не легко пытаться помочь всем нуждающимся, своими холодными, выгнутыми внутрь ладонями, пытаясь объять необъятное...
А это, чёрт возьми, больно. В какой-то степени невыносимо. Разве для этого она родилась? Об этом Ханджи задумывалась каждую ночь, отряхивая от пыли старую повидавшую многое подушку. Разве для этого погибло столько её товарищей? Разве для этих слёз? И всё же, она считала себя выше. Выше этих глупых чувств. Выше сожалений. Выше всей этой дикой боли, сдавливающей её рёбра на протяжении многих лет. Она сильная. Она сможет...
Даже после этих глупых размышлений, Ханджи складывала руки на подушку, повторяя про себя: «Ты сильная и ты обязательно справишься», но после этого следовали слёзы. Бурный поток слёз. Но этого никто не должен увидеть. Об этом никто не должен узнать. Девушка это понимала, поэтому продолжала молчать.
И лишь во снах она вспоминала о нём. Том самом неприметном кучерявом пареньке, озарившем её сердце. Скорее остудившим через чур горячее сердце. Но это отнюдь не плохо, наоборот, именно поэтому, Ханджи в него влюбилась. В его сладкий, приторный голос, в его вьющиеся кончики мокро-песочных волос, в неуверенную походку, слегка погнувшуюся, в силу роста осанку и уголки клубничных губ, обычно сплюснутых к низу.
А ведь Моблит стал для неё всем. Тем самым светом, снизарившимся для неё с небес. Хотя в бога она никогда и не верила. Никем не подтверждённое явление... Но всё же, Моблит был именно таким: невнятным, вечно мямлящим пареньком, не дававшем ей совершить научное открытие...
Как ни странно, но именно сейчас, Ханджи начала это понимать. Пускай парень и был скромен, молчалив, и лишь изредка поддаклив, он лишь оберегал её, в силу того, что умел. В силу своих невнятных, для многих безразличных слов... А он и правда был сильным. Нет нет, чрезмерной силой Моблит не обладал никогда, но зато, он обладал непоколебимостью. Порой, физическая сила не значит ровным счётом ничего, а сильным можно назвать человека, до конца преданного своим идеалам...
«Прости меня, Моблит, я не смогла стать такой же сильной, каким был ты», — шепчет просебя Ханджи, в глубине души понимая, что всё кончено. Перед глазами начинает проноситься жизнь: те беззаботные деньки, когда они с Моблитом были вместе. Были счастливы даже без намёка на любовь. Главное, что он рядом. Большего и не нужно.
Дирижабль медленно снижался, а пылающие ярым пламенем кости переставали отдаваться дрожью по всему телу. Ханджи улыбалась. Смотря в небо с высоко поднятым глазами, девушка знала, что вскоре она увидит те самые янтарные глаза. Услышит тот самый робкий голосок и наставления по поводу того, куда ей не надо лезть... Это делало Зоэ счастливой, несмотря на то, что она понимала, что уже больше никогда не увидит столь прекрасных закатов. «А может, оно и к лучшему», — шептала девушка просебя.
***
Вскоре, сознание начало возвращаться. Мутная пелена обволакивала глаза, из-за чего Ханджи неоднократно хлопала ресницами. Голова уже не гудела, а кожа была не содранна. Сердце больше не кровоточило и не болело. Повсюду царило спокойствие и чувствовалась эйфория.
Когда девушка осмотрелась, она заметила ту самую поляну, на которой они с Моблитом впервые встретились. «Как такое возможно?», — пронеслось в голове, но вскоре размышления прервал тот самый мягкий и родной голос.
— Что-то вы рано пришли сюда, майор, — из-за дерева показался Моблит, тоскливо опускающий глаза вниз, — Я думал вы опоздаете...
— Моблит! — по щекам девушки начинают стекать слёзы, — Я так... Я так по тебе скучала!
Ханджи всхлипывает, со всех ног устремляясь вдаль — к Моблиту. Она прижимается к его груди, ещё громче всхлипывая и крича на всю поляну:
— Я люблю тебя, Моблит!
— Вы сегодня так откровенны, майор, — парень улыбается, нежным касанием горячих ладоней, предподнося девушку вверх, к себе на плечи, а после, прижимая её заплаканное лицо к себе, запутывая длинные каштановые волосы, — В повседневной жизни вы бы никогда такого не сказали.
— Просто – Ханджи. Мне так больше нравится. Ты меня уже давно перерос.
— Тогда лучше главнокомандующая? — парень улыбается, — Или руководитель разведотряда?
— Полно тебе, глупый, — девушка смеётся, вытирая слёзы об рубашку Моблита, — Я просто Ханджи. Без всякой формальности.
— Но я так не могу! — парень замямлил, то и дело расплетая невысокий хвост девушки, — Я ведь...
— Ты моя любовь, Моблит, — Зоэ расплывается в улыбке, нежно касаясь губ парня. Она сильнее прижимается к нему, кистями обхватывая талию.
— Разве такое возможно? — парень отдышивается после долгого поцелуя, вплотную соприкасаясь с щекой девушки.
— Возможно, ведь ты наконец рядом, — Ханджи искренне улыбается, медленно опуская голову на плечо Моблита.