Вечер. Мутно-серые, размытые блики отражаются в толще воды, становясь похоже на множество белых веснушек, украшающих гавань. Солнце уже почти село, а нежно-розовый оттенок начинает стремительно исчезать с линии горизонта. Повсюду чувствуется свежесть и прохлада. Лёгкая эйфория не покидает по-настоящему счастливые, воссоединившиеся сердца.
А сердца влюблённых, по старым поверьям, бьются едино, ровно, учищённо. С ними не способны сравниться никакие пушки, барабаны, колокола... Стук человеческого сердца — уникальная мелодия. Такая нежная, успокаивающая и неприменно родная.
В старом провинциальном городке, находящемся неподалёку от южных границ стены Мария, проходил фестиваль. Яркие, желтовато-персиковые фонарики пестрили вдоль улиц, обтёсанных старой обтёсанной. Свет в окнах постепенно темнел, а большая масса горожан выходила на улицу.
«Сегодня обещали фейерверки», пропевает просебя Нанаба — невысокая блондинка с обрезанными кучерявыми волосами. От одной мысли, что этот день должен выдаться незабываемым и чудесным, небесно-голубые глаза девушки начинали переливаться всевозможными цветами. Цветами настоящего женского счастья.
Именно о таком Нанаба могла только мечтать на протяжении всей жизни. Но, даже в их, наполненном болью, кровью и бесчисленными смертями товарищей, мечтам суждено сбываться, пускай и крайне редко. Но это совершенно не волновало нетерпеливую девушку. Почти все её мысли были заняты тем самым высоким русоволосым парнем с немного обросшими локонами вьющейся чёлки. Несмотря на предстоящее на следующей неделе событие: вылазку в глубь леса, парень осмелился позвать Нанабу прогуляться, а заодно и исполнить давнюю мечту девушки — увидеть фейерверки.
Фейерверки здесь, в небольшом провинциальном городке, где родился и вырос Майкл, запускали редко. В основном по праздникам, да и то в зависимости от урожайности года. В отличие от выросшей в деревне Нанабы, парень не раз засматривался на тысячи ярких, пастельных огоньков, по своему сиянию напоминающие звёзды. Наверное поэтому, они так скоро стали для него обыденостью.
В то время, как Нанаба, за год их совместного проживания, успела вынести весь мозг Майклу о том, как сильно она мечтает увидеть фейерверки. Обычно парень озадаченно мотал головой, бубня что-то вроде: «Ещё увидишь, увидишь... Жизнь у нас длинная». Девушка надувала щёчки, отворачиваясь спиной, словно это как-то её задело. Майклу же, как добропорядоченному мужчине, приходилось её успокаивать, приглаживая растрёпанные волосы назад, соприкасаясь с горячей румяной щекой, от чего девушка нередко морщилась, отодвигаясь в бок, но тут же возвращалась, ещё крепче прижимаясь к его плечу.
Несмотря на свой противоречивый характер, Нанаба была добра и достаточно вежлива, не считая шуток про рост Майкла, что его часто раздражало, хотя он никогда этого не показывал...
— Майкл, — восклицает девушка, завязывая ботинки на пороге дома, — Ну ты идёшь?!
Парень лишь расплывался в улыбке, неожиданно подходя сзади и кокетливо кладя ладони на талию девушки. От чего, та мгновенно вздрагивала и тут же оборачивалась назад. Смотря друг на друга, ребята заливались громким смехом, а вскоре, сливались в долгом поцелуе.
— Давай быстрее, а то опоздаем! — девушка хохочет, крепко сжимая пальцы Майкла. Она, словно его тянет вглубь города, от чего парень улыбается, поддаваясь обоянию столь прекрасной девушки.
Когда Нанаба, в прямом смысле слова, дотягивает Майкла в центр города, зашумевшая толпа мгновенно замолкает. Горожане волнительно навостряют глаза на небо, в надежде увидеть те самые огоньки. И вдруг пленительным танцем отдаются звуки выстрела. Словно быстроногий горный олень мчится по всему небу, своими золотистыми копытами превращая небо в разноцветный холст. Затем следующий. И вновь все замирают. Нанаба не отрывает глаз от неба, всеми силами пытаясь разглядеть каждый огонёк, ничего не пропустив.
Вскоре на небе сыпится дождь. Мелкие капли стремительно растекаются по небу, словно по огромному оконному стеклу. Но капли не простые, а разукрашенные: то в красный, то в синий, то в зелёный, то в фиолетовый. И нет здесь ни одного похожего цвета: каждый уникален, по своему значим для этой необъятной конструкции. Конструкции танца жизни: быстрого, но в то же время необыкновенно красивого.
Следующий заряд. И вновь поражённая красотой неба, Нанаба вздрагивает, кладя голову на грудь Майкла, крепко сжимая его шершавые пальцы. Парень же, напротив, ложит ладонь на спину девушке, нежно касаясь, гладя её.
Во время последнего заряда, с щёк девушки медленно начинают стекать слёзы. Она и сама не понимает, чем они могут быть вызванны, и лишь сильнее прижимается к сильной мускулистой груди Майкла, закрывая глаза под звуки ликования толпы.
Парень же, осторожно приподымает Нанабу ввысь, кладя расчувствовавшуюся девушку на плече. А та и рада, неслышно вхлипывает, вытираясь о воротник Майкла. Он бы и рад проворчать, но предпочитает промолчать, прислушиваясь к участённому дыханию и бешеному стуку сердца девушки. Парень целует Нанабу а щёчку, расплываясь в счастливой улыбки. Словно он знает, что она рядом, рядом с его сердцем, с его душой.