Во вновь отстраиваемом Кокитосе работу по восстановлению города вели все, начиная от детей и заканчивая главами кланов. Азазель, как правая рука лидера расы демонов, трудился не меньше остальных, выполняя свои прямые обязанности — занимался вопросами, разрешаемыми лишь вмешательством Люцифера. А Люцифер же… делал то же, что и всегда — предпочитал книги всему миру. Будто и не грозил дважды за слишком краткий срок Бахамут, а вся их раса не находилась в упадке.
— Люцифер-сама, — позвал Азазель.
Перевернув страницу книги медленнее, чем обычно, Люцифер тем самым показал, что слышит. Азазеля это не удовлетворило, и он повторил уже настойчивее.
— Люцифер-сама.
— Что-то произошло? — пара глаз поднялась с обложки на посетителя тронного зала.
— Ничего, что потребовало бы вашего вмешательства, но, — Азазель не договорил специально.
— Но?
Люцифер опустил книгу на колени. Закрыться обложке не дал заложенный меж страниц палец.
— Вам не кажется, что стоит проявить немного больше участия к тем, кто в нем нуждается?
— Все идет своим чередом и без моего вмешательства.
Посчитав, что Азезель этим удовлетворится, Люцифер распахнул книгу и углубился в прерванное чтение. Разделяло их метра два, не меньше. Возвышенность, на которой располагался трон, показывала любому посетителю свое место, не позволяя никакого шанса на равный диалог, Азазель это понимал и принимал как должное. Но не сегодня. Сегодня он собирался добиться чего угодно, кроме снисхождения.
— Люцифер… — почти сразу же он добавил, — сама…
Ответом стал шелест бумаги — если он не собирался говорить что-то важное, Азазелю не стоило ни на что надеяться. Взмахнув крыльями, он подлетел к трону и опустился на покатую подножку прямо перед Люцифером, никак не отреагировавшим, когда он, чтобы сохранить баланс, взялся за спинку трона. Если для того, чтобы во время осады столицы людей Люцифер принял участие в бою, понадобился Бахамут, то и тут требовалось нечто большее, нежели непочтительная близость.
— Люцифер-сама.
Азазель с пару секунд посверлил взглядом занимавшую все чужое внимание книгу и протянул к ней руку. Коснуться не успел — Люцифер перехватил его за запястье до того, как острые ногти царапнули бумагу.
— Что-то еще? — произнес Люцифер, как ни в чем не бывало.
— Да, — ответил Азазель тем же тоном, — посмотри на меня.
Будучи лицом к лицу, Азазелю легко удалось поцеловать Люцифера, который этому не сопротивлялся, оставшись бесстрастным. Отстранившись, крепче стиснув спинку трона, Азазель высвободил руку и, обвив ее вокруг чужой шеи, надавил всем весом, сел Люциферу на колени. Смотря глаза в глаза, как тогда, когда он посмел дерзить. Холодность Люцифера пропала, сменившись хитрым прищуром. Обняв талию Азазеля обеими ладонями — книга уже лежала там, где ей не могло достаться, — он улыбнулся.
То «с возвращением», сказанное Люцифером еще в то время, пока три расы открыто конфликтовали, Азазель позабыл. Поначалу окутанного гневом и желанием мести, а потом и заботами о восстановлении гордости расы, пятилетняя пауза в отношениях волновала его столько же, сколько и Нина и ее чувства. Сейчас же, когда опасность миновала, и он свыкся с прежними обязанностями, Азазель наконец-то устал — получившее передышку тело дало знать об оставленных беспокойной жизнью шрамах и потребностях, удовлетворение которых, он слишком беспощадно игнорировал.
Словно предвидя его мысли, Люцифер, не спрашивая и не предупреждая, телепортировался вместе с ним в свою спальню, куда возможным любопытным вход был заказан. Оказавшись на кровати, Азазель все еще сидел сверху, теперь уже на лежащем Люцифере. Не растерявшись — подобное происходило не впервые, он склонился над Люцифером и, потянувшись, было, к губам, направил лицо выше. Коснулся рогов сначала пальцами, обхватив в ладонь, а затем, поставив другую руку локтем в матрас, и поцелуями, ничуть не заботясь, что через них Люцифер ничего не почувствует. Двинув ладонь ниже, до основания рога, Азазель помассировал чувствительную вокруг отростка кожу и неожиданно замер — Люцифер, не оставаясь в долгу, сквозь ткань прикусил его чуть ниже ключиц.
Довольно выдохнув, Азазель прижал щеку к гладкой поверхности рога. Люцифер поддел плотно прилегающую к телу жилетку и просунул под нее руку. Соприкосновение кожи все еще отделяло тонкий слой перчаток. Острые ногти, щекоча, прошлись по всей спине, вызывая дрожь вслед за поглаживающими движениями пальцев. Теплое касание, насыщающее магической энергией, оставило слабое покалывание, и Азазель, прежде чем пересесть ниже, в благодарность оставил на рогах еще пару поцелуев. Потершись бедрами о бедра, он заглянул Люциферу в лицо. Чужие глаза смотрели прямо на него, безотрывно, не мигая, отражая Азазелю себя, а не очередную книгу.
Обняв Азазеля уже обеими руками, Люцифер приподнялся и поцеловал его. От сдержанности и безразличия ко всему, которые он проявлял у всех на виду, не осталось и следа. Поспешно расстегивая жилетку одной рукой, Азазель крепко сжал в другой чужую, переплетя пальцы. Приоткрыл рот навстречу языку, когда Люцифер огладил лопатку и, не сдержавшись, дал крыльям проявиться. Легкий порыв ветра осыпал их обоих черными перьями. Было, просунув руку Азазелю под штаны, Люцифер направил обе руки к крыльям. Аккуратно ногтями провел сверху-вниз, прореживая перья.
Азазель отстранился. Высвобождаясь из объятий, сел и скинул с себя жилетку. Прикрыв веки, подался под ласкающие спину ладони, держась за плечи, выгибая крылья навстречу пальцам, и поерзал бедрами, отчего Люцифер простонал.
— Куда ты так спешишь, Азазель?
Будто и не слыша, Азазель взялся за его наплечник и, поддев и край перчатки, доходящей выше локтя, потянул вниз. Позволив оголить руку, Люцифер прикоснулся к щеке Азезеля, направил его голову так, чтобы вынудить смотреть в глаза. Тот подчинился, сверкнув из-под ресниц более чем однозначным ответом.
— Неужели это было так давно?
— Слишком давно.
— Вот оно как. А я считал, что ты все еще скорбишь…
Задев еще свежую рану, Люцифер, не выказав сожаления, улыбнулся. Азазель свел брови вместе. Сказанное вернуло его в реальность, где, будто вчера Люцифер говорил, что ничья смерть не может его задеть. Сдержаться и не ответить Азазель не смог.
— Люцифер-сама, а вы бы скорбели, если бы не вернулся я?
Люцифер растянул губы шире, прищурившись.
— Похоже, то наказание тебя так ничему и не научило, Азазель.
Передвинув ладонь с лопаток на талию, Люцифер другой рукой взялся за его колено и, привстав, рывком поменял себя с Азазелем местами. Удивленно выдохнув, Азазель увидел, как сквозь взмывший в воздух ворох черных, белых и красных перьев, тот прильнул к его паху щекой. Дольше мгновения это не длилось. Люцифер, смахнув мешающийся пояс выше на талию, взялся за штаны на его бедрах. Остановился, спустив их до отворотов сапог, и потянул их ниже уже с обувью.
— Лю-люцифер-сама?
Смущенный поспешностью Люцифера, Азазель поднял ноги, помогая себя раздевать. Когда на нем остался лишь один пояс, и он сел, две пары крыльев прижали его обратно к матрасу. Закрыв собой все видимое пространство, они обернули его в кокон из перьев, куда не проходил свет из комнаты. Исходящее от Люцифера сияние заменило блеклые светильники более чем полностью. Теперь они по-настоящему оказались одни. Азазель сглотнул — смотря ему глаза в глаза, ухмыляясь, Люцифер, положив голову ему на живот, повел крыльями по плечам и груди, щекоча перьями. От трения кожи о кожу, Азазель пришел в себя. Судорожно вздохнув, слегка привстал и опустился назад — вес крыльев не дал подняться.
— Люцифер-сама, я тоже…
Азазель не договорил, почувствовав, как одетая в перчатку ладонь обхватила его член. Бросив на него хитрый взгляд, Люцифер взялся свободной рукой за его бедро и, удерживая на месте, прикоснулся к головке эрегированного члена и губами. Ощущение прохладного металла перемежилось с теплом рта. Простонав, Азазель вцепился в атласные простыни, сжав ткань до побеления костяшек. Вновь дрогнувшие вслед за движением головы Люцифера крылья мягко обняли, убеждая расслабиться. Раскрыв ладони, Азазель, не отрывая взгляда от покрывшихся влагой молочно-бежевых губ, коснулся перьев, зарывая в них пальцы. От кончиков, испускающих свечение, шло тепло магической энергии, вызывающее на коже приятное покалывание.
Чувствуя, как еще немного и утонет в удовольствии, прекратив соображать, Азазель удержался, чтобы не зажмуриться — желание наблюдать пересилило. Редко полностью отдаваясь похоти, сейчас Люцифер отбросил всякую сдержанность. Растрепавшаяся челка прилипла к взмокшему лбу. Скулы и щеки порозовели. Плечи ритмично вздымались и опускались в такт дыханию. Несколько капель пота медленно стекли по шее и Люцифер, прервавшись, стер их тыльной стороной ладони, не дав скатиться до ключиц. Вернув руки Азазелю на бедра, он провел по чувствительной коже меж ними сначала подушечками пальцев голой ладони, а затем, аккуратно, чуть царапая, когтями перчатки.
— Люцифер-сама…
Люцифер рассмеялся, услышав его хриплый голос.
— Кажется, я перестарался, раз все, что ты можешь произнести — это мое имя.
— Люцифер-сама… — тон практически не изменился, но Люцифер различил в нем нотки обиды. — Могу я…
— Можешь, — не дал договорить ему тот и, выпустив его ноги, сел, расправив крылья.
Азазель поднялся на локтях и замер. Вокруг них опадали сверкающие белые перья. Взбудораженный Люцифер, ожидающий от него действий, завораживал, однако… видимое напомнило не только о бесчисленных ночах и днях, когда они делили постель, но и о маленьком мимолетном светлом воспоминании, которое вело Азазеля путеводным светом в те годы, пока они были порознь. Люцифер оказался прав — Азазель все еще скорбел.
— Я действительно перестарался, — смешливо произнес Люцифер — свечение от переизбытка магической энергии перешло с него на Азазеля. Такое случалось и раньше.
Склонившись над ошеломленным Азазелем, Люцифер прикоснулся к одному из его нижних рогов. Погладил гладкую поверхность, будто растирая исходящий от них блеск и, обхватив ладонью изгиб, повел пальцы выше, по всей толстой части прямо до основания за ухом.
— Может быть, ты уже решишь, кто занимает твои мысли, Азазель? Невежливо предлагать себя и думать о другом. Знаешь, та книга была довольно интересной и если тебе нужна энергия то, есть способ, не отвлекающий меня надолго.
— Все так, как вы сказали, — Азазель упрямо взглянул ему в глаза, не став отрицать очевидное, — и… — он взялся за чужую кисть, поднес к губам и поцеловал внутреннюю сторону ладони, пряча за ней большую часть лица, — прошу за это прощения.
— Думаю, ты знаешь, что для этого нужно сделать?
— Я… — Азазель замялся. Не то чтобы ему не хотелось продолжить, но…
— Помнишь, я как-то просил тебя прочитать несколько книг, посвященных истории мироздания?
Видя, насколько Азазель ошеломлен, Люцифер, не меняясь в выражении лица, беззвучно рассмеялся. Его выдали задрожавшие плечи. Поняв, что сказанное оказалось шуткой, Азазель расслабившись, недовольно сощурился. По мановению его мыслей, тело выпустило несколько потоков энергии, обратив их в змей, обвившихся вокруг Люцифера, оставив свободными только крылья. Сев рывком и, схватившись за чужие плечи, Азазель плавно опрокинул его на спину, заняв прежнюю позу. Не имеющие своей воли сгустки в форме животных последовали его приказу: распутываясь и утончаясь, заскользили в поисках щелей в броне Люцифера. Сам Азазель не ждал, пока змеи устранят преграды к чужой коже. Пересев на кровать, а затем и спустившись на пол, он стащил ноги Люцифера за собой. Совсем не обеспокоенный, тот пару секунд пронаблюдал за тем, как Азазель его раздевает, а затем перевел взгляд на змей.
Ничуть не похожие на своих чешуйчатых живых собратьев, гладкокожие создания ползали по крыльям, щекоча перья, заползали под одежду, ластились, обвивая конечности, позволяя двигаться, как хочется, однако сковывая, стремясь принести этим удовольствие. Управляемые волей коленопреклоненного создателя змеи медленно перетекли на бедра и ниже на ноги, плотно обвиваясь черными кольцами, скрывшими почти всю видимую оголенную кожу. Привычный к ним, Люцифер погладил одну из них по длинному телу, чего та конечно не почувствовала и, устроив под собой крылья так, чтобы удобно полулежать, вовремя успел перехватить Азазеля за верхние рога, прежде чем тот взял его член в рот.
— Не стоит так спешить, Азазель, я никуда не убегу.
Азазель кивнул. Раскрыл губы и тут же сомкнул, вбирая в себя член, помогая рукой. Не отпуская его рогов, противореча сказанному, Люцифер направил его голову ниже на пах. Ведомый его ладонями, Азазель подчинился, насаживаясь настолько, насколько позволяло горло, не чувствуя, но зная, как вздрогнули чужие пальцы, стоило податься назад. Неслышно выдохнув через рот, Люцифер моргнул и прикрыл веки. Прикусил нижнюю губу, налившуюся цветом ярче привычного, выставив напоказ один из клыков. Свел брови вместе, когда Азазель медленно высвободил его член и разгладил сложившуюся меж них складку, чувствуя, как язык проходится по всему основанию.
Облизнувшись, Азазель, не прекращая водить рукой, стер тыльной стороной ладони слюну со щеки. Пара змей услужливо заняла место руки, обертывая тонкими полосками, вызывая стон, которого сам он еще не сумел добиться. Люцифер глаз не открыл, провел сжатыми фалангами по рогам, один из которых отдался звоном о перчатку и, кажется, хотел высвободить локти от поддерживающих их змей, но Азазель не дал ему этой свободы, прикоснувшись к голому животу рукой. Прижавшись к нему щекой, заставляя быстрым движением отпустить рога и, не давая опомниться, Азазель приказал всем змеям крепко сжаться, до болезненно приятной грани. Целуя кожу снизу вверх, начиная со щиколоток, собирая прозрачные капли пота, содержащие в себе малую долю энергии, он дошел губами до колен и, встав, присел на чужие бедра. Медленно полностью перенося свой вес на пах, Азазель пристально всматривался, как отвечал на это соприкосновение Люцифер — змеи растянулись в тонкие полосы, едва не разрываясь, чудом сдерживая напор.
— Подождите еще немного, — Азазель не договорил. Взял в свою чужую ладонь и повел к груди, направляя, но не указывая. Не раскрывающий глаз Люцифер полукругом положил руку на шею, собрал пальцы на подборке и потянул вниз. Азазель последовал за движением и поцеловал сжатые губы. Смахнув челку дыханием — веки и лоб. Одна из змей, следуя приказу, скользнула ему за спину, обернулась вокруг талии и замерла, ожидая. Получив новый импульс, «животное» перетекло ниже, между ягодиц и, приобретая новую форму, теряя признаки змеи, вошло в хозяина. Азазель прищурился, сосредотачиваясь на ней одной. Трудно было контролировать и себя и всех выпущенных змей. Люцифер этой паузой оказался недоволен и, все-таки высвободив одну из рук, дернул его на себя за прядь волос, в нетерпении поводя под Азазелем бедрами.
— Л-люци… — накрыв его губы, остаток своего имени Люцифер съел. Разорвал оставшиеся путы-змеи и, обнимая за шею, притянул ближе.
— Сколько же лет прошло? — Рот в рот хрипло сказал Люцифер. Посмотрел глаза в глаза, безотрывно, не мигая, погладил по плечам, заведя руки дальше, до лопаток, едва не касаясь ногтями основания крыльев, и повел обратно. Поспешив, Азазель протолкнул в себя змею глубже, чем следовало и, захлебнувшись на выдохе стоном, уткнулся лбом Люциферу в грудь, задрожав всем телом. Последние змеи окончательно потеряли форму и растворились без остатка, вместе с той, которую Азазель тщетно попытался удержать, но не смог, когда Люцифер неожиданно лизнул его ухо, очертив раковину кончиком языка.
Говорить не потребовалось — не оборачиваясь, Азазель сам завел руку назад, проведя ладонью по их соприкасавшейся коже и, обхватив чужой член, направил его в себя. Люцифер звучно вздохнул, ощутив, как головка протиснулась меж ягодиц. Нашел чужую свободную руку и переплел пальцы, смотря, как и без этого непривычно красный для его бледности Азазель зарделся сильнее, до самых кончиков ушей. Сжимая и сдавливая ладони, щурясь и сосредотачиваясь лишь на чувстве одного проникновения, Азазель медленно выпрямился, садясь, давая войти до основания. Прикусив губу, он открыл глаза спустя пару мгновений и опустил затуманенный похотью взгляд вниз вслед за рукой, упирая ее Люциферу в грудь и неровно улыбнулся: Люцифер, откинув голову назад, распорол одну из подушек рогами. Выпавшие из нее перья добавились к сияющим, выделившись на их фоне тусклостью снега без солнца.
Не дожидаясь, пока Люцифер сделает это сам, Азазель двинул бедрами и тут же ощутил под собой толчок чужих. Пальцы меж его пальцев сжались крепче. На стоне выдохнув, приподнимаясь, Азазель шире развел ноги и зажмурился, стиснув зубы. Все-таки разница в их силе была слишком велика, чтобы после перерыва спокойно принять ее в себя вновь — сознание плавилось от удовольствия переизбытка магической энергии. Сумев с ним справиться, кажется, спустя вечность, Азазель раскрыл веки.
— Поэтому я и говорил тебе не спешить.
Но смешок вышел вымученным. Люцифер, притворно улыбаясь, едва сдерживался. Без уверенности, что Азазель выдержит, если они продолжат, он только и мог, как терзать его руку, то сдавливая, то поглаживая ладони.
— Про…сти…
Сдвинув руку с груди, Азазель взялся за его плечо и поцеловал. Оторвался на мгновение от губ, простонав от толкнувшихся навстречу бедер и припал вновь, забываясь, уже пресыщенный будто бесконечной энергией, льющейся в тело — Люцифер не ограничил себя в том, сколько отдавал. Шрамы, глубокие царапины, ожоги, все, что еще не зажило на истощенном теле Азазеля само, затягивалось, исчезая без следа. Когда и его испускающие слабый свет темные крылья вспыхнули переливом, Азазель задрожал, ощутив, как болью обожгло ниже лопаток — потерянная несколькими годами ранее пара крыльев вернулась, прорезавшись сквозь кожу пушистыми мягкими перьями. Крови не было — стоило ей потечь, как рана пропала вместе с дискомфортом, оставив после себя забытое чувство обладания двумя парами крыльев.
Сбивчиво задышав через рот, на выдохе Азазель произнес что-то нечленораздельное. Люцифер, высвободив руку, положил ладони ему на талию и, удерживая за нее, игнорируя слабо хлыстающийся по предплечьям пояс, задвигался быстрее, входя глубже. Азазель застонал в голос. Едва успев вонзить ногти в подушку под чужой головой, он вновь раскрыл рот, выдыхая уже имя, прозвучавшее без какой-либо толики уважения и сдержанности, переполненное безграничным обожанием, стершим из его сознания всех, и даже его самого, кроме падшего ангела, отдающего свою силу. Едва удержав голову поднятой, Азазель совсем лег на Люцифера, сбив ритм. Растирая меж животов свою сперму, двинувшись выше под подталкивающими под ягодицы ладонями, он обнял Люцифера за шею и повел руки к лицу, лаская скулы и щеки костяшками, слизывая с сияющей кожи пот, а затем прижал губы с не меньшей страстью к надавившему на них рту.
Под возобновившийся с новым ритмом звук соприкосновения тел, Азазель вцепился в чужие рога, прихватив и несколько прядей волос, смягчивших болезненную, но в то же время приятную резь от острых граней. Пустота в голове не исчезла, насаживаясь на каждое движение бедер, он хрипло с вожделением стонал имя Люциферу в рот, когда тот громко выдыхал его собственное. Люцифер, оставляя на кожаном ремне следы от ногтей, изредка невольным движением цеплял и крылья за перья, вызывая дрожь, расходящуюся по всему телу, передающуюся ему самому до самого паха, увеличивая наслаждение. Держаться дольше было выше его сил.
— Азазель.
Услышав свое имя отчетливо, тот едва не упал головой Люциферу на грудь. Поднявшись на локтях, а затем и плохо слушающихся руках, томно промычал, Азазель сел и выпрямился. Ладонью проведя от его паха к соскам, Люцифер собрал с испускающей свечение кожи бледную жидкость и, последний раз подавшись членом в Азазеля, позволил тому слезть с себя. Притворно-неторопливо облизывая с голой ладони семя, Люцифер жадно впился глазами сначала в затуманенные чужие, скрывшиеся за ресницами, когда Азазель обнял ладонью член, а затем, повторяя, раскрыл и рот, вслед за берущими меж собой головку губами. Другой рукой лаская яички, зажмурившись, Азазель задвигал головой.
Не без помощи крыльев, Люцифер сел, положив ноги Азазелю на плечи, другой парой крыльев накрыл полукругом спину, ероша и щекоча чужие перья своими. Протянув руку, он смахнул с лица Азазеля попавшие между губ и прилипшие к скулам волосы, успевшие отрасти на десяток сантиметров благодаря излишкам поглощенной энергии. И прежде шершавые удлинившиеся рога огрубели сильнее, не влезая в обхват ладони.
Руками удерживая за рога и ногами не давая Азазелю двигать телом, Люцифер толкнулся в его рот глубже. Не вовремя сглотнув, Азазель выпустил между губ нить слюны и раскрыл глаза. В его все еще благоговеющем взгляде промелькнуло недовольство, пропавшее, как только он ощутил, что было прекратившая течь энергия хлынула в него новым еще более сильным потоком. Кончив, Люцифер сжал рога до скрипа, чудом не сломав. Азазель болезненно простонал, принеся этим последние капли удовольствия. Когда Люцифер дал ему свободу, Азазель, хрипло вздохнув, помассировал горло. Зашевелив губами что-то зашептал, но не издал ни звука.
— Иди сюда, Азазель.
Так и не сумев донести что хотел, Азазель послушался и лег рядом с Люцифером на бок. Тот, ответив улыбкой на его улыбку, положив одетую руку ему на голову, коснулся уже не таким прохладным, как раньше металлом разгоряченного лба, провел острыми когтями по рту, смазав меж губ остатки спермы, тут же слизанные с пальцев языком и остановил их над ключицами. Чувствуя на горле слабое давление, Азазель перехватил его руку:
— Уже все в порядке, — прозвучало почти что без хрипоты.
— Раз ты так говоришь…
Люцифер опустил глаза ниже на живот. Несколько капель все еще поблескивало на тускло светящейся коже. Подцепив их пальцами, он отправил их в рот. Азазель пронаблюдал за ним не мигая и Люцифер, потворствуя, поделился с ним вкусом, моментально смешавшимся с его собственным.
Проведя в постели нагишом еще, по крайней мере, с пару часов в лености и еще десяток во сне, Люцифер, почувствовавший, что отдохнул уже достаточно, проснулся первым. Азазель что-то забормотал, когда из его рук исчезло чужое тепло и умолк лишь после того, как Люцифер сунул вместо себя подушку. Вернуться в тронный зал оказалось проще в разы. Заняв свое законное место, Люцифер нашел последнюю заинтересовавшую его книгу и погрузился в чтение.
— Люцифер-сама.
Не слыша свое имя достаточно долго, он отреагировал. У подножия трона стоял Грегори. Гадать, зачем тот потревожил его покой, Люциферу не пришлось — никак потерял Азазеля, только и делающего, что желающего участвовать во всем, что могло хоть как-то ускорить восстановление Кокитоса, что приблизило бы демонов к возврату прежнего влияния.
— Если ищешь Азазеля, то я велел ему отдыхать. — Грегори, получив желаемое, поклонился и уже развернулся, когда Люцифер добавил, — как только Азазель вернется к исполнению своих обязанностей, следом отдохни ты.
Грегори скрыл это, но определенно удивился. Поблагодарив, он ушел так же тихо, как и появился. Подперев подбородок, Люцифер задумался. Все-таки Азазель был не единственным его подчиненным, а отдых требовался им всем. К чтению он так и не вернулся.