Блинчики

Когда некуда идти, ты цепляешься за любые возможности. Люси так и поступает. Найти место, где можно заработать на жизнь было не так уж легко. Заведение, где часто бывает Агентство. Всего одна причина: принести извинения Ацуши за то, что она не дождалась его. Ей и так понятно, что здесь она будет недолго. Чтобы выжить после падения Гильдии. Она так хотела там остаться, но ничего не вечно. И когда некуда податься, выбираешь самый минимальный вариант.

Что-то тянет её к этому парню. Схожесть их судеб. Он разделяет её боль. Он понимает её боль. И Люси пытается быть рядом, когда он посещает кафе. Будучи максимально осторожной, намекает — но Ацуши, похоже, никогда не поймет её чувств к нему. Хочется всегда быть рядом с ним, но есть одна проблемка. Одна проблемка-коротышка по имени Кёка. Девочка, за которой так ухаживает Накаджима. Настолько крепки их взаимоотношения, что Монтгомери становится тошно. И больно. Потому что она бы хотела, чтобы на месте этой… коротышки была она.

Те двое заказывают все, как обычно. То есть, кофе для него, и горячее молоко с сахаром для неё. Люси вздыхает от банальности этого заказа, но всё равно подает прямо им на стол, слушая то, как Ацуши нахваливает её кофе. А Кёка молча мешает ложкой напиток. Монтгомери могла бы сказать, что она не в настроении, но, похоже, коротышка всегда не в настроении и постоянно чем-то недовольна. Лишь единожды Люси видела на её лице какие-то эмоции. Когда та узнала правду о своем демоне-хранителе. Но после… ничего.

Когда она отходит от их стола к барной стойке, Накаджима следует за ней. Так, это уже интересно. Чего это ему понадобилось?

— Люси, ты всё ещё делаешь те блинчики? — спрашивает он и слегка улыбается.

— Да, делаю. Что вообще за глупый вопрос? Они же есть в нашем меню, идиот, — недовольно бурчит она, складывая руки крестом. Это вошло уже в привычку во время разговоров.

— Можешь сделать одну порцию?

— Конечно, я просто попрошу нашего повара…

— Нет, — перебивает Ацуши, — я хочу, чтобы сделала именно ты.

Лицо Монтгомери багровеет, и она лишь кивает в ответ, не в состоянии выдавить из себя хоть что-то. Вот так сюрприз. Накаджиме понравились её блинчики, не так ли? Он заказывал их в позапрошлый раз, когда приходил с Куникидой и Дазаем сюда. Повару нужно было удалиться на час, его должность пала на Люси, так как она умеет готовить и было решено, что как раз девушка заменит его на это время. Конечно, после этого сотрудники вывели итог: на кухню Люси не ставить. Поэтому она даже и не ожидала, что Ацуши понравятся блинчики.

— Как ты приготовишь, можешь поставить их на барную стойку? Я их сам заберу.

— К-Конечно, — слегка растерянно произносит девушка.

Всё больше неожиданностей от Накаджимы. Эта просьба ещё страннее предыдущей.

После пары минут мороки с этими блинами (честно, она даже удивлялась, 2/5 как они у неё получаются вкусными), она добавляет сладкой начинки, всё это аккуратно и, без сомнений, красиво оформляет, и отправляется с этим всем в зал, чтобы по просьбе Ацуши поставить тарелку на барную стойку. Парень, завидев её, улыбается. Столько сил уходит на то, чтобы не улыбаться в ответ. Надо сдерживаться и не показывать эмоций. А когда Монтгомери «уходит» к другим посетителям, забирает тарелку со всеми нужными столовыми приборами и…

Ставит напротив Кёки.

Что?

Так это всё было для этой коротышки? Ацуши воспользовался доверием и наивностью Монтгомери, чтобы порадовать… её? Люси чувствует, как злость вскипает с новой силой. К Кёке. К тому, что Ацуши так заботится о ней. Где-то в глубине души девушка понимает, что так думать — эгоистично, но злость от этого не прекращает прожигать душу.

Ацуши будто в очередной раз разбил ей сердце вдребезги. Может, и любить его не стоит, раз он любит другую? Возможно, и не стоит. Стоит забыть про него, возненавидеть с новой силой. Просто ненавидеть. Ненавидеть. Ненавидеть. Ненавидеть.

Почему-то та ледяная защита на её сердце трескается, когда она слышит слова Кёки:

— Они вкусные. Можно ещё?

И так она готовит ещё одну порцию по очередной просьбе Накаджимы. Не потому что она хочет угодить этой коротышке, а потому что… это попросту её обязанность. Хм, обязанность. Но она же может и попросить повара приготовить блинчики, тогда какого чёрта готовит она сама?

Люси путается в своих мыслях и не понимает. Она наблюдает за девочкой, в то время как та поглощает порцию блинов. Просто смотрит в черты этого личика, пытаясь запомнить. Будто стараясь что-то увидеть за этой маской равнодушия. И в итоге Монтгомери понимает, что она бездельничает на работе. Как безобразно. Эта коротышка на пару минут показалась важнее работы. Какая муха укусила её?

И когда они собираются уходить, Ацуши кричит через весь зал: — Спасибо за блинчики, Люси!

Монтгомери оборачивается к нему (то есть, к ним), и натягивает фальшивую — чтобы скрыть свою печаль и злость — улыбку на лицо. Коротышка обращается к Ацуши, что-то проговаривая. Девушка может только догадываться, что она сказала. Ацуши кивает в ответ на её, вероятно, вопрос. Но в конечном итоге, Кёка пересекается с нею взглядом и, совсем немного, самыми уголками губ, улыбается. Что-то заставляет Люси улыбнуться в ответ и совсем немного покраснеть. Хотя после этого сразу отворачивается, чтобы продолжать работать. Сегодня она что-то уж слишком безответственная.

***

— Монтгомери, — зовёт коротышка, когда официантка проходит возле её стола. Сегодня она сидит без Ацуши, и Люси пытается избегать с ней встречи, но Кёка постоянно говорит другим сотрудникам, что всё ещё выбирает заказ. И Люси приходится остановиться возле стола. — Ты игнорируешь потенциального клиента.

— Эм, в-вообще-то, здесь, кроме меня, ещё есть официанты, и, к твоему сведенью, коротышка, я занята, — по какой-то причине, её голос слегка дрожит. Придумывать отговорки на ходу тяжеловато.

— Горячее молоко с сахаром, — Кёка полностью игнорирует её слова.

— Чт... Ты меня вообще слушаешь? — Горячее молоко с сахаром, — повторяет девочка. Люси вздыхает и записывает. — Что ещё? — с огромной неохотой спрашивает девушка.

— Блинчики. Твои блинчики.

Здесь два варианта: или испортить блины чем-то ужасным, или приготовить их нормально (в стиле Люси). Конечно, переводить продукты она не будет. Хоть и хочется насолить этой коротышке, так сильно хочется ей насолить, Монтгомери сделает все как обычно. Жаль, что за эти мучения над блинами дополнительно не платят. А на чаевые можно не надеяться, так как в Японии их оставлять — дурной тон. Странная страна. Странная жизнь.

Монтгомери не любит готовить. Наверно, поэтому она пыталась испортить каждое блюдо, когда её поставили на замену повара. И только эти чертовы блины она приготовила так, как надо. Потому что попросил Ацуши. А теперь просит Кёка. Так какого чёрта? Откуда это чувство, почему ради этой девочки нужно идеально приготовить? Творится что-то странное, и Люси не понимает, что. Есть догадка, но вне любого здравого смысла. Она даже подумать об этом боится. Но эту мысль уже нельзя игнорировать, ни при каких обстоятельствах.

Люси ставит тарелку с блинчиками перед Кёкой. И та, с огромным удовольствием, собирается их уплетать за обе щеки. Но перед этим, она произносит лишь одно:

— Спасибо, Монтгомери.

Сердце, кажется, прямо сейчас вылетит из груди. Люси почти краснеет от взгляда Кёки и лишь шепчет ту самую навязчивую мысль вслух:

— Влюбляюсь?

Кёка отвлекается от трапезы буквально на секунду и пристально смотрит на Монтгомери своими большими голубыми глазами. Только сейчас девушка замечает, насколько они… прекрасны?

— Что?

— Говорю: пожалуйста. Уши почисть, — Люси щурит глаза и пытается взглянуть на коротышку с презрением.

Попытка обречена на провал. Впрочем, это уже не важно. Кёка снова, одними уголками губ улыбается ей. Почти незаметно, но если стоять близко, то можно разглядеть. Монтгомери кривит лицо. Но ей почему-то не хочется уходить.

— Ну… как тебе? — чуть слышно бормочет она.

С каких пор ей нужно мнение Кёки?

— Блинчики были вкусными. Спасибо.

— Я… я могу готовить их в любое время… для тебя, — Люси кривит губы и отводит взгляд в сторону, чтобы скрыть этот румянец.

— Благодарю. Тогда можно ещё?

— Д-Да, конечно.

Люси врывается на кухню и хочет разбить себе голову об стену. Хочется громко проорать: «Какого черта, Кёка Изуми?! Что ты со мной делаешь?!». Она, конечно, этого не сделает. Вроде бы, внутри осталось хоть немного самоуважения и здравого смысла. Ну или нет. Кажется, весь её здравый смысл испарился, когда она влюбилась в эту надоедливую коротышку, которая всегда ходит с недовольным выражением лица. И когда они пересекаются взглядами снова, Люси начинает догадываться, что её чувства не такие уж и безответные.