В тот день лил сильный дождь. Небо заволокло тучами. Запах мокрого асфальта смешивался с запахом пыли. Становилось тяжело дышать.

В тот день я стоял на мосту, закинув голову назад, и наблюдал, как крупные дождевые капли приземлялись на лицу. Где-то внизу отчётливо слышался звук двигателей моторов и брызги воды по асфальту.

Я долго недоумевал: каким образом мог оказаться в этом месте. Я редко гулял под дождём, а уж тем более в такой ливень. Мосты и вовсе не любил, слишком уж шумно здесь.

Сейчас же это шумное, грязное место почему-то превратилось в самое спокойное и успокаивающее место.

Здесь я впервые почувствовал себя человеком.

Странно осознавать такие простые истины, странно стоять на мосту в такую ненастную погоду...

Странно всё это.

Я лишь сейчас осознал, для чего именно пришёл в это место.

Я хотел закончить эту жизнь. Хотел уйти из этого жестокого мира. Хотел хотя бы ненадолго дать себе отдохнуть.

Я действительно слишком устал, чтобы жить. Потерял веру и надежду, что когда-нибудь всё наладится. Этого уже не произойдёт и я это понимал.

Я долго стоял и смотрел в небо, вдыхая влажный и довольно удушающий воздух. По щекам начинали стекать слёзы, но они почти не чувствовались.

Больше не чувствовалось сожалений, ни разочарованний, ни той нелепой бессмыслицы, которая окружала ежедневно. Сейчас чувствовалось лишь спокойствие.

Я уже приготовился сделать решающий шаг, как услышал мягкий и слегка писклявый голос:

— Пожалуйста, не делайте этого!

Когда же обернулся, позади заметил девушку лет двадцати с огромными зеленоватыми глазами и веснушками на носу.

Под дождём она выглядела жалкой и заплаканной. На глазах виднелись разводы от туши, а длинное розовое платье напоминало больше тряпку, которой не один раз вытерли пол.

Девушка схватила меня за руку и вывела на край дороги.

— Пожалуйста, лучше уходите. Не совершайте ошибок.

В тот день я действительно был глуп и жалок, поэтому лишь сгрубил.

— Кто ты такая, чтобы мне указывать?! Да разве ты... — я всхлипнул, — Разве ты вообще представляешь какого это жить в постоянной апатии?! Разве ты понимаешь, насколько может раздражать пытаться заснуть всю ночь, а на утро проснуться уставшим?! Разве ты...

Я кричал во всё горло, не боясь порвать связки. Тогда, казалось, уже нечего терять. Тогда я врал себе, тогда я...

Ещё сильнее её сломал.

— Да, я знаю, — она сказала это смято и скомканно, совсем не так, как кричала, когда оттаскивала меня с края моста, — Я прекрасно знаю какого это жить в постоянном бессилие и разочарованнии.

Она улыбнулась, но эта фальшивая улыбка совсем не походила на настоящую. Девушка лишь напрягла мышцы рта.

— Тогда зачем... — я взвыл, — Зачем ты вообще лезешь?! Ты должна понимать, насколько это всё паршиво...

В ответ девушка лишь попыталась вытереть тушь рукавом платья, но лишь сильнее размазала её по своим щекам.

— Я лишь хотела, — она с трепетом подняла глаза, сжала свои маленькие ладошки и прошептала, — Я лишь хотела, чтобы хотя бы под конец сделать кого-то счастливым.

Я похолодел. Лицо приобрело оттенок побледневшего персика, который из-за морозов превратилось в жалкое подобие себя с потресканными краями. Я сделал несколько шагов назад.

В голове не могло отложиться, что эта милая девушка с косичкой в платьице только что хотела умереть.

Я не мог в это поверить и не мог этого принять. Она же такая маленькая, такая нежная и милая. Как такой девушке только могло прийти это решение на ум? Что она ради этого пережила?

Она лишь сжала мою ладонь в свою маленькую и дрожащим голосом произнесла:

— Всё будет хорошо. Я всегда так себе говорила. Говорите себе так же. Не умирайте, пожалуйста.

Из её глаз побежали слёзы. Мы стояли на краю моста, мокрые и похолодевшие. Я обнял эту маленькую, совсем не похожую на себя девочку и погладил её по волосам.

Мы ещё долго продолжали стоять в таком положении, пока дождь не перестал идти, а солнце не выглянуло из-за туч.

Именно в тот день появилась надежда. Скорее даже цель. Превратить жизнь этой маленькой, беззащитной девушки в что-то похожее на лучик света.

Именно в тот день я дал себе клятву: жить до тех пор, пока эта малышка с уверенностью не скажет: «Я действительно счастлива».