Медленно раскрыв глаза, он попытался пошевелить пальцами, что удалось не с первой попытки. Попробовав повертеть головой, он медленно смог осмотреться по сторонам. Джисон находился в палате, вокруг никого не было. Палата была одноместная. Посмотрев на окно, он понял, что сейчас раннее утро, еще было темно, но звуки транспорта, что доносились из приоткрытого окна, указывали на то, что люди спешат на работу. Попытавшись пошевелить руками, он смог дотянуться до кнопки вызова врача.

Спустя несколько мгновений, в его палату забежали несколько врачей и медсестра. Они тут же стали проверять показатели и осуществлять остальные медицинские действия.

- Ли Джисон, вы меня слышите? – спросил его доктор Юн.

Джисон покивал головой.

- Вы можете говорить?

Хан прочистил голос и просипев ответил.

- Да.

- Сколько пальцев вы видите? – доктор показал ему три пальца.

- Три…

- Вы помните, что с вами случилось? – аккуратно спросил Юн.

- Да…

- Хорошо, значит память не повреждена. Вы попали в аварию, и получили несколько травм и небольшое сотрясение мозга. У вас сломана рука и сильные ушибы по всему телу. В целом ваши показатели в норме. Но нам нужно будет провести еще парочку исследований, чтобы удостовериться наверняка.

- Где мой муж? – хрипя спросил Хан.

- Он в соседней палате, но к сожалению, он еще не пришел в себя. Вы пробыли в коме месяц, и к счастью очнулись. Мы оповестим ваших родственников, чтобы они смогли навестить вас.

      Доктор Юн покинул палату, а Джисон лежал на больничной койке и по виску стекла одинокая слеза… Они вернулись…

      Через несколько часов, он попытался встать, что далось ему нелегко после месяца комы. Аккуратно сев на койку, он поставил одну ногу на пол, немного оперевшись на нее, перенося центр тяжести. Затем он поставил вторую ногу и также надавил на нее. Взявшись за капельницу, он потянул свое тело вверх. Поняв что он может стоять на ногах, он сделал небольшой шаг, затем следующий, затем еще один. Постепенно он расхаживал свои ноги. Когда тело стало его наконец-то более или менее слушаться, он решил пойти к Минхо.

      Медленно выйдя из палаты, он уставился на табличку что гласила – «Ли Минхо, палата № 45». Он аккуратно открыл дверь и не спеша вошел внутрь, прикрывая за собой дверь. Он подошел к больничной койке и присел рядом, придвинув стул.

      Он взглянул на Минхо, который был весь в бинтах. Голова была перемотана. Грудь и руки перевязаны, а нога подвешена в гипсе. Лицо было в пластырях, а к носу, груди, торсу тянулись различные трубки, которые были и у Джисона, когда он очнулся. Он помнил все, что было за этот месяц. Он уставился на лицо мужа и не мог понять, почему Ли не просыпается. Почему только Джисон очнулся?

      Он провел здоровой рукой по его и горько усмехнулся. Они вернулись обратно, но какой ценой… Проведя с ним еще некоторое время, он вернулся в свою палату.

      Пообедав он хотел уже отправиться спать, вот только Бин с Чаном влетели в его палату с ошеломленными лицами.

- Джисон! Господи, ты очнулся, наконец-то! – воскликнул Со.

- Как ты Джи? Мы слышали, что Минхо все еще без сознания. – обеспокоенно спросил Бан.

- Привет, ребят… Как видите цел на половину, остальная половина еще должна прийти в себя. – усмехнувшись ответил он.

- Если шутишь, значит идешь на поправку. – улыбнулся Чан.

- Господи, почему я вас отпустил в ту ночь… Почему я не настоял на том, чтобы вы остались… - удрученно провыл Чанбин.

- Не вини себя Бин, ты не виноват… Так сложились обстоятельства… Никто не мог такое предвидеть. – тихо промолвил Хан.

- Ты уже навещал Минхо? – спросил Чан.

- Да. – без эмоционально ответил тот.

- Вы пробыли в коме месяц, мы думали, что вы уже никогда не очнетесь.

- Но проснулся только я… - бесцветно ответил Хан.

- Ты можешь двигаться? Может навестим его все вместе? – предложил Со.

Джисон кивнул и они помогли ему пройти вместе с ними в палату к Хо.

      Они выкинули цветы, что уже завяли на подоконнике и поставили чистую вымытую вазу. Узнав, что Джисон пришел в себя, они тут же помчались в больницу, не задумываясь ни о цветах, ни о фруктах.

- Когда мы узнали, что вы попали в аварию, мы были на грани истерики… - пролепетал Чан.

      Джисон лишь мягко улыбнулся, принимая похлопывания по плечу. Он решил узнать у них то, что терзало его последние две недели.

- Могу я вас кое о чем спросить? – не отрывая взгляда от Хо.

- Конечно, Хан. – отозвался Со.

- Вы знали о том, что Минхо изменил мне? – практически не дыша, спросил он.

- Ч-что? Изменил? Он никогда не изменял тебе Сон. – стушевавшись ответил Бин.

- А если сказать мне правду? Не пытаясь защитить своего друга? Я видел фотографии. – холодно проговорил он.

- Какие фотографии? О чем ты говоришь? – недоуменно спросил Чан.

- Я говорю про те фотографии, где он сидел с какой-то девушкой в баре, затем они целовались, а потом на них они чуть ли не трахались. – чуть громче сказал Хан, чувствуя, как внутри нарастает гнев.

- Так подожди. Я кажется понял, о чем ты… - вздохнув ответил Чан. – Мы не хотели, чтобы ты знал об этом, даже Минхо не в курсе, что тогда случилось.

- Что ты имеешь в виду под тем, что он не в курсе? Как можно было изменить и не знать об этом? Хотя если напиться до беспамятства, то конечно, это вполне имеет место быть. – усмехнувшись, ответил Джисон.

- Нет, ты не понял. Он правда не знает о том, что тогда произошло. Мы не рассказали ему. Мы тогда втроем были в том баре, отдыхали. Та девушка в баре была его знакомая из студии где он преподавал, она была то ли ученицей, то ли одной из преподавателей, не знаю точно. В общем не суть. Они встретились в баре, и она его опоила чем-то. Минхо говорил нам, что какая-то девушка проявляла к нему симпатию и даже призналась в любви, но от отверг ее, сказав, что уже в браке. Ей конечно же не понравилось это, но она не отступила. Она подсела к нему в баре и начала заигрывать, мы не придали этому значения, что оказалось очень зря… Минхо же просто был учтивым, все-таки общее дело. Но потом мы с Бином отошли, что происходило в наше отсутствие может рассказать тебе только Минхо. Мы лишь можем рассказать концовку этой неприятной истории.

- Мы вернулись к бару, но Минхо уже не было. – продолжил Со. – Мы начали ему названивать, но он не брал трубку. Тогда мы спросили у бармена, видел ли он его. Он сказал, что видел, как девушка и два амбала потащили его в комнату для утех. Мы конечно же сразу же туда кинулись. Когда мы наконец нашли ту комнату, мы нашли там Минхо. Он был без сознания, а она сидела на нем сверху, пытаясь изнасиловать. Благо мы успели вовремя и дело до чего-то более серьезного не дошло. Мы не стали вызывать полицию, просто припугнули ее, а она и сбежала. А Минхо еле откачали. Не знаю, что за херь она ему подсыпала, но хреново ему было пиздец после этого. Мы ему не стали говорить о том, что произошло. Просто сказали, что перепил, поэтому так хреново ему было. Мы думали так будет лучше. Думали, что если Минхо узнает об этом, то сойдет с ума и не простит себе никогда такого. А в итоге вот как вышло, эта сука сделала фотоотчет и отправила его тебе. А номер видимо стащила из телефона Хо. Как давно ты узнал об этом?

- Еще в тот вечер… - тихо просипел Хан, у которого глаза уже были на мокром месте.

- Прости нас, Хани, это наша вина, мы должны были сказать, но думали, что это разрушит ваш брак. Мы не хотели этого. Поэтому приняли решение умолчать об этом. – склонив голову проговорил Со.

- Как жаль, что тайна вышла боком. Именно из-за того, что я знал, наш брак и пошел под откос. Господи, он ведь был жертвой… А я столько времени таил на него обиду, столько времени игнорировал его само существование. Господи, я так виноват… - уже захлебываясь слезами, упав на колени, проныл Хан, хватаясь за руку Минхо и утыкаясь в нее лбом.

- Н-но, у вас же было все хорошо, вы же были счастливы… - сиплым голосом пролепетал Бин.

- Это был всего лишь спектакль... Значит мы действительно хорошо сыграли, раз вы ничего не заметили. – прошептал Сон. – Пожалуйста, оставьте нас наедине…

      Бан и Со посмотрели друг на друга и с хмурыми лицами вышли из палаты, пытаясь переварить то, что они сейчас пережили.

      Джисон сидел на коленях и рыдал, он хватался за его руку, пытаясь осмыслить то, что сегодня услышал в этой палате. Он чувствовал себя таким виноватым. Он все это время, был так холоден с ним. Практически перестал проводить с ним время, уходил в студию чуть ли не за два часа до подъема Ли, лишь бы только не пересекаться с ним. Он столько времени потерял, из-за какого-то недопонимания.

- Дорогой, я прошу тебя… пожалуйста, очнись. Я умоляю тебя, приди в себя. Я люблю тебя слышишь? Я люблю тебя, Котяра, безумно люблю. Как никого на свете. Очнись… Очнись!

      Джисон был в отчаянии, его сердце ныло от несправедливости, которая произошла с ними. Он ведь даже вернувшись назад, последние пару недель, вел себя как трус. Он не смог с ним поговорить снова. Лицом к лицу. Он снова повел себя как жалкий ублюдок, утопая в своей боли, вместо того чтобы рационально подумать и поговорить с ним. Он мог провести с ним последнее время вместе. Хотя бы там, им был дан шанс. И Джисон его безбожно похерил.

Он ни за что не простит себе, никогда в жизни этого, если Ли так и не придет в себя.

***

      Дни тянулись словно патока, медленно, мучительно. Узнав о том, что случилось, родители Минхо вернулись из Флориды, и весь этот месяц они ухаживали за ними. Поэтому узнав, что Джисон очнулся. Они заглянули в его палату, в этот же вечер.

- Сони, дорогой… Как ты мой мальчик? Ты в порядке? – взволновано осыпала его вопросами миссис Ли.

- Я в порядке Миссис Ли. – с мягкой улыбкой принял он ее теплые объятья.

- Да вот враки, какая Миссис Ли, я давно тебе говорила, называть меня просто Лиён, ты позабыл, Сони? – немного убаюкивая в объятьях своего второго сына, прощебетала она.

      Джисон лишь усмехнулся, а в голове задумался, имеет ли он право теперь так ее называть? Когда довел ее сына до такого…

- Расскажи мне пожалуйста, что случилось в ту ночь. – мягким голосом, попросила она.

      Джисон рассказал ей подробности той ночи, в ответ лишь получил еще более крепкие объятья, но аккуратные, так как Джисон был перевязан.

      Они предложили сходить вместе с ними навестить Минхо, но тот отказался, сказав, что не хочет мешать им. Он навестит его позже. Он боялся, что, если зайдет с ними к нему в палату, он разрыдается сразу же. А такого он не хотел. Им и так было тяжело, если еще и он начнет реветь, никому от этого легче не станет.

      Родители Хо прошли в палату и поменяли цветы и в его палате. Немножко взбив подушку и поправив одеяло, Лиён присела рядом и погладила сына по волосам, что выглядывали из-под бинтов. Она провела ладонью по его лицу и проронила слезу, которую тут же утерла.

- Мальчик мой, Джисони очнулся, ты же, наверное, слышал уже? Он навещает тебя каждый день. Очнись мой мальчик, здесь много людей ждут твоего пробуждения… Очнись, мой малыш Хо, просыпайся…

      Мистер Ли поглаживал плечо Лиён утешая, а сам еле сдерживал слезы. А Хан что стоял под дверью и подслушивая, лишь заливался слезами, прикрывая рот, уходя обратно в свою палату.

      Попрощавшись с родителями Хо, он уставился в окно, смотря на то, как снежинки кружат в небе, а ветер подносит их окутывая и вихрем унося прочь.

      Хан дождался ночи и проник к нему в палату. Он спокойно уже мог передвигаться без капельницы, поэтому прокрался бесшумно. Поглаживая его лицо и волосы, что уже полностью были свободны от повязок, он разглядывал его черты лица, что так прекрасно выглядели под лунным светом. Будто стали утонченнее. Темные волосы что челкой прикрывали лоб. Длинные густые ресницы, все та же родинка на кончике носа, что он так любил целовать. Высокие скулы, и прямой нос. Пухлые губы, что дарили теплые и нежные поцелуи. Он провел по ним большим пальцем и вспоминал их мягкость, они были словно бархатный персик, сейчас же они были суховаты с небольшими трещинками на них.

- Минхо, я так виноват перед тобой… – начал шептать Сон. Я столько раз делал тебе больно своим отношением… Ты, наверное, находился в недоумении, почему я резко перестал с тобой завтракать, перестал смотреть фильмы на нашем диване. Сидеть в объятьях с горячими кружками с какао в руках под пледом. Перестал говорить тебе комплименты. Перестал просыпаться с тобой в одной постели и дарить тебе теплые поцелуи, которые бы разбудили тебя. Перестал шутить, и веселить тебя. Перестал улыбаться тебе той самой улыбкой, настоящей, которую ты так любишь.

      Перестал прогуливаться с тобой по парку, наслаждаясь прохладными вечерами летом. Перестал дарить тебе ласку и любовь, в которой ты так нуждался. Но знаешь, что я так и не смог перестать делать? Любить тебя… Любить своим сердцем, душой и телом. Я люблю тебя, Хо… Я так сильно тебя люблю… Очнись… Пожалуйста… Умоляю тебя…

      Он прикоснулся к его губам оставляя мокрый след, что остался после слез. Он сидел с ним всю ночь не отпуская руки, пока не заснул, опускаясь щекой на их руки. Он не заметил, как немного начали подрагивать пальцы у Хо.

      Утро встретило Минхо, громкими звуками что доносились с улицы. Он открыл глаза и проморгался. Почувствовав на своей правой руке тепло и тяжесть, он осторожно повернул свою голову. Его встретила милая картина. Джисон со своими, никуда не уходящими с годами, пухлыми щечками дремал на его ноге, а рукой держался за его руку. Он улыбнулся и осторожно выскользнул своей рукой и потянулся к макушке Хана. Он легонько гладил его, чтобы не разбудить.

      Услышав звук со стороны двери, он повернул голову, там его встретили друзья, он лишь приставил палец к губам, призывая соблюдать тишину и с мягкой улыбкой продолжил гладить шелковистые волосы своего мужа.