Когда у вас обоих достаточно влияния, денег и гордости, то договориться о чем-то куда сложнее. Тяжелый взгляд Майкла блуждает по самодовольному лицу Дэвида, будто желая найти в нем хоть какой-то намек на прорвавшуюся наружу слабость. Никакой слабости, только горящие насмешливостью темные глаза и мерзкая ухмылочка на тонких губах.
– Твое упрямство невыгодно в первую очередь твоей компании, Теннант, – Шин делает еще одну попытку надавить, смачивая горло обжигающей порцией виски. Он заказал самый лучший, что имелся в меню ресторана, но сейчас было трудно оценить его по достоинству. О, только не тогда, когда внутри начинает разгораться пожар из злости и раздражения из-за чужой твердолобости.
– Я сам решу, что выгодно, а что нет, Шин, – Дэвид поглаживает ножку бокала с красным вином и продолжает смотреть на него с каким-то вызовом, будто бы желая вытащить наружу всех демонов Майкла. А их у него было куда больше, чем Теннант вообще мог себе представить.
Они был знакомы около трех лет. Первый раз Майкл заметил его в закрытом клубе. Этот клуб был популярен среди высших слоев общества, и встретить кого-нибудь из парламента было обычным делом, хотя куда чаще сюда заглядывали бизнесмены и просто богатенькие мальчишки, которые хотели покрутиться во взрослых влиятельных кругах за счет толстого кошелька своего папочки. Забавен был тот факт, что не всегда папочка был кровным родственником. Шина больше не удивляли странные парочки, состоящие из почти уже немощного старика и молодого смазливого паренька, умело тянущего из своего «папочки» деньги.
Он стоял к нему спиной и что-то бурно обсуждал. Майкл покачивал стакан с виски, стараясь не прислушиваться к их разговору, но когда Дэвид рассмеялся и чуть повернул голову, Шин почему-то подумал, что у него прекрасный профиль. Он еще несколько минут наблюдал за ним, пока кто-то не подхватил его под локоть, уводя в сторону разговоров о гольфе. Господи, Майкл просто ненавидел гольф. Он нервно улыбался, иногда кивал головой и отпускал короткие комментарии. Куда чаще он оборачивался в поисках этого неизвестного мужчины, пока в один из моментов не встретился с ним взглядами. Шин замер, почти донеся стакан с виски ко рту, когда незнакомец приподнял точно такой же стакан, приветствуя, а потом отпил из него. Майкл понял, что это приглашение.
– Ты делаешь это не потому, что тебя что-то не устраивает, – раздраженно фыркает Майкл и складывает вилку с ножом на тарелку, отодвигая ее от себя. Дэвид в это время промакивает губы салфеткой, после бросая ее рядом со своей тарелкой. Смотрит и молча выжидает чего-то, а потом удовлетворенно закидывает ногу на ногу, опуская руки на колено. Костлявое колено, острое. Обтянутое отличной тканью дорогих брюк. Шин терпеливо ждет чего-то еще.
– Меня не устраивают выдвинутые тобой условия. Я не стану заключать контракт, который не будет выгоден мне.
– В чем его невыгодность? – рычит Майкл, склоняясь чуть ближе. Некоторые посетители с соседних столиков начинают на них оборачиваться. Теннант лениво переводит взгляд на них, вежливо улыбается и, только когда на них перестают глазеть, смотрит на Шина.
– Я указал пункты, которые меня не устраивают. Разучился читать? – он срывается на короткий смешок и поднимает руку, давая знак официанту. Заказывает еще бокал вина для себя, а для Майкла – еще один стаканчик виски.
Когда Майкл оказался рядом с ним, первое, что он смог уловить – запах. Аромат дорогого парфюма щекотал нос и, кажется, отпечатался где-то в мозгу. Древесно-мускусный запах с цитрусовыми нотками. После – взгляд. Показательно дружелюбный, обманчиво мягкий.
– Не видел вас раньше, – Шин вежливо улыбнулся и окинул комнату взглядом.
– Предпочитаю затеряться в толпе, – ответил он и спрятал руку в кармане брюк, а потом указал на одного из давних знакомых Майкла. – Это старый чертяка притащил меня сюда. Сказал, что это просто необходимо для «установления нужных связей в нужном месте и с нужными людьми». Дэвид Теннант, кстати.
Он протянул руку и улыбнулся. Улыбался совсем недружелюбно, скорее хищно, словно учуял кровавый след подстреленного животного. Майкл привык видеть такие улыбки у самых главных «акул» бизнеса, такие улыбки больше его не пугали, ведь Шин плавал среди этих «акул». Его рукопожатие было крепким, довольно продолжительным. Майкл смотрел прямо в глаза, четко показывая, что Дэвиду есть с кем тягаться и его не так просто запугать своим оскалом.
– Майкл Шин. И как успехи с установлением контактов?
Дэвид пожал плечами, отпустил ладонь Майкла и снова спрятал руку в карман.
– Можно сказать удачно: вы ведь подошли ко мне.
Они сидят в полном молчании уже около десяти минут. Теннант с удовольствием уплетает свое шоколадно-карамельное мороженое, пока Майкл опрокидывает в себя очередную порцию алкоголя. В голове немного мутно, но он в норме. Нога Дэвида то и дело задевает его ногу. Это немного раздражает, но Шин терпит, прекрасно понимая, что он так дразнит. Выводит из себя. Знает, насколько легко распалить Майкла и что за этим может последовать.
– Это была плохая идея, – наконец выдает Майкл, не выдерживая столь длительное молчание.
– Ты о чем? – Дэвид показательно облизывает десертную ложечку, причмокивая губами.
– Об ужине. Контракте. Нашем знакомстве, – Шин поворачивает голову в сторону, наблюдая за тем, как официант обслуживает столик.
– Ой да брось, Майк, – Дэвид швыряет ложку на салфетку и раздражено барабанит пальцами по краю стола. Шин переводит взгляд на него и видит на чужом лице промелькнувшую панику и… Испуг? Надо же, еще никогда Майклу не удавалось увидеть в глазах Теннанта испуг. Он даже не был уверен, что тот в состоянии испытать нечто подобное.
– Я просил не называть меня так, – спокойно отвечает Шин и дергает уголком губ в жалком подобии улыбки. Ему не нравится такое сокращение. По крайней мере Дэвид обычно не употребляет его в таком контексте, не при таких обстоятельствах, не с учетом таких условий.
Пальцы Майкла остервенело терзали несчастные пуговицы на чужой рубашке, пока Дэвид возился с ремнем его брюк. От нетерпения Шин зло рычал и, когда целовал Теннанта, до боли кусал его губы, на что тот раздраженно шипел и иногда вставлял короткое «блять». Спонтанное желание зажать его в последней кабинке возникло прямо в тот момент, когда они оба мыли руки. Закрыв кран, Шин посмотрел на свое отражение и встретился с напряженным взглядом Дэвида, стоявшего рядом. Тот упирался руками в края умывальника, тяжело наваливаясь на него, и не переставал глазеть. Майкл всегда хорошо понимал значение чужих движений, касаний и, тем более, взглядов. В глазах Дэвида бегущей строкой транслировалось «трахни меня». Схватив его за лацканы пиджака, Майкл потащил Теннанта подальше от входной двери, затолкал в самую дальнюю кабинку и закрыл за собой дверцу. Благо в элитных заведениях туалеты тоже были элитные, а посему было не страшно, что кабинка может вдруг развалиться в приступе небывалой страсти. Майкл знал, что многие здесь забавлялись, и еще ни разу не видел, чтобы в туалете велись ремонтные работы после таких «игр».
– Ох, блять, Майк, – простонал Дэвид, когда зубы Шина впились в его ключицу. От этого короткого «Майк» по телу прошла волна дрожи, а кожа покрылась мурашками. Он отстранился, всматриваясь в затуманенные желанием глаза Теннанта.
– Как ты меня назвал? – Майкл опалил горячим дыханием губы Дэвида и уперся ладонью ему в грудь, когда тот попытался заткнуть его поцелуем.
– Блять, давай без этого. Сделай уже то, что должен, – раздраженно прорычал Теннант, скользя ладонью по животу и забираясь пальцами в брюки. Этого было достаточно, чтобы все вопросы тут же улетучились.
Как оказалось после, Дэвид забронировал для них номер. Это было смешно, учитывая тот факт, что сам ужин организовал как раз-таки Майкл. Впрочем, было довольно предсказуемо, что Теннант не захочет отпускать его просто так. Они оба были заняты делами и не виделись около трех месяцев, пока не встретились за столом переговоров. Сидя друг напротив друга, они играли роль профессионалов, когда каждый понимал, что не прочь оказаться сейчас наедине и опробовать этот самый стол, больше подходящий для чего-то поинтереснее скучных переговоров.
Они молчат, когда Дэвид забирает ключ-карту на ресепшене. Молчат, пока едут в лифте на шестнадцатый этаж. Молчат, пока Теннант возится с дверью. Молчание должно быть гнетущим, но Шин чувствует лишь предвкушение. В нем достаточно выпитого и злости, чтобы совместить это все в потрясающий коктейль, которым он с радостью угостит Дэвида.
Майкл входит последним. Когда дверь за ним закрывается с тихим мягким щелчком, его пальцы уже сжимаются на предплечьях Теннанта. Отвратителен тот факт, что Дэвид выше его. Он выпутывается из цепкой хватки и поворачивается к нему лицом. Как всегда во взгляде похоти больше, чем здравого смысла. Шин ловит себя на мысли, что Теннант с легкостью мог сойти за какого-нибудь маньяка или психопата. Иногда Майклу кажется, что второй вариант имеет смысл.
Всего мгновение уходит на то, чтобы прижать Дэвида к самой ближайшей стенке. Он не особенно сопротивляется этому, но недовольно выдыхает, чуть прогибаясь. Видимо, больно впечатался спиной в твердую поверхность. Шин дергает его ближе к себе, заставляя склонить голову чуть ниже.
– Я поимею тебя точно так же, как и твою жалкую компанию, – многообещающе рычит Майкл ему на ухо, на что получает только ироничный смешок. Дэвид всегда играл на равных. Только в самый первый раз, изнывая от острого желания, он смог позволить себе быть полностью ведомым.
Каждый их секс был как соревнование "кто первый вырвет кусок первенства". Со стороны это было похоже на глупую борьбу, в которой каждый пытался побыть сверху, но неминуемо оказывался под тяжестью чужого тела. Дэвид никогда не сдавался просто так, иногда слишком пугающе уверенно перехватывая инициативу в свои руки. В такие моменты его крепкие тонкие пальцы смыкались на запястьях Шина, заводя его руки над головой. Теннант долго смотрел ему в глаза, а потом вел языком по шее, кусал и оставлял следы, которые потом приходилось прятать за высоким горлом водолазок. Спускался все ниже и ниже, но останавливался у самого паха, мешкался и позволял Майклу снова взять над собой верх, хотя никогда Шин не чувствовал себя победителем до самого конца. Дэвид всегда сохранял какую-то ебучую неприкосновенность.
Сейчас же Шин слишком зол, чтобы церемониться или давать шанс быть сверху. Нет. Дэвид этого шанса не заслуживает. Майкл скалится и болезненно давит ему на плечи, вынуждая встать на колени. Теннант смотрит на него снизу вверх и по-блядски выгибает бровь, как будто бы одновременно насмехаясь и удивляясь такому повороту событий. Майкл щурится, склоняет голову и начинает расстегивать ремень брюк, все так же не отрывая взгляда от Теннанта. Тот в замешательстве. Он следит уже не за лицом Майкла, а за движением его рук. За тем, как двигаются пальцы, освобождая ремень из пряжки. Как крепко обхватывают его, вытягивая из шлевок брюк.
– Что ты делаешь? – непонимающе спрашивает он, поднимая голову и ловя почти ласковый взгляд Шина.
– Пробую что-то новенькое. Обещаю, ты останешься в восторге, – он обходит Дэвида по кругу и останавливается позади него. Благо ноги у Дэвида слишком длинные, поэтому от стенки их отделяет довольно приличное расстояние.
– Надеюсь. Иначе мне придется подать на тебя в суд, – ворчит Теннант, чувствуя, как Майкл заводит его руки назад и крепко затягивает ремень на запястьях. Резко дергает, из-за чего Дэвид дергается и двигает руками.
– Не шевелись, ты мне мешаешь, – Майкл возится с ремнем еще немного, а потом снова становится напротив его лица. Шин касается пальцами его щеки. Щетина колется, но это доставляет только больше удовольствия. Дэвид смотрит на него во все глаза, почти задержав дыхание. А потом Шин одаривает его резкой размашистой пощечиной, звон от которой остается в ушах. Голова Теннанта резко отклоняется в сторону, он пораженно моргает, а потом зло рявкает:
– Какого хера ты творишь?!
– Тш, – Майкл прикладывает палец к губам, а потом снова оглаживает немного потеплевшую щеку. – Я не ударил тебя кулаком, хотя мог бы. Ты сегодня меня здорово позлил своим упрямством, Дэвид. За упрямство нужно платить.
Он ударяет его и по другой щеке, а потом резко прижимает его голову к паху прежде, чем Теннант опять начнет что-то орать. Майкл смеется, когда слышит мычание и чувствует, как дергается Дэвид, пытаясь отодвинуться от него.
– У меня нет желания унизить тебя, как это делал ты на вчерашних переговорах, – после этих слов Дэвид замирает. Майкл ласково перебирает его темные волосы на макушке, гладит, пропускает сквозь пальцы, наслаждаясь мягкостью. Стоит воззвать к чужой совести, чтобы утром Дэвид подарил ему такой редкий нежный поцелуй и в качестве извинений принес кофе.
– Ты был очень плохим мальчиком, Дэвид, – Майкл понижает голос, изображая почти родительское недовольство. Чувствует, как голова Теннанта немного дергается, давая согласие коротким кивком. – И тебя стоит наказать, правда?
На удивление после его слов снова следует слабый кивок. Майкл позволяет Дэвиду отстраниться, смотрит в его глаза и видит там бушующую гамму эмоций, начинающуюся злостью и заканчивающуюся виной. У Дэвида есть опасные острые зубы, но он никогда не позволит себе вонзиться ими в горло Шина.
Майкл аккуратно приспускает его пиджак до предплечий, пока руки Теннанта все еще связаны за его спиной. Потом начинает медленно расстегивает пуговицы его рубашки, пока Дэвид скользит глазами по его лицу и молча ждет своего наказания. Ему интересно, что будет делать Майкл дальше, хотя желание его поцеловать куда сильнее любопытства. Он даже подается вперед, желая урвать хотя бы короткий поцелуй, но Шин пресекает эту попытку, просто отворачивая голову. От этого становится обидно, Дэвид поджимает губы и опускает голову. Руки Майкла распахивают края рубашки, чтобы лучше видеть обнаженный торс Теннанта. Он никогда не отличался особой физической формой, имея тощее жилистое телосложение. Но Шину нравится. Он ведет ладонью по темным волоскам на груди, спускается к животу и мягко поглаживает его выше пупка. Дэвид вздрагивает и резко поднимает голову, прерывая наблюдение за движением рук Шина.
– Будешь тянуть время и продолжать дразнить недоласками? – в его голосе снова появляется привычный вызов. Майкл на эту провокацию только задумчиво хмыкает, продолжая касаться пальцами мягкой бледной кожи. Он ведет руками по тощим бокам, чувствуя ладонями слегка выступающие ребра. Возвращается к груди, специально задевая затвердевшие соски и вызывая тяжелый сорванный выдох сквозь стиснутые зубы. Потом наклоняется вперед, попутно запуская пальцы в волосы на затылке Дэвида, и дергает их, заставляя откинуть голову назад. Майкл целует его шею, обводит языком подрагивающий кадык и целует ближе к уху, щекоча теплым дыханием кожу. Дэвид реагирует потрясающе: остается почти молчаливым, но тело прекрасно говорит за него. Кожа покрывается мурашками, грудь тяжело поднимается и опускается, показывая, насколько глубоким и непостоянным становится его дыхание. Пульс возрастает – Майкл чувствует это губами, когда целует его шею.
Он прерывает свои ласки, поднимается на ноги и ловит на себе недоуменный взгляд Дэвида, в котором плещется такое знакомое возбуждение. Вместо ответа на молчаливый вопрос он начинает расстегивать пуговицу и ширинку на собственных брюках, заставляя Теннанта сосредоточить свое внимание именно там. Теперь в глазах появляется отчетливая жадность. Язык Дэвида пробегается по нижней губе, задерживается в уголке, а глаза начинают лихорадочно блестеть. Он с готовностью дергается вперед, но Шин перехватывает его, сжимая волосы в кулак.
– Не так быстро, – Майкл ухмыляется и, немного приспустив резинку белья, обнажает член. Кажется, судя по исказившей лицо Теннанта судороге, ему просто не терпится заполучить его себе. Это настолько льстит, что Шин позволяет себе наклониться и влажно поцеловать Дэвида. Тот с готовностью отвечает, впуская горячий ловкий язык, и сокрушенно стонет, когда Шин разрывает поцелуй.
– Хватит медлить, блять. Трахни меня уже, – такая решимость в голосе Дэвида подстегивает, и Майкл не может его ослушаться, да и не хочет. Он обхватывает затылок Теннанта ладонью, приближая к паху, а потом чувствует, как чужие губы смыкаются на головке. Это ощущение заставляет его запрокинуть голову назад, довольно громко выдохнуть и прошептать «о боже мой».
Дэвид на удивление знает, как и что нужно делать, хотя отсасывал он раза два от силы. Последний раз так ничем и не закончился, потому что прямо посередине процесса ему позвонили с важным вопросом касательно сотрудничества с японской фирмой. В тот момент Майкл всей душой возненавидел японцев.
Сейчас же Теннант с готовностью принимает член, ласкает его языком и до невозможности пошло причмокивает, когда выпускает его изо рта. Словно это ебучее любимое шоколадно-карамельное мороженое. Шин же в свою очередь нетерпеливо толкается в податливый рот и всего раз делает слишком сильный толчок, из-за чего Дэвид давится и царапает нежную кожу зубами. Ругаются они оба, только ругань Теннанта сопровождается еще и надрывным кашлем. Шин ждет, когда тот придет в норму, а потом дергает его вверх, заставляя подняться.
Взъерошенного и раскрасневшегося после кашля и минета Дэвида он толкает на кровать. Тот падает лицом в подушки и недовольно мычит, двигает руками, пытаясь освободиться. Майкл поворачивает его лицом к себе и начинает возиться с брюками. Чертова пуговица не хочет поддаваться, из-за чего Теннант начинает хрипло смеяться.
– Сначала у тебя были проблемы с рубашкой, а сейчас с брюками?
– Закрой рот, иначе его закрою тебе я, – Майкл ослабляет свой галстук и снимает его, угрожающе зажимая в кулаке. Дэвид раздумывает пару секунд и решает, что лишиться поцелуев сейчас хочется меньше всего, поэтому послушно затыкается.
Брюки оказываются на полу рядом с кроватью всего через несколько минут, и теперь глазам Майкла предстает поистине потрясающая картина: Дэвид лежит с раздвинутыми ногами, в боксерах, чья ткань не может скрыть стояка. На серой ткани расплывается темное пятно от выступившей смазки. Шин с удовольствием облизывает пересохшие губы, а потом снова переворачивает Дэвида, но уже на бок и начинает расстегивать ремень.
– Что, надоели БДСМ-игры? – колко отмечает Теннант, двигая немного затекшими руками, когда давление ремня исчезает.
– Галстук все еще при мне, – напоминает ему Майкл и наваливается сверху. Дэвид с готовностью принимает Шина, а так же его язык, который с жадностью проталкивается в рот, сталкиваясь с его собственным языком. Они мычат, стонут и ерзают, потираясь возбужденными членами. Теннант избавляется от остатков собственной одежды и помогает раздеться Майклу, удерживает его от очередной попытки навалиться на него, и заставляет оставаться в сидячем положении, пока покрывает его грудь поцелуями, прикусывает соски и вслушивается в тихую ругань Шина.
Они целуются слишком долго, из-за чего губы начинают гореть не меньше легких, в которых не хватает кислорода. Дэвид одновременно с этим ласкает член Майкла ладонью, сжимает почти у самой головки и с нажимом проводит по ней большим пальцем. Шин шипит, вжимается в чужой лоб своим и смотрит прямо в эти невозможные глаза, которые сейчас кажутся совершенно черными из-за затопившего радужку зрачка. Терпеть такое больше невозможно. С диким животным рыком Майкл толкает Дэвида в грудь и переворачивает его на живот. Он оставляет дорожку поцелуев-укусов вдоль позвоночника, вырывая из горла Теннанта потрясающие стоны, и замирает прямо у самых ягодиц.
– Господи, почему ты такой медлительный сегодня? – со злостью ругается Дэвид, бросая короткий взгляд за плечо на Майкла. Тот, в свою очередь, отвешивает ему болезненный удар по заднице. Слишком бледная кожа тут же начинает наливаться кровью и розоветь, а Дэвид только подмахивает, будто бы требуя еще один удар. Шин скалится в безумной улыбке и награждает его еще парочкой хлестких ударов ладонью, а потом впивается в красный след зубами. Теннант стонет, почти срываясь на крик, и пытается потереться членом о простынь, но Майкл успевает проследить за этим. Он дергает его за бедра, заставляя прогнуться и встать на колени, поднимая задницу вверх. Сам же он устраивается сзади, наваливаясь и упираясь рукой в голову Дэвида. Тот чувствует твердый член Шина и делает несколько круговых движений, доставляя удовольствие не только себе, но и Майклу.
– Блять, – Шин срывается на очередной стон и затем нетерпеливо рычит: – Ты взял смазку?
– Тупой вопрос. Правый карман моего пальто, – шепчет Дэвид и утыкается лицом в подушку, сгорая от нетерпения и картинок предстоящих событий.
Майклу приходится оставить Дэвида всего на пару секунд, после чего он уже снова пристраивается сзади, попутно выливая на ладонь согревшуюся от комнатной температуры смазку. Он растирает ее, а затем касается влажными пальцами колечка мышц. Будет немного трудно после такого долгого перерыва, но Шин готов еще пять минут помучить Теннанта. Он проталкивает сначала один палец, чувствует, как напрягается его тело и шипит «расслабься». Кажется, Дэвид соображает, что если будет сопротивляться, то это все затянется еще на какое-то время, а медлить ему больше не хотелось. Начиная двигать пальцем внутри, Майкл попутно гладит его поясницу, склоняется и целует немного ниже лопаток и трется колючей из-за бороды щекой о кожу. Через некоторое время в ход идет второй и третий палец, а потом Шин понимает, что Теннант уже сам насаживается на них, пытаясь подобрать нужный угол. Ему это удается, когда Майкл слышит сдавленный стон, потом короткое «черт» и видит, как Дэвид утыкается лбом в предплечье. Отлично. Он еще несколько раз толкается пальцами в том направлении, ловя потрясающие стоны, а затем убирает их и одним резким толчком входит.
– Шин, чтоб тебя, – Дэвид болезненно жмурится, стараясь привыкнуть к неприятной жгучей боли, и благодарит Бога за то, что Майкл сообразительный и не начинает двигаться сразу. Шину тесно и слишком горячо, но он терпит и ждет, пока Теннант подаст хоть какой-нибудь знак. Через некоторое время тот слабо кивает, и Майкл делает еще один толчок. Потом еще. И еще.
По комнате разлетаются маты, упоминания Бога и Дьявола во всех ипостасях, а еще пошлые шлепки бедер о чужую задницу. Майкл сжимает пальцы на плечах Дэвида, пока тот упирается руками в кровать и двигается в такт с движениями бедер Шина. Он входит резко, быстро и до самого конца, из-за чего время от времени коленки у Теннанта подкашиваются и ему приходится падать лицом в подушку и скулить, прося двигаться быстрее.
Шин понимает, что тот почти на грани, когда сквозь поток громких стонов Дэвид начинает тихо шептать «Майк, Майк, Майк». Майкл сжимает зубы, наваливается на него еще больше, буквально вдалбливая в кровать, и обхватывает рукой изнывающий от отсутствия прикосновений член Теннанта. Шин старается ласкать его в такт движениям внутри, но сбивается и двигает рукой куда быстрее и яростнее, пока сам вбивается в тело медленно и методично, почти выскальзывая, а потом снова входя до самого основания.
– Блять, Майкл, я почти… – пальцы Дэвида начинают сминать простынь, зажимать ее в кулак. Он стонет на одной ноте, а потом стон будто бы застревает где-то в груди, так и не дойдя до горла, и Теннанта прошибает сильная дрожь. Майкл чувствует, как тот кончает ему прямо в кулак. Стенки вокруг члена начинают судорожно сжиматься, почти до боли. Майклу куда труднее двигаться, но всего нескольких толчков хватает, чтобы он кончил следом.
– Ты ведь не куришь, – подмечает Дэвид, лежа рядом и болтая свешивающейся с кровати ногой. Майкл фыркает и закатывает глаза, щелкая зажигалкой.
– А еще это такое клише: курить после секса.
– Я все еще могу соорудить из галстука кляп, Теннант, – предупредительно спокойным голосом отзывается Шин, даже не пытаясь толком прикрыть свою наготу.
– Плохая угроза. Как и контракт твоей компании.
– Давай не будем нести мусор в нашу постель, – резко гаркает Майкл и затягивается куда сильнее, почти тут же выпуская дым изо рта. Дэвид молчит, потом зевает и поворачивается к нему спиной.
– Как скажешь, но советую еще раз его пересмотреть и принять мои поправки.
Вытрахать упрямство из него не получится. Тут нужен целый секс-марафон, чтобы Дэвид согласился поставить свою размашистую подпись на нужных бумажках. Майкл это понимает, но мысленно соглашается с тем, что, возможно, поправки Теннанта имеют смысл и не идут в ущерб им обоим.
С утра Шина ждет кофе из кофейни за углом, слегка потрепанный и немного сонный Дэвид в мятой рубашке и с газетой в руке.
– У тебя с корицей, если что, – отзывается он, когда видит, что Майкл потягивается и натягивает одеяло почти до самого подбородка. Дэвид смотрит на часы и озадаченно приподнимает брови.
– У меня рейс через три часа. Так что, – он пожимает плечами, смотря на Шина, – на этой приятной ноте я должен тебя оставить.
Он слезает с высокого барного стула, накидывает пиджак и цепляет свое пальто. Майкл лениво вылезает из кровати, надевает боксеры и почесывает затылок.
– Когда увидимся? – спрашивает немного неуверенно, на что Дэвид привычно насмешливо ухмыляется.
– Я позвоню тебе. А еще тебя ждет небольшой сюрприз. До встречи, Майк.
– Просил же, – устало повторяет Шин, когда за Теннантом закрывается дверь, и трет ладонями лицо. Он подходит к столику и берет свой стаканчик с кофе, замечая, что рядом с картонным подстаканником лежат бумаги. Он берет их в руки и понимает, что это контракт. В самом низу страницы, рядом с его подписью стоит размашистый автограф Дэвида.
– Вот сукин сын, – ворчит Майкл и пролистывает другие страницы, убеждаясь, что все подписи на месте. Его телефон оповещает о новом сообщении. Шин берет его в руки и читает короткий текст смс:
Я никогда не даю что-то просто так, мистер Шин. Вы хорошо постарались, это стоит того.
ДТ