— Я хочу закончить с учебой, не мешай.
Ронан как-то разочарованно вздыхает, кладет голову на руки и смотрит. Адам упорно пытается сосредоточиться; про себя твердит, что никого больше в комнате нет, что через неделю экзамен у самого требовательного профессора, но взгляд Ронана будто осязаем, хуже, чем если бы Ронан действительно касался его.
Адаму приходится несколько раз перечитать одно и тоже предложение, стереть написанное слово с глупой ошибкой, прежде, чем медленно повернуться и уставиться на Ронана в ответ. Адам бессознательно вертит карандаш, хмурится.
— Ты все еще мешаешь. — Наконец говорит Адам словно слова имеют какое-то воздействие на Ронана, да и на самого Адама.
Да, он ему мешает и Адам, конечно, понимает, что Ронан действует ему на нервы специально. Не то чтобы до этого было сложно догадаться.
Адам не злится — он знает намерение, тем не менее сдаваться пронизывающему взгляду ронана не хочет. Возможно, следовало бы — на улице давно темно, в голове цифры и слова смешиваются друг с другом, создавая жуткий хаос, но ему все еще сложно привыкнуть к тому, что отдых — это обязательная часть обучения, которую Адам мог позволить.
Ронан встает, подходит к Адаму и обнимает. Адам утыкается ему куда-то в грудь, аккуратно кладя руки на его спину. Он не ощущает как все проблемы резко исчезают, как бывают описывают в книгах, но становится немного легче.
И ему бы касаться, касаться, касаться.
Адам только сейчас осознает, как сильно изголодался по касаниям Ронана. И как только раньше обходился без всего этого?
— Тебе нужно отдохнуть. Нахер учебники, Пэрриш.
Адам мычит что-то непонятное, явно не соглашаясь с настолько грубыми словами, но Ронан сжимает его еще сильнее, а затем заставляет подняться со стула.
— У тебя уже глаза покраснели.
Адам послал бы ему хмурый взгляд и если бы у него была еще секунда, то ответил бы нечто колкое, но Ронан, с хитрой улыбкой кладет одну руку в район поясницы, а другую — под колени, внезапно поднимая на руки. Адам крепко цепляется за плечи Ронана.
— Я, по-твоему, нисколько не вешу? — В голосе нет раздражения или чего-то подобного, только мнимое недовольство.
— Уже гораздо лучше, чем тогда в Агленби.
Адаму ничего не остается, как в отместку укусить шею Ронана, от чего тот еле заметно вздрагивает, улыбка его становится шире, а затем они валятся на общажную кровать.
Ронан расставляет руки по бокам от головы Адама.
Глаза его — бескрайний океан, в котором Адам добровольно тонет. Он правда…
— Люблю тебя.
Неожиданно признается, протягивая ладонь к лицу Ронана. Он недолго мешкает и Адаму на мгновение кажется, что ему удалось застать Ронана врасплох.
— Было бы славно, мы все-таки встречаемся.
Адам слабо толкает его в плечо и Ронан начинает смеяться, падая рядом. Когда смех затихает, Ронан осторожно тянет Адама к себе, оставляя нежный поцелуй на лбу.
— Тебе надо поспать.
Адам убирает его руку с поясницы и укладывает перед их лицами, переплетая пальцы.
Ронан шепчет тихое: “я тоже люблю тебя” и Адам проваливается за долгое время в спокойный сон.