Чимин едет домой сеульскими, извилистыми улочками. Он сам не понимает, почему доверился Юнги и рассказал ему о своем соулмейте. Может, от того, что они провели ночь? Или, подсознательно знал, что брюнету можно доверять?

Пак размышляет, нахмурившись. Он перестает понимать себя в последнее время. Это напрягает. Челка падает на глаза и надоедливо мешает Чимину, закрывая обзор, но, на какое-то мгновение, это помогло отвлечься от мыслей и сосредоточиться на дороге.

Возможно, что его мать пришла домой. Женщина все свое свободное время проводила в салонах, встречалась с подругами, но никогда не изменяла мужу. Большая редкость, но родители Чимина соулмейты и оба из высших кругов. Чимин бы тоже так хотел, но у него большие сомнения, что неизвестный «SUGA» — человек из надлежащего округа.

Светловолосый заходит домой. Его встречает горничная. Она удивленно на него смотрит, но молча кланяется. Чимин не обращает на нее излишнего внимания. В зале на большом бежевом, кожаном диване сидят его родители. Мама листает модный журнал, а отец просматривает политические новости в свежей газете.

— Ты уже дома? Где был? — господин Пак поднимает взгляд и застывает, сохранив черты удивления и неожиданности на пару секунд. — Почему светлый?

— Смотрел интересные места в Сеуле. Захотелось, — довольно-таки, кратко отвечает Чим.

— Ты изменился, сынок. Что случилось? — встревожено начинает спрашивать госпожа Пак.

— Ничего, мам. Отец, есть какие-нибудь поручения?

— Возьми документы на моем столе. Мин Ким Су прислал свои разработки, посмотри и подкорректируй, если посчитаешь нужным, — лицо мужчины принимает обычное положение, хотя во взгляде читается какое-то сомнение или предположения… О чем Чимин не догадывается еще.

— Хорошо, — Пак поднимается в кабинет своего отца и берет черную папку. Она тяжелая, а это значит, что работы выйдет много.

Время движется к середине ночи, а он все еще хлопочет, сидя, над документами. Блондин вносит изменения в листки, меняет условия или дополняет их. Он слышит, как в чьем-то дворе лает собака. Темно, только свет ночной лампы падает на ровную стопочку бумаги. Под конец он выдыхает и идет на кухню, где перекусывает. Возвращается в свою комнату и проваливается в сон.

В это время, Юнги в своей квартире последний раз смотрит на фотографию и кладет ее стеклом вниз. Пора отпустить.

В комнате витает запах табачного дыма и еле заметные нотки перегара алкоголя. На маленьком столике перед диваном раскрыт ноутбук, где много вкладок про соулмейтов: как они появились, какую роль играют в обществе, редкие случаи, и все в таком же духе. Но Юнги не может найти ответ на его данную ситуацию. Как такое возможно, что у Чимина метка с его именем? Это очень странно, ведь у Юнги не появилось никакой отметины.

//flashback//

Юнги только оканчивал школу, оставалось несколько месяцев до выпуска. Рядом учатся такие же наследники компаний, или просто богатые дети, но присутствуют подростки и из обычных семей.

Мин плевал на его окружение, ему было пофиг на то, что о нем думают. Он просто учился. По этой же причине его и прозвали Шугой: благородное лицо, но отсутствие слащавости. Как сахар, который растворяется в теплой воде, оставляя легкий осадок. Именно такое впечатление всех учеников о таком странном, одиноком и холодном парне.

Он не был идеальным учеником, прогуливал некоторые уроки. Но Мин никогда не опускался до низких баллов по экзаменам. Не его планка. Увы, но тот день как раз таким и стал.

Юнги в одиночестве ходил по алее около здания, но услышал мужские голоса. Он бы не обратил на это внимания в обычной ситуации, но что-то его заставило посмотреть в сторону разговоров. Два парня держат запястье третьего. Темноволосый юноша сидит на коленях и смотрит на землю. Его спина сотрясается. Видно, что тому страшно, причем незаслуженно.

— О, а вот и предмет обсуждений! — смело говорит один из тех, кто держит запястье юноши.

— Что здесь происходит? — Юнги подходит ближе и смотрит на задир, те только усмехаются.

— Да вот, у одного парня повязка на руке была, решили поиздеваться над «суицидником», но кто же знал, что так он скрывает свою метку.

— Ну и что там? Неужели, имя кого-то из вас? Или имена ваших девушек? — спокойно, но с издёвкой говорит Юнги. Его раздражает данная ситуация. В груди обида и несправедливость, причем неизвестно, откуда появившиеся.

— Да нет же, Шуга. Там твое, — один разворачивает запястье, чтобы Юнги было видно. «SUGA». — Как интересно, что он решил сделать тату с твоим именем. Может, он голубой и в тайне влюблен в тебя…

— Пожалуйста, не надо, — всхлип парня. Он не хочет, чтобы эти парни сейчас такое говорили. Ему стыдно.

— Он еще смеет голос подавать. Тебе разве не стыдно, У Сок-а? — замахивается рукой один из задир, но не продолжает сие действие.

— Свалили быстро отсюда, — командует Мин. Если такая ситуация, то разбираться с этим только ему.

— Юнги?..

— Вам повторять надо? Считаю до пяти, и чтобы вас здесь не было, — повторять и не пришлось. Парни убежали в сторону кабинетов, но Мину было плевать на них. Он садится медленно на корточки перед брюнетом, будто пытается не спугнуть редчайшую нимфу.

— Как твое имя? — спокойно спрашивает Мин, приподнимая голову парня за подбородок. Заплаканное лицо и страх.

— Нам У Сок. Что Вы будете делать?

— Давай на «ты». Хочу просто задать пару вопросов. Метка настоящая или тату?

— Настоящая, — у парня срывается голос. Он весь дрожит.

— Не бойся, я никому не расскажу. Тем более, раз ты мой соулмейт, — глаза У Сока принимают удивленное выражение. Он и подумать не мог, что это окажется правдой. Юнги только мягко улыбается.

Он расстегивает пуговицы на рубашке и обнажает место под левой ключицей. Шрифтом Monotype Corsiva на коже читается имя: Нам У Сок. Юнги и не думал, что найдет своего соулмейта. Он сам отыскал Мина, хоть и в такой изощренной форме.

— Но ты же наследник…

У Сок не успевает договорить, как Юнги дотрагивается до чужой метки, и обоих накрывает дрожь и возбуждение. Они еще никогда такое не испытывали, но эти чувства великолепны.

— Не волнуйся об этом. Я что-нибудь придумаю, — мягко шепчет Мин, поглаживая чужую метку.

— Ты должен жениться на девушке, а не встречаться с парнем.

— Мне плевать. Ты — мой соулмейт, и я должен тебя защищать. А теперь, помолчи, — Мин придвигается чуть ближе и накрывает губы У Сока своими. Так хорошо, тепло разливается по всем жилам…

//end of flashback//

Юнги грустно улыбается в темной комнате, освещенной только экраном ноутбука. Лучше бы он тогда этого не делал. Держался бы на расстоянии, но оберегал бы У Сока. Только сейчас Мин понял, почему Чимин не ищет соулмейта. Хотя, какая у него была бы реакция, если Пак узнает правду? Уж действительно — очень неожиданная новость встрянет. И проблем станет еще больше.

Юнги все еще помнит ощущения после смерти Нама: метка горела, жглась и медленно таяла. Юнги в тот момент задыхался и плакал, было ужасно больно. Горела не только кожа груди, но и все тело, глубь сердца и легких. Он хотел быть рядом с У Соком, но не мог.

Так Мин и засыпает, откинувшись на спинку дивана.

***

«Зайди ко мне в кабинет» — такое сообщение получает Чимин от отца.

Мужчина сидит в своем кресле и смотрит папку с документами о сотрудничестве с компанией Мин Ким Су. Подозрительно.

— Что не так? — осторожно спрашивает Чимин.

— Да все так, просто хотел поговорить.

— О чем?

— Что вас связывает с Мин Юнги? — резкий вопрос. Допрос со стороны Пака старшего. Как интересно.

— В смысле? — Чимин нахмуривается. Ему уже не нравится начало разговора, оно не может привести к чему-либо хорошему.

— Как так получилось, что вы оба перекрасились в один день. И в противоположные цвета?

— Не знаю. Это допрос?

— Да, — четко и ясно. Типичные ситуации между директором и приемником.

— Я перекрасился, потому что так захотел. Меня начал удручать темный цвет. А насчет Юнги, я не знаю. Его жизнь меня не касается, — ровным тоном говорит Чимин.

— А что ты ответишь на то, что вас видели вместе?

Пак побледнел. Он смотрит на отца. Неужели…

— Где? — голос холодный и без капли эмоции, хотя внутри Чимина начинает потрясывать, колебаться волнение.

— В парке. Что вы там делали? — Чимин тихо выдыхает, но сердце продолжает колотиться.

— Я ездил по городу, он увязался за мной, попросил остановиться. Мы говорили.

— О чем?

— Об обычных вещах, о которых говорят все парни.

— Компания…

— Нет. Теперь я хочу кое-что спросить. Зачем ты за мной следил? — раз пошел допрос, то почему бы не начать парировать собственного отца в данной игре «приемник-директор»?

— Мне показалось это странным, что ты отпросился с работы, хотя никогда так не делал. В чем была причина твоего поведения?

— Не было настроения, я хотел измениться. Далее, не буду объясняться. Есть вопросы? — отрицательный кивок головы. — Тогда, я продолжу. Мне вот интересно, почему вы с господином Мин Ким Су ненавидите друг друга?

— Ты не просто так это спрашиваешь, — глаза господина Пака становятся узкими, как будто так он хочет увидеть то, что скрывает его сын.

— Может, да, а может, и нет. Так ответь. В чем истинная причина, потому что она вряд ли касается компаний.

— Мы дружили. Очень сильно. Я знал его соулмейта. И по воле случая рассказал его родителям о ней. Они ее убили, но сделали это так, будто она заболела и умерла своей смертью. Он знает о моем предательстве. С тех пор Ким Су меня ненавидит.

— А почему тогда вы продолжаете вести дела?

— Он хороший партнер, мы оба это понимаем. В эти моменты наша ненависть не касается компаний. Ну, что, утолил своё любопытство?

— Вполне.

— Тогда можешь идти. Но знаешь что, Чимин, что-то мне все это не нравится. Я оставлю за тобой слежку.

— И на что она будет распространяться? — вот это уже Паку не нравится, но ему нужно играть по правилам отца, чтобы он ничего не узнал.

— Только на твои действия, где ты, что делаешь. Сотовая связь и переписка останутся не тронуты, как и твои расходы. Но в случае, если я посчитаю нужным, я расширю слежку. Я ясно выразился?

— Да, отец, — Чимин кланяется низко и выходит. Внешне он спокоен, но внутренне он пылает адовым, синим пламенем. Что отец мог заподозрить, что решился на такую выходку? Его взбесило такое отношение, что Паку не доверяют из-за одного, блять, одного сраного случая. Бесит.

Пак хотел бы сегодняшний вечер провести в компании с прекрасной девушкой, но об этом сразу же узнает отец. Чимин сделал бы это назло, но уж больно не охота портить образ «невинного сыночка». Блондин усмехается в своем кабинете, но улыбка тут же сползает с бледного лица. Ему сейчас плевать на девушку. Чтобы он не думал, как бы не представлял женское тело, Пак не получает такого сильного наслаждения, как было прежде, до ночи с Юнги.

«Что сделал этот парень?» — думает Пак. Но берет в руки телефон.

«Я выяснил причину», — пишет коротко блондин.

«Что там? В чем причина?», — ответ приходит на удивление быстро.

Чимин пишет все то, что сказал ему собственный отец. Ответ получается коротким, но ёмким. Пак ждет реакцию на свое сообщение, но Мин игнорит.

***

Юнги бросает телефон на стол и идет размашисто в кабинет собственного отца.

— Почему ты не сказал, что твоего соулмейта убили?

— Как ты это узнал, — Мин Ким Су не ожидал такого заявления от сына, но он уже догадывается, откуда растут руки.

— Как надо. Так почему ты не сказал, а приплел сюда нелепую ложь, которая делает тебе больно?

— С чего ты взял, что я переживал?

— Тогда бы ты не поссорился с господином Паком, — психует Мин. «И, возможно, у нас с Чимином что-нибудь, да и получилось, » — хочет сказать Юнги, но вовремя замолкает.

— Ну, и откуда ты это узнал? Эту информацию знают только двое. Хотя, уже… трое? А может, четверо? — мужчина прищуривается и откладывает бумаги.

— Тебя это не касается. Ты любил своего соулмейта? Эту девушку?

— Она была моей Избранной, а ты как думаешь?

— Тогда почему ты убил У Сока?

— Политика, сынок, политика. Тогда я не понял причину действий своих родителей, четыре года назад начал понимать. Когда-нибудь, и тебе откроется истинна на это, — спокойно выдает директор Мин.

— Нет, не откроется. Я никогда не поступлю так глупо и опрометчиво, как вы.

— А ты подумал о Чимине?

— В смысле? — Мина как будто окатили холодной водой. «Неужели…»

— Думаешь, я не догадался, что ты от него все это узнал. Не пугайся. Хоть я к тебе и не отношусь, как к сыну, но не расскажу Паку старшему о том, что ты знаешь. Но запомни, пока.

— Почему?

— Я не такой изверг.

— Ну, да, — усмехается Юнги. Ага, как же. Тот еще цветочек.

— Я знаю, о чем говорю. Ступай.

Юнги смотрит на мужчину, которого презирал и ненавидел минуту назад, но после последних слов, Мин засомневался в своих чувствах. Да, он никогда не простит убийство своего возлюбленного, но, может, были вещи похуже этого? Юнги решил разобраться в этом. Слишком уж это все запутанно.