Уважала ли Мерриль Арету?

Возможно слишком сильно. Она сразу показалась той, что будет вести других: жёсткой, бескомпромиссной. Мерриль как увидела, так запнулась, неуверенная, что действительно прислать могут шемленку. Арета лишь представилась, протянув руку, худую и длинную, словно птичья лапа.

И сейчас, когда они шли по городу, — не обращай внимания на местных, слишком в себе уверены для придурков. Если попытаются навязаться, говори что знакома с Варриком, — Мерриль думала, что Арета действительно похожа на птицу. Сокола. Доводилось однажды видеть такого у одного торговца, точно так же смотрел прямо в душу, изредка расправляя крылья в ожидании чего-то. Мерриль тогда было сколько, десять вроде? Да, точно, не больше. Она спросила у Маретари, можно ли будет ей такого же, но Хранительница лишь покачала головой, улыбаясь. А сокол всё смотрел и смотрел за слишком любопытной эльфийкой.

И хоть глаза у Ареты были голубыми, без капли золота, взгляд был точно такой же. Хищный.

— А эм… куда мы? — спросила она, остановившись. Арета развернулась, нахмурившись. Следом за ней остановились и остальные. Варрик покосился на подругу, но ничего не сказал. Андерс одарил её мрачным взглядом и проворчал что-то про магов крови, портящих остальным репутацию. Карвер, — он был очень похож на Арету, хоть и выглядел помладше. Родственник? — тут же попытался влезть в разговор:

— У тебя же тут жилья нет? Можешь пока у нас расположиться…

— Места и так нет, — отрезала Арета. Мерриль поёжилась под её взглядом. Даже соклановцы так не смотрели, словно просто на вещь. Всё-таки правда в словах Хранительницы была, с шемленами действительно было сложно. Арета словно из другого мира пришла, резкая, не тратящая время на слова и лишь смотрящая со всей внимательностью.

Варрик покачал головой:

— Брось ты пугать ребенка, глазастая. Я в эльфинаже видел ничейный домик, можем туда устроить, а там посмотрим.

Мерриль сжала зубы. Опять, опять! Видят лишь дитя, заботятся как о несмышленыше, хотя она уже взрослая! Она будущая Хранительница, почему никто не может этого понять и относиться соответствующе?

Но она лишь вдохнула глубже, решив пока потерпеть. Пол говорил об этом. В эльфах все видят детей, даже если этот самый эльф старше видящего. Тут только надеяться, что когда-нибудь смогут понять, разглядеть свою ошибку. А пока…

— Ну вот всё и решили. Пойдём, покажешь куда ей заселиться.

И Мерриль ужасно хотелось воскликнуть: «Хватит! Я здесь, я рядом с вами, прекратите притворяться будто я лишь дитя!». Но она видела по взгляду Ареты, по глазам Карвера — это бесполезно. Хранительницу убедить было легче. Для Ареты же существовал лишь её мир. Мир, где демонам нельзя верить, где остальных не нужно слушать, где права лишь она.

И Мерриль поклялась себе, что заставит этот мир измениться.

Взглянув на эльфинаж, она не почувствовала ничего. Пол рассказывал, что городские эльфы живут плохо и вот, доказательства этому. Грязь, снующие туда-сюда горожане в суете и посреди всего этого, как роза среди Мора — Венадаль. Мерриль наклонила голову в ей же непонятном знаке почтения.

Варрик показал на лачугу почти что в самом углу эльфинажа:

— Во, видишь? Вроде там ещё никого быть не должно.

— Даже если будет, вышвырнуть и дело с концом, — сказала Арета, спускаясь. Мерриль поморщилась. Она знала о бесправии эльфов, но чтобы настолько? Да и не к чему заводить врагов сразу после переезда.

Хватило уже собственного клана.

Внимание привлёк храмовник, выслушивающий… долийку? Что долийка делает в таком месте? Мерриль наклонила голову, вглядываясь в обоих. Женщина была уже стара, лет сорок, не меньше, в таком же старом, замызганном тряпье и с дорожками слёз на татуированном лице. Андерс нахмурился:

— Что здесь забыл храмовник?

— По наши души пришёл, — пробурчал Карвер. Арета бросила на него раздраженный взгляд, но подходить ближе не собиралась. Храмовник же закивал рыжей головой и Мерриль против воли подумала про белку. Вот, на лицо будто одна прыгнула, вот и ходит с рыжей-рыжей такой бородой. Но приближаться к храмовнику она не собиралась, не теперь, когда она совсем одна осталась. В Кругу не поймут ни её цели, ни средства. Арета тоже приближаться явно не собиралась, лишь внимательно наблюдая, а что уж говорить про Варрика.

Вмешаться решил Андерс:

— Что произошло? — осторожно спросил он, косясь на храмовника. Тот с подозрением взглянул на незнакомца, но единственное, что в Андерсе было примечательного — перья на плечах. Тогда повернулся к несчастной и сказал поразительно мягким голосом:

— Не волнуйтесь, я верну вашего сына в целости и сохранности, — после чего быстро направился прочь, не обращая внимания на подозревающие взгляды и злые шепотки в спину.

Мерриль обратилась к женщине:

— Извините… что случилось?

Она всхлипнула и вгляделась в лицо Мерриль. Взгляд её смягчился и в то же время наполнился такой тоской, что сердце заломило. Тоже одна. Тоже брошена.

— Я Арианни. Дело в моём сыне, он… — она вздохнула, замявшись под взглядами сразу двух шемленов и гнома. Арета выступила вперед, выше почти на две головы и с совсем недружелюбным выражением лица. Арианни затравленно взглянула на неё, пока Мерриль замерла, не уверенная, что следует делать. Ведь, Арета же знает как следует говорить, да?..

— Твой сын отступник.

Или нет.

Она же сама отступница! Почему так говорит об этом, словно какое-то преступление — не давать заключить себя в Круг?!

Что ещё возмутительнее, Арианни покорно кивнула, пролепетав:

— Всё было хорошо, но недавно его стали мучать кошмары и я… я попросила помощи у храмовников, но он сбежал! Испугался, что я сдам его в Круг.

— Но почему ты просто не обратилась к Хранителю? — что вообще долийка делает тут? Мерриль чувствовала, как разгадка прямо перед ней, очевидная до боли в изрезанных руках, но никак не могла за неё ухватиться.

Арианни грустно улыбнулась:

— Моим возлюбленным был человек. И сын мой тоже из них.

Теперь всё стало ясно, кроме одного. Как может долийка связаться с шемленом? И тем более — родить ему ребенка?! Мерриль это казалось до того неправильным, что она подумала сначала, что просто ослышалась.

— Кто отец?

Арета задумчиво слушала все причитания. Винченто, торговец тут неподалёку. Мальчишка мог пойти к нему. Или же лучше не тянуть за возможно порванные нити, и сразу понадеяться на доброго сэра Траска? Кто знает. Мерриль слушала всё это и не понимала, как Арета оставалась такой спокойной. Такой собранной и уверенной. И странно, эта уверенность привлекала, вселяла веру что девушка всё контролирует, и что всё будет хорошо.

А потом она сказала всё таким же уверенным и бескомпромиссным голосом:

— Если с ним ничего не случилось — верну. Но особенно не надейся, — и пошла, не слушая возгласов какой же Фейнриэль хороший мальчик. Мерриль опешила, даже не сразу осознав, что это ей не послышалось. Секунду же назад так слушала, а сейчас обещает убить?! Да она же несерьёзно!

Забыв о жилье, Мерриль метнулась следом за Аретой. Её уже попытался остановить Андерс, шипя словно кот:

— Ты издеваешься? Говоришь матери, что убьёшь её сына? — заставить притормозить смог, и на том спасибо. Карвер с Варриком как-то странно переглянулись, и Мерриль задумалась, часто ли кто решался с Аретой спорить. Что-то в её птичьем лице говорило: не стоит.

Меж бровей пролегла морщинка, а глаза… нет, не может быть, но они засветились. Всего на секунду, но Мерриль видела это!

— Да, говорю. Проблемы? — процедила Арета. По лицу Андерса пробежала тень, а взгляд стал злющим, словно ещё секунда и точно убить попытался бы. Вместо этого отступил, хмуро бросив:

— Ещё пойди храмовникам сдай.

— Я тебя взяла, только потому что у Авелин сегодня дежурство, так что хватит действовать мне на нервы, одержимый, — холодной злости в голосе Ареты хватило бы на весь Киркволл. Мерриль с сомнением покосилась на Андерса. Одержимый? Разве что всякой дурью. На уродливую груду плоти, что показала ей как-то Маретари, в попытке убедить оставить магию крови, не был похож. И в целом скорее уж жалко его было. Бледный весь, уставший, будто не спал много дней.

Ну какой из такого одержимый?

Варрик прошептал, видя, как быстро шагает прочь Арета:

— Милые бранятся… — и подмигнул Мерриль. Та хихикнула, но всё-таки неуверенно обернулась на эльфинаж. А как же её дом? Не то чтобы было много вещей, чтобы неудобно было таскать с собой, но хотелось бы их оставить. Да и не забудет ли потом Арета о ней? Не похоже, чтобы эту девушку сильно волновал хоть кто-то в её жизни.

Видя неуверенность Мерриль, Карвер откашлялся и сказал, расправляя плечи:

— Не обращай внимания. Она иногда бывает грубой, но на самом деле она хорошая. Заботится как умеет.

— «Хорошая»?! Она парня убить собирается! — воскликнул Андерс. Карвер дёрнулся, глядя в след сестре, но та лишь обернулась в ожидании остальных. Варрик пошёл первым, покровительственно рассуждая:

— Блондинчик, если продолжишь так орать, то убьёт она скорее тебя. Да и к тому же, да, резковата, но что сразу возмущаться? Когда убьёт, тогда и говори.

Мерриль нахмурилась, но ничего не сказала. Андерс же проворчал:

— Магам и так плохо живётся, ещё не хватало, чтобы свои же убивали.

— Лучше, чтобы они действовали всем на нервы? Мерриль, не обращай на него внимания, именно из-за таких Арета других магов и не любит.

А Мерриль не любила этот покровительственный тон, но все равно сдержалась от того, чтобы высказать это. Вместо этого улыбнулась:

— Надеюсь, мы подружимся.

Что-то подсказывало, что этого не будет.

Винченто действительно был неподалёку. Махал руками, кричал что лучшие товары лишь у него. Арета подошла со своим неповторимым выражением лица, — даже пары часов знакомства хватило, чтобы понять: так выглядит она всегда, — и сразу же объявила:

— Твой сын, Фейнриэль. Он приходил к тебе? — ладно, по крайней мере это действительно будет быстро. Мерриль прошептала, глядя, как мнётся торговец:

— И часто она так?

— А сама-то как думаешь? — невесело ответил Андерс. Ладно, тут действительно спорить было сложно. Арета меж тем явно устала от болтовни. Оглядевшись, она взмахнула рукой и на той заплясало синее пламя, точно под цвет глаз:

— Мы не храмовники, сударь. Можешь не бояться, — продлилось это всего ничего, но Мерриль готова была поклясться, что видела страх в глазах Винченто. Тот побледнел, отступив на пару шагов. Сглотнул, оглядываясь, но все остальные уже отводили глаза. Мерриль непонимающе смотрела на всё это. Неужели в Киркволле это норма?

— Я… я направил его к Самсону. Обычно он ошивается неподалёку от порта, ночью. Сам из храмовников, но магам сочувствует. Я слышал, что он таким помогает… — взгляд забегал, но лжи в его словах Мерриль не чувствовала. Арета, не прощаясь, развернулась и направилась к ним.

— Какое тут всё необычное! А часто ты так делаешь? — воскликнула Мерриль в попытке разрядить обстановку. Карвер же был мрачнее тучи:

— А если кто доложит?

— Найдём на кого свалить, — пожала она плечами. Зевнула, потягиваясь и сказала:

— Ладно, у нас ещё целый день свободен. Ещё Мииран работёнку подкинул, говорит ночью найти торгаша какого-то. Кто идёт? — а сейчас была похожа на обычную горожанку. Светлые глаза, светлая же кожа, — почти как у самой Мерриль! — лишь волосы тёмные. И зачем только обрезает? Отрастила, и было бы хоть что-то в ней мягкое.

Варрик ухмыльнулся:

— Ну что за дела, мучаюсь от бессонницы уже сколько. Придётся с тобой идти, — произнес это таким нарочито-трагичным тоном, что Мерриль не выдержала и хихикнула. Андерс же напротив, был убийственно серьёзен:

— Я должен пойти с тобой. Это касается магов и их свободы, и я обязан…

— Заткнуться ты обязан, -рявкнула Арета. Тут же показала на Мерриль, выглядя так, будто ещё секунда и точно кого-нибудь убьёт, — Иди ты, я тронусь скоро от этих магов, — так, ладно, лучше её лишний раз не трогать. И так раздражительная вся. Мерриль подумала, что если сейчас такая злая, то как ведет себя, когда не выспится? Ой, лучше уж не проверять…

Арета хлопнула себя по лбу:

— Точно, ещё ж тебе жильё найти надо. Ладно, все равно толку не будет если не выспишься. Ладно, Андерс, идёшь с нами, но если продолжишь так трепаться — сдам храмовникам.

— Ты этого не сделаешь, — с какой-то странной уверенностью для одержимого и явно ненавистного их лидеру проговорил Андерс. Карвер хотел что-то сказать, но под взглядом сестры не решился даже звука лишний раз издать. Глаза Ареты вспыхнули и тут же погасли, точно молнии:

— Хочешь проверить?