Кто бы что не говорил, но судьба существует. Без всякого сомнения её невидимые нити были когда-то проведены и натянуты между нами. Их невозможно порвать, запутать. Если события так или иначе предопределены кем-то свыше, они обязательно произойдут.
Люди созданы для того, чтобы встречать и терять друг друга. Таково уж человеческое предназначенние.
Всё в нашей жизни циклично, взять к примеру куст розы. Сколько его не поливай, однажды, ему всё же сужденно увянуть, но на месте старого бутона непременно распутится новый, не менее прекрасный. Так и в жизни. Всё происходит определёнными промежутками, периодами. Порой мы и сами не осознаём их рамки.
С ней было так же.
Впервые я повстречал эти блестящие бриллиантовые глаза примерно в конце апреля, когда был ещё совсем мальчишкой.
По привычке раскидывая камни ногами, я и не заметил тот яркий, необыкновенно прекрасный свет неподалёку. На меня смотрела маленькая девочка с длинными волосами, цвета топлённого молока.
Недоумевая, она подошла ко мне, протянула ладонь и прошептала:
— Ты зачем воздух пинаешь?
Сперва я не придал её словам особого значения. Воздух как воздух. Интересно было лишь то, что пинал я отнюдь не воздух, а камни совсем не имеющие к нему значения.
— А разве в этом есть что-то плохое? — Не думая бросил я.
Девочка лишь озадачено помотала головой, поправила подол платья, а вскоре скрылась за дверью подъезда.
«Какая же она странная», — поначалу подумал я.
А ведь и правда, я никогда не встречал девочку, мысли которой не были затуманены куклами, цветами и расписными принцами на белых конях.
Она была совсем другой. Даже пахло от неё как-то иначе, не как от всех, а по своему, по иному.
Глаза направлялись отнюдь не в мою сторону, когда обычно другие девочки её же возраста засматривались на одну лишь тень, словно я примерял доспехи, сделанные из благородного металла, а куда-то вдаль, в пустоту.
Это единственное, что мне запомнилось с нашей первой встречи. Больше в этом подъезде я её не встречал. Сколько бы не расспрашивал соседей, жильцов этого дома, след той белокурой девочки с стеклянными глазами будто бы испарился.
Лишь одна соседка спустя пару лет с нашей последней встречи пробурчала: «Отец той девчёнки окончательно спился, а саму малышку отдали в детский дом в соседнем квартале».
После этих слов на моей душе стало неспокойно. «Какой можно быть сволочью, чтобы променять собственную дочь на бутылку», — рассуждал я в ту ночь, зарывшись с головой под одеяло, чтобы мама не заметила того, что я не спал.
Так проходили недели, месяца, года. Я рос, мне стукнуло восемнадцать, а вскоре и того больше. Я перестал обстригать волосы, предпочтя короткой стрижке растрёпанные пряди. Учёба перестала быть ношей, я выбрал работу по душе и совсем забыл о той ситуации. Казалось бы, о чём можно было ещё мечтать.
Только вот отношения у меня так ни с кем и не клеились. Ровестницы меня отвращали, а те, кто был постарше и подавно. Как бы сильно они за мной не цеплялись, я отбрасывал их, как ненужный сор, в стороны.
Для чего мне нужны те, кто не знает себе цену? И имею я ввиду совсем не их характер, работу, привычки, даже некоторые черты лица, в особенности запах, скривлял моё лицо. Они были противны мне в любом появлении.
Но не она.
Я повстречал её вновь, когда возвращался с работы. Длинное цветочное платье скрашивало волнистые пряди волос, сцепленные бамбуковой заколкой.
Сперва я даже не понял кого увидел, но как только она прошла мимо меня, сердце едва не остановилось. Руки начали потеть, с щёк стекать пот. Я обомлел, сам того не осознавая. В глазах начало темнеть, но я вовремя опомнился. Хотел было протянуть руку и что-то бросить в её сторону, как оглянулся на девушек, которые шли рядом. Видимо, это были её подруги, подумал я и отдёрнул руку назад.
Необъяснимое чувство царапало душу, словно голодная кошка по картону. Так же жалобно и болезненно. Мне захотелось её откликнуть, что-то сказать, да хотя бы просто обменяться взглядами. Но я был в то время гордый, поэтому судороженно сглотнул и уныло поплёлся в свою сторону.
«Может от этого ей даже будет лучше? Может она там счастлива и без меня?», — эти мысли пожирали меня не один день. Я не мог нормально спать, есть, а лишь сидел и думал: правильно ли тогда поступил.
Но судьба и на этот раз сделала свой ход.
Когда я повстречал её в третий раз, шёл холодный, моросящий дождь.
Дело близилось к ночи, а я всё никак не мог найти себе места. В сон тогда не клонило. Я решил прогуляться по городу, желая хоть в этом дать своим мыслям покоя.
Дожди, если честно, я никогда не любил, но в этот раз что-то необъяснимое тянуло меня на улицу. Именно в тот вечер. Именно в тот дождь. Это было странно, но сидеть и окончательно добивать себя я больше не собирался. Нужно было хоть как-то успокоиться и забыться.
Дождь шёл не такой сильный, каким я себе его представлял, но воздух отдавал прохладой. В куртке и с зонтом я ощущал себя иностраннцем, приехавшим на курорт в неподходящий сезон.
И вдруг меня бросило в холод. На скамейке рядом с автобусной остановкой сидела она. Цветочное платье больше не казалось таким сказочным и загадочным, тушь стекала с побледневших шёк, а от длинных молочных локонов оставались одни обрубки.
Она была сама не своя. Совсем не яркая, не счастливая. Не такая, какой я её видел несколько дней назад, не такая какой я видел её в детстве... Совсем другая. Такая растрёпанная, такая несчастная. Такая нежная и хрупкая.
Видимо я её совсем не знал до этого момента. Да какой знал, мы ведь пересекались всего пару раз в жизни. Как я могу её помнить, знать?
Но я продолжал ощущать, будто бы знал её целую вечность. Будто бы мы знали друг друга раньше, гораздо раньше.
Я подошёл ближе. Девушка встрепенулась, но особого вида не подала, лишь уныло просопела:
— Вам что-то от меня нужно?
В её глазах читалась растерянность. Она болезненно посмотрела на меня, тут же упрятав глаза за стену ладоней. Я укрыл её зонтом.
— Вы такими темпами простудитесь. Возьмите.
Она вздрогнула и попыталась отвернуться:
— Не стоит так обо мне переживать. Мы же даже не знакомы.
— Пусть и так, но это не повод вам простывать. — Я улыбнулся, — Вы же такая красивая. Ваши глаза похожи на бриллианты, волосы на топлённое молоко. А пахнет... Вы определённо пахните печеньем. Шоколадным.
Она всхлипнула:
— Перестаньте мне такое говорить! Немедленно перестаньте!
С щёк стекали горячие слёзы, голос дрожал, а пальцы сжимали ручку зонта.
— Вы всегда так говорите! Вы все мужчины такие! Сначала нахвалите, окружите в внимании, а потом бросите, как дворовую кошку! Зачем было вообще ко мне привязываться! Почему я такая дура, раз всё ещё вам верю?!
Я прижал её к себе. Холодные пальцы сжимали куртку. Казалось, девушка вовсе не желает, чтобы её трогали. Но и от ласки она вовсе не отказывалась.
Рыдала она долго. На моём плече оставалось несколько мокрых пятен, но я так ничего и не сказал. Лишь гладил её спину, пальцами перебирая пряди волос.
Через какое-то время, когда дождь вовсе закончился, она уснула. Прямо на моих руках. Прямо на улице. Такая странная, но такая нежная.
Я занёс её к себе квартиру, положив на диван в зале, укрыл пледом и ушёл к себе. Сам уснуть я не мог долго: в голове всё время крутились мысли, связанные с событиями последних дней. Но ближе к утру я всё же уснул, хотя проспал совсем не долго.
Ближе к обеду, когда солнце начинало слепить глаза, я проснулся. В квартире было тихо. Похоже, она ещё спала.
Каким нужно быть идиотом, чтобы принести незнакомку с улицы к себе в дом? Но вчера я ведь даже об этом не задумывался. Я ведь даже имени её не знаю, не знаю откуда она и почему оказалась именно около этого подъезда, в ту ночь, в то самое время.
Слишком много совпадений и никаких фактов. Я её никогда не знал, но, казалось, словно мы видились далеко не впервые. Словно мы уже встречались раньше. Но где, когда и при каких обстоятельствах я не помнил. Всё было как в тумане.
Шорох пледа в соседней комнате заставил меня подняться с кровати. Она всё так же лежала на диване, но уже более серьёзная, собранная, нежели вчера. Но глаза... Глаза оставались всё такими же стеклянными.
— Я сожалею, что вы вчера увидели меня в таком состоянии. За зонт и кров я отплачу позже, когда появятся деньги. Я вам весьма благодарна. Примите мои извинения.
— Всё в порядке, — опешил я, протягивая руку. — Для меня это пустяки. Будете чаю?
Девушка сдвинулась к спинке дивана. Глаза всё так же смотрели в пустоту, а губы сжимались, будто бы она только что прикусила язык.
— Пожалуй, я откажусь. Вы итак сделали для меня слишком много.
— Нет нет, — схватил я её за ладонь. — Я не сделал ровным счётом ничего. Ничего того, что я бы тогда не мог не сделать.
Она задумалась:
— Зачем вы мне вообще помогли? Разве мы знакомы или же вы привыкли помогать каждому встречному?
Я помотал головой:
— Просто я посчитал это нужным. Ничего более. А вам стоит выпить чаю, иначе совсем расклеитесь.
Я помог ей подняться, но вскоре девушка опустила мою руку, предпочитая идти самостоятельно, гордо, словно львица. Но в таком состоянии она была скорее похожа на побитую рысь с окровавленной шерстью.
На следующие вопросы девушка отвечала довольно холодно и осторожно. Словно она привыкла разговаривать в серьёзных тонах, без нотки притворства и игривости.
Но я то видел, как больно рвалась эта маска. Я видел и чувствовал, что передо мной не тот человек, что она лишь притворяется такой. Настоящая она спит где-то внутри, где-то очень глубоко. Наверное, после той ночи ещё не успела прийти в себя.
— Почему вы помогли мне? — девушка прервала тишину, ударяя костяшками пальцев о стол, — Вы ведь так и не дали полноценный ответ.
— Просто, — задумался я, — Я решил сделать хотя бы что-то хорошее, что-то полезное другим людям.
— Вы не похоже на злодея, — в её глазах промелькнуло сомнение. — Скорее, на доброго волшебника, который всем пытается помочь.
Признаться честно, я мало кому помогал, и то не всегда, даже если меня просили. Я предпочитал оставаться в стороне в сложных и порой отчаянных ситуациях. Но об этом я умолчал, посчитав, что она может не так понять.
— Я совсем не волшебник, —взгляд упал в её сторону и я вслушиваясь в заливной детский смех, улыбнулся.
— А кто же вы?
Она наконец начинает снимать маску, но предпочитая это делать так, что об этом мало что свидетельствовало и намекало.
— Самый обычный человек. Такой же, как и вся эта толпа, — я ткнул пальцем в окно, размазывая дождевые капли.
— Обычные люди так не поступают. Люди способны лишь на предательство, фальш и корысть. По крайней мере вы первый, кто совсем не похож на типичного человека.
В моих глазах промелькнуло сомнение. Сколько нужно пережить человеку, чтобы так разочароваться в людях. А ведь буквально несколько дней назад я глупо предполагал, что она счастлива, что всё в её жизни наладилось.
Но это была ложь.
Она пережила гораздо больше, нежели я себе представлял.
— Вы ведь тоже не совсем обычный человек. Ваши глаза... Они совсем не такие, какие имеются у остальных людей. Да и пахнет от вас... — начал я, пока меня не перебили.
— Чем пахнет? — в её глазах читалось сомнение и в какой-то степени даже недовольство.
— Крошками шоколада и утренним кофе. Впервые вижу людей с таким запахом.
— Ах, вот вы о чём, — она улыбнулась. — От меня всегда так пахнет. Только этого никто не замечает. У каждого свои дела, проблемы, мало кому есть дело до какого-то запаха.
— А мне есть, — уверенно ответил я. — Запах определяет человека. Определяет его душу, состояние. Это важный фактор человеческого тела.
Девушка засмеялась:
— А вы странный. Впервые встречаю таких людей.
— Не такой уж и странный. Мы просто были когда-то уже знакомы, но, когда именно, я сказать не могу.
— Да вряд-ли, — бросила она, — Если бы я помнила вас, то уже давно бы об этом сказала, но вы и правда редкий человек, с которым я могу общаться без притворства и лести.
Она поняла, что сказала лишнего. Но то ли из принципа, то ли из-за чего-то ещё, отрицать не стала.
— Я не скажу, что вижу вас впервые, но ваша манера речи, интонация, глаза, запах... Они что-то напоминают. — Я схватился за голову, — К сожалению я не могу этого вспомнить.
— Вы случайно не сторонник идеи перерождения? — Она удивлённо подняла глаза, осматривая меня. Губы дрогнули, а в комнате ощутилось неровное дыхание.
— Сам не знаю, но где бы мы не встретились раньше, вы очень напоминаете мне кого-то. Такая же сильная, ни от кого не зависимая, но в то же время необыкновенно добрая и нежная. Я вас определённо встречал раньше. Когда-то очень давно, возможно даже в другой жизни.
В комнате послышался смех.
— Никогда мне ещё не говорили столько комплиментов. Я не верю в реиркарнацию и тому подобную ерунду. Даже если мы бы и виделись раньше, то тогда почему покинули друг друга? Странно ведь, правда? Шанс увидеть вновь человека из своих снов, прошлых жизней чрезвычайно низок и мал. Да и почему тогда всё это произошло? Одни идиотские совпадения. Я ничего не понимаю.
Я улыбнулся:
— Мне кажется, что это судьба. Меня Мик зовут, а вас?
— Нанаба, — заявила девушка, а после взъерошила волосы, — Судьбы не существует, но, если и что-то похожее на неё есть, я благодарна, что вчера вас встретила. Наверное, если бы не вы, меня бы уже...
Я удивился:
— Поче...
— Не спрашивайте. Это не так уж и важно. Важно то, что уже произошло. Прошлого не изменить, но возможно изменить настоящее, чтобы предотвратить будущее. Это мне когда-то сказала мама. Я не помню её лица, но эти слова остались в моей памяти.
Я обнял её за плечи, так робко и неуверенно, что поначалу она вздрогнула, но вскоре прижалась к моей груди и заплакала.
— Спасибо вам, то есть тебе, мой капитан, Мик Захариус.