Хёнджин соскучился по Сынмину безумно. Они не виделись несколько дней, и для Хёнджина это было сродни пытки. Ему слишком важен физический контакт, и даже один день разлуки даётся ему тяжело. Сынмин все это знает, но у него практика и защита курсовой. Он устаёт безумно, и ему едва хватает сил добраться до дома.
У Сынмина наконец-то появляются свободные деньки, так что Хёнджин проводит весь день на кухне. Ему хочется накормить младшего чем-то особенным. К тому же, так время шло быстрее, и в конце концов Хёнджин даже не заметил наступления вечера. Когда в дверь постучали, он от испуга чуть не выронил пирог, который как раз доставал из духовки.
Хёнджин открывает дверь и тут же прижимает к себе младшего. Он даже в квартиру не потрудился его впустить. Они стоят так несколько минут и ничего не говорят друг другу, но им это и не нужно.
— Как же я скучал по тебе.
— Я тоже. Хотел даже практику прогулять, но Чонин отговорил.
— Правильно сделал, учеба важнее.
— Может, мы все-таки зайдём?
— Ох, проходи конечно.
Сынмин съедает все, что Хёнджин ему предлагает. За эти дни у него едва ли побывала хлебная крошка во рту. После практики сил готовить просто не оставалось, а на готовую еду денег не было.
— Вкусно?
— Хён, ты гений, честно. Не ел ничего вкуснее.
— Однажды ты попробуешь еду Минхо и поменяешь своё мнение.
— Твоя еда все равно для меня будет самой лучшей.
***
После ужина они включают первую попавшуюся дораму. Она оказывается скучной, и они почти не обращают на неё внимания. Младший рассказывает про практику и про то, как его заебали преподаватели и начальник. У Хёнджина новостей особых нет, и они довольно быстро замолкают. Какое-то время они лежат в тишине и лишь изредка комментируют тупость главных героев.
В какой-то момент Сынмин начинает целовать Хёнджина. Сначала лениво, а потом все более настойчиво. Хёнджин позволяет уложить себя на диван, позволяет целовать и забираться руками под футболку. Он позволяет делать младшему все, что ему хочется. Проблема в том, что сам Хёнджин не хочет ничего. Никогда не хотел. Вот только сказать об этом у него не хватает смелости.
— Я делаю что-то не так?
— Все нормально, продолжай.
— Ты уверен? Если не хочешь, то я остановлюсь.
— Я хочу.
— Может, тогда скажешь, как тебе больше нравится? У меня не то чтобы много опыта.
— Мне никак не нравится, делай что хочешь.
— Что?
Слова сами сорвались с языка. Сынмин резко отстраняется, и только тогда до Хёнджина доходит, что именно он сказал.
— О чем ты?
— Ты меня не так понял. Я хотел сказать, мне все нравится, так что мне без разницы.
— Я же вижу, что ты врешь. Может, объяснишь?
— Ладно. Хорошо. Я асексуал, но это ничего не меняет. Ты можешь продолжить, я потерплю.
— Хён, это ненормально.
Ненормально. Хёнджин знает это. Он слышал это слово столько раз в свой адрес. Он знает, что он ненормальный, что он сломанный. Но слышать это от Сынмина намного больнее, чем от всех остальных. Внутри была крохотная частичка надежды на то, что, может быть, Сынмин примет его таким, но она была разрушена.
— Прости.
— С чего ты взял, что терпеть это нормально? Почему ты мне не сказал? Я тебя чуть не изнасиловал.
— Неправда, я хотел этого.
— Ты не хотел.
— Прости.
— За что ты извиняешься?
— Прости, что я такой. Мне очень жаль.
— Боже мой, хён, ты не должен извиняться. Что же ты такое говоришь?
— Что не так?
— Давай поговорим, хорошо? Могу я тебя обнять?
Старший кивает, и Сынмин притягивает его в свои объятья. Он гладит Хёнджина по спине и плечам. Его движения нежные и расслабляющие. Какое-то время они лежат молча. Никто не решается начать разговор, и младший принимает решение взять ответственность на себя.
— Почему ты мне не сказал сразу?
— Боялся, что ты уйдёшь.
— Почему я должен?
— Ты серьезно не понимаешь или издеваешься?
Хёнджин отталкивает Сынмина. Он знает, что этим делает младшему больно. Сынмин ведь никогда не делал ничего плохого, и сомневаться в нём нет причин.
— Господи, кто же сделал это с тобой…
— Мой первый парень сказал так же. Сказал, что все нормально, а через месяц бросил меня со словами: "мы не подходим друг другу характерами". Но ты бы видел, с какой жалостью он смотрел на меня. Знаешь, как долго я отходил от этого? Ты скажешь, что бывает, и это не конец света. Вот только мой второй парень тоже сказал, что это нормально, а сам изменял мне месяцами. Когда я узнал, он спросил, чего я ожидал, раз я не способен удовлетворить его потребности. Я после этого полтора года никому не мог довериться. А потом мой последний бывший объяснил, что это ненормально. И ведь он прав. Отношений без секса не бывает. И я терпел. Я терпел каждый раз, когда он этого хотел, потому что это нормально. Это нормально идти на компромиссы и уступки в отношениях. Так какая разница сказал бы я тебе или нет? Ничего бы не поменялось.
Хёнджин не замечает момент, когда он начинает плакать. Ему так страшно. Он так боится потерять Сынмина. После такого он ведь ни за что не останется с ним. Он уйдёт. Рано или поздно он тоже уйдёт, потому что такой он никому не нужен. Таких, как он, невозможно любить.
Когда Сынмин пытается взять его за руку, он отодвигается на край дивана. Он хочет прижаться к Сынмину и услышать, что все хорошо. Но подсознательно он ждёт, что его снова оттолкнут, и лучше уж он сделает это сам.
— Хорошо, я тебя не трогаю.
— Уходи.
— Я никуда не уйду, хён, я тебя люблю.
— Это сейчас ты так думаешь, а потом ты поймёшь, что со мной сложно. Пожалуйста, уходи сейчас, я больше не выдержу.
Сынмин снимает с пальца кольцо своей покойной матери и надевает на палец Хёнджина. Хёнджин знает, насколько оно дорого для младшего. Тот никогда его не снимет.
— Вот мое тебе обещание. Я никогда не уйду. Пожалуйста, поверь мне.
И Хёнджин верит. Он позволяет Сынмину вытереть слёзы с лица и обнять. Все кажется слишком ненастоящим. Все слишком хорошо для того, чтобы быть правдой.
— Я люблю тебя. Ты для меня самый драгоценный. С тобой все в порядке, слышишь? Мне жаль, что те мудаки так с тобой поступили. Забудь все, что они тебе говорили. Я люблю тебя любым.
— Ты правда думаешь, что это нормально?
— Я бы не стал тебе врать. Пока тебе комфортно, то все в порядке. Ты не должен жертвовать собой ради других.
— Спасибо.
— Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, солнце. Пойдём в кровать, хорошо? Думаю, нам обоим нужно отдохнуть.
***
Хёнджин просыпается в одиночестве. Какая-то его часть ожидала подобного, поэтому он пытается не расстраиваться. На всякий случай он проверяет ванную и кухню, но там ожидаемо никого нет. Никаких записок или сообщений Сынмин тоже не оставил.
Хёнджин опускается на пол и прислоняется спиной к холодильнику. Сил на слёзы не осталось, да ему и не нужно это. Он привык, и жалость к себе это последнее, что ему нужно.
Когда он слышит звук открывающейся двери, то думает, что ему просто показалось. Что мозг выдаёт желаемое за действительное. Но Сынмин с пакетом в одной руке и стаканчиком кофе в другой выглядит вполне реально.
— Я думал, ты ушёл.
— Я ходил тебе за слойками с малиной и кофе. Ты обычно долго спишь. Испугался, да?
Сынмин опускается на колени и берет руки Хёнджина в свои. Хёнджин чувствует себя невероятно глупым из-за всей этой ситуации. Младший просто вышел в магазин, а он уже накрутил себя чуть ли не до истерики.
— Правда все нормально?
— Солнце мое, послушай, нет понятия нормальный. Забудь это слово. Ты такой, какой есть, и я люблю тебя.
— Прости.
— Хватит извиняться. Давай, поднимайся, не сиди на полу. Ты уже как ледышка, — Сынмин поднимается и тянет за собой Хёнджина.
— Я так устал.
— Предлагаю весь день лежать в кровати и ничего не делать. Как тебе идея?
— Замечательно, я согласен.
Хёнджин впервые за несколько лет чувствует, что всё правильно. Ему больше не нужно врать и притворяться. С Сынмином он чувствует себя по-настоящему любимым и надеется, что младший чувствует себя точно так же. Они игнорируют сообщения всех своих друзей и проводят день, полностью посвятив его друг другу. Они принимают решение, что им пора съехаться, и уже на следующий день перевозят все вещи Сынмина в квартиру старшего.
Теперь у них, наконец-то, всё будет хорошо.