Сакура лежала под сенью деревьев, растянувшись и чувствуя, как щекочут ее лодыжки мелкие песчинки. Соленый ветер с залива немного холодил кожу, но был не способен унять невыносимую жару летнего полудня. Они возвращались с задания, выполненного совместно с шиноби из Суны. Возвращались медленно и в свое удовольствие, потому что идти днем было невозможно, и они решили остановиться на отдых, а путь возобновить ночью.

Для отдыха Сакура выбрала полянку в лесу, недалеко от песчаного берега залива. Место было почти райское. Она лежала на спине, закатав свои шорты, чтобы максимально оголить ноги и сняв все, кроме спортивного топа, служившего ей лифчиком. Она с удовольствием сняла бы и это, но ее мозг еще не настолько спекся, чтобы забыть о присутствии мужчины.

А жара, казалось, все нарастала, и мысли плавились, как масло на солнце. Шевелиться не хотелось, думать не хотелось. Хотелось... устриц. Да, пожалуй, устрицы были бы кстати.

Куноичи подождала, пока со стороны воды не донесся всплеск, возвестивший о том, что ее бывший учитель выплыл из глубин моря.

- Какаши-сенсеееей, - жалобно протянула девушка тоненьким голосом, - наловиии пожааалуйста парочку ууустриц.

Когда от воды донеслось только легкое пофыркивание, Сакура решила поднажать:

- Ну пожааааалуйстааа!

- Хорошо, хорошо, - сдался джонин, - только прекрати так разговаривать, - и раздался еще один громкий всплеск.

Сакура улыбнулась, не открывая глаз.

Через некоторое время она снова услышала характерный шум воды, продолжительный и нарастающий, который перешел в шлепание босых ног по мокрым камням и шуршание песка. В следующее мгновение, девушка почувствовала, как на ее кожу упало несколько прохладных капель. Она открыла один глаз, чтобы увидеть возвышавшегося над ней Какаши с клубком из черных и темно-зеленых водорослей в руке. В зарослях девушка разглядела не менее дюжины устриц и ее губы расплылись в улыбке:

- Спасибо!

Какаши только пожал плечом:

- Жареные или так?

- Лучше жареные, - ответил медик в ней быстрее, чем ленивая, растекшаяся по песку Сакура.

Он кивнул и направился дальше в лес, а ей не оставалось ничего другого, кроме как встать и плестись за ним следом.

Джонин бросил устриц в травку и сам устроился недалеко, растянувшись под деревом так же, как Сакура недавно. Наступил ее черед отрабатывать ужин, и она прекрасно это знала. Для жарки нужен был костер, для костра — дрова. Но собирать хворост означало совершать слишком много телодвижений, на которые она в данный момент была не способна. Поэтому куноичи предпочла найти одно сухое дерево, свалить его и целиком притащить в лагерь, где несколькими ударами разделала на щепки. Уложив их в приемлемую кучку, Сакура позвала напарника, который сел, молниеносно сложил несколько печатей, прицельно плюнул огнем в дрова и снова лег. Тем временем Сакура выудила из своего рюкзака самую плоскую из имевшихся металлическую миску и подошла за устрицами, которые уже были очищены от водорослей. Девушка не смогла подавить улыбку, складывая их в посуду.

Сунув устрицы в огонь, она подошла к мужчине и легла рядом, закрыв глаза.

- Какаши-сенсей?

- Ммм? - он показал, что слушает.

- Сколько тебе лет?

Джонин открыл один глаз, удивленный вопросом. Она знала, сколько ему лет. Она была его медиком. Но тем не менее ответил:

- Тридцать пять.

Девушка продолжила не сразу:

- Четырнадцать, наверное, все-таки слишком много.

Он снова удивился, но не стал открывать глаз — это требовало слишком много сил:

- К чему это ты?

Сакура вздохнула:

- Ино на днях рассказала, что когда ей было лет пятнадцать, она влюбилась в Асуму-сенсея.

Какаши повернулся и взглянул на девушку, но она все так же лежала с закрытыми глазами, не обращая на него внимания.

- ТенТен, правда она тогда была пьяная в зюзю, тоже призналась, что на нее однажды напал какой-то бес, и она втюрилась в Гая. Она еще долго клялась и божилась, что наваждение ушло так же быстро, как и пришло.

Она замолчала снова, прислушиваясь к шелесту листвы над головой и треску костра.

- В этом ничего странного нет, на самом деле. Почти все проходят такую стадию в подростковом возрасте, это нормально. Бывают исключения, вроде Хинаты, но такое скорее редкость.

А потом, вторя шепоту ветра, раскачавшего кроны деревьев, тихо произнесла:

- Только у меня что-то запоздало.

Какаши снова повернулся к ней и через пару мгновений спросил:

- Я... я тебе нравлюсь?

Сакура вздохнула и, не открывая глаз, улыбнулась:

- Да.

Он поднял взгляд на небо над их головами:

- Ого.

Она опять вздохнула:

- Ага.

Девушка лежала, стараясь не думать ни о чем, только шум волн, набегавших на пляж, раскачивал ее опаленное солнцем сознание.

- И ты не спросишь мое мнение по этому поводу, - раздалось с его стороны через пару минут.

Она покачала головой, все еще отказываясь взглянуть на него:

- У меня есть предположение. И я думаю, вероятность где-то 85%, что оно верное. Так что я пока не хочу слышать ответ. Просто... позволь мне пожить немного с мыслью, что ты знаешь.

Она все не открывала глаза, поэтому ему оставалось только сказать:

- Ошибаешься. Я... в тех пятнадцати.

Она помедлила немного, словно соображая, а потом резко развернулась к нему, распахнув глаза:

- Да?!

Какаши встретился с ней взглядом и вздохнул:

- Ага.

Сакура выдохнула:

- Ого.

Они смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом оба смутились и перевели глаза на ветви деревьев, раскачивающиеся на ветру.

- Наши устрицы, наверное, подгорели, - произнесла Сакура, наслаждаясь ощущением того, как морской бриз холодил разгоряченную кожу.