Чан возвращается домой за полночь — совещание на работе кончилось поздно, и сейчас он раздевается в коридоре стараясь не производить много шума. Потому что скорее всего Ёнбокки уже спит, несмотря на то что завтра выходные. Крис крадется на кухню, чтобы наткнуться на приготовленный ужин с заботливо налепленным новым стикером на холодильнике «Я люблю тебя» на хангыле и милым смайликом. Чан если закроет глаза, может отчетливо представить, как Ли выводит послание с особым усердием, высунув кончик своего языка.
Феликс по сравнению с Чаном — весь маленький. Его хочется взять и посадить в нагрудный кармашек, только бы он был всегда рядом. Бан испытывает почти удушающее чувство нежности, когда младший рассказывает ему о том, как прошел его день в институте, и какие преподаватели зануды.
Ликс рассказывает об этом эмоционально, размахивая крошечными ладошками в воздухе и смешно морща веснушчатый носик. Старший обычно умиляется — Феликс соткан из нежности и кусочков счастья, и Кристоферу невероятно повезло иметь такого парня.
Они познакомились случайно два года назад — в аэропорту, куда они прибывали одним рейсом, перепутали багаж, а обнаружилось это только когда Чан уже добрался до дома. Бан тогда удивился, думал, что так бывает только в сопливых романтических сериалах.
Ан нет. Сам вляпался.
Впрочем, романтический контекст в данной ситуации сохранился, и более того развернулся до дальнейшего совместного проживания. Хотя изначально Чан не ожидал что обладателем глубокого грубого голоса по телефону, который привёз его чемодан, окажется чудо с тёплыми глазами, маленьким носиком, аккуратными губками и россыпью веснушек. Кристофер тогда знатно подвис, разглядывая парня, который на ломанном корейском пытался перед ним извинится. Феликс хмурился и старательно подбирал слова, воспринимая молчание Бана за непонимание, того о чём ему говорят.
Чан же, придя в себя и уловив родной австралийский акцент, пояснил Феликсу что всё в порядке, и он ни в коем случае не винит парня, который торопился в общежитие университета. Ликс выдыхает облегченно, затем неловко посмеиваясь объясняет, что язык даётся с трудом и ему условно повезло, что чемодан, который он схватил оказался его земляка. И он не представляет, что ему пришлось бы испытать если бы вместо Чана попался носитель языка.
Кристофер замечает, что даже для плохого знания Фел справился с извинением на отлично, и предлагает свою помощь в качестве практического тренажера для общения и навигатора если потребуется. Лицо Ли озаряется счастьем, и Чан тает как мороженое в жаркий день, когда Ликс вбивает свой второй номер телефона в чужой мобильник.
Крис всегда страдал альтруизмом, но беспокоился, что покажется Ли слишком навязчивым, если начнёт общение первым. Однако Феликс сам сделал шаг — постоянно заваливал старшего вопросами, смешивая корейские и английские слова в голосовых сообщениях, присылал картинки, просил помощи с переводом и объяснением непонятных слов. Чан не ожидал такого потока информации в первый день, поэтому решил систематизировать их «обучение», предложив Феликсу прогулки по вечерам для лучшей практики. На что Ли вновь отреагировал положительно, а Крис вздохнул с облегчением, что его не посчитали маньяком.
Прогулки по вечерним улицам действительно укрепили разговорный корейский Феликса, ведь Чан ставил перед собой изначально задачу помочь освоится, и только потом преследовал свои интересы. Он как типичный преподаватель во время урока заставлял Феликса разговаривать только на корейском, целиком читать меню в кафе, куда они заглядывали если проголодаются, и каждую вывеску что они встречали на пути. И лишь потом, вдоволь насладившись неуверенным тоном и нахмуренными бровками, разрешал перейти на их родной язык.
Когда похолодало, Чан предложил перенести их импровизированные уроки к нему в гостиную и Ликс отреагировал радостно, но смущенно:
— Если я не помешаю.
Чан пожал плечами — он жил в квартире один и не видел никаких проблем.
Кроме, возможно личной симпатии к «ученику».
Но Кристофер был взрослым мужчиной и умел соблюдать чужие границы, а потому без явного согласия ничего бы не предпринял.
Однако с Феликсом и тут вышла накладка — парень оказался очень тактильным, постоянно держал старшего за руку, или прижимался. Причем не важно — требовало ли того окружение или нет, Ликс прижавшийся к Чану — независимо от того находились ли они в транспорте или на полупустой улице — был аксиомой.
Кристофер не возражал.
Четкость границ дозволенного, а точнее полное их отсутствие выяснилось под Рождество, когда Феликс пришел к Чану на очередной урок и «внезапно» решил сварить глинтвейн. Бан, который к алкоголю восприимчив, а потому и не очень употребляющий, идею воспринял с долей скептицизма, но отказать умоляющим глазам младшего не смог. Ли радостно хлопнул в ладоши и унесся на кухню старшего. Когда весёлое «зельеварение», как окрестил процесс готовки глинтвейна Чан, было окончено, на столе были выставлено два фужера наполненные всклянь. Чан, отпив немного, оценил пряный вкус и окрестил Феликса «первым зельеваром на районе», заслужив лёгкий фырк на комментарий.
Затем был кинозабег по Гарри Поттеру, где самым сложным для Ли оказались моменты, когда Чан ставил на паузу фильм и заставлял переводить диалоги персонажей на корейский, а также легонько щелкал по носу, если младший ошибался. Ликс хныкал и потирал нос после очередного щелчка, сетуя что он скоро сможет соревноваться с оленем Рудольфом за право вести упряжку. Чан на это заявление заливисто рассмеялся, обещая, что до такого точно он Феликса не доведёт.
Глинтвейн был практически полностью выпит Ли, в воздухе витала атмосфера уюта, а потому заявление Ли о том, что помимо наказания ему нужно и вознаграждение, Чан воспринял весьма добродушно, рассматривая пьяненького младшего и спрашивая что он хочет.
— Может быть… — Ликс стучит по своей щеке пальчиком, задумчиво уставившись в потолок. — Поцелуй?
Крис не давится воздухом, только потому что весь выдохнул, и оборачивается на Ли, шумно сглатывая.
— Ты уверен?
Феликс хитро смотрит на Чана и тот понимает, что, несмотря на выпитый алкоголь младший выглядит коварным больше, чем пьяным. Ли твёрдо кивает.
— Уверен.
Чан кивает менее уверено и вновь запускает фильм. Спустя минут двадцать останавливает, и Ли не дожидаясь вопроса, уверенно переводит кусок диалога, придвигаясь ближе:
— Верно, учитель?
Кристофер кивает и тянется к Ликсу, чтобы поцеловать в щеку, но тот обхватывает пальцами чужой подбородок и сталкивает их губами. Чан хнычет, встречая напор Ликса, но не жалеет ни о чем, осуществляя свою самую большую мечту за последнее время. Феликс же, не встретив сопротивления целует яростнее — проникает языком в чужой рот, проводит им по жемчужным зубам, лижет и посасывает пухлые губы, что заприметил еще в самую первую встречу. Они отстраняются друг от друга что бы перевести дух. Но ненадолго — Кристофер смотрит в горящие страстью глаза младшего и кидается в омут с головой.
Рождественское утро они встречают в одной постели.
Чан просыпается первым, разглядывая Феликса что уснул на его груди с нежностью и обожанием. Проводит ладонью по выступающим рёбрам, откидывает его волосы с шеи, замечая собственные метки, которые оставил в порыве страсти и прислушивается к внутреннему ощущению счастья, что большим котом свернулось в грудной клетке и сейчас вибрирует от удовольствия.
Но разговора не избежать.
Ликс же вопрос с утром решает просто — прижимается к Чану сладко зевая, а затем целует чужую линию челюсти, поднимая робкий взгляд на обнаженного мужчину рядом.
— Мы же ничего не испортили между нами?
— Нет.
Чан утягивает Ли в нежный поцелуй, который несравним с той страстью которая била ключом из них вчера. Ликс расслабляется в чужих объятиях и довольно стонет, подставляясь под ласковые губы и руки.
Завтрак, который состоялся ближе к обеду, по причине исключительной занятости в постели, они готовят вместе и всё-таки говорят о том, что между ними теперь.
Ну как говорят…
Чан рассматривает Феликса, что укутан в его футболку, и на одном дыхании выдает:
— Переезжай ко мне?
Чан выныривает из воспоминаний, когда уже принял душ и теперь, завёрнутый в одно только полотенце, крадётся в спальню. Его маленький Ёнбокки всегда оставляет ночник, если его мужчина задерживается, по двум причинам. Что бы старший не расшиб лоб и потому что Феликс немного боится темноты.
Бан прикрывает за собой дверь и бросает на кровать взгляд, стараясь подавить восторженный писк — чтобы скомпенсировать отсутствие старшего, Ли свернул их одеяло в рульку и забросил на него ногу. Младший полностью обнажен, и Чан чувствует укол совести — Ликс явно готовился провести время наедине, но Бан задержался на работе. Обещает себе, что обязательно компенсирует всё утром, а пока надо постараться не разбудить своего драгоценного малыша, вытаскивая из-под него одеяло и заменяя своим телом.
Феликс очень любит спать в обнимку.
Кристофер приподнимает бедро Феликса обнаруживая чужой стояк, и усмехается, догадываясь, что может снится этой маленькой бестии. За все время, как они живут вместе, Чан уяснил что Феликс помимо того, что очень тактильный так еще и обладает огромным либидо. Бан сам не мог пожаловаться на свои аппетиты в сексе, но Ли — абсолютно другой уровень. Надо отдать должное младший всегда с пониманием относился к усталости Чана, хотя мог завести того с пол-оборота. Да так, что у Криса срывало тормоза и открывалось второе дыхание.
Ликс морщит носик и ворочается, хватает Чана за руку, потираясь о неё щекой. Сонно моргает и заспанно произносит:
— Ты поужинал?
Чана вновь распирает от бабочек в животе, ведь едва проснувшись Феликс беспокоится о старшем.
— Да, кроха. Было вкусно.
Ли медленно кивает, а Бан наконец-то вытаскивает опостылевшее одеяло, занимая своё законное место под бедром Ли. Стояк всё еще упирается ему в ногу, но старший не думает настаивать на сексе — Феликс слишком милый и слишком сонный. Он аккуратно поглаживает его спину, усыпляя младшего.
— Как всё прошло? — Голос Ли хриплый и глубокий, а когда звучит рядом с сердцем, то вызывает просто внеплановый парад мурашек по позвоночнику Кристофера. Старший мягко прижимается к блондинистой макушке губами, стараясь не сорваться.
— Всё хорошо. Мы защитили проект.
— Значит, завтра выходной?
Чан угукает и спускается рукой к пояснице младшего, который чмокает губами задевая нежную кожу у соска. Крис подавляет стон, но Феликс не даёт расслабится — выгибает спину, позволяя руке старшего опустится на его ягодицы, а когда тот рефлекторно их сжимает, судорожно выдыхает.
— Ты уверен, что сейчас время для игр? Ты совсем спишь… — Чан шепчет это, а сам скользит пальцами между ягодицами парня. И нервно выдыхает, когда натыкается на кристалл пробки. — Что же ты со мной делаешь…
— Люблю?
Ликс стонет в поцелуй, когда старший проталкивает пробку чуть глубже и попадает по простате. Он ждал Чана, чтобы отпраздновать защиту проекта вечером, потому что ни капельки не сомневался в своём мужчине. Крис потратил на это много времени, и Ликс хотел вознаградить своего любимого заботой и лаской, а также восполнить нехватку контакта за последние две недели — он предпочел не мешать Чану, заботясь только о том, чтобы тот правильно питался и вовремя уходил спать. Так как знал, что если упустить это из внимания, то старший скорее умрет от голода и морального истощения, чем оторвется от проекта.
Ли подготовился и ждал, но собственная усталость от сессии увела его в царство Морфея раньше, чем он дождался возвращения. А раз уж он проснулся до того, как заснул Чан, то не намерен выпускать его из своих цепких лапок минимум до получения одного оргазма.
А там как пойдёт.
Младший потирается своим стояком о чужое бедро, обводя языком сосок Чана по кругу. Это одна из самых чувствительных зон у старшего и Ли радуется когда чувствует как усиливается хватка на его затылке. Феликс лижет горошину, сдавливает губами и оставляет багровый засос, заставляя старшего извиваться на кровати. Опускается рукой на пах Бана, проводит ладошкой по все длине и слегка сдавливает головку, размазывая большим пальцем капельку предсемени.
Кристофер не выдерживает и подминает Феликса под себя, удерживая его руки над головой. Но вопреки скорости, с которой он перевернул младшего, Чан целует медленно, глубоко и нежно, заставляя Ли всхлипывать от переполняющего счастья. Чан дарит заботу, аккуратно спускается поцелуями по чужой шее, лижет и легко прикусывает кожу над грудью, оставляет влажные отпечатки на рёбрах. Феликс шумно дышит носом, и почти не сдерживает своих стонов едва горячий язык Чана прикасается к головке его члена. Ли напряжен уже давно, и готов спустить в любой момент, однако хочет оттянуть разрядку. Он всегда удивляется почему медленный и тягучий секс со старшим подводит его к оргазменной черте намного быстрее, чем, когда тот до хрипоты в горле вдалбливает его в кровать.
Но Ликсу в любом случае нравятся оба варианта.
Чан переворачивает Феликса на живот и ставит на колени. Эта поза очень нравится его мальчику из-за угла проникновения, и Крис хочет побаловать младшего, доставив ему максимальное удовольствие. Он целует ягодицу Ли, раздвигает его половинки и широко лижет от поджавшихся яичек до копчика, задерживаясь на секунду на пробке и надавливая на него. Феликс отзывается стоном и Чан улыбается.
— Крис… Пожалуйста… — Феликс все еще сонно хнычет, но Чану не нужны дополнительные просьбы — он сам напряжен и жаждет разрядки. Но сначала он подведёт к самой грани Феликса, чтобы потом столкнуть его с обрыва вниз. Он чертовски любит смотреть на то как тело Ли прошибает оргазм, как он начинает сдавливать член старшего внутри, как распахивается его чудесный ротик в немом крике.
Кристофер вынимает пробку откладывая её на прикроватную тумбочку, наблюдает как сжимается дырочка, но не дает ей закрыться совсем — вкручивая в неё свой язык и выбивая из Феликса жалкий скулёж. Слышит, как скрипят простыни под сжимающимися пальчиками Ликса. Чувствует, как подмахивает младший, желая, чтобы язык достал до заветной точки и как обреченно стонет, когда старший отстраняется спустя десять минут своего занятия. Чану нравится вылизывать младшего и чувствовать его реакцию. Они как-то проверяли — Ли может кончить только от одного языка, и Чан вполне может это устроить, если Феликс захочет.
Но собственный член уже болезненно ломит, а поэтому Чан приставляет головку к разработанному входу и погружается внутрь.
Медленно, сантиметр за сантиметром, давая Феликсу привыкнуть к ощущениям. Когда член полностью оказывается в Феликсе, Чан упирается в кровать руками по обе стороны от парня, принимаясь выцеловывать его плечи. Феликс плавится от прикосновений и немного отодвигается от старшего что бы насадится вновь. Чан стискивает зубы на чужом загривке и рычит негромко. Однако движение начинает.
Бан двигается размеренно, постепенно наращивая темп и срывается с цепи лишь тогда, когда при очередном толчке задевает простату младшего. Ликс всхлипывает и падает грудью на кровать, раскрываясь для старшего еще больше. Чан впивается пальцами в бёдра Ли — утром точно появятся синяки, но младший любит эти отметины на своём теле, и берет совсем уж бешеный темп, каждый раз тараня заветный комочек нервов.
Сам Феликс долго не выдерживает, и кончает на простыни, не прикоснувшись к себе ни разу. Чан приходит к финишу через пару секунд — нервное напряжение, сжимающие член стеночки Феликса, а также развратный вид под старшим — сделали своё дело. Старший заваливается рядом переводя дух. Выскальзывает из младшего и несёт его отмывать в ванную. Пока Ли отмокает — меняет постельное бельё и возвращается к Феликсу усаживаясь сзади.
Младший мурлычет под нос какой-то рождественский гимн, они лениво целуются, а когда вода почти остывает Кристофер вытаскивает их из ванны. Вытирает младшего насухо и относит на кровать, укрывая обоих одеялом. Феликс тут же закидывает ногу на старшего и утыкается носом в шею.
— С Рождеством, Крис.
Крис переводит взгляд на настенные часы с функцией даты и с удивлением обнаруживает что наступил праздник. Еще раз радуется, насколько чудесный парень ему достался, раз не закатил ему скандал и улыбается.
— С Рождеством, Феликс.