Infinity — One Direction
Тэхен мечтал о собственной машине с лихих пятнадцати, когда ещё хотелось просто хвастаться перед друзьями, проезжая с лязгом шин мимо ребят, высунув язык. Да, верх крутости в подростковых мечтах. Жуть. Однако его пятнадцать канули в Лету уже лет так восемь назад, а идея с машиной и правами не покидала. Только теперь хотелось с комфортом добираться до университета и подработки, а не толкаться в общественном транспорте.
Метро Тэхен не особо любил, хотя был вынужден проводить в нём время каждый божий день, исключая воскресенье: шумно, закрыто, многолюдно. Этакий муравейник. Люди толкаются, не извиняются за оттоптанные стопы, испачканные ботинки и в целом пренебрегают приличиями, поэтому в ушах любимые наушники, заглушающие голоса и шелест современных поездов, несущихся по туннелям.
Сил после работы почти не осталось, хоть и дело непыльное — в тематическом кафе просто предлагать настольные игры компаниям, объяснять правила да улыбаться гораздо легче, чем безостановочно бегать официантом от стола к столу в баре или традиционном кафе.
По плану дальше: приехать в свою скромную студию, заварить земляничный чай и писать эссе на следующую неделю. Всё стандартно, для некоторых — скучно, тоскливо. Тэхена устраивает. Период подросткового бунта и желания тусоваться сутки напролёт отгремел ещё в те самые пятнадцать, так что сейчас его родители спокойны и рады за своего взрослого сына.
Вот и нужная станция. Остался эскалатор, пара ступеней и всё — свежий воздух, закатное солнце, красивое небо.
В душном переходе Тэхен даже через наушники улавливает мелодию. Прислушивается. Вынимает левый, нервно крутя между пальцев, а потом вовсе ставит на паузу песню. Наушники оказываются в своём кейсе в кармане свободных брюк слаженным движением.
Мелодия отражается от стен, низкого потолка и пробивается в самое сердце. Возможно, Тэхен сегодня слишком эмоционален, и никто из спешащих по домам людей вокруг не чувствует того же. Они идут, почти не поднимая головы, чтобы посмотреть на того, кто так чудесно играет, а там есть на что смотреть. Ким может подтвердить.
Неподалёку от турникетов стоит парень. Крашеные в русый волосы, худая фигура. Симпатичный свитер с синей надписью «Love», немного зауженные брюки и чистые оксфорды. В руках флейта, блестящая в свете белых ламп. Музыкант совсем не выглядит как нуждающийся в «хотя бы копеечке», да и рядом с ним нет никаких шапок, кепок, пакетиков, в которые можно было бы кинуть немного мелочи. Он играет без нот, с закрытыми глазами, словно находится вовсе не в душном подземном тоннеле, а где-то безумно далеко отсюда. Завораживает.
Ким может сказать честно: будь здесь сейчас любой гитарист — ушёл бы широкими шагами как можно дальше. Ему никогда не прельщали уличные ребята, которые поют мейнстрим под пару не самых чистых аккордов. Это звучит… грубовато, на вкус Тэхена, конечно. Однако прямо сейчас он остановился в абсолютно неподходящем месте, почти в центре потока выходящих трудяг, потому что мягко, нежно, красиво звучит флейта в руках парня, к которому тоже относятся все эти наречия.
— Идиот, чего встал! Не обойти, не объехать!
Кима заслуженно толкают в плечо. Он вовсе не обижается, только подходит ближе к флейтисту. Волшебная музыка. Очень красивая и отчего-то такая знакомая, будто вот-вот вспомнится что-то определённое… Слова.
— I can open your eyes, — музыкант слегка вздрагивает, отчего немного фальшивит, но быстро берет себя в руки, открывает глаза, смотря на Тэхена с удивлением, — Take you wonder by wonder.
Ким сам не понял, когда легко подхватил текст песни, тот просто бегущей строкой появлялся в его голове. От взгляда в упор он сильно смутился, почувствовал, как горят уши. Не то чтобы Ким запел, нет, просто достаточно тихо дал понять, что хорошо знает историю Алладина и Жасмин. Музыканту понравилось. Его взгляд засиял, как и инструмент, ловящий искусственный свет на металлическую поверхность.
A whole new world - ZAYN, Zhavia Ward
До конца композиции взгляд музыканта едва ли отрывался от главного слушателя. Тэхен даже почувствовал себя особенным, будто проходит концерт для него одного.
— Здорово играешь, парень! — раздалось сзади, и магия момента исчезла. Как в тех самых диснеевских сказках.
— Спасибо, — улыбнулся флейтист и махнул рукой. У него даже голос мелодичный.
Тэхен… околдован? Такое бывает? Сегодня у него определённо необычный день: в универе уснул на паре, что для него совсем несвойственно, в кафе с ним пытались заигрывать, что тоже происходит нечасто, теперь ещё и это. Зачем он вообще остановился? Стал подпевать? Возможно, фаза Луны не та.
— Очень красиво, — выдавил со смущённой улыбкой. Понял, насколько странно всё происходящее.
— Спасибо. Не думал, что кто-то подойдёт именно на этой песне.
Музыкант, похоже, не чувствует неловкости. Да и с чего бы? Стоит, улыбается, явно польщённый похвалой и вниманием. Вот вроде и самое время уйти навстречу закату и прохладному ветру, однако…
— У меня есть младшая сестра. Я много диснеевских песен знаю, — тихо смеётся Тэхен.
— Правда? Это здорово. Есть какая-нибудь, которая тебе больше всего нравится?
Времени на раздумья можно не давать. У Тэхена есть ответ.
— Let it go.
Кто-то скажет, что слишком просто; кто-то — что примитивно и вообще не оригинально. Однако стоит ли осуждать? У всех свои слабости.
— Отличный выбор, — кивает довольно музыкант, и полные губы снова касаются дульца флейты, а после переход снова заполняют мягкие звуки.
Он без дополнительной подготовки по памяти сыграл песню из Холодного сердца. Сердце Тэхена точно растаяло, если кому-то интересно. Этот парень удивителен.
Когда последняя нота растворилась в воздухе, Тэхен почувствовал, как болят щеки от широкой улыбки. Он с радостью аплодировал под аккомпанемент звонкого смеха. Люди на них недоуменно оглядывались, но обоим не было до этого дела, пока их снова не прервали.
Телефон Тэхена разразился стандартной мелодией звонка. На экране было написано «Микро-Ким» с фиолетовым сердечком рядом, и большой Ким мгновенно нахмурился. Что его сестре нужно…
— Ты там умер от тоски со своими настолками или как? Я уже двадцать минут стою под твоей дверью!
Точно! Наён предупреждала, что придёт сегодня вечером, чтобы передать гостинцы от родителей.
— Да, то есть, нет. Я уже почти пришел! — скидывает звонок, чтобы не услышать ещё сотню проклятий, успеет ещё, и поворачивается снова к парню перед собой. Тот с интересом наблюдает, но никак не комментирует, поэтому Тэхен смущенно улыбается и неловко поднимает руку, чтобы помахать, — Ладно, большое спасибо, что сыграл. Мне очень понравилось, но пора бежать, а то останусь без головы — открутят.
Какой позор. Ким убегает без оглядки, лишь бы подальше от симпатичного парня, рядом с которым он вёл себя… слишком глупо. «Останусь без головы». Да ты уже, Тэхен! Принимай поздравления! Только на свежем воздухе он понял, что, вероятно, стоило оставить хоть небольшую благодарность в виде купюры, но и этого он не сделал. Стыдно.
Сестра встретила около дома в гораздо более спокойном расположении духа.
L-O-V-E — Frank Sinatra
Сегодня весь день идёт дождь. Барабанит по крышам, косо попадает на стекла, многочисленные капли собираются в лужи, на которые наезжают машины, разбрызгивая вместе с грязью на шинах. Из головы никак не выходит стройный, статный миловидный парень, профессионально играющий на флейте. Это точно темная магия, иначе как объяснить, что любая мысль непременно приводит к нежным мелодиям, не менее нежным рукам и доброму взгляду, который Тэхен видел единожды две недели назад?
— До сих пор не понимаю, почему ты не познакомился с ним, — качает головой Джин, когда в очередной раз замечает мечтательный взгляд Тэхена. Они уже десять минут сидят в университетской столовой. — Взял бы его номер, инстаграм, твиттер, что угодно, и всё было бы в шоколаде.
Тэхен вот тоже так думает, только смысл уже сокрушаться? Он забывчивый, часто неловкий в незнакомых компаниях и в целом стеснительный. Неужели непонятно, что он не сообразил, не подумал?
Дни проходили, флёр волшебства рассеивался, и тот случай вскоре стал лишь нежным воспоминанием, вызывающим чувство уюта и тепла.
В наушниках Фрэнк Синатра любовно тянет слова песни под стать смыслу текста. Ким вновь терпеливо ждёт свой подземный поезд после работы.
L is for the way you look at me
O is for the only once I see
V is very very extraordinary
E is even more than anyone that you adore and love
Тэхен шевелит губами, проговаривая слова, рассматривает девушек и юношей, проходящих мимо: грустных, раздражённых, расслабленных, уставших… всяких. У самого Кима настроение отчего-то лёгкое и даже приподнятое. А когда извне до ушей даже через пластик донеслись приглушенные звуки не голосов и шума поездов, а флейты, сердце замерло.
На том же самом месте снова стоит уже знакомый симпатичный парень. Русые волосы аккуратно уложены, но пара прядей всё равно выпадает из причёски, касаясь скулы и носа. Тэхен ловит себя на глупой мысли, что хочет осторожно убрать их с чужого лица.
Неужели Вселенная великодушно подарила второй шанс? Нет, слишком помпезно звучит. Просто выпала ещё одна возможность. Ким, как не самый умный человек, остановился посреди идущей толпы. Снова. Он выглядит белой вороной, стоя с распахнутыми глазами и едва не открытым ртом.
Музыкант играет неизвестную для Тэхена мелодию, можно предположить, что-то классическое, и лениво рассматривает прохожих, словно кого-то ищет без особой надежды. И цепляется взглядом за кудрявую шевелюру Тэхена. Не отрываясь от игры, парень улыбается и разворачивается всем телом в сторону Кима. Смотрит.
У Тэхена, кажется, лицо покрывается красными пятнами, и шея тоже, и ладони потеют. Он вытирает их о синие джинсы прямого кроя и нервно улыбается. Его открыто ждут.
— Привет, — не выдерживает Тэхен и подходит. Терять уже всё равно нечего.
— Привет, — улыбается Чимин, опуская флейту. — Что играем сегодня?
Как будто они старые приятели, и виделись буквально вчера. Так просто и незаморочливо. Ким не может отрицать, что это вызывает приятный трепет и тепло в груди.
В тот вечер проходящие мимо люди вслушивались в I see the light.
Наверное, настоящим общением их встречи назвать нельзя. Тэхен к своему же стыду заметил, что стал ждать окончания пар в последние дни не для того, чтобы освободиться от учёбы и отдохнуть, а чтобы снова оказаться в переходе метро и посмотреть: пришел ли Чимин, что играет, угадает ли он на этот раз. Ким, как верный Хатико, ждёт его время от времени, почему-то боясь спросить напрямую. Приходится самому вычислять и анализировать расписание музыканта. Возможно, это добавляет интриги и увеличивает интерес, но Тэхен старается не задумываться лишний раз. У него давно не было ничего столь приятно-волнительного в жизни. Подстегивающего ожидания, будто происходят настоящие чудеса. Возможно, парни не должны мыслить в подобном ключе, но Тэхен с детства любил сказки, а Чимин, кажется, выпал из красочной детской книжки.
Каждый раз Чимин улыбается, когда видит Кима, и задаёт один вопрос, уже ставший некой традицией. Тэхен изощряется, перебирая заранее самые разные песни из мультфильмов, начиная от Моаны и заканчивая Анастасией. Он, правда, готовится к их встречам, с ума сойти! И Чимин иногда попадается, тушуясь, говорит, что не знает нот той или иной мелодии.
Всё чаще после исполнения очередного произведения по заказу особого слушателя музыкант убирает флейту в футляр и идёт в ногу с Тэхеном на выход. Ким старательно отгоняет мысль, что Чимин каждый раз ждёт его и не видит надобности продолжать после его ухода.
Он в целом решает, что не стоит серьезно воспринимать… всё это. Они ничего друг о друге не знают, кроме имён; иногда перебрасываются дежурными фразами о погоде и подобной ерунде; ещё реже между ними повисает неловкая тишина длиной в несколько секунд, которая, Тэхену кажется, должна быть чем-то заполнена. Только он не может понять чем.
Everywhere — Niall Horan
— Здравствуйте, — девушка с широкой улыбкой походит к стойке, у которой сидит Тэхен в ожидании посетителей или новых просьб от гостей.
За его спиной целый стеллаж с книгами и самыми разными коробками с настольными играми. На стойке — небольшом столе — стоит лампа, лежат листовки с рекламой кафе, лист для пожеланий, вазочка с конфетами, которые Тэхен время от времени незаметно подъедает. Ему на самом деле очень нравится атмосфера этого места: спокойно, тихо, музыку он вправе ставить сам, если посетители не попросят определенную, официальной глупой рабочей формы нет. Сплошные плюсы, к тому же контингент в основном состоит из молодёжи и реже женщин и мужчин в возрасте. Особенно Тэхен нравится добродушным старушкам, постоянные посетительницы даже называют его «внучком».
Однако сейчас перед ним стоит девушка-сверстница.
— Здравствуйте, чем вам помочь?
— Да, скоро подойдёт ещё пять человек, у вас будет свободный столик на шестерых?
Тэхен провожает её к большому прямоугольному столу, вокруг которого стоит один диванчик, вполне вмещающий троих, и ещё четыре кресла с разных сторон. Уютное место рядом с окном, на котором висит жёлтая гирлянда, приятная глазу, и у ближайшей стены стоит горшок с фикусом-переростком. Все работники кафе считают его мутантом и посмеиваются между собой.
Выслушав краткую благодарность, он заходит на кухню, относит заказ и возвращается к своему уголку. Пока что гостей не очень много и можно немного передохнуть после учебного дня.
— Тэхен!
Он поднимает голову и видит… Чимина. Почти светящегося от радости — интересно, какой? — Чимина в чёрной косухе, узких джинсах и с уложенными гелем волосами. Это точно тот парень, с которым Ким видится в метро?
— Чимин?
— И не подумал бы, что мы вот так пересечёмся! — широкая улыбка, звонкий высокий смех. Да, это точно Чимин. Взгляд тёмных глаз падает на бейджик. — Так ты здесь работаешь, Ким Тэхен. Рад встрече.
В планы определённо не входило весь вечер сидеть, как на иголках, на привычной и приятной обычно работе. Однако обещанная компания из шести человек — трех девушек и трех парней — сидела несколько часов без перерыва, меняя Дженгу на «Руки вверх», «Мафию» и менее популярные игры, правила которых Тэхен терпеливо и спокойно объяснял. А ещё весь вечер он чувствовал на себе чужой взгляд.
Компания расходится, предварительно поблагодарив Тэхена. Каждый говорит несколько слов об «отличной работе», «прекрасном месте» и «замечательном сервисе», что немного непривычно, но очень льстит. А так же все странно переглядываются между собой, проходя мимо Кима, будто у него спина белая или на лбу что-то нелицеприятное написано. Спрашивать он не решается.
— Тэхен, — Чимин остаётся последним с явным желанием что-то сказать. Мнётся, кусает губы, а потом делает глубокий вдох, — Может, тебя подвезти? Я на машине.
Ого. Ого.
— Я… Да, я был бы благодарен, но в таком случае тебе придётся меня ждать.
Все шутки Сокджина про призрака метро, в котором заточена душа несчастного музыканта, можно официально аннулировать.
— Это не проблема, — он снова улыбается. Тэхену это безумно нравится.
Машина Чимина не оказывается новеньким Порше или Ламборгини, но Ким и не думал о подобном. Он в целом был удивлён и сдерживал множество вопросов, чтобы не показаться нетактичным. Если у Чимина есть дорогой музыкальный инструмент, машина и как минимум пара брендовых вещей в гардеробе, что он делает в переходе метро по вечерам? Стало понятно, почему он отказывался от денег, которые ему предложил-таки в один день Тэхен, и от благодарностей других вежливых слушателей. Но…
— Почему ты решил играть в метро?
Не выдержал. Тут же прикусил язык. Чимин пожал плечами и не особо правдоподобно растянул губы в улыбке, выезжая с парковки на главную дорогу.
— Людей много. Я скучаю по выступлениям.
В салоне повисает тишина. Тэхен старательно придумывает, в какую сторону увести диалог. Видимо, думает слишком громко.
— Знаю, что ты хочешь спросить. Я учился в консерватории, но фирма, в которой работал отец, обанкротилась. Ну, и наша семья вместе с ней. Не только наша… В общем, платить за учёбу нечем было, вот и вышло как-то. Хорошо, хоть машину успели приобрести. Отец мне свою старую отдал. Ну, а ты чем живёшь, если, конечно, не секрет? Хотя часть я всё равно сегодня случайно узнал.
Они впервые разговаривают, как настоящие приятели, а не прохожие.
С того вечера многое изменилось, что-то ощутимо изменилось. Это «что-то» увидеть можно было лишь в глупых сообщениях, которые стали приходить время от времени, и абсолютно нелепой улыбке Тэхена.
— Перестань, ради всего святого, я скоро ослепну, — снова возмущается Сокджин и снова в столовой.
— В смысле? — Ким даже нахмурился, отрываясь от телефона и очередного мема, присланного Чимином.
— Сияешь, как лист алюминия на солнце. Аж тошно, — кривится лучший, между прочим, друг.
— Да ну тебя. Ничего я не…
— У тебя в глазах сердечки, можешь не оправдываться, — машет рукой Сокджин, но Тэхен не обижается. Он знает, что тот шутит.
Однако в каждой шутке есть доля правды.
Ким и не думал, что влюбится. Скажем, он не планировал, не задумывался наперёд о подобном. Первые и последние отношения у него были в выпускной год школы, причём не столько из-за первой любви или трепетных чувств, сколько из интереса и желания стать совсем взрослым. Поцелуи за углами школьных коридоров после уроков, неловкие прогулки с переплетенными в замок пальцами, первый секс, оказавшийся вовсе не таким страстным и лёгким времяпрепровождением, как рисуют в манхвах и показывают в фильмах — всё это не вызывало в нём того, что чувствуется сейчас. Он даже не может вспомнить длину волос своей первой девушки, что говорить о мелочах.
Вот у Чимина с момента их первой встречи волосы сильно отросли, и теперь лезут в глаза, отчего их приходится убирать рукой. У Тэхена дыхание перехватывает от этого движения, особенно, когда вместе с этим Чимин облизывает часто пересыхающие губы. А ещё у него улыбка широкая и легко догадаться, когда он натягивает её против воли, — глаза не становятся щёлочками. Тэхен точно отличит смех Чимина от чьего-либо чужого и…
— У меня что-то на лице?
Тэхен вздрогнул, даже огляделся по сторонам: они сидят в шумном макдональдсе в паре кварталов от метро. Вокруг кричат дети, на них шикают родители, смеются студенты и школьники, разбитые по компаниям. Вечер перед выходным днем. В собственном неожиданном откровении Тэхен словно отключился от внешнего мира, не слышал даже голоса Чимина, который явно что-то рассказывал.
Земля вызывает Тэхена. Корабль должен состыковаться с другим космическим судном, чтобы восстановить ресурсы. Приём!
— Что? Прости, я…
Чимин откладывает бургер и тянется за салфетками, прикрывая половину лица свободной ладонью.
— Никогда не умел есть по-человечески, извини. Мама всегда била меня по рукам, когда видела, что я весь измазался, — смеётся тихо Пак и поднимает взгляд.
Тэхену кажется, что не такой взгляд, как обычно. Со странными смешинками, природу которых понять отчего-то сложно.
— Нет, я просто задумался, всё было нормально.
Ага, задумался. Воображал трепетные сцены отношений, как малолетка. Совместные прогулки, ладонь Чимина в его ладони, вот такие посиделки в кафе, просмотр фильмов, смех, подшучивание друг над другом, поцелуи… Хватит.
Love — Lana Del Ray
Тэхен готов с уверенностью сказать, что они — друзья. Не те, которые знают все секреты друг друга и бегут сплетничать при любой удобной возможности, а те друзья, которые поднимают друг другу настроение, громко смеются и готовы прийти на помощь, если попросить. Как говорится, «только свистни»…
Примерно по этому принципу Тэхен старательно оберегает свои трепетные чувства нежной влюблённости и молча радуется тому, что Чимин, оказывается, очень тактильный. Любит обниматься, класть голову на плечо и держаться за руки в толпе, чтобы не потеряться.
Сегодня, то есть вечером пятницы, перед долгожданными выходными они выбрались в бар, в котором оба ни разу не были. Эксперимент. Живая музыка, приглушенный свет в зале, чтобы выделить импровизированную сцену, и авторские коктейли выше тридцати градусов. Атмосфера весьма… интимная.
Чимин вроде выпил не так уж и много, но достаточно быстро отклонился назад, на спинку диванчика, и сильно потеснил Тэхена, едва не лег на него. А горячая ладонь опустилась на колено и… всё. Чимин продолжал внимательно смотреть на сцену, на которой выступал джазовый квартет. Тэхен же напрягся всем телом, кажется, даже малость протрезвел.
Всё это ощущается странно, непривычно, но в то же время правильно, будто у них это уже не первое настоящее свидание. Ким чувствует, как покрывается красными пятнами, и от шеи и ушей идёт жар.
— Их коктейли — бурда какая-то, — Чимин поворачивает голову чуть в сторону, а много и не нужно. Он в любом случае дышит в ухо Тэхена. — Предлагаю уйти отсюда и купить соджу. Персиковое.
Уйти из столь неловких условий показалось Тэхену надувным кругом, кинутым утопающему. Он никогда особо плавать не умел, к слову. Чимин держался вполне сносно, но Киму всё равно казалось, что ещё доза алкоголя будет лишней. Однако за относительно недолгое время их общения уяснить, что спорить с Чимином бесполезно в подобных вопросах, оказалось проще простого.
Тэхен настоял на покупке «чего-нибудь на закусить, а то у меня только жареная картошка осталась» и пойти именно к нему в комфорт и тепло, потому что они недалеко от его студии. По крайней мере, ближе, чем к дому Чимина.
Ноги, запутавшиеся в кроссовках, снова гогот, включенный на ноутбуке какой-то комедийный фильм — у Тэхена никак не получалось вспомнить кого-то, кто исполняет желания вне Рождества и просто так, поэтому только широко улыбался и запоминал сегодняшний вечер, рассматривая Чимина каждую удобную минуту. И не очень удобную тоже. Как весёлый смех и крошащиеся на пол чипсы превратились в густое молчание и… взаимное разглядывание друг друга, Тэхен сказать не может. Может только подумать о том, что всё-таки «догоняться» не стоило, а то совсем пьяную голову стали атаковать мысли, до того надежно запертые на три замка.
Чимин такой красивый. Конечно, он красивый всегда в глазах Кима, но прямо сейчас особенно. Волосы взъерошены от частых касаний самого Пака, — в эту самую минуту Тэхен беззастенчиво думает, что и сам хочет зарыться пальцами в чужие густые волосы, — глаза блестят, а уголки полных искусанных губ подняты вверх весь вечер. Чимин очень красив, когда ему… хорошо, спокойно и радостно. Тэхен очень надеется, что с ним он именно так себя и чувствует.
Они сидят слишком близко, бедром к бедру, и Тэхен не успевает даже подумать, когда его губы накрывают чужие. Теплые, чуть обветренные и горьковатые от алкоголя. Ким охотно отвечает на поцелуй, смелеет, кладёт ладонь на шею Чимина, который в свою очередь оглаживает пальцами щеку Тэхена. Когда воздуха перестаёт хватать, Ким отстраняется, касаясь лбом чужого.
Тэхен давно не чувствовал себя… так. Так взволнованно, возбужденно, когда мысли далеко, а здравый смысл заглушает адреналин. Возможно, всё именно к этому и шло: к тонким рукам, очерчивающим его спину, грудь, пересчитывающим ребра; к поцелуям в уголки губ, скулы, чуть колючий местами подбородок, переходящим на шею. Плевать, что… На всё плевать.
— Поцелуй меня.
Тэхен не смеет отказывать.
Голова вовсе отказывает анализировать происходящее, когда они оба оказываются в горизонтальном положении. Тэхен чувствует приятную тяжесть тела Чимина на себе, и это не кажется неправильным или неприятным. Наоборот, трогать нежную кожу под футболкой очень приятно, чувствовать чужие губы на своем теле — прекрасно, а касаться своими губами чужих — чиминовых — просто неописуемо.
Глаза напротив мутные, и без того полные губы опухли от поцелуев и блестят от слюны. По всему телу проходит разряд от одной мысли — общей слюны. Тэхен не верит, что это происходит, но Чимин ощутимо прижимается, что вызывает незамедлительную реакцию тела, и они оба не сдерживают тихих стонов.
— У тебя когда-нибудь был секс с парнем?
Тихо, хрипло спрашивает Чимин, и у Кима бегут мурашки, едва ли он может связать два слова. Отрицательно мотает головой, слышит смешок, а дальше — всё как в тумане, из которого совсем не хочется выбираться. Единственное, что Тэхен может чётко сформулировать в своей голове: с Чимином ещё лучше, чем он представлял.
Глаза открыть заставляет мерзкая трель будильника. Тэхен протяжно мычит, потому что даже перевернуться на бок кажется непосильной задачей, что уж говорить о том, чтобы сесть, потянуться к телефону и провести по нему пальцем. Немыслимо. Голова раскалывается, мышцы ноют, будто…
— Чёрт.
Будто вчера он занимался в зале, тягая железо, а не сексом в своей кровати. Прилив сил окатил мгновенно. Тэхен резко сел, пришлось зажмуриться, чтобы прийти в себя, и понял, что в комнате один. Чёртов будильник уже автоматически отложен на десять минут, и в квартире не слышно ни звука, кроме дыхания Тэхена.
Вот как. Никаких заезженных блинчиков на завтрак и нежных поцелуев. Не было даже записки или намёка на то, что Тэхен вчера был не один. Ничего. От этого становится очень обидно. Ощущение такое, будто им воспользовались, и одно дело, если бы это был кто угодно из того бара, но ведь это был… Ещё гаже стало. Кожа неприятно зудит. Тэхен не привык к случайным связям и разовым акциям. Даже по пьяни. Он к сексу относится гораздо серьёзнее, чем Чимин мог подумать накануне. К тому же…
Хорошо, ладно, в последние полтора месяца у Тэхена какая-то проблема с трактом между здравым смыслом и действиями, которые он совершает. Сам себя не узнаёт. Тяжело придумать ещё более плохое развитие событий в его личной жизни. Они с парнем, в которого он влюбился, как школьник, переспали на пьяную голову, и тот кинул его с самого утра ещё до пробуждения. Даже звучит отвратительно.
Сначала хотелось выяснить всё мирно, возможно, даже жалко поспрашивать «что не так», «неужели всё было так плохо». Потом настала стадия агрессивной обиды в духе «больно надо», «мне тоже не очень-то понравилось», и только после Тэхен пришёл к выводу, что скучает по Чимину, как бы ни хотел строить из себя каменную стену, которой плевать. Проблема заключалась в том, что Чимина не было несколько дней, в которые он обычно приходил в переход метро. Тэхен успокаивал себя тем, что у того могут быть проблемы на работе, сверхурочные часы да обыкновенная усталость в конце концов! Единственное, чего он точно не мог понять это того, что у него отключен телефон. Абонент вне зоны доступа сети, и в социальных сетях абсолютная тишина. Последний раз он заходил в сеть в тот день. Если бы не их переписки, можно было бы с уверенностью заявить, что Тэхен просто спятил, выдумал себе и друга, и любовника тем более. Их с Чимином общение казалось настолько естественным и живым, будто они старые приятели, которые точно знают, где друг друга встретят или смогут найти. Только вот Тэхен не знает, где Чимин живёт. Да и приятелями их не назвать после того, что было.
Неудачная симпатия — ага, обманывай сам себя и дальше, Ким Тэхен — это, конечно, печально, но учёбу и работу никто не отменял. Всё ещё нужно получать достаточно высокие оценки, чтобы не слететь со стипендии, и помогать людям вечерами расслабляться с помощью старых-добрых настольных игр, которые никому не могут принести вреда. Уж они точно не будут влюблять в себя, а потом вот так бросать после… первого в твоей жизни секса с парнем.
Да, Тэхен чувствует себя паршиво. Даже через три дня попросил пару отгулов, сказав, что ему сильно нездоровится, но больничный нужен не будет, если успеет подлечиться сейчас. У него отличная напарница. Нужно будет купить ей хотя бы коробку конфет в благодарность.
Heartbreak weather — Niall Horan
Вот и последний свободный вечер перед выходом в обычный ритм жизни. Тэхен слишком устал после пар и готов просто уснуть в забитом почти до отказа вагоне метро. Не спасает даже жизнерадостный плейлист, включенный так, что превышает по громкости заботливое предупреждение о безопасном прослушивании музыки через наушники.
Четыре с половиной пары и заботливо-насмешливая болтовня Сокджина настолько вымотали, что в определенный момент Киму кажется, что его кто-то зовёт, но через наушники разобрать трудно, да и желания нет. Мало ли сколько Тэхенов сейчас идёт здесь. Он продолжает шагать, опустив взгляд под ноги, как и добрая половина тех самых серых и злых людей, спешащих домой.
Наверное, каждый из них тоже потерял что-то важное. Или кого-то.
Тэхен хмыкает в ответ на собственные мысли. Почти что слышит смех Сокджина и очередную его шутку на тему излишней драматичности.
Ким крупно вздрагивает, когда кто-то хватает его за руку. Когда он разворачивается, настраиваясь громко и долго возмущаться, не может сделать ничего, кроме как открыть рот. Наверное, он выглядит смешно, но Чимин перед ним, кажется, и не замечает этого. Говорит что-то, хмурится, взгляд становится более осмысленным и даже тяжёлым. Тэхен не делает ничего, стоя каменной статуей, даже когда из его ушей вынимают наушники. Звуки внешнего мира тут же атакуют, даже поток воздуха от прибывшего поезда ощущается ярче.
— Я понял, что ты ничего не услышал, поэтому начну ещё раз, — вздыхает Чимин и перекладывает ладони на плечи Тэхена, словно тот вот-вот убежит.
А он только и думает, что хочется тоже вцепиться в костлявые плечи — уж, что они костлявые, Ким знает не понаслышке — и не отпускать. Вот так просто и, наверное, глупо. Для Тэхена почти всё и всегда было сложно, долго и не без детального анализа, а прямо сейчас — легко до головокружения, словно надышался настоящего свежего воздуха где-то в чаще леса или горах.
Тэхен хватает Чимина за руку и без объяснений тянет за собой. На улицу.
— Стой. Выслушай, пожалуйста! — Пак тормозит сам и смотрит как-то… грустно, виновато? О, конечно, есть из-за чего. Киму бы хоть слово вставить, но он не может.
— Мне нужно объясниться. Прости меня. Я не должен был так поступать, нужно было хотя бы написать записку, но мне позвонили с работы и… а потом мой телефон… в общем, я очень хотел поговорить и… в кафе сказали, что ты заболел…
Чем Чимин дольше говорил, тем тяжелее дышал, больше тараторил, жевал слова. Тэхен едва успевал за этим потоком слов.
— Ты караулил меня здесь? — останавливает одной фразой. Пак поднимает испуганный, потерянный взгляд. Сколько разных эмоций выражают одни только его глаза!
— Да, потому что мне пришлось брать сверхурочные часы, чтобы накопить на телефон. Мне, правда, очень жаль, Тэхен!
Ничего из несуразной исповеди не было понятно, пока Чимин не достал из кармана старенький кнопочный телефон. Ким и подумать не мог, что они ещё существуют!
— У меня на днях украли мой. Пришлось попросить старый мамин, но номера не смогли восстановить. Понимаю, что звучит это всё… не очень.
— Тебе стоило просто прийти ко мне, — Тэхен выдыхает, а потом пытается разрядить обстановку, криво усмехаясь. — Ну, или романтично ждать меня, играя на флейте снова в переходе метро, а не просто выискивать. Я бы услышал тебя даже через наушники.
Чимин потускнел ещё больше.
— Я её продал.
Все претензии, напускная злость, и что там ещё было в арсенале у Тэхена, одномоментно исчезло. Ведь как это? Чимин, который любит музыку настолько, что готов играть просто так в свободное время в толпе людей, продал своё сокровище? Тяжело поверить.
— Но ведь… Почему?
— Счета за квартиру никто не отменял, Тэ. Давно уже было пора,— он чуть улыбается.
Тэхен чувствует тошноту, будто это у него отобрали нечто важное. Ограбили практически.
— Не говори так, — делает шаг ближе и осторожно кладёт ладонь на спину Чимина. — Тогда тебе точно нужно было сразу идти ко мне.
— Как я, по-твоему, должен был прийти без разрешения, приглашения и вообще…
— Подожди, — хмурится, — Как это «без разрешения и приглашения»? То, что между нами было, не кажется тебе?..
— Для тебя это было серьёзно?
Жгучая смесь непонимания и медленно разбивающихся надежд попадает в желудок, распаляясь с каждым новым вдохом. Неужели он настолько влюблен, что это бьёт так сильно?
— В смысле? А для тебя — нет? — прочищает горло, чтобы выдавить из себя хотя бы эти два вопроса.
— Ну, мы были пьяны, — едва разборчиво бормочет Чимин, тушуясь.
Рука Тэхена сама собой соскальзывает со спины Пака, он даже делает шаг назад. Ему нужны дистанция и желательно один билет под землю, чтобы скрыться от собственного стыда. Слишком крутые американские горки для одного Кима.
Чимин сразу протягивает руку, цепляется за предплечье.
— Но я давно не чувствовал себя так хорошо, ты стал очень дорог мне.
— Всё равно не понимаю…
Абсурдные, картонные выяснения отношений, как в идиотских дорамах, которые так нравятся девушкам и женщинам всех возрастов. Только причем здесь жизнь Тэхена?
— Наверное, это было глупо, надеяться на что-то. В тот день я перебрал, подумал, что этого мне хватит, но… Нет. Прости. Подожди! — Чимин резко прерывается, удивлённо смотря на молчащего Тэхена. — Ты сказал «А для тебя — нет»? То есть…
Тэхен тяжело выдыхает. Ладно, они больше, чем дураки. Больше, чем приятели; больше, чем друзья; больше, чем дураки… А когда там верхняя ступень? Лестница слишком уж высокая.
— Да, для меня это не было перепихом на один раз, — произносить вслух неловко. Щеки Кима пунцовые, он уверен. — Всё, что связано с тобой для меня далеко не пустой звук.
Они точно сказочные. Оба. Вся ситуация всё ещё похожа на нелогичный и очень плохо прописанный сюжет дешевого фильма. Когда можно прийти и забрать заслуженную Золотую малину?
— Я такой идиот, — глухо смеется Чимин.
Тэхену же не до смеха. Он устал вдвойне за сегодня.
— Ага. Если мы оба являемся раритетными тормозами, то предлагаю пойти перекусить, — удивительно смело и бодро Ким берёт Чимина за руку. Второй раз за сегодняшний день, но уже совсем не так.
— Всё так просто? — Чимин хмуро смотрит на переплетенные пальцы.
Упоминалось, что Тэхен часто стеснительный и неловкий? В резюме на будущее нужно будет подчеркнуть «в малознакомой компании». Тем более Чимин, вероятно, научит ещё быть более решительным и предприимчивым.
— А ты хочешь сложно? — Тэхен не сдерживает смешок, когда щёки Чимина заметно краснеют, и он отрицательно качает головой. — Вот и я не хочу.
Возможно, они разбегутся через две недели, возможно — через два месяца. Какая в целом разница? А вдруг и через пять, десять лет будут вот так идти рядом и смеяться из-за глупых и курьезных историй, которые с ними происходили?
Жизнь Тэхена и до этого была достаточно сумбурной, а с появлением в ней Чимина, так и вовсе стала похожа на сюжет какой-нибудь альтернативной сказки в современной обработке. А на фоне, главной музыкальной темой произведения, звучит мелодия флейты.